Греко-персидские войны явились переломным моментом в истории Греции. Множество мелких греческих городов, нередко враждовавших между собой, смогли сплотиться перед лицом опасности и не только выдержали натиск могущественнейшей Персидской державы, но сумели, отстояв свою независимость, перейти в контрнаступление и положить предел персидской агрессии на запад. Борьба с Персией выявила положительные результаты социальных и политических преобразований, происшедших в греческих полисах в течение VI в. до н.э. Впервые в этой борьбе прозвучали идеи общеэллинской солидарности, единства, основанного вне зависимости от государственных границ па общности образа жизни, культуры, религии, а также языка.
Решающий период греко-персидских войн (500—478) изучается главным образом на основе «Истории» Геродота, который хотя и не был современником описываемых событий, но еще имел возможность беседовать с состарившимися их участниками, посетить места сражений, познакомиться со сравнительно свежей устной традицией, памятниками в честь победителей. Геродот предельно добросовестен в изложении доступных ему фактов, чужд тенденциозности по отношению к персам, не умалчивает о персофильских настроениях среди части греков, но как всякий историк, освещает события прошлого под углом зрения своего времени. Достоверность его рассказа проверяется другими сохранившимися свидетельствами, сообщающими и новые данные, в частности о событиях после 478 г. до н.э. Цепные сведения содержатся в сочинениях Фукидида, Диодора (I в. до н.э.), использовавшего не дошедший до нас труд Эфора (IV в. до н.э.), в биографиях Плутарха, в надписях в честь победы над персами. Последующая греческая и римская традиция изобилует реминисценциями об этих столь значимых для судеб Эллады войнах. Исходным пунктом гроко-персидских войн было восстание греческих городов западного побережья Малой Азии и прилегающих островов против персидского владычества. Завоевания Кира, Камбиса и Дария привели к включению всего Ближнего Востока в состав Персидской держаны. Греческие города Малой Азии, подчинявшиеся до 546 г. до н.э. Лидии, после ее разгрома перешли под власть персов. Размер налогов, взимавшихся новыми властелинами, был примерно таким же, что и прежде, но при владычестве Лидии взыскивавшиеся деньги поступали в обращение, а теперь они оседали мертвым капиталом в сокровищницах персидских царей. Это наносило вред развивавшимся торгово-денежным отношениям и вызывало недовольство связанных с торговлей групп в греческих городах побережья.
Власть Лидии, не имевшей своего флота, к тому же прямо не затрагивала экономических интересен мадоазийских греков, связанных с морской торговлей.
Персия же, подчинившая своему контролю проливы, соединявшие Средиземное море с Черным, и располагавшая отличным флотом финикиян, серьезно ограничила торговые возможности греческих полисов как Малой Азии, так и Балканского полуострова. Тягостной для греков была трудовая повинность. Их привлекали к участию в строительных работах, которые персидские цари проводили в больших масштабах, посылая даже в Сузы и Персеполь. Бременем для греческих городов Малой Азии было и обязательное участие в военных походах персидских царей и их сатрапов.
Для недовольства греков персидским владычеством существовали и политические причины. В период персидского завоевания в ряде греческих полисов Малой Азии и прилегающих островов у власти стояли единоличные правители-тираны. Рапнегреческая тирания VII—VI вв. до н.э. на Балканском полуострове, на островах Эгейского моря и в Малой Азии имела, как было показано выше, преходящий характер. Персидское же правительство, искусно использовавшее местные традиции, сохранило застигнутую ими форму правления в греческих полисах, превратив прежних тиранов в своих ставленников или заменив их новыми. Изжившая себя тирания стала ощущаться греческим населением как навязанная извне власть, и борьба за демократизацию политического строя слилась с борьбой против чужеземного ига.
Персия, подчинив себе побережье Малой Азии и некоторые прилегающие острова, пыталась продвинуть свое владычество на север и запад. Поход Дария (515—514 гг. до н.э.), хотя и не привел к покорению придунайских областей, заселенных скифами, позволил персам закрепиться на фракийском побережье, что открывало путь для их экспансии в сторону Балканской Греции. Греки Малой Азии тесными экономическими и культурными узами связаны были с родственными им полисами Балканского полуострова. Последние поддерживали антиперсидские настроения в Ионии и на остальном побережье.
К концу VI в. до н.э. определились непримиримые противоречия между выросшей на Востоке гигантской державой, проводившей политику безудержной экспансии, и миром греческих полисов. Отсюда вовсе не следует, что все греческие государства склонны были вступить в борьбу с Персией. Ряд полисов предпочитал стоять в стороне, или не будучи заинтересован в борьбе с Персией, или надеясь таким образом спасти свое существование. Это диктовалось иногда страхом перед военной мощью Персии, иногда недооценкой грозившей с ее стороны опасности. Здесь играли роль и экономические и политические факторы. Сторонниками решительной борьбы с персами были представители групп, кровно заинтересованных в морской торговле с восточными областями, которые оказались под контролем Персии. Интересы земледельческого населения и полисов с преобладанием аграрного характера экономики в меньшей степени были ущемлены персидскими завоеваниями.
Сказывались и внутриполитические противоречия в полисах. Отдельные группы и деятели искали помощи у Персии в борьбе против своих противников, там нередко находили убежище политические изгнанники. Против борьбы с Персией выступали государства, тяготившиеся притязаниями Спарты (Лакедемона) и Афин на господство (Аргос, Эгина).
В этой сложной обстановке произошло антиперсидское выступление греков Малой Азии. Поскольку его инициаторами были полисы центральной части западного побережья Малой Азии — прежде всего Милет,—заселенные ионийскими греками, его принято называть ионийским восстанием. Временно правивший Милетом Аристагор, родственник тирана Гнстиея, пытаясь услужить персам завоеванием одного острова на Эгейском море, своими неудачными действиями вызвал их недовольство и решил сам возглавить выступление против Ахеменидов. Оно началось со свержения правивших в греческих полисах тиранов.
Одни из них вслед за Аристагором сами отказались от власти, другие были изгнаны или казнены. Повсеместно в восставших городах установилась республиканская форма правления. К Милоту присоединились и другие греческие города Малой Азии и некоторых прилегающих к побережью островов. Был создан общесоюзный орган. Примкнувшие к борьбе города, чеканившие прежде монету различного веса, стали выпускать ее по общему стандарту. Понимая трудность предстоящей борьбы, Милст обратился за помощью в Балканскую Грецию. Спарта, не заинтересованная экономически в связях с Востоком и Причерноморьем, опасавшаяся далеко уводить свои войска, решительно отклонила просьбу о помощи.
Из других греческих государств откликнулись только Афины и Эротрпя, заинтересованные в торговле с Востоком н связанные также тесными узами с ионийскими городами. Они послали соответственно 20 и 5 судов в Ионию: афинский флот этого периода был еще невелик (70—100 судов), а по соседству находилась враждебная Эгина.
По прибытии подкрепления восставшие предприняли активную наступательную операцию, дошли до Сард, резиденции персидского сатрапа Артаферпа, и взяли город, кроме цитадели. Случившийся то ли по небрежности солдат, то ли но злому умыслу пожар привел к почти полному уничтожению города и гибели весьма почитаемого местными жителями храма Кибелы, что вызвало сильное их возмущенно. Поело этого греки покинули Сарды и вернулись к побережью, а афиняне вскоре отплыли домой.
Первоначальные успехи восставших, вследствие которых они приобрели еще некоторых союзников, объяснялись в значительной мере тем, что Персия не сразу подтянула свои войска. В дальнейшем на подавление восстания были брошены сухопутные и морские силы, значительно превосходившие армию восставших. Среди греков с самого начала не было единства. Но все города и области примкнули к восстанию, а его участники выступили не одновременно, что позволило персам бить их по частям. Внутри греческих государств, участвовавших в восстании, но прекращалась борьба группировок. Одни с самого начала считали сопротивление персам безнадежным, другие в силу экономических или политических причин заинтересованы были в сохранении персидского владычества. В результате, когда произошел решающий морской бой при о-ве Лада невдалеке от Милета, самосские и лесбосские корабли ушли домой. Бой кончился полной победой персидского флота, и судьба Милета была решена. Город был взят, разграблен, большая часть населения перебита, а уцелевшие увезены в Сузы и затем поселены у впадения Тигра в Персидский залив. Те, кому удалось спастись, отправились в Сицилию(В прежнем виде Милет не смог возродиться. Археологические раскопки показали, что прежний отличный порт Милета, откуда в свое время отправлялись многочисленные суда в Черное море, никогда более не отстраивался.).
Весть о поражении ионийских греков и участи, постигшей Милет, потрясла Балканскую Грецию, особенно Афины, жители которых считали, что Милет колонизован некогда выходцами из Аттики и связан с ними узами родства. Вскоре на сцене афинского театра была поставлена трагедия Фриниха «Взятие Милета»: зрители рыдали при виде несчастий, обрушившихся на их соплеменников. Автор даже был оштрафован на 1000 драхм формально за напоминание о близких афинянам несчастьях, фактически же за то, что пьеса усиливала антиперсидские настроения, а это представлялось опасным. Однако в Афинах были и сторонники дальнейшей борьбы. Так, Мильтиад, правитель Херсонеса Фракийского, участник восстания, после его поражения бежавший в Афины, родину своих предков, был там отдан под суд за тираническое правление, но оправдан. Это означало победу антиперсидских сил.
После подавления восстания в Малой Азии и карательных экспедиций против островов, принявших в нем участие, Персия стала готовиться к походу в Балканскую Грецию. Во главе большой экспедиции, включавшей как сухопутные, так и морские силы, был поставлен племянник и зять Дария Мардоний. В составе его войска были н греки из подчиненных персам областей, которых персы постарались задобрить различными уступками.
В 492 г. до н.э. армия Мардония, переправившись через Геллеспонт, двинулась по фракийскому побережью на запад. Рядом, вдоль побережья, шея флот. По пути создавались опорные пункты с запасами продовольствия и фуража, в ряде городов оставались персидские гарнизоны. Сопротивление армии Мардония оказали лишь некоторые фракийские племена. Македонский царь Александр занял дружественную персам позицию и разрешил им проход. Однако, когда флот огибал южное побережье Халкидики (мыс Афон), поднявшаяся сильная буря причинила такой огромный урон персам, что Мардоний вернулся в Азию.
Поход 492 г. явился серьезным сигналом для государств Балканской Греции. Выло очевидно, что этим дело не ограничится. Особенно серьезные основания для беспокойства были у Афин и Эретрии. Вскоре в различные области Греции явились послы Дария с требованием «дать землю и воду» царю, т.е. признать его верховную власть. Многие острова, в том числе п враждовавшая с Афинами Эгина, подчинились этому требованию. Так же поступили и некоторые государства материковой Греции. Но в Спарте и Афинах послы Дария были казнены. Это свидетельствовало о готовности бороться за свою независимость. Так как расположенная в Саропическом заливе Эгина, имевшая к тому же сильный флот, дала «землю и воду» персам, то по настоянию Афин Спарта, подчинившая Эгину своему влиянию, несмотря на собственные внутренние разногласия, вынудила её дать заложников Афинам, и Эгина была таким образом нейтрализована.
В 490 г. до н.э. Персия организует новый поход против Балканской Греции. На этот раз вся армия была погружена на корабли. Построили специальные суда для перевозки конницы. Во главе экспедиции поставили Датпса и Артафорна, сына сатрапа Сард. Флотилия направилась от побережья Малой Азии через острова Эгеиды к Евбее. На о-ве Делос, где находился особо почитаемый храм Аполлона, жителям была дана гарантия неприкосновенности, персы всячески подчеркивали, что чтут греческие святыни. Зато чрезвычайно сурово наказана была Эротрия на о-ве Евбея. Взяв город после шестидневной осады, персы разграбили его, сожгли святилища, а население обратили в рабство(Геродот говорит, что видел их потомков, поселенных около Суз, они и в изгнании сохранили родной язык.). Афиняне не смогли оказать ему помощь.
Из Евбеи персидский флот направился к Аттике, но не в Саронический залив, а севернее, к Марафону.
Марафонская равнина была удобна для действий персидской конницы. Возможно, что высадиться здесь, посоветовал бывший афинский тиран, престарелый Гиппий, сопровождавший персов. Афиняне немедленно выступили навстречу и одновременно отправили в Спарту гонца с просьбой о помощи. Под предлогом того, что они по обычаю не могут выступить до полнолуния, спартанцы отсрочили свое выступление и явились в Афины уже после Марафонского сражения. Первое столкновение с персидской армией, вторгшейся на территорию Балканской Греции, афинянам пришлось выдержать одним, к ним присоединился только небольшой отряд пограничного с Аттикой беотийского города Платеи. Контингенты десяти афинских фил возглавлялись стратегами, верховным командующим был архонт-полемарх Каллимах. Но решающую роль в организации и проведении Марафонской битвы сыграл занимавший должность стратега Мильтиад. Он долгое время жил под властью персов, участвовал в их походах и хорошо знал их военную организацию и тактику.
Несколько дней армии стояли друг против друга, не начиная сражения. Персы, возможно, выжидали сигнала своих сторонников в Афинах; афиняне ждали обещанных спартанских подкреплений. Сражение произошло в тот день, когда спартанцы вышли в путь. Персидское командование, рассчитывая застигнуть Афины врасплох и нанести решающий удар до прихода подкреплений, погрузило ночью значительную часть своей конницы на суда, с тем чтобы отправить их к Афинам. Греческому командованию стало известно об этом (через разведчиков или дезертировавших из персидской армии греков), и оно начало сражение в неблагоприятный для противника момент. В результате персидская конница, особенно опасная для греков, не приняла участия в битве. Учитывая численное превосходство персов, Мильтиад построил греческую армию таким образом, что значительно усилил фланги за счет центра. Легко прорвавшие греческий центр персы, вообразив, что одержали победу, бросились вглубь, к греческому лагерю. Но сомкнувшиеся за ними греки, стоявшие на флангах, стали избивать их, отрезав путь к отступлению.
Некоторым персам, бежавшим к побережью, удалось сесть на свои суда, другие погибли по пути в болоте. Афиняне захватили семь персидских судов и уничтожили их. Остальные суда персы вывели в море. По данным Геродота, в этой битве погибли 192 афинянина и 6400 персов(Количество павших врагов, очевидно, действительно было подсчитало, так как афиняне дали обет за каждого убитого принести в жертву Артемиде козу. Так как она оказались не в состоящие сразу выполнить это обещание, то решили ежегодно приносить в жертву по 500 коз (Ксенофонт)). Имена павших афинян были перечислены на памятной столе, но в список не были включены погибшие при Марафоне платейцы и рабы.
Уцелевшая часть персов, сев на суда, двинулась на юг вокруг мыса Супий, рассчитывая на помощь своих сторонников в Афинах и на отсутствие афинской армии. Однако афиняне, совершив погребение павших, спешно двинулись в Афины. Персидский флот, войдя в гавань Фалер и убедившись, что Афины взять врасплох не удастся, ушел обратно.
Победа греков при Марафоне была для Персии не военным разгромом, а только неудавшейся попыткой, которую можно было возобновить. Но она имела огромное морально-политическое значение для Греции, особенно для Афин. То, что нападение персов удалось отбить, разрушало легенду об их непобедимости и вселяло надежду на возможность эффективной борьбы с ними и в будущем, Марафонская победа создала предпосылки для будущего объединения греков, когда персидская угроза вновь стала реальностью. В честь победы у Марафона воздвигли памятник, на котором начертаны были надписи, славившие мужество павших, спасших ценой своей жизни свободу Эллады. Позднее в афинском Портике, так называемой Пестрой стое, знаменитый живописец Полигнот изобразил сцены Марафонского сражения. В общегреческие святилища — Олимпию и Дельфы — отправлены были дары из взятой добычи.
Политические осложнения в Египте, Вавилонии, интриги, связанные с престолонаследием, не позволили персидскому правительству добиваться немедленного реванша, и греки получили десятилетнюю отсрочку. Далеко не все, однако, понимали, что это только отсрочка. Вновь обострилась вражда между Афинами и Эгиной, политическая борьба продолжалась п внутри Афин.
Герой Марафона Мильтиад едва не поплатился жизнью за неудачную попытку подчинить о-в Парос, но все же были учтены его заслуги, и политические противники добились лишь присуждения Мильтиада к уплате огромного штрафа в 505 талантов. Мильтиад вскоре умер, а штраф был выплачен его сыном Кимоном. Обострение внутриполитической борьбы в Афинах нашло свое выражение и в том. что с 487 г. до н.э. все чаще стали прибегать к остракизму, преимущественно, однако, противников активной внешней политики. На политической арене выдвигается один из самых ярких и талантливых деятелей Афин — Фемистокл.
Мать Фемистокла была низкого происхождения, по отцу же он принадлежал к знатному жреческому роду. Историк Фукидид, писавший, когда политические споры относительно Фемистокла были в прошлом и стала отчетливо видна его политическая прозорливость, дает ему такую хаpaктеристику; «...Фемистокл... с помощью присущей ему сообразительности... после самого краткого размышления был вернейшим судьей данного положения дел и лучше всех угадывал события самого отдаленного будущего. Он способен был руководить всяким делом... в особенности же заранее предусматривал лучший или худший исход предприятия, скрытый еще во мраке будущего...»
Именно Фемистокл поставил в свое время трагедию «Взятие Милета». В 487 г. по его инициативе архонты стали избираться по жребию, что лишило эту должность ос исключительного значения и в дальнейшем должно было привести к демократизации ареопага, пополнявшегося бывшими архонтами. Фемистокл был первым афинским деятелем, который понял, что будущее Афин зависит от морского флота. Хотя торговые связи Афин к этому периоду были очень обширны и афинская керамика повсеместно вытесняла коринфскую, флот был еще незначительным и ввоз и вывоз товаров производились на чужеземных судах. Гавань Фалер была мала для приема большого числа кораблей и грузов. Фемистоклу принадлежала идея оборудования укрепленного порта в Пирее, хотя и несколько удаленном от Афин, но значительно более удобном для стоянки судов. Экономическая и военная роль Пирея в последующей истории Афин показала прозорливость Фемистокла. Но такой порт имел смысл только при наличии соответствующего флота. На помощь Фемистоклу пришел счастливый случай. В 483 г. до н.э. в районе Лаврия на юге Аттики, где велись разработки серебросвинцовой руды, была открыта новая, чрезвычайно богатая жила. Фемистоклу удалось провести через народное собрание декрет об использовании средств, полученных от ее разработки, для строительства флота. Были привлечены также и частные средства — снаряжение кораблей было возложено на группу богатых граждан (эта повинность называлась триерархией). Чтобы убедить афинян в необходимости этой меры, Фемистокл ссылался не на казавшуюся далекой персидскую угрозу, а на враждебность соседней Эгины, обладавшей более сильным, чем Афины, флотом.
В результате предусмотрительности и энергичных действий Фемистокла Афины к 480 г. до н.э. превратились в самое сильное в Греции морское государство.
Меры, проводившиеся в этом направлении, казалось, предусматривали лишь усиление военно-морского могущества Афин. Но они имели и далеко идущие внутриполитические последствия. Поскольку на военную службу надо было являться со своим оружием и доспехами, участие в сухопутной армии определялось имущественным цензом, и бедняки могли служить лишь в качестве легковооруженных. Для службы во флоте не требовалось своего дорого стоившего снаряжения. Поэтому создание большого флота означало привлечение на активную военную службу значительно более широких слоев населения Афин. А это в условиях древней Греции неизбежно должно было повлечь за собой демократизацию политической системы. Независимо от того, понимал ли это Фемистокл и ставил ли перед собой такую задачу, его деятельность способствовала дальнейшей демократизации Афинского государства. Политическим противником Фемистокла, активно выступавшим против его морской программы, был представитель афинской землевладельческой знати Аристид, славившийся неподкупной честностью и справедливостью.
Афиняне поддержали программу Фемистокла, более соответствовавшую их интересам, а Аристид, несмотря па свою безупречную репутацию, подвергся остракизму. Не совсем спокойно в эти годы было и в Спарте. Энергичный и деятельный царь Клеомен, уличенный в интригах и обмане, был вынужден покинуть Спарту, затем возвращен, по вскоре после этого объявлен безумцем и то ли покончил с собой, то ли был убит.
В концу 80-х годов ситуация в Персии стабилизировалась, и царь Ксеркс, пришедший к власти после смерти Дария (48В г. до н.э.), стал энергично готовиться к новому походу против Греции. В течение нескольких лет велись работы по сооружению канала через перешеек на Халкидике, чтобы избежать обхода Афонского мыса, где погиб флот Мардония. На строительство согнали многочисленных работников из Азии и с прилегающего побережья. Вдоль берегов Фракиж были созданы продовольственные склады, через Геллеспонт переброшены понтонные мосты. Велась и дипломатическая подготовка к походу: послы и агенты Ксеркса направились в различные государства Балканской Греции и даже в Карфаген, который должен был военными действиями отвлечь греков Сицилии от участия в войне с Персией; к подготовке похода Ксеркс привлек греков, нашедших убежище при его дворе (в их числе был бывший спартанский царь Демарат). Аргос и Фессалия изъявили покорность Персии. Во мпогих греческих городах, не исключая и Афины, имелись сильные проперсидские группировки. Дельфийский оракул предсказывал грекам поражение.
Однако ряд греческих государств готовился к борьбе. Теперь, когда на карту было поставлено само существование независимой Греции, не только Афины, по и Спарта активно в нее включилась. В 481 г. до н. э. создается общеэллинский союз с центром в Коринфе, возглавляемый Спартой: формируется союзный военный совет, разрабатывающий планы военных действий. Несмотря на морское превосходство Афин, верховное командование и сухопутными силами, и флотом вручается Спарте.
Когда в Грецию прибыла весть, что огромная персидская армия во главе с Ксерксом выступила из Малой Азии, в Афинах было принято решение вернуть политических изгнанников, прежде подвергавшихся остракизму. Аристид был даже избран одним из десяти стратегов 480 г. Первоначально решено было встретить персидскую армию, двигавшуюся тем же путем, что и Мардоний в 492 г., на севере Греции, на границе Фессалии с Македонией, где в Темпейском ущелье была удобная позиция для преграждения пути противиику. Однако авангардный отряд греков, в составе которого был и Фсмистокл, выяснил, что сосредоточивать там греческие силы опасно: преобладающая часть фессалийских общин не склонна была ввязываться в опасную борьбу и рассчитывала покорностью обеспечить себе спасение от грабежей и насилий персидских войск. Соседняя Македония оказала персам дружественный прием. Поэтому было решено встретить персов на границе Северной и Средней Греции, у Фермопил. Горы в этом месте близко подходили к морскому берегу, и узкий проход было легко защитить. Некогда жители Фокиды, страдавшие от набегов фсссалийцев, построили здесь оборонительную стену, и остатки этих укреплений греки намеревались теперь использовать. Одновременно с действиями сухопутной армии планировались операции флота у о. Евбея, чтобы персы не могли прорваться через пролив Еврпп и оказаться в тылу греков.
Поскольку позиция у Фермопил была оборонительной, сюда первоначально решили направить небольшую часть объединенной греческой армии — всего примерно 7000 человек, в том числе 300 спартанцев во главе с царем Леонидом. По преданию, Леонид, сознавая опасность предстоящего дела, взял в свой отряд только тех спартанцев, у кого были сыновья. Предполагалось, что вслед за этой группой будут посланы подкрепления. Однако этого не было сделано, хотя Леонид просил о помощи. Спарта, как это нередко с ней случалось, опоздала.
Позиция у Фермопил давала возможность надолго задержать наступавшего врага, которому здесь негде было развернуть свои силы. А эта задержка могла бы вынудить персов к отступлению из-за трудности снабжения. Но беда заключалась в том, что кроме прохода через Фермопильское ущелье на юг вела еще одна горная дорога, известная местным жителям и, возможно, персидской разведке. Леонид па всякий случай послал туда отряд из 1000 фокидян. Когда несколько попыток персов пробиться через Фермопильское ущелье было отбито, отборный отряд, включая персидскую гвардию, двинулся в обход по горной дороге; предатель из местных жителей вызвался быть проводником. Это движение осталось не замеченным греками; стоявшие у выхода фокидяне не видели врага до последней минуты, так как его прикрывал росший вдоль склонов горы лес.
Застигнутые врасплох, они не оказали сопротивления, а персы, стремившиеся к своей цели— зайти в тыл защитникам Фермопильского ущелья, позволили им разбежаться.
Когда Леонид узнал о случившемся, он отпустил часть своего отряда, а сам со спартанцами, фиванцами и некоторыми другими греками остался на месте и принял на себя вражеский удар. Греки дрались с мужеством отчаяния, зная, что пути к отступлению нет, и дорого продали свою жизнь. Леонид и все оставшиеся с ним погибли. Задержав наступление врага, они дали возможность провести мобилизацию греческих сил, подтянув их к Истму, и эвакуировать Аттику.
Одновременно со сражением у Фермопил происходили активные действия флота у Евбеи.
Шторм причинил значительный урон персидскому флоту, стоявшему на якоре у плохо защищенного побережья Магнесии, а затем и эскадре, пытавшейся пройти на юг вдоль восточного побережья Евбеи. Столкновения морских сил велись с переменным успехом, обе стороны понеслп значительные потери. При получении вести о гибели отряда Леонида дальнейшее пребывание греческого флота здесь теряло смысл, и он отошел на юг, к Саропическому заливу.
Теперь персы могли беспрепятственно двинуться в Аттику. Беотия подчинилась персам, и в дальнейшем Фивы оказывали им активную поддержку. Сухопутная армия греков стояла на перешейке Истм, и Спарта пастаивала на создании здесь укрепленной оборонительной линии для защиты Пелопоннеса. Фемистокл же считал, что необходимо дать персам морской бой у побережья Аттики. Защищать Аттику в тот момент, несомненно, не представлялось возможным. Дельфийский оракул, к которому афиняне обратились в критический для них момент, дал мрачнейшее предсказание, рекомендуя спасаться на край земли. Однако, по словам Геродота, когда афинские послы заявили, что не покинут святилища, пока Пифия(Жрица Аполлона, изрекавшая пророчество в Дельфах.) не скажет им чего-либо более утешительного, последовало другое пророчество, где говорилось о «деревянных стенах», которые принесут спасение, и упоминался «божественный Саламин». В этом предсказании можно предполагать влияние Фемистокла, которому необходимо было убедить своих сограждан и других союзников в правильности своей позиции.
В 1960 г. была опубликована найденная на территории древней Трезены надпись с декретом Фемистокла. Вырезана она в начале III в. до н.э., но ее содержание относится к 480 г. Там говорится о мобилизации всего боеспособного населения Аттики во флот, об отправке части его к Артемисию (мыс на о-ве Евбея), об эвакуации женщин, детей и стариков на Саламин и в Трезену и о возвращении изгнанных афинских граждан для их участия в общей борьбе. Эта сенсационная находка вызвала большие споры в литературе, так как многое здесь расходится с рассказом Геродота, а некоторые детали не соответствуют афинским условиям начала V в. до н.э. Однако не исключена возможность того, что надпись передает в поздней редакции подлинное содержание не одного, а нескольких декретов, принятых в Афинах по инициативе Фемистокла в самый трудный период их истории. Ответственнейшее решение об эвакуации могло быть предварительно поставлено на обсуждение в народном собрании, которое после проведения всеобщей мобилизации должно было потерять свой основной состав. Слова Фукидида об удивительной способности Фемистокла смотреть далеко вперед и заранее предвидеть ход событий, возможно, были сказаны под впечатлением и этих его действий.
Через несколько дней после Фермопильской битвы персидская армия вступила на почти пустую территорию Аттики. Те афиняне, которые по тем или иным причинам не смогли уехать, и упрямцы, истолковавшие оракул о «деревянных стенах» как указание на старинные укрепления Акрополя, укрылись там и оказали персам отчаянное сопротивление. Их, по-видимому, было не так мало, так как 500 человек было взято в плен персами. Афины были разграблены, все дома, кроме тех, где остановилась персидская знать, сожжены, разрушены храмы Акрополя, некоторые памятники, например скульптурная группа, изображавшая тираноубийц, были увезены в Персию(Памятник тираноубийцам был впоследствии возвращен в Афины Александром Македонским.).
После долгих дебатов на военном совете греков было принято предложение Фемистокла дать бой персидскому флоту в Саламинском проливе. Несмотря на численное превосходство персов, они не считали возможным разделить свои морские силы и послать эскадру для действий против Пелопоннеса. Приводимый у Геродота и трагедиографа Эсхила рассказ о тайной посылке Фемистоклом доверенного раба к Ксерксу с советом напасть на объединенный греческий флот, пока он не рассеется по отдельным государствам, возможно, отражает не столько находчивость афинского стратега, желавшего поставить своих коллег перед свершившимся фактом, сколько стремление греческого командования осуществить уже принятый план действий. Персам тоже важно было поскорее добиться победы, им опасно было двигаться дальше (к Пелопоннесу), оставляя в тылу основные морские силы греков. Долго задерживаться в Аттике они не могли из-за трудностей со снабжением. К тому же для Ксеркса было рискованно долго отсутствовать в Персии.
Как бы то ни было, персы приняли вызов, и в конце сентября 480 г. до н.э. произошла решающая битва в Саламинском проливе. Ночью персидские суда окружили о-в Саламин и блокировали греческому флоту выход. На рассвете началось сражение. Персидские суда, вошедшие в пролив, не имели возможности использовать свое численное превосходство и маневрировать, так как сзади их теснили собственные суда. Греки же могли вводить постепенно в бой свои резервы, стоявшие в заливе у северо-западпого побережья Аттики и вначале не замеченные врагом. К тому же поднялся ветер, неблагоприятный для персидского флота, двигавшегося в северном направлении. Ксеркс, лично наблюдавший за битвой с высокого места на побережье Аттики, окруженный секретарями, которые должны были записывать имена особо отличившихся в бою кораблей и командиров, с ужасом видел, как его суда гибнут не только от вражеских ударов, но и наталкиваясь друг на друга. Яркое изображение этой катастрофической для персов ситуации даст участник Саламинского боя Эсхил в своей трагедии «Персы»:
«Сначала удавалось персам сдерживать
Напор. Когда же в узком месте множество
Судов скопилось, никому никто помочь
Не мог, и клювы направляли медные
Свои в своих же, весла и гребцов круша...
...моря видно не было
Из-за обломков, из-за опрокинутых
Судов и бездыханных тел...
Найти спасенье в бегстве беспорядочном
Весь уцелевший варварский пытался флот,
По греки персов, словно рыбаки тунцов.
Кто чем попало, досками, обломками
Судов и веселбили...»
(Перевод С. Анта.)
Победа была полная. Хотя главнокомандующим был не Фемистокл, а спартанец Еврибиад, честь победы единодушно приписывалась афинскому стратегу. При посещении им Спарты Фемистокл удостоился таких почестей, какие до пего не воздавались ни одному чужеземцу(Ему была подарена богато разукрашенная колесница; отборный отряд — 300 «всадников» — провожал его до границы (Геродот, Демосфен)).
Однако хотя персидский флот во главе с Ксерксом покинул пределы Греции, по па Балканском полуострове оставлена была сухопутная армия под командованием Мардония. Не имея возможности прокормить себя и свою конницу в Аттике, персы ушли на север. Афиняне получили возможность временно вернуться домой. В следующем. 479 г. до н.э. персы снова вторглись в Аттику и опустошили ее поля. Mapдоний при посредничестве македонского царя Александра тщетно пытался склонить Афины к сепаратному миру(По преданию, афинянин, уговаривавший принять предложение Mapдония, был побит камнями вместе с женой и детьми.). Спарта, которую саламипская победа освободила от непосредственной опасности, медлила с продолжением активных военных действий против Мардоиия, предлагая досаждать ему морскими вылазками во Фракии и у побережья Малой Азии, а на Балканском полуострове удерживать линию обороны на Истме. Афинам Спарта обещала компенсацию за потери урожая, средства на содержание женщин, детей и стариков, по не военную помощь. Однако и в самой Спарте были сторонники более активных действий (Павсапий, регент при малолетнем царе, сыне Леонида), и, когда но настоянию Афин было принято решение дать бои Мардонию, мобилизация войск в Пелопоннесе и их продвижение к Истму были проведены так быстро, что враждебный Спарте Аргос, обещавший Мардонию задержать спартанцев, ничего не смог предпринять. Вовремя предупрежденный Мардоний, находившийся в это время в Аттике, отступил на север, в Беотию, оставив позади себя дымящиеся руины. Персам нужна была для сражения равнина, где можно было развернуть их многочисленную и сильную конницу.
К тому же дружественные персам Фивы обеспечивали тыл их армии.
В 479 г. у г. Платеи, на границе Аттики и Беотии, состоялась последняя, решающая битва с персидской армией, вторгшейся на Балканский полуостров. За время, истекшее после Саламинского сражения, персы потеряли ряд островов Эгейского моря и Потидею в Халкидике, но в Балканской Греции Мардония поддерживали часть фессалийцев, Фивы, некоторые полисы Пелопоннеса. У персов было преимущество в коннице, у греков — в тяжеловооруженной пехоте. Готовясь к бою, Мардоний построил свое войско невдалеке от Платеи вдоль реки. Греческая армия заняла оборонительную позицию на склонах горы Киферона, прикрывая путь к Истму, откуда можно было получать продовольствие и в случае необходимости — военную помощь. Персидская конница, совершив ночью налет, нанесла большой уроп грекам. Однако отряд афинян отбил нападение.
После этого греки спустились на территорию Платеи и расположились по другую сторону реки лицом к Фивам. Более недели обе армии стояли друг против друга, не вступая в бой. К грекам подошли подкрепления. Павсаний, командовавший союзной армией греков, не решался первым начать сражение. Ожидание было тягостным, особенно для афинян. По сообщению Плутарха, афинские аристократы, разорившиеся из-за войны, решили свергнуть демократию, а в случае неудачи предать Афины «варварам». Аристид, получивший сведения о заговоре, чтобы не вызывать распри перед боем, замял дело, арестовав из большого числа виновных лишь восемь человек, а затем освободил и их, предложив в битве искупить свою вину. Расследования но было, так что подлинное число заговорщиков осталось неизвестным.
В ожидании решающего столкновения Павсаний произвел перегруппировку войск, поместив афинян на правый фланг против персов Мардония, а спартанцев — на левый фланг против греческих союзников Персии. Считалось, что афиняне, уже имевшие опыт Марафонской битвы, лучше справятся с персами. Однако и Мардоний перестроил свое войско, поставив лучшие силы против спартанцев. Пока пехота бездействовала, персидская конница частыми рейдами тревожила греков и наконец захватила и засыпала основной источник их снабжения водой. Греческая армия по приказу Павсания отступила. Мардоний, решив, что греки струсили, перевел свою армию через полувысохшую речку, разделявшую противников. Несмотря на обмеление речки, хорошего брода на ней не было — переправе мешало обилие камней. После переправы персам пришлось лезть в гору навстречу спартанцам, которыми командовал Павсаний. Афиняне и мегаряне отбили натиск беотийских и фессалийских гоплитов (союзников Персии), поддержанных иранской конницей, и стали теснить персидских стрелков. Те всё же держались, пока жив был Мардоний, сражавшийся на белом коне. По вскоре он был убит, и персы оставили поле боя спартанцам. Греки добились победы и в столкновении с выдвинувшимися вперед флангами персидской армии. Командовавший ее центром Артабаз начал поспешное отступление па север и в конце концов на лодках переправился в Византии; Ксеркс одобрил его поведение. Оставшиеся в Беотии персы пытались укрыться в своих укреплениях; греки ворвались туда, разграбили лагерь персов, захватив огромную добычу.
Пленных не брали. По свидетельству греческих источников, из 300 000 персов спаслись только 43 000 из них 40 000 бежавших с Артабазом. Данные, вероятно, преувеличены, а сведения об убитых греках явно преуменьшены (91 спартанец, 52 афинянина, 16 тегеян и т. д.). Видимо, здесь учтены только гоплиты, чьи имена были перечислены на памятниках в честь павших.
Победа при Платеях произвела не меньшее впечатление, чем саламинская. Шатры, полные золота и серебра, вазы, чаши для питья, умывальники, запястья, ожерелья, мечи — все из золота и серебра,— позолоченные и посеребренные ложа и столы, пестрые ковры — вся эта роскошь, окружавшая знатиых персов даже в походе, поразила греков, привыкших к простоте в быту. Часть полученной добычи по обычаю отдали в святилище олимпийского Зевса, в Дельфы и другие храмы, остальное распределили между участниками победы. Павсаний за свою роль в организации победы получил вдесятеро больше остальных: женщин из гаремов, золотую и серебряную утварь, драгоценные металлы, коней и верблюдов. Но впоследствии Павсания обвинили в попытке присвоить себе одному заслугу победы и заставили заменить сделанную по его приказанию надпись на памятнике в Дсльфах: «От Павсания-победителя» другой, где перечислялись 31 греческое государство, участвовавшее в Саламинской и Платейской битвах. Платеям, на территории которых была одержана победа, обещали «вечную» благодарность. Фивы за предательство понесли уморенное наказание: казнены были выданные осажденным городом лидеры персофильской группировки, но угроза разрушить город не была выполнена. Победители понимали, что теперь главной задачей является по месть, а восстановление причиненных войной разрушении и освобождение северных и восточных областей.
По преданию, Фемистокл предложил сразу же после Саламинского боя направить флот к Геллеспонту, чтобы уничтожить построенные там Ксерксом мосты и, таким образом отрезав персам путь к отступлению, «захватить Азию в Европе». Этот план был отвергнут, однако вскоре греческий флот начал операции против островов Кикладского архипелага, сотрудничавших с персами. К командующему греческим флотом явились тайные послы от жителей о-ва Самос, еще оставшихся под контролем персов, с призывом поддержать готовящееся восстание ионийских греков. Самосцы освободили 500 афинских пленных, увезенных персами.
Греческий флот подошел к мысу Микале невдалеке от Милета (479 г. до н.э.). Войска высадились на берег, и часть их стала продвигаться в глубь страны. Командовавший персидскими войсками Тигран напал на половину греческой армии, остававшуюся иа берегу, но потерпел поражение. Ионяне — самосцы и милетяне,— находившиеся в рядах персон, активно помогали своим соплеменникам. Победив на суше, греки уничтожили стоявший поблизости персидский флот, все корабли были сожжены, после того как добычу предварительно вынесли на берег. Битва при Микале, хотя не была столь грандиозной, как предшествовавшие ей. освободила Эгейское море для действий греческого флота. Отныне войну решали морские силы. Спарта, в руках которой формально все ещо было сосредоточено верховное командование, ужо тяготилась необходимостью держать свои войска вдалеке от Пелопоннеса; она предложила произвести принудительное переселение персофилов из Балканской Греции в Ионию, а ионян — в Грецию. Против этого решительно возразили афиняне.
Ограничились приемом в общегреческий союз Самоса. Хиоса, Лесбоса и других островов, жители которых принесли клятву верности общему делу.
После победы при Микале греческий флот направился к Геллеспонту. Оказалось, что построенные но приказу Ксеркса мосты уже разрушены самими персами. Спартанцы отправились домой, а афиняне и союзные греки Малой Азии под командованием Ксантиппа осадили и вняли г. Сест, где укрепились персы. Геродот на этом заканчивает изложение событий греко-персидских войн. Фукидид тоже считает 480 — 479 гг. до н.э. решающими, а военные действия последующего периода — лишь составной частью целой цени других важных для Греции событий.
После 479 г. до н.э. Персия более не грозила Балканской Греции. Греческие государства сами перешли в наступление. Отстояв свою независимость, полисы, возглавившие борьбу, попытались использовать победу в своекорыстных целях. Очень быстро были забыты декларации об общности эллинов, о совместной борьбе за свободу. Дальнейшие военные успехи взорвали временно сложившееся единство, все явственнее стали противоречия, особенно между Афинами и Спартой, обострилась временно приглушенная борьба между политическими группами внутри отдельных государств. Влияние Фемистокла после 480 г. до н.э. ослабевает, хотя (некоторое время он продолжает еще играть роль в политической жизни. По его инициативе и при его непосредственном участии отстроили разрушенные персамп укрепления вокруг Афин. Это сделано было попреки протестам Спарты, которая не без оснований увидела в этом проявление враждебности в отношении к ней (единственной силой, которая могла грозить Афинам с суши, теперь была Спарта).
Фемистоклу приписывается также план постройки так называемых Длинных стен, которые должны были соединить Афины с Пиреем и, таким образом, гарантировать беспрепятственное снабжение города по морю (где господствовал афинский флот) в случае осады его с суши. Этот дальновидный план был осуществлен лишь позже. Но когда стратегический талант Фемистокла сослужил свое, дело, его политическая линия натолкнулась на противодействие со стороны аристократов, возглавленных сыном Мильтиада Кимоном. В трудное для Афин время вновь усилилась роль ареопага, успешно руководившего эвакуацией Аттики перед Саламинским боем. Сплочение перед лицом смертельной опасности, нависшей над страной, способствовало оживлению веры в традиции, консервативные устои. Когда сильный афинский флот стал фактом, а военные действия были перенесены на Восток, ни один политический деятель уже не выступал против активных морских операций. Более того, аристократическая группа продолжала считать главным врагом Персию и настаивала на сохранении любой ценой союза со Спартой, в которой она видела оплот антидемократических сил в Греции. Характерно, что Фемистокл воспротивился предложению Спарты изгнать из Дельфийской Амфиктиопии государства, запятнавшие себя союзом с персами. Он опасался, что такая мера даст Спарте доминирующую роль.
Основная масса гражданского населения в греческих полисах, разумеется, но была в состоянии переоценить ценности так быстро, как это сделал Фемистокл, понимавший, что отныне главным противником Афин становится Спарта. Идея о возможности примирения с Персией не могла стать популярной в 70-е годы V в. до н.э; Фемистокл в 471 г. подвергся остракизму(Во время раскопок в Афинах найдено 542 черепка с именем Фемистокла. Любопытно, что более 190 обнаружены в одном заброшенном колодце. Черенки представляют собой обломки однотипной керамики, явно из одной мастерской. Имя Фемистокла написано всего шестью почеркали. Отсюда очевидно, что черепки были заранее заготовлены его политическими противниками, для раздачи участником голосования). Это, как известно, еще не означало конца политической деятельности. Фемистокл отправляется в Пелопоннес, ведет там активную агитацию против Спарты, пытаясь сплотить враждебные ей силы. Спарта принимает контрмеры: в Афины были посланы документы, якобы найденные при обыске в доме Павсания. изобличавшие Фемистокла в преступных связях с персами. Фемистокл должен был предстать перед афинским судом по обвинению в государственной измене. Он не явился па суд, бежал из Греции и, как многие политические эмигранты, нашел убежище на Востоке (465/464 г. до н.э.). До конца своих дней он жил в Малой Азии, получив от персидского царя Артаксеркса в управление три греческих города(Персидское правительство охотно поручало управлении подвластными ему греческими городами выдающимся греческим деятелям.).
Еще более трагичной была судьба другого героя греко-персидских войн — Павсаыия, Отозванный с восточного театра военных действий по требованию союзников, обвинявших его в чрезмерной роскоши и тиранических замашках, Павсаний был привлечен в Спарте к ответу за превышение власти. Вначале он был оправдан. Но затем Павсапию предъявили другое, более серьезное обвинение в связях с персами и попытке совершить государственный переворот в сговоре с илотами. Здесь карой могла быть только смертная казнь. Павсаний попытался использовать греческий обычай, дававший право преступнику прибегнуть к защите божества. Он укрылся в храме. Спартанские правители окружили храм со всех сторон и обрекли Павсания на смерть от голода и жажды. Когда он, обессилев, упал и стало очевидно, что близок конец, осаждавшие ворвались внутрь и вытащили оттуда умиравшего, чтобы смерть не произошла па священной территории. Таким образом, спартанцы, осквернив неприкосновенность священного убежища, совершили кощунство, аналогичное тому, которое допустили афиняне при подавлении Килоновой смуты(В VII в. до н.э. Кплон предпринял неудачную попытку захватить власть в Афинах. Часть его сторонников была убита прямо у алтарей, где оои пытались найти убежище. Впоследствии оба государства припомнят друг другу эти акты кощунства, пытаясь использовать это в политических целях.). Участь, постигшая двух выдающихся деятелей, сыгравших столь большую роль в победе над персами, весьма показательна для политической обстановки в Греции.
Между тем морские операции против Персии продолжались успешно. Освобождены были проливы Геллеспонт и Боспор и возобновлена торговля с Северным Причерноморьем. В 478—477 гг. по предложению союзников верховное командование было передано Афинам. Поскольку отныне война велась на море, а самым сильным флотом располагали афиняне, это было вполне закономерно. Как уже было сказано, Спарта неохотно шла на то, чтобы долгое время держать свои войска вдали от Пелопоннеса. К тому же приток персидской добычи и соприкосновение спартанских полководцев с восточной роскошью было гибельно для духа ликурговых законов. Поэтому Спарта не возражала.
Образовался Делосский морской союз. В него вошли приморские и островные греческие государства, которые должны были выставлять в союзный флот корабли, оснащенные и экипированные, или платить денежные взносы — форос. Размеры фороса определялись в зависимости от материальных возможностей того пли иного города. Вначале замена форосом обязательства поставлять корабли показалась облегчением, однако это лишало плативших союзников собственных вооруженных сил и ставило их в полную зависимость от Афин. Союзная казна хранилась на о-ве Делос, но заведовали сю афинские должностные лица. Членство в союзе предполагалось добровольным. Однако освобождаемые от персидских гарнизонов города включались в состав союза принудительно. А союзники, которые под тем или иным предлогом пытались выйти из союза (как острова Фасос и Наксос), объявлялись мятежниками, против них посылались карательные экспедиции, их лишали собственных укреплений и переводили в разряд плательщиков фороса. Так очепь быстро обнаружилась гегемония Афин в союзе, тенденция превращения союзников в подданных, а Делосского союза — в Афинскую морскую державу. В 454 г. до н.э. под предлогом усиления персидской угрозы в Эгейском морс (подавлено было поддержанное Афинами восстание в Египте) союзная казна была переведена в Афины. Отныне союзные средства беззастенчиво стали тратиться на внутренние нужды Афин. Но, несмотря на эксплуатацию Афинами своих союзников, последние получали и ряд преимуществ от существования союза (безопасность от внешней угрозы, активизация экономических связей, успешная борьба с пиратством в Эгеиде, поддержка Афинами демократических групп).
После отстранения спартанцев от командования военные действия продолжались — прежде всего по очищению от персов Фракии. В эти годы выдвигается Кимон, сын Мильтиада, возглавлявший действия афинского и союзного флота. Это был энергичный и способный полководец. Кимоп принадлежал к землевладельческой знати, приверженной идее непоколебимости союза со Спартой. В V в. до н.э. лаконофилъство — преклонение перед спартанскими порядками — становится характерной чертой идеологии аристократов в различных государствах Греции. Спартанские порядки представлялись идеалом, которому следовало всячески подражать(Кимон даже дал сыну имя Лакедемоний.).
Афинский демос, разумеется, не сочувствовал этим идеям, но популярность Кимона как удачливого полководца была велика. Под его командованием греки взяли крепость, охранявшую стратегически важные мосты через р. Стримон, и ряд других пунктов на Фракийском побережье. Очищен был от пиратов о-в Скирос, который под предлогом находки там останков легендарного афинского героя Тесея объявили афинским владением(Случайно обнаруженная во время земляных работ могила с останками человека очень высокого роста была объявлена могилой Тесея. который, по одному из вариантов мифа, погиб на Скиросе. Останки были торжественно возвращены в Афины, что, но представлениям греков, давало им право на территорию острова.). Все завоеванные области включались в Делосский союз. Когда Наксос, ранее вступивший в союз, отказался воевать под афинским командованием, Кимон силой вынудил его к покорности. Это было первым прецедентом, за которым затем последовали и другие.
После подавления Наксоса флот Кимона направился к южному побережью Малой Азии. Здесь в 468 г. до н.э. произошло последнее крупное столкновение с новым персидским флотом. Греки одержали двойную победу, разгромив силы персов на море и на суше, как и в битве при Микале. После этого персидский флот уже но отваживался выплывать в Эгейское море. Территория Делосского союза, а следовательно, сфера влияния Афин распространилась на греческие города маяоазийского побережья. Огромное число пленных было обращено афинянами в рабство.
Вскоре после этого была подавлена попытка выйти из Делосского союза о-ва Фасос, очевидно недовольного притязаниями Афин на принадлежавшую Фасосу область Фракийского побережья, богатую золотом и серебром. Фасос постигла такая же кара, как несколько лет тому назад Наксос. Характерно, что Спарта обещала помощь Фасосу против Афин. Хотя обещание, как часто бывало. Спарта выполнить не смогла, но видно, что отношения между двумя ведущими государствами Греции, возглавившими борьбу с Персией, портились.
В 465 г. до н.э. в Спарте произошло сильнейшее землетрясение. Разрушена была большая часть жилых зданий, погибли все упражнявшиеся в то время в гимпасии эфебы. Среди населения распространилась паника. Воспользовавшись этим, илоты подняли восстание. Им не удалось захватить Спарту, но они укрепились на горе Ифоме в Мессении и отбили все попытки спартиатов взять ее. Спарта обратилась за помощью в Афины. Несмотря на противодействие демократических деятелей, Кимону удалось провести через народное собрание решение о посылке отряда в помощь Спарте. Сам Кимон возглавил эту экспедицию. Однако и с приходом афинян Ифому взять не удалось.
Спарта обвинила афинян в сговоре с мятежниками и предложила им удалиться. Это событие было использовано политическими противниками Кимона: он был подвергнут остракизму и покинул Афины.
Падение Кимона означало победу демократических сил в политической жизни Афин. В 462—461 гг. до н.э. была проведена реформа Эфиальта, которая свела на нет политическую роль ареопага. Славившийся неподкупной честностью Эфиальт вначале возбудил против ряда ареопагитов обвинение в аморальных поступках и злоупотреблении своим положением. После этого он без труда провел постановление, но которому за ареопагом осталось лишь право судить за предумышленное убийство и некоторые преступления против религии. Отнятые у пего политические функции были переданы совету пятисот и гелиее. О значении реформы Эфиалъта свидетельствует реакция его противников; в 461 г. до н.э. он был убит, очевидно, их агентом. Это политическое убийство не привело к ослаблению демократических сил. Их возглавил младший сподвижник Эфиальта, Перикл, при котором афинская демократия достигла своего наибольшего расцвета.
Военные действия против Персии продолжались, но значительно менее интенсивно, чем раньше. Афины и Спарта открыто враждовали. На Востоке против Персии воевали только Афины со своими союзниками. В конце 60-х годов V в. до н.э. они отправили флот в помощь восставшему против персидского владычества Египту. Одновременно сделана была попытка освободить греческие города Кипра. Упорная и длительная борьба все же закончилась поражением восставших. Афины потеряли большое число судов и людей. Однако морскую мощь Афин это но сломило. В конце 50-х годов под командованием вернувшегося после десятилетнего изгнания Кимона делается новая попытка освободить Кипр и заодно оказать помощь остаткам повстанцев в Египте, которые еще держались в Дельте Нила. Во время осады финикийского города Кития на Кипре Кимон был смертельно ранен. На обратном пути греки дали бой у побережья Кипра иа суше и на море и одержали двойную победу. Но это обеспечило им лишь безопасное отступление.
Дальнейшее продолжение военных действий ничего не сулило ни той. ни другой стороне. Афины приняли предложение Артаксеркса I о мирных переговорах, Посольство во главе с Каллием отправилось в Сузы. В 449 г. до н.э. был заключен так называемый Каллиев мир. По его условиям Персия обязалась не посылать свои суда в Пропонтиду и Эгейское море, не держать своих войск ближе чем в трех днях пути пешим ходом от западного побережья Малой Азии. Афины обещали оставить Кипр, не помогать более Египту п вывести гарнизоны из городов Малой Азии, которые оставались в составе Делосского союза, но формально признавались подданными персидского царя.
Условия Каллиева мира известны нам только из более поздних источников. Он не принес большого почета Афинам: распространялись слухи, что Каллий превысил свои полномочия и был оштрафован.
Формальное окончание греко-персидских войн имело значение прежде всего для Афин и их союзников, так как Спарта и другие государства Балканской Греции давно уже вышли из игры. Теперь Афинское государство получило возможность обратить всю энергию на укрепление и расширение своей гегемонии в союзе и влияния за его пределами, употребить огромные средства на внутренние нужды, общественное строительство. Хотя победа в греко-персидских войнах показала, как много может дать объединение сил греческих полисов, она не устранила внутри- и внешнеполитических противоречий. Напротив, усиливается соперничество двух самых сильных в Греции государств — Афин и Спарты, в которое оказываются втянутыми и другие греческие полисы.
Литература:
Глускина Л.М. Греко-персидские войны./История Древнего мира. Расцвет Древних обществ.- М.:Знание, 1983 - с.159-179
|
|
© Historik.ru 2001-2018 При копировании материалов проекта обязательно ставить ссылку на страницу источник: http://historik.ru/ "Книги по истории" |