В лекции использованы материалы из кн.: Немировский А.И., Харсекин А.И. Этруски. Введение в этрускологию. Воронеж, 1969; Немировский. А.И. Этруски. От мифа к истории. М., 1983; Тайны древних письмен. Проблемы дешифровки. М., 1976; Буриан Я., Моухова Б. Загадочные этруски. М., 1970, а также из других книг и статей.
В Средней и Северной Италии в I тысячелетии до н.э. жил народ, называвший себя расенами. Греки именовали его тирренами или тирсенами, а римляне — тусками или этрусками, последнее название и вошло в науку. Основная область обитания этрусков, расположенная на северо-западе Средней Италии, была известна у римлян как Этрурия. В средние века ее стали называть Тосканой, это имя носит она доныне. Плодородные почвы, множество рек, самая крупная из которых — Арно, залежи медной и железной руды, строевой лес, выход к морю — все это делало Этрурию одной из наиболее удобных для жизни людей областей Италии в эпоху поздней бронзы и раннего железа.
От этрусков сохранилось много исторических памятников: остатки городов, некрополи, оружие, домашняя утварь, фрески, статуи, более 10 тысяч надписей, датируемых VII—I вв. до н.э., несколько отрывков из этрусской полотняной книги, следы этрусского влияния в римской культуре, упоминания об этрусках в сочинениях античных авторов.
До настоящего времени археологическому обследованию подвергались главным образом этрусские могильники, богатые погребальной утварью. Остатки же большинства городов остаются не изученными из-за густой современной застройки.
Этруски пользовались алфавитом, близким к греческому, однако направление этрусского письма было обычно левосторонним, в отличие от греческого и латинского; изредка этруски практиковали смену направления письма с каждой строкой.
Несмотря на применение знакомого алфавита, этрусский язык остается непонятным. Сопоставление почти со всеми известными древними и современными языками не выявило его близких родственников. По мнению одних, этрусский язык был родствен индоевропейским (хетто-лувийским) языкам Малой Азии; другие полагают, что он вообще не состоял в родстве с индоевропейской языковой семьей.
Попытки раскрытия тайны этрусского языка путем изучения его самого «изнутри» с учетом назначения предметов, на которых сделаны надписи, не привели к существенному прогрессу в деле его изучения из-за ограниченной лексики известных этрусских текстов, большую часть которых составляют краткие эпитафии с однообразным словарным составом.
Единственное исключение составляет этрусская религиозная книга, отрывки из которой сохранились на бинтах Загробской мумии, найденной в середине XIX в. в Египте и хранящейся в музее югославского города Загреба. Первоначально книга имела форму свитка, позже была разрезана на полосы и использована для обертывания мумии женщины во II или I в. до н.э. Текст расположен столбцами на нескольких полосах длиной от 30 см до 3 м. Загребская льняная книга, или Книга Мумии, сыграла большую роль в истолковании этрусского языка благодаря позднему характеру языка этого текста, однотипности письма с систематическим словоразделом, частому повторению слов и застывших выражений. Как выяснилось, текст содержит перечень предписаний о проведении церемоний — жертвоприношений и пр. — в соответствии с религиозным календарем.
Ученые давно мечтали о находке двуязычной надписи, где этрусский текст повторялся бы на каком-нибудь знакомом языке, и эта мечта частично сбылась, когда в 1964 г. при раскопках этрусского святилища в Пиргах, близ Рима, были обнаружены три небольшие золотые пластинки с надписями: две — с этрусскими текстами, а третья — с надписью на известном финикийском (пуническом) языке, употреблявшемся в Карфагене. Содержание финикийского текста оказалось близким к этрусскому тексту на одной из пластинок. При этом семитский финикийский текст послужил опорой для понимания соответствующего этрусского текста. В обеих надписях сообщается о посвящении какого-то дара, может быть храма, богине, именуемой в финикийском тексте Астартой, а в этрусском — Уни-Астартой. Исследователи пришли к выводу, что сопоставление наиденных надписей, хотя и способствует постепенному прогрессу в изучении этрусского языка, не может послужить ключом к его пониманию в целом, во-первых, вследствие их краткости и, во-вторых, вследствие значительного синтаксического расхождения финикийского и этрусского текстов. По определению итальянского ученого М.Паллоттино, финикийский и этрусский варианты посвятительной надписи не являются билингвой в точном смысле этого слова, т.е. одним и тем же те:;стом на двух языках, а представляют собой два независимых друг от друга текста, написанных по одному и тому же поводу.
Сейчас ученые стремятся комплексно использовать все возможные способы дешифровки. В результате достигнуто понимание около 500 отдельных этрусских слов и некоторых грамматических форм, но в целом язык этрусков как система остается неизвестным. Особенно драгоценными в качестве материала для дешифровки явились бы большие этрусско-греческие и этрусско-латинские билингвы. Наличие первых возможно в этрусских городах еще периода их независимости в связи с проживанием в них греческого населения; существование вторых не исключено в этрусских городах в первый период после их завоевания Римом. По предположению этрускологов, еще не раскопанные руины городов могут скрывать наиболее интересные тексты исторического характера.
Античная традиция вслед за Геродотом (V в. до н.э.) почти единогласно называла этрусков выходцами из Малой Азии, из области Лидии. Однако уже в древности были и другие мнения. Современник Геродота Гелланик Лесбосский считал их ответвлением догреческого населения Эгеиды, пеласгов. Дионисий Галикарнасский (конец I в. до н.э.) рассматривал этрусков как коренных жителей Италии.
В 1885 г. на о-ве Лемнос, расположенном в Эгейском море у западного побережья Малой Азии, была найдена могильная стела с рельефным изображением воина, вооруженного копьем и щитом. На стеле оказались надписи, выполненные греческим письмом VI в. до н.э. на языке, сходном с этрусским. Содержание надписей до сих пор истолковано лишь приблизительно. Позже были найдены обломки сосудов с отрывками других надписей на том же языке. Считают, что эти памятники оставлены родственной этрускам народностью, возможно тирренами или пеласгами, которые, по сообщениям античных писателей, особенно долго удерживались на островах Лемнос и Имброс.
Споры о происхождении этрусков не прекращаются доныне. Однако теперь исследователи все чаще отказываются от односторонних теорий, склоняясь к предположению о формировании этрусской народности в Италии в результате взаимодействия как местных, так и пришлых этнических групп. При этом не исключается, что пришельцами могли быть выходцы с Востока, появившиеся в Италии на рубеже II и I тысячелетий до н.э. Во всяком случае, в формировании этрусской народности на италийской почве, несомненно, участвовало и местное население Италии.
С VIII в. до н.э. главным очагом этрусской цивилизации явилась Этрурия, откуда этруски путем завоевания расселились на севере до Альпийских гор и на юге до Неаполитанского залива, заняв таким образом большую территорию в Средней и Северной Италии.
Основным занятием большинства населения на этой территории было земледелие, требовавшее, однако, в большинстве районов значительных усилий для получения хороших урожаев, так как одни местности были заболочены, другие засушливы, третьи холмисты. Этруски прославились созданием ирригационных и мелиоративных систем в виде открытых каналов и подземного дренажа. Самым знаменитым сооружением такого рода явилась Большая римская клоака — облицованный камнем подземный сточный канал для отвода в Тибр воды из болот между холмами, на которых располагался Рим. Этот канал, построенный в VI в. до н.э. в период правления в Риме этрусского царя Тарквиния Древнего, безотказно действует и поныне, включенный в канализационную систему Рима. Осушение болот способствовало и уничтожению рассадников малярии. Для предотвращения оползней этруски укрепляли склоны холмов подпорными каменными стенами. Тит Ливии и Плиний Старший сообщают, что на строительство римской клоаки этруски сгоняли римлян. На этом основании можно предположить, что при строительстве крупных сооружений и в других районах своего господства этруски привлекали местное население к отбыванию трудовой повинности.
Как и повсюду в Италии, в областях этрусского расселения выращивали пшеницу, полбу, ячмень, овес, лен, виноград. Орудиями для обработки земли служили плуг, в который впрягалась пара волов, мотыга, лопата.
Важную роль играло скотоводство: разводили коров, овец, свиней. Занимались этруски и коневодством, но в ограниченных масштабах. Конь считался у них священным животным и применялся, как и на Востоке и в Греции, исключительно в военном деле.
Высокого развития достигли в Этрурии добыча и обработка металлов, особенно меди и железа. Этрурия была единственной областью Италии, где имелись рудные залежи. Здесь в отрогах Апеннин добывались медь, серебро, цинк, железо; особенно богатые залежи железной руды разрабатывались на близлежащем острове Ильва (Эльба). Необходимое для изготовления бронзы олово этруски получали через Галлию из Британии. Металлургия железа широко распространилась в Этрурии с VII в. до н.э. Этруски добывали и обрабатывали огромное по тем временам количество металла. Они добывали руду не только с поверхности земли, но, сооружая шахты, разрабатывали и более глубокие залежи. Судя по аналогии с греческими и римскими горными промыслами, добыча руды была ручной. Основными орудиями горняков во всем мире были тогда заступ, кирка, молот, лопата, корзина для выноса руды. Выплавляли металл в небольших плавильных печах; несколько хорошо сохранившихся печей с остатками руды и древесного угля найдено в окрестностях Популонии, Волатерр и Ветулонии, главных металлургических центров Этрурии. Процент извлечения металла из руды был еще настолько низким, что в новейшее время оказалось экономически выгодным переплавить горы шлака вокруг этрусских городов. Но для своего времени Этрурия была одним из передовых центров производства и обработки металла.
Обилие металлических орудий труда содействовало развитию хозяйства этрусков, а хорошее вооружение их войска способствовало установлению господства над покоренными общинами и развитию рабовладельческих отношений. Металлические изделия составляли важную статью этрусского экспорта. В то же время некоторые изделия из металла, например бронзовые котлы и украшения, этруски ввозили. Ввозили они и металлы, которых у них недоставало (олово, серебро, золото), как сырье для своей ремесленной промышленности. Каждый этрусский город чеканил собственную монету, на которой изображался символ города, а иногда указывалось и его название. В III в. до н.э. после подчинения Риму этруски перестали чеканить собственную монету и стали пользоваться римской.
Этруски внесли свой вклад в градостроительство в Италии. Их города обносились мощными стенами из огромных каменных блоков. Для древнейшей застройки этрусских городов были характерны кривые улицы, обусловленные рельефом местности и повторявшие изгибы береговой линии рек и озер. При внешней хаотичности такой застройки в ней была и рациональная сторона — учет условий окружающей среды. Позже под влиянием греков этруски перешли к четкому планированию городских кварталов в шахматном порядке, при котором улицы, ориентированные по странам света, пересекались под прямым углом. Хотя такие города были красивы, в них было легко ориентироваться и они были удобны для движения транспорта и устройства водопровода и канализации, греческий тип градостроительства имел и свои недостатки: он в принципе игнорировал такие природные условия, как рельеф местности и господствующие ветры.
Об этрусском городе с подобной планировкой позволяют судить раскопанные остатки небольшого города, который существовал в Северной Италии, близ Болоньи, и предположительно назывался Миса. Он существовал недолго — с VI до начала IV в. до н.э. Погибший во время кельтского нашествия, он никогда более не восстанавливался, что обеспечило его доступность для археологов. В самом высоком месте города находился акрополь с храмами и алтарями. Улицы пересекали друг друга перпендикулярно. Ширина главных улиц вместе с мостовой и тротуарами достигала 15 м; некоторые улицы были, вероятно, мощеными. В городе имелись водопровод и канализация. Вода подавалась в город из источника на акрополе по выложенным камнем трубопроводам и глиняным трубам.
Храмы и прочие здания этруски возводили на каменном фундаменте, но для сооружения стен и перекрытий использовали необожженный кирпич и дерево, поэтому от них почти ничего не сохранилось. По преданию, этрусскими мастерами была сооружена в Риме, на Капитолийском холме, главная святыня римлян — храм Юпитера, Юноны и Минервы.
Близ городов располагались обширные некрополи. Известны этрусские гробницы трех типов: шахтовые, камерные с насыпным курганом и скальные, вырубленные в горной породе. Богатые могильники отличались большими размерами и роскошной отделкой: они состояли из нескольких комнат, украшенных настенной живописью и статуями. Саркофаги, кресла и многие другие погребальные принадлежности были высечены из камня и поэтому хорошо сохранились. Если богатые гробницы, по-видимому, копировали план и внутреннее убранство богатого дома, то о домах простого народа дают представление погребальные урны в виде глиняных моделей хижин.
Многие этрусские города имели выход к морю если не непосредственно, то через реки или каналы. Например, город Спину, расположенный на северо-востоке Италии, у адриатического побережья, соединял с морем канал длиной 3 км и шириной 30 м. Хотя остатки Ветулонии в современной Тоскане находятся в 12 км от моря, но в древности она была расположена на берегу бухты, глубоко врезавшейся в сушу. В римское время от отой бухты оставалось уже только мелководное озеро, а потом и оно высохло.
Весьма совершенным было этрусское судостроение, материалы для которого поставляли сосновые леса Этрурии, Корсики и Лация. Этрусские корабли ходили на веслах и под парусами. В подводной части военных судов имелся металлический таран. С VII в. до н.э. этруски стали применять металлический якорь со штоком и двумя лапами. Римляне заимствовали этот тип якоря, а также таран, который назвали ростром. Сильный флот этрусков позволял им соперничать с карфагенянами и греками.
Высокого развития достигло у этрусков керамическое производство. Их керамика близка греческой, но они создали и своя собственный стиль, который в науке называется «буккеро». Его характерные черты составляют подражание форме металлических сосудов, черный блестящий цвет и украшение барельефами.
Этрусские шерстяные ткани шли на экспорт, а также, несомненно, находили широкое употребление и в быту этрусков. Кроме того, этруски славились льноводством и очень широко применяли изделия из льна: полотно шло на изготовление одежды, парусов, военных доспехов, служило писчим материалом. Обычай писать полотняные книги позже перешел к римлянам. Этруски вели обширную торговлю со странами Средиземноморья. Из развитых промышленных городов Греции и из Карфагена они ввозили предметы роскоши, из Карфагена, кроме того, — слоновую кость как сырье для своих ремесленников. Покупателем дорогих привозных товаров была этрусская знать. Предполагается, что в обмен на привозную роскошь Этрурия поставляла в развитые торгово-ремесленные центры медь, железо и рабов. Однако известно, что и в развитых обществах находили спрос различные изделия этрусского ремесла.
В торговле этрусков с северными племенами, обитавшими в Средней и Западной Европе вплоть до Британии и Скандинавии, вероятно, безраздельно господствовал экспорт готовой продукции — металлических и керамических изделий, тканей, вина. Потребителем этих товаров выступала главным образом знать варварских племен, которая расплачивалась с этрусскими купцами рабами, оловом, янтарем. Греческий историк Диодор Сицилийский сообщает, что в торговле с заальпийскими кельтами италийские купцы, под которыми, как считается, он имеет в виду этрусков, за амфору вина получали раба.
Морская торговля преобладала у этрусков над сухопутной и сочеталась с пиратством, что было характерно и для других мореходов того времени. По мнению А. И. Немировского, наибольшее распространение этрусского пиратства приходится на период упадка этрусских государств в IV—III вв. до н.э., когда, с одной стороны, в силу греческой конкуренции, кельтского вторжения и римской экспансии оказалась подорванной их внешняя торговля, а с другой — пиратство стимулировалось растущим спросом на рабов в римском обществе. Именно в это время в устах греков стали синонимами слова «тиррены» и «пираты».
Каждый этрусский город представлял собой экономическое целое. Они различались между собой характером своей экономической деятельности. Так, Популония специализировалась на добыче и обработке металлов, Клузий — на сельском хозяйстве, Цере - на ремесле и торговле. Не случайно поэтому именно Поре особенно конкурировал и враждовал с греческими колониями в Италии и Сицилии, являвшимися значительными центрами ремесленного производства и внешней торговли.
Греческие колонисты стремились проникнуть к этрусским источникам сырья в район Ильвы, Корсики, Сардинии и южного побережья Галлии. Кроме того, греки и этруски столкнулись в процессе колонизации Средней Италии. В плодородной Кампании, где возникли греческие города Кумы и Неаполь, вскоре выросли этрусские (или италийские под этрусским господством) города Капуя, Помпеи, Нола, Геркуланум и др. Этруски стремились избавиться от посредничества греков в торговле с приморскими городами Балканской Греции и Малой Азии, для чего пытались, в частности, овладеть Мессинским проливом между Италией и Сицилией. Не случайно все военные действия между греками и этрусками развертывались в VI—V вв. до н.э. в районе Сицилии, Корсики и Средней Италии.
Между этрусками и карфагенянами тоже существовало соперничество. Их торговые и колонизационные интересы сталкивались в VII—VI вв. до н.э. в Сицилии, Сардинии, Корсике, Южной Галлии и Испании. Но появление в Западном Средиземноморье греков заставило соперников объединиться против общего врага. В 535 г. до н.э. этруски (граждане г. Цере) в союзе с Карфагеном разбили греческий флот у побережья Корсики. Это на несколько десятилетий обеспечило этрускам свободу действий в центральном районе Средиземноморья. Этрусские товары (главным образом металлические изделия и рабы) следовали теперь на Восток через Мессинский пролив без посредничества греков. С одним из греческих городов в Южной Италии, Сибарисом, этруски поддерживали дружеские отношения и успешно сбывали сюда свои товары. Но в 510 г. до н.э. Сибарис был разрушен гражданами другого южноиталийского греческого города, Кротона, а в Мессинском проливе греки установили сторожевой пост. Это явилось первым ударом по этрусской торговле на юге. Вторым оказался разгром греками (сиракузянами) объединенного этрусско-карфагенского флота при Кумах в 474 г. до н.э. С этого времени торговые связи этрусков с Грецией и Ближним Востоком, по-видимому, стали осуществляться через порты Адриатического моря. На этой торговле расцвел в V в. до н.э. город Спина в устье По, крупнейший этрусский порт на Адриатическом море.
Галльский военный набег 390 г. до н.э. подорвал этрусскую торговлю не только на севере, но и в восточном направлении, поскольку часть галлов укрепилась к югу от Альп и перерезала пути, соединявшие Этрурию с побережьем Адриатического моря.
Этрусское общество предстает перед исследователями в своих материальных и письменных памятниках и в трудах античных авторов уже несомненно дифференцированным в сословно-классовом отношении, однако данные источников недостаточно определенны, поэтому многие вопросы общественного строя этрусков трактуются в науке противоречиво.
Господствующее положение в этрусском обществе занимала военно-жреческая знать. Богатые и влиятельные семьи, по-видимому, гордились своей принадлежностью к древним родам. Вопреки распространенному мнению, что названия некоторых этрусских городов были образованы от имен знатных родов, существует точка зрения, что, наоборот, имена этрусских родов были образованы от названий местностей, в которых располагались их земельные владения в Италии. Из этого делаются выводы, что этрусские роды образовались из разных этнических элементов, у которых не могло быть представления об общем предке, и что создавались эти роды искусственно, из престижных соображений, под влиянием традиционного родового деления окружающих италийских племен.
О богатстве знатных семей и эксплуатации ими многочисленных зависимых людей свидетельствуют их роскошные погребения и в какой-то степени сцены пиров, изображенные на гробничных фресках, а также письменные источники. Предполагается, что экономической основой их могущества являлись крупное землевладение, внешняя торговля, горнорудные промыслы. Характер этрусского землевладения в целом неясен: некоторые исследователи полагают, что большая часть земель сосредоточивалась в руках этрусской знати; по мнению других ученых, основная масса земли находилась во владении мелких свободных крестьян.
Рядовые свободные граждане этрусского общества не выступают прямо в источниках, но их существование считается вполне вероятным. На основании археологических данных и римских параллелей предполагается наличие у этрусков военной организации свободного населения, а следовательно — существование свободных земледельцев и ремесленников. Изображения пеших и конных этрусских воинов, остатки оружия и колесниц, а также военная реформа Сервия Туллия, этрусского царя в Риме VI в. до н.э., позволяют предположить, что рядовые воины были пехотинцами, а знать сражалась верхом или на колесницах. Предполагается, что этрусские ремесленники были организованы в профессиональные коллегии, однако в этрусских текстах не выявлено термина для обозначения таких коллегий.
Античные авторы отмечают наличие в этрусском обществе домашних рабов и зависимого земледельческого населения, которое они обозначают термином пенесты. При этом Дионисий Галикарнасский поясняет, что пенесты — это коренное население греческой области Фессалии, занимавшееся сельским хозяйством и работавшее на своих завоевателей. Л.А. Ельницкий, специалист по рабству в древней Италии, полагает, что, говоря о пенестах в этрусском обществе, Дионисий «имеет в виду коренное население Этрурии, порабощенное тирренскими завоевателями»(Ельпицкий Л. А. Возникновение и развитие рабства в Риме в VIII-III вв. до н.э. М., 1964, с. 106.). Однако, учитывая, во-первых, обычное для античной традиции противопоставление пенестов и подобных им категорий настоящим рабам и, во-вторых, свойственное Л.А. Ельницкому расширительное толкование понятия «рабство», по-видимому, следует более осторожно толковать слова Дионисия о пенестах в этрусском обществе, как покоренном тирренами местном населении, обязанном какими-то платежами и повинностями в пользу завоевателей, но отличавшемся, однако, в правовом отношении от собственно рабов.
В этрусских текстах для обозначения зависимых людей употребляются термины этера, лаутни, а также, возможно, лете. При современном состоянии изученности этрусских источников невозможно уверенно соотнести термины этрусских текстов с «рабами» и «пенестами» античных источников.
Этрусское рабство, в отличие, например, от греческого или римского, не подвергалось в историографии столь же глубокому специальному изучению. Считается бесспорным, что у этрусков существовало рабство пленных и купленных чужеземцев, но нет единства в оценке его характера. Фрески на стенах этрусских гробниц и сведения античных авторов позволяют утверждать, что рабы широко использовались в домах этрусской знати в качестве слуг, танцовщиц, музыкантов и т.п. Кроме того, источники указывают на существование у этрусков обычая ритуальных убийств рабов в форме смертельных поединков между ними и травли людей зверями. О последнем позволяет судить, например, фреска в так называемой «Могиле авгуров» в Тарквиниях, где изображена травля собакой человека с завязанным лицом.
О характере этрусского рабства существуют противоречивые суждения. Л.А. Ельницкий оценивает его в целом как «примитивное», указывая на его домашний характер и связь с человеческими жертвоприношениями, которые обычно свидетельствуют о незначительной роли рабов в производстве. По мнению же А.И. Немировского, «у этрусков было более или менее развитое рабовладение». Он считает, что этруски применяли труд рабов не только в домашнем хозяйстве, но и на прямом производстве, например при обработке земли, рытье каналов, добыче металлов, строительстве крупных сооружений, хотя об этом и отсутствуют сведения в источниках.
Итак, несомненно существование рабов у этрусков, но сферы применения рабского труда и в целом характер рабства определяются разными учеными различно.
Другую категорию эксплуатируемых людей в этрусских городах-государствах, по-видимому, составляло некоренное тирренами местное население, которое сопоставляется античными авторами с фессалийскими пенестами, спартанскими илотами и другими подобными категориями подневольного населения.
Политический строй этрусков также известен лишь в самых общих чертах. Б течение всей истории этрусского народа у него не было единого государства. В период своей независимости Этрурия, согласно античной традиции, являлась федерацией двенадцати самостоятельных городов-государств, каждый из которых занимал небольшую территорию. Точного списка этрусского двенадцатиградья не сохранилось. По-видимому, в его состав входили Вейи, Тарквинии, Цере, Вольсинии, Рузеллы, Ветулония, Арреций, Перузия, Волатерры, Вольцы, Клузий, а также Фезулы или Нортона.
В случае выбытия одного из членов федерации (например, вследствие военного разгрома) в состав объединения принималось другое государство. Так, после падения Вей, разрушенных Римом в 396 г. до н.э., на их место в федерацию была принята Популония, остававшаяся до этого, несмотря на свое экономическое значение крупного портового города и важного центра металлургии, в составе государства Волатерры.
Наличие в городе-государстве других поселений, кроме главного города, не было редкостью: например, город Цере имел порт Пирги, город Тарквинии — порт Грависки. Эти портовые города входили в соответствующий город-государство: их свободные жители были его гражданами и воинами объединенного отряда, например отряда Цере и Пирг.
По данным античной традиции, кроме древнейшего двенадцатиградья в Этрурии этруски образовали еще два более поздних — в Северной и Средней Италии. На севере они расселились в обширном бассейне р. По, на западе Средней Италии проникли в Лаций и Кампанию. В процессе колонизации этруски в одних случаях основывали новые города, в других — устанавливали свое господство в городах местного населения. Например, в VI в. до н.э. известно правление этрусских царей в Риме, который зародился как город-государство еще в VIII в. до н.э., а как поселение — и того раньше, в середине II тысячелетия до н.э.
Во главе каждого этрусского города-государства стояли вначале цари-лукумоны. Власть лукумона, подобно власти греческих басилвев, была пожизненной, но не наследственной. Функции лукумона неясны; некоторые полагают, что он был верховным судьей, военным предводителем и главным жрецом государства.
Развитие хозяйства, в том числе широкой внешней торговли, а также завоевания способствовали обогащению и усилению этрусской знати, которая захватывает власть в городах: в VI в. до н.э. царская власть сменяется в этрусских городах-государствах олигархическими республиками.
Каждую весну в главном общеэтрусском святилище в городе Вольсиниях собирались главы этрусских государств. К этим собраниям были приурочены общенародные игры и ярмарки. Собравшиеся обсуждали вопросы общей политики, совершали жертвоприношения и выбирали главу союза, который, по-видимому, не имел реальной власти. Правда, считается возможным, что в случае достижения общего решения о совместных военных действиях именно он возглавлял свободное войско городов-государств. Так, предполагается, что Порсена, пытавшийся восстановить власть в Риме изгнанного оттуда этрусского царя Тарквиния Гордого, выступал не просто как царь города-государства Клузия, а в качестве главы федерации. Однако военно-политическое единство этрусских городов-государств достигалось редко: города воевали, мирились, заключали договоры независимо друг от друга и от общего согласия; решения собрания представителей носили характер рекомендаций, а не постановлений, подлежащих обязательному исполнению. Федерация была преимущественно религиозным союзом. Отсутствие военно-политического единства этрусских государств явилось одной из главных причин их поражения в борьбе с Римом, В V в. до н.э., как упоминалось, греки потеснили этрусков на юге Италии; в начале IV в. сильный удар им нанесли кельты на севере. В течение IV—III вв. до н.э. все этрусские города-государства были завоеваны Римом и полностью лишились политической независимости. Этрусское культурное наследие вошло неотъемлемым элементом в римскую культуру. Долго продолжалось воздействие этрусской культуры и на другие народы. Например, германцы, по-видимому, через посредничество альпийских племен еще в первых веках нашей эры получили руническое письмо, восходящее, минуя латинское, прямо к этрусскому.
Сведения о религии этрусков сохранились лучше, чем о других сторонах жизни их общества. Главными божествами этрусского пантеона были Тин, Уни и Менрва. Тин был божеством неба, громовержцем и считался царем богов. Его святилища находились на высоких, крутых холмах. По своим функциям Тин соответствовал греческому Зевсу и римскому Юпитеру, поэтому не случайно позже в Риме образ Типа слился с образом Юпитера. Богиня Уни соответствовала римской Юноне, поэтому они также слились в Риме в едином образе Юноны. В образе этрусской богини Менрвы видны черты, свойственные греческой Афине: обе считались покровительницами ремесел и искусств. В Риме с развитием ремесел распространилось почитание богини Минервы, образ которой был тождествен Афине-Менрве. Сохранились неопределенные сведения о верховном боге Вертумне (Вольтумне, Вольтумнии). Существует предположение, что это имя — лишь один из эпитетов бога Тина.
Кроме многочисленных высших богов этруски поклонялись также целому сонму низших божеств — добрых и злых демонов, которые во множестве изображены в этрусских гробницах. Подобно хурритам, ассирийцам, хеттам, вавилонянам и другим ближневосточным народам, этруски представляли себе демонов в виде фантастических птиц и животных, а иногда и людей с крыльями за спиной. Например, добрые демоны лазы, соответствующие римским ларам, считались у этрусков покровителями домашнего очага и представлялись в виде молодых женщин с крыльями за спиной.
Главными местами отправления культа служили храмы, в которых помещались статуи божеств. В жертву богам приносили верно, вино, плоды, масло, животных. Во время семейной трапезы на стол или на очаг ставили маленькую чашечку с едой для демонов — покровителей дома. На погребальных тризнах знатных людей в жертву богам приносили пленных. Предполагается, что этруски заставляли пленных биться между собой насмерть или травили их зверями. Именно в форме поединков рабов на похоронах знати гладиаторские игры были заимствованы в III в. до н.э. римлянами; также заимствовали они у этрусков и травлю людей зверями. Постепенно утратив свой религиозный смысл человеческого жертвоприношения и превратившись в публичное зрелище, эти игрища просуществовали до периода поздней Римской империи.
Большую роль в религии этрусков играло представление о мрачном загробном царстве, где собираются души мертвых. Этрусский бог подземного царства Аита соответствовал греческому богу Аиду.
Важное место в этрусском обществе занимало жречество. Жрецы-гаруспики ведали гаданием по внутренностям жертвенных животных, в первую очередь по печени, а также толкованием различных знамений — необычных природных явлений (молний, рождения уродов и т.п.). Жрецы-авгуры гадали по поведению птиц. Эти черты этрусского культа через ряд посредствующих звеньев заимствованы из Вавилонии. В свою очередь, от этрусков их переняли римляне.
Литература:
Неронова В.Д. Этрусские города-государства в Италии./История Древнего мира. Ранняя Древность.- М.:Знание, 1983 - с.369-381
|
|
© Historik.ru 2001-2018 При копировании материалов проекта обязательно ставить ссылку на страницу источник: http://historik.ru/ "Книги по истории" |