В начале XX столетия в экономической и социальной жизни Индии получили дальнейшее развитие тенденции, наметившиеся еще во второй половине XIX в. Внутренним содержанием этого процесса было развитие капитализма, порождавшее острые классовые и национальные противоречия.
На рубеже нового века возросло значение форм и методов колониального грабежа, присущих эпохе империализма.
В 1893—1899гг. колониальные власти провели финансовую реформу, которая закрепила положение Индии как аграрно-сырьевого придатка метрополии и облегчила проникновение в страну английского капитала. Были закрыты монетные дворы, чеканившие серебряные рупии, вместо прежнего серебряного стандарта вводился золотой стандарт рупии. Ее курс был повышен и ставился в зависимость от английского фунта стерлингов. Эти меры способствовали развитию товарооборота между Индией и Англией, усиливая при этом расхождение между ценами на импортные и экспортные товары в Индии. При этом торговые отношения Индии с другими странами Азии, с их обесценивавшейся серебряной валютой, оказались затрудненными. Эти меры содействовали обогащению английских экспортеров через торговлю и неэквивалентный обмен. Непосредственным результатом реформы было разорение ряда индийских торговых фирм, повышение цен и, главное, значительное обесценивание серебряных украшений — основной формы сбережений широких народных масс Индии, что тяжело сказалось на положении трудящихся.
Финансовая реформа, усилившая позицию английских экспортеров на индийском рынке, способствовала превращению страны в аграрно-сырьевой придаток метрополии. Неэквивалентный обмен в торговых отношениях Индии с Англией и другими капиталистическими странами обусловил вывоз из страны громадных материальных ценностей, оплаченных значительно ниже их стоимости или вовсе не оплаченных. Подтверждением этому служат следующие данные: в 1901 г. превышение экспорта над импортом составило 11 млн. ф. ст., а в 1909/10 — 1913/14 гг. — в среднем 22,5 млн. ф. ст.
Наряду с этим все большее значение получала эксплуатация Индии как сферы приложения английского капитала. Английские инвестиции по-прежнему направлялись в строительство и эксплуатацию железнодорожных линий и средств связи, ирригацию, плантационное хозяйство, горнодобывающую, текстильную и пищевую промышленность. Значительные капиталы также инвестировались в банковское и страховое дело.
Английский финансовый капитал проникал прежде всего в те отрасли индийского народного хозяйства, которые были непосредственно связаны с эксплуатацией Индии и развитие которых не создавало угрозу конкуренции для английских товаров на индийском рынке.
Английским монополиям принадлежали: подавляющее большинство чайных плантаций в Бенгалии, Ассаме и на юге страны, кофейных плантаций в княжестве Майсур и каучуковых — в княжестве Траванкур; все джутовые фабрики в Калькутте; основная часть механических мастерских; значительная часть текстильных фабрик в Бомбее и других провинциях; почти все железнодорожные мастерские и шахты страны. Англичане владели наиболее крупными предприятиями страны. В 1915 г. все рабочие в джутовой промышленности и портовом хозяйстве, почти все рабочие железнодорожных и трамвайных мастерских, половина рабочих в сахарной и шерстяной промышленности, около 80% рабочих в бумажной и около 60% — в строительной и металлургической промышленности были заняты на предприятиях, принадлежавших английскому капиталу.
Английские капиталовложения в Индии в 1896 — 1910 гг. возросли с 4 — 5 млрд. до 6 — 7 млрд. рупий. Засилье английского финансового капитала в экономике страны ярко иллюстрируется следующими данными: в 1905 г. капитал 165 компаний, зарегистрированных в Англии, но действующих в Индии, втрое превышал капитал компаний (как английских, так и индийских) , зарегистрированных в самой Индии.
Однако позиции английских монополий в экономике страны определялись не только прямыми английскими капиталовложениями в различные отрасли народного хозяйства. Английская буржуазия удерживала захваченные командные высоты с помощью созданных ею экономических рычагов.
По-прежнему главным рычагом, позволявшим Англии сохранять свое экономическое и политическое господство в Индии, оставался колониальный государственный аппарат. На займы и ценные бумаги колониального государства приходилось свыше половины всех английских капиталовложений в Индии. Как и прежде, народы Индии должны были оплачивать колониальные военные авантюры британских империалистов в Азии и Африке: подавление «боксерского восстания» в Китае, военную экспедицию в Тибет, войну с бурами и т. д. В 1900—1913 гг. стерлинговый «долг» Индии возрос со 133 млн. до 177 млн. ф. ст.
Возросло значение управляющих агентств — организаций английских колониальных монополий в Индии. Как старые управляющие агентства, так и новые, являющиеся дочерними предприятиями крупнейших английских монополии, были тесно связаны с английским финансовым капиталом, с крупнейшими английскими колониальными банками. Они действовали в тесном контакте с верхушкой колониальной администрации в Индии, с английской финансовой олигархией и бюрократией. Известный индийский экономист П. Локанатхан остроумно писал об управляющих агентствах, что они «образовали... нечто вроде бутылочного горлышка, через которое британский капитал притекал в Индию и распределялся между различными предприятиями, основанными этими агентствами». Управляющие агентства, получавшие отчисления от прибылей связанных с ними предприятий, держали под контролем основную массу капитала, как английского, так и индийского, функционировавшего в Индии.
С усилением колониальной эксплуатации Индии возросла роль английских колониальных банков — другого важнейшего экономическою рычага лондонского Сити. Так называемые разменные банки — «Меркантайл бэнк», «Чартерд бэнк оф Индиа» и другие контролировали внешнюю торговлю страны и финансировали крупнейшие английские фирмы, занятые в оптовой экспортно-импортной торговле. Через индийский торгово-рос-товщический посреднический капитал они были связаны с деревней — производителем сырья и покупателем английских промышленных изделий массового потребления. В то же время в стране фактически отсутствовал организованный промышленный кредит, и индийские предприниматели должны были обращаться либо к управляющим агентствам, либо к крупным рос-товщикам-шроффам, которые контролировали внутреннюю торговлю, а также держали в финансовой зависимости кустарей и мелких предпринимателей-мануфактуристов.
Дальнейшее развитие товарно-денежных отношений в стране, складывание внутреннего рынка в условиях господства империализма и феодализма привели к громадному развитию торгового и ростовщического капитала, выступавшего в первую очередь как агентура иностранных монополий. В начале первого десятилетия XX в. доход ростовщиков составлял около 200 млн. рупий в год.
В важнейших торговых центрах страны сложилась прослойка крупной торговой компрадорской буржуазии, обслуживавшей экспортно-импортные операции англичан в Индии.
Вместе с тем все большая часть накоплений индийских имущих классов в торговле и ростовщичестве переводилась в промышленное предпринимательство. Несмотря на английскую политику торможения национального предпринимательства, капиталистический уклад в экономике Индии продолжал укрепляться. В 1900 — 1914 гг. число зарегистрированных в Индии акционерных компаний увеличилось с 1360 до 2552, а их оплаченный капитал возрос с 362 млн. до 721 млн. рупий. По-прежнему основной сферой деятельности индийских фабрикантов оставалась хлопчатобумажная промышленность. В то же время индийский национальный капитал стал проникать в плантационное хозяйство и горнодобывающую промышленность, ему принадлежало подавляющее большинство хлопкоочистительных предприятий, мельниц и рисорушек, маслобоен, а также типографий.
Но преимущественное большинство предприятий были мелкими и средними, 80% из них не были механизированы. Наряду с фабрично-заводской промышленностью продолжала развиваться мануфактура. Низшие формы капиталистического предпринимательства были наиболее распространены в текстильном и кожевенном производстве, изготовлении оловянной посуды и других предметов домашнего обихода, а также в первичной обработке сельскохозяйственного сырья. В кустарной промышленности, так же как и в сельском хозяйстве, было занято наибольшее число работников — десятки миллионов человек.
Молодая национальная буржуазия в стремлении укрепить свои позиции в экономике страны предприняла попытки создания отечественной тяжелой промышленности. В 1911 г. в ю-роде Джамшедпуре (Бихар) индийский капиталист Тата, поддержанный крупной индийской буржуазией, построил первый принадлежавший индийцам металлургический завод. В 1915 г. пущена принадлежавшая фирме Тата гидроэлектростанция.
Поскольку важным условием успешного развития национального предпринимательства было создание системы капиталистического кредита, индийская буржуазия стала основывать собственные банки. В конце XIX — начале XX в. было открыто несколько крупных индийских акционерных банков. В 1913 г. их насчитывалось 18; кроме того, в стране функционировали 23 средних по размерам активов и операций банка, также принадлежавшие индийскому национальному капиталу. Однако в этот период индийский банковский капитал действовал главным образом в сфере внутренней торговли.
Развитие национального капиталистического предпринимательства и усиление эксплуатации Индии английским империализмом привели к обострению противоречий между молодой индийской буржуазией и иностранными монополиями.
Наиболее остро их интересы сталкивались на индийском рынке хлопчатобумажного текстиля. Проникновение дешевых японских товаров с конца XIX в. на рынки Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии ускорило переход индийских текстильных фабрик на выпуск преимущественно хлопчатобумажных тканей для внутреннего потребления (вместо прежней ориентации на пряжу, главным образом на экспорт). Борьба с иностранной конкуренцией шла и путем увеличения производства тканей ручной выработки. К началу XX в. существовала тесная взаимозависимость между прядильными фабриками и ручным ткачеством, в котором было занято свыше 10 млн. человек: в 1897 — 1901 гг. потребление хлопчатобумажной пряжи ткацкими фабриками составляло в среднем 85 млн. фунтов в год, а в ручном ткачестве (кустарями-ремесленниками и на мануфактурных предприятиях) — 200 млн. фунтов.
В 1886 — 1905 1 г. число хлопчатобумажных текстильных фабрик, подавляющая часть которых принадлежала индийцам, выросло с 95 до 197. За это же время удвоилось число веретен и утроилось число ткацких станков. Английские промышленники увеличили ввоз хлопчатобумажных тканей в Индию. Используя колониальный аппарат, в 1896 г. они обложили индийский текстиль акцизом в 3,5%; однако доля импортных тка-шей на индийском рывке в 1901 — 1906 гг. снизилась с 63 до 57%, а доля индийских тканей фабричного и кустарного производства соответственно выросла с 12 до 15% и с 25 до 28%.
В этот период ремесленное хлопкоткацкое производство еще не ощущало столь остро конкуренции со стороны индийской фабрики. Однако в последующие годы ткани местной фабричной работы стали успешно конкурировать не только с английскими товарами, но и с изделиями кустарной промышленности. В 1901 — 1911 гг. разорилось и лишилось заработка около полумиллиона ткачей-кустарей. В 1907—1914 гг. 'уровень кустарного хлопкоткацкого производства оставался почти неизменным, в то время как выпуск фабричных хлопчатобумажных тканей утроился. Но главным врагом как индийских фабрикантов, так и кустарей оставался Ланкашир.
В целом для этого периода характерно обострение противоречий между английским империализмом и индийской национальной буржуазией. Вместе с тем тесные связи, особенно с английским финансовым капиталом, имелись у верхушки индийской буржуазии по линии кредита, поставок оборудования я т. д. Еще более тесные узы связывали ее с эксплуататорскими слоями феодального общества. Индийские фабриканты, в массе выходцы из крупных торговцев и ростовщиков, продолжали получать часть своих доходов от торгово-ростовщических операций. Промышленники были связаны с торгово-ростовщическим капиталом и через возникшие в то время индийские акционерные коммерческие балки.
Продолжался также процесс сращивания капитала (особенно торгово-ростовщического) с феодальным землевладением. Переход земли к торговцам, ростовщикам, мелким промышленникам в отдельных провинциях принял такие размеры, что в 1900 г. колониальные власти были вынуждены издать закон, ограничивавший в Пенджабе переход земли от крестьян к лицам «неземледельческих каст». В то же время многие крупные помещики-заминдары и даже некоторые князья стали акционерами промышленных и банковских компаний. Экономические связи индийской национальной буржуазии с английским империализмом, и в особенности с феодальными элементами, наложили отпечаток на ее политическую программу и роль в национально-освободительном движении.
Несмотря на развитие капитализма, в конце XIX-начале XX в. Индия оcтвалась отсталой аграрной страной с господством феодальных пережитков. Наряду с увеличением численности фабрично-заводского пролетариата за счет массового разорения ремесленников удельный вес лиц, занятых в сельском хозяйстве, вырос в 1901 — 1911 гг. с 66 до 72%. Крестьяне по-прежнему подвергались тройной эксплуатации — английского империализма, помещиков и торгово-ростовщического капитала. Усиленная: мобилизация земельной собственности в районах райятвари,. рост площадей под мелкокрестьянской издольной арендой свидетельствовали о продолжавшемся обезземеливании крестьянской бедноты и концентрации земли в руках помещиков и крестьянской верхушки.
В то же время под влиянием роста цен на сельскохозяйственную продукцию улучшилось положение средних и зажиточных слоев крестьянства. В условиях роста торгового 'земледелия, укрепления капиталистических элементов в городе началось формирование новых буржуазных отношений и в индийской деревне. Регулярный отход в город, на плантации, в районы интенсивного земледелия выражал начавшийся 'процесс пролетаризации пауперизировавшейея крестьянской 'бедноты. Рост аграрного перенаселения создавал усиленное предложение рабочих рук, что способствовало развитию отношений найма в хозяйствах зажиточного крестьянства и отдельных помещиков. Однако капиталистические отношения в деревне еще только зарождались. В этот период узлом классовых и национальных (между народами Индии и английским империализмом) противоречий становится город. Если во второй половине XIX в. народные выступления происходили главным образом на периферии, то с наступлением эпохи империализма очаги революционной борьбы стали возникать в основном в городах.
В промышленности появились кадры постоянных фабрично-заводских рабочих. Увеличилась численность и концентрация рабочего класса в важнейших промышленных центрах — Калькутте, Бомбее, Мадрасе, Ахмадабаде и некоторых других. Материальное положение рабочих не улучшилось. Они по-прежнему подвергались эксплуатации со стороны как своих, так и иностранных капиталистов, ростовщиков, различного рода джобберов — посредников при найме. Рабочий день на большей части предприятий длился 12—14 часов. Индийская буржуазия в конкурентной борьбе с английскими монополиями старалась снижать издержки производства за счет значительного понижения цены рабочей силы. Следовательно, экономическая борьба рабочего класса, усилившаяся с начала XX в., носила объективно и антиимпериалистический характер.
Наряду с формировавшимся фабрично-заводским пролетариатом основную силу национально-освободительного движения в городах составляла масса ремесленников, рабочих и хозяев мануфактур, мелких торговцев. Именно эти прослойки испытывали в первую очередь пагубные последствия превращения Индии в рынок сбыга английских товаров, повседневно сталкиваясь с бюрократической машиной английской колониальной власти.
Носителем идеологии антиимпериалистической борьбы оставалась мелкобуржуазная интеллигенция: тесно связанная с мелкобуржуазными прослойками города и разорившимися мелкими помещиками, она в своей массе влачила жалкое существование. Индийские интеллигенты, представленные в основном лицами свободных профессий, учителями, мелкими чиновниками, не только должны были вести повседневную тяжелую борьбу за существование, но и столкнулись со все обострявшейся проблемой безработицы. Медленное и уродливое (в колониальных условиях) развитие капитализма ограничивало воз-можности трудоустройства выпускников индийских колледжей и университетов. Индийское студенчество, насчитывавшее около миллиона человек, составляло один из наиболее революционных элементов индийского общества.
Индийская интеллигенция каждодневно сталкивалась с расовой дискриминацией, с попранием ее национального достоинства. Основной массе индийцев были доступны лишь низшие должности в колониальном аппарате. Характерно, что 8 тыс. англичан в корпусе индийской гражданской службы получали общее жалованье 14 млн. ф. ст., а 130 тыс. индийцев — 3 млн.
Итак, развитие капитализма в Индии привело к росту национального самосознания различных классов и социальных групп индийского общества. Росту революционных настроений способствовало ухудшение материального положения масс в результате наступления империализма, интенсификации капиталистической и усиления феодальной и торгово-ростовщичес-кой эксплуатации.
При значительном повышении цен на продовольствие заработки наемных рабочих, служащих и другах прослоек населения оставались почти стабильными. За неурожайными и засушливыми годами следовали голодные годы: в 1896 — 1897 гг. голодом были охвачены районы с населением 62 млн. человек, в 1899—1900 гг.— 28 млн., в 1905—1906 гг.— 3,3 млн., в 1906— 1907 гг.— 13 млн. и в 1907—1908 гг.— 49,6 млн. человек. Голод сопровождался эпидемиями холеры и чумы. В 1896—1908 гг. от чумы умерло более 6 млн. человек. Резко снизился размер национального дохода на душу населения. Происходил интенсивный процесс абсолютного обнищания населения.
Росту недовольства и развертыванию национально-освободительного движения в стране английские колонизаторы способствовали также своей внутренней политикой.
|
|
© Historik.ru 2001-2018 При копировании материалов проекта обязательно ставить ссылку на страницу источник: http://historik.ru/ "Книги по истории" |