Довольно трудно разбирать эту книгу покойного Беляева, увидевшую свет уже немало времени спустя по смерти ее автора. Беляев был одним из трудолюбивейших ученых, каких знает наша литература. Немногие потрудились больше его над изучением истории своего отечества. В продолжении 30 лет с лишком в различных журналах и отдельными изданиями выходили его труды по истории России, преимущественно древней, и многие из этих исследований доселе не потеряли своей цены. Две из его монографий - «О наследстве без завещания по древним русским законам» (1858 г.) и «Крестьяне на Руси» (1860 г.),- можно думать, еще долго будут надобиться специалисту не для библиографических только справок. Многие из его трудов даже переживут те научные выводы, которые в них сделаны исследователем, благодаря обильным и любопытным выпискам из неизданных доселе актов, в них приводимых. Беляев был одним из лучших знатоков архивного материала по истории русского права. Учено-литературными работами не ограничивалась его деятельность: он 20 лет занимал кафедру истории русского права в Московском университете, и наибольшее количество научных сведений по этому предмету, какие выносили поколения юристов, вышедших в продолжение этого времени из названного университета, принадлежало Беляеву. Эти сведения теперь стали доступны читающей публике в курсе, изданном под редакцией одного ив многочисленных его учеников, г. Петровского, при материальном содействии г. Кошелева.
Нет ничего тяжелее несправедливости, даже неумышленной, по отношению к ученому и писателю, столько поработавшему над извлечением из сырого материала и над распространением в обществе научных сведений по истории России. Между тем, разбирая изданный курс, очень легко допустить такую несправедливость, взвести на автора какую-нибудь невольную напраслину. Объясняя свое участие в издании, редактор пишет, что он взял на себя труд «привести собственноручные тетради лекций покойного в порядок и присмотреть за печатанием их». Он пересмотрел разновременные записки Беляева и из нескольких редакций выбрал позднейшую, как лучшую. Со всяким профессором, особенно с тем, курс которого не есть простая компиляция чужих трудов, может случиться, что в его рукописном конспекте или подробном изложении лекций окажутся некоторые неточности, недосмотры, поспешно сделанные выводы, которые при дальнейшей обработке курса исправляются- в аудитории, оставаясь непоправленными в тетради. Есть основания думать, что и Беляев не везде дословно передавал слушателям текст своих записок, делал устные дополнения и может быть поправки, не оставившие следов в собственноручных тетрадях, по которым издавался его курс. Сам редактор пишет далее, что он «счел долгом не упускать из вида записок студентов, потому что покойный имел привычку на лекциях дополнять текст тетрадей примерами и делать более подробные пояснения его, так что кое-что, из студенческих записок также попало в настоящую книгу». Кажется, из самых этих слов издателя следует заключить, что попало не все, записанное студентами из этих устных пояснений и дополнений профессора. Можно отметить в курсе, как он издан теперь, одно место в подтверждение догадки, что и здесь не все факты и суждения профессора явились в окончательном виде, по крайней мере не всё излагалось в аудитории так, как мы теперь читаем в посмертном издании курса. В обзоре памятников законодательства 3-го периода (1497-1649 г.) Беляев рассматривает и указ о прикреплении крестьян к земле . Он пишет без пояснения и оговорки, что, «судя по указаниям других памятников», этот не дошедший до нас указ был издан в 1591 г. Между тем известно, что нет ни одного памятника, который бы указывал на издание именно в этом году какого-нибудь распоряжения о прикреплении крестьян. Выше , говоря о положении сельского населения в названный период, он прибавляет в пояснение к этому «можно положить за верное, что указ издан именно в 1591 г., потому что в 1590 г. существовал свободный переход крестьян, а в 1591 г. он уже прекращается». Эта прибавка еще более затемняет дело, потому что совсем ни откуда не видно, что переход прекращается именно в 1591 г. Трудно предположить, чтобы Беляев всегда до самого конца своей преподавательской деятельности так излагал столь важный факт в истории древнерусского общества и законодательства. Судя по другому сочинению, которое им самим было приготовлено к печати и издано, он еще за 13 лет до смерти излагал дело понятнее и правдоподобнее. В нашей исторической литературе доселе держится одно важное недоразумение, благодаря которому неверно изображается ход поземельного прикрепления крестьян.
|
|
© Historik.ru 2001-2018 При копировании материалов проекта обязательно ставить ссылку на страницу источник: http://historik.ru/ "Книги по истории" |