Первая половина 1 тысячелетия до н. э.— период дальнейшего развития рабовладельческого общества и образования новых рабовладельческих государств. Происходит переход к классовому обществу в Иране, Средней Азии и в Северной Индии вне долины Инда, в Южной Аравии; в то же время расширяется и территория китайского очага культуры. Классовые общества возникают и в западной части Средиземноморья.
В производстве многих стран мира в начале 1 тысячелетия до н. э. широко распространяется железо, ото в огромной степени усилило человека в его борьбе с природой и дало ему возможность добиться новых успехов в области развития культуры.
Железо имеет более высокую температуру плавления, чем бронза и даже медь. В чистом виде оно в природе почти не встречается, а выплавка его из руд вследствие их тугоплавкости — дело трудное и сложное. Поэтому, хотя железо (например, метеоритное) было известно уже в IV тысячелетии до н. э., существенного хозяйственного значения в течение многих столетий оно не имело. Однако долгий период развития бронзолитейного дела создал необходимые предпосылки для возникновения металлургии железа. С I тысячелетия до н. э. и вплоть до настоящего времени железо остаётся основой материальной культуры человечества.
Железо имеет не только более высокую температуру плавления, чем бронза, но и обладает худшими литейными качествами. Кроме того, когда ещё не были открыты способы обуглероживания железа (т. е. получения стали) и термической его обработки, оно уступало бронзе в твёрдости и антикоррозийных качествах. Но железо несравненно более распространено в природе; мелкие месторождения железной руды имелись почти повсюду и при небольших масштабах её добычи в древности оказывались достаточно выгодными для разработки. Общедоступность и дешевизна железа, а после открытия способов обуглероживания—и более высокие механические качества, обеспечили быстрое вытеснение им бронзы, а также камня, который как материал для производства орудий в бронзовом веке так и не был окончательно вытеснен. Изготовление из железа орудий труда, которые из бронзы вовсе не изготовлялись или изготовлялись не всегда и не везде, и производство их в неизмеримо более широких масштабах открывали новые возможности для развития хозяйства.
Вместе с переходом к металлургии железа и развитием других технических усовершенствований расширяются возможности роста производительных сил в различных отраслях производства.
Использование железных орудий труда открывало новые возможности для развития сельского хозяйства; широко распространяется пашенное земледелие, расширяются и совершенствуются оросительные сооружения, появляются более усовершенствованные водоподъёмные сооружения: в середине I тысячелетия до н. э., вероятно, применялось уже водоподъёмное колесо. Ускоряется развитие ремесла, в особенности кузнечного и оружейного, производства средств транспорта (судов, колесниц и т. д.), обработки камня и дерева, рудничного дела. Развивается мореплавание. Облегчаются сооружение дорог и строительство зданий. Совершенствуется военная техника. Шире развивается обмен; к середине I тысячелетия до н. э. распространяется как средство обращения металлическая монета.
Распространение металлургии железа всё же происходило сравнительно медленно и в различных странах — в разное время. Если в странах Передней Азии, Индии и Южной Европы она получила широкое распространение уже на рубеже II и I тысячелетий или в первые века I тысячелетия до н. э., то у племён Северной Европы переход к железному веку начался только с VII в. до н. э., в Египте — с VI в., а в странах Дальнего Востока — с VII—V вв. до н. э. Это зависело от наличия известных в то время источников сырья, от характера торговых и культурных связей, а также от ряда конкретноисторических факторов.
В конце II — начале I тысячелетия до н. э. рабовладельческое общество в ряде стран древнего Востока вступает в полосу временного кризиса. Внутреннее развитие этих стран задерживается. Внутри рабовладельческих государств ростовщичество всё более подрывает основы хозяйственного благосостояния народа. Бюрократический аппарат деспотической царской власти, разлагаемый коррупцией и борьбой внутри класса рабовладельцев, всё чаще оказывается неспособным выполнять функции по поддержанию ирригационной системы.
В то же время начинает ощущаться недостаток в рабах, так как почти вся территория Передней Азии оказывается захваченной более или менее равными по силе рабовладельческими государствами, а периферия рабовладельческого общества, т. е. те страны, население которых жило в условиях первобытно-общинного строя, значительно отдалилась. В этих условиях возможности захвата рабов-иноплеменников становятся более ограниченными.
Расположенные по соседству с рабовладельческими государствами области, откуда передовые земледельческие страны получали необходимое им рудное и другое сырьё, теперь не испытывают серьёзной необходимости во ввозе продуктов сельского хозяйства и ремесла, поскольку эти отрасли хозяйства развиваются и здесь. В тоже время обмен с этими областями остаётся жизненной необходимостью для развития старых земледельческих стран. Следует добавить, что конкурирующие царства часто перерезают основные торговые пути, важные для их соперников.
Крупные и наиболее развитые по тому времени государства — Ассирия, Ново-Вавилонское царство и Египет, стремившиеся к захватам новых территорий, сырья и рабов, к господству на торговых путях, вели постоянные войны со своими слабыми соседями. При столкновении интересов крупные государства того времени часто вступали в конфликты друг с другом. Важнейшей причиной этих конфликтов являлось стремление установить своё господство над государствами Сирии, Финикии и Палестины. Именно здесь завязывается узел международных противоречий того периода (По этой причине изложение истории рабовладельческих государств в первой половине I тысячелетия до н. э. начинается с рассмотрения истории средиземноморских стран Передней Азии этого периода).
Для класса рабовладельцев становится необходимым проведение политики, направленной на то, чтобы насильственным образом соединить не связанные между собой районы с целью обеспечить доступ к источникам сырья, а также увеличить приток рабов за счёт населения покорённых мелких рабовладельческих государств.
Попытки путём завоеваний создать крупные рабовладельческие государства делались и раньше. Но в Двуречье во второй половине III и в первой половине II тысячелетия до н. э. они ограничивались обычно пределами одного речного бассейна и непосредственно прилегающими к нему областями. Хеттская держава, хотя и завоевала обширную территорию, сохраняла некоторое самоуправление зависимых областей. В период Нового царства подчинённые Египтом территории, расположенные в Передней Азии, не были органическими частями Египетского государства, а продолжали оставаться отдельными государствами, правители которых находились в различной степени зависимости от египетских фараонов. Лишь Эфиопия была и в административном отношении включена в состав Египетского государства.
Первым государством, господствующий класс которого попытался объединить административно и подчинить своей власти весь Ближний Восток, была Ассирия. Успех сопутствовал завоевательным войнам ассирийских царей, и Ассирийская держава расширилась до таких пределов, которых не достигало до этого ни одно государство.
Внутри таких государственных образований, как Ассирийская держава, охвативших в конце концов почти весь Ближний Восток, происходят серьёзные изменения.
Их цари-завоеватели захватывают в свою собственность большую часть основных земельных фондов на территории государства, устанавливая фактически царскую монополию на землю. Большая часть крупных земельных владений — храмовых имуществ и владений лиц царской гражданской и военной администрации — с этих пор основывается на царском пожаловании. Земледельцы, сидящие на царской земле, из независимых земельных собственников-общинников превращаются в зависимых, их эксплуатация усиливается.
В этот период наблюдается значительный рост численности рабов, принадлежащих отдельным рабовладельцам. Захватываемые пленные довольно часто наделялись рабовладельцами землёй. При этом, однако, полностью сохранялась собственность рабовладельца на средства производства и на работника-раба; отношения между эксплуататором и эксплуатируемыми строились на присвоении (апроприации) личности производителя.
Ранее в правовом отношении вся масса свободных земледельцев-общинников совместно противостояла рабам. Равенства между свободными, разумеется, не существовало и тогда, ибо были свободные — богачи и свободные — бедняки. Теперь становится всё глубже и правовое разграничение между богатыми и бедными, верхушкой рабовладельцев и низами свободного люда, причём исключительно на рядовых общинников постепенно ложится вся тяжесть государственных податей и повинностей.
Рабовладельцы в этот период попрежнему желают пользоваться защитой деспотического государства и всеми теми выгодами, которые приносило им это государство, снабжавшее рабовладельцев рабочей силой — рабами. С другой стороны, рабовладельцы хотели бы избежать вмешательства деспотической царской власти в их дела, а также освободиться от тягот общегосударственных налогов в повинностей. В связи с этим рабовладельцы борются за автономию отдельных торгово-ремесленных городов и освобождение их населения от общегосударственных налогов и повинностей. Они стремятся также использовать права и преимущества, предоставляемые храмам, вокруг которых теперь группируются значительные слои рабовладельцев, имеющих лишь формальное отношение к выполнению культовых функций. Становящиеся автономными города являются одной из форм организации класса рабовладельцев. Эти города всё более противостоят эксплуатируемому сельскому населению. Так возникает и всё более возрастает антагонизм между городом и деревней.
Внутри класса рабовладельцев обостряется противоречие между военно-бюрократической верхушкой, с одной стороны, и торгово-ростовщическими и жреческими кругами — с другой, причём вопрос об автономии городов и храмов стоит в центре политической борьбы между этими группами рабовладельцев.
В Египте храмы, повидимому, ещё задолго до I тысячелетия обладали известной автономией, а с конца Нового царства засвидетельствованы привилегии города Фив. В общественном устройстве таких рабовладельческих стран, как Ассирия, Вавилония, в конце II тысячелетия начинает складываться, а в VIII—VI вв. до н. э. получает достаточно чёткие формы система, при которой деспотическая царская власть сочетается с сетью таких организаций класса рабовладельцев, как автономные города и храмы. Впоследствии, во второй половине I тысячелетия до н. э., это становится характерным для так называемых эллинистических государств. Такая .система наряду с развитием долгового рабства приводит к уменьшению числа свободных, облагаемых налогами и несущих трудовую повинность, и к уменьшению числа людей, которые могли быть использованы на службе в войске. Древние рабовладельческие государства начинают всё шире вербовать в свои войска иноземных наёмников. Весь исторический процесс ведёт к обострению классовых антагонизмов, к ослаблению внутренней мощи рабовладельческих государств, к падению их военной силы; они становятся всё менее способными противостоять внешним нашествиям и завоеваниям.
Возникавшие военно-административные объединения не могли создать на завоёванной территории прочного государства. Несмотря на появление товаропроизводящих рабовладельческих хозяйств, экономика каждой страны в целом и даже каждого района оставалась натуральной и в значительной степени самодовлеющей. Действительной экономической общности между отдельными областями государства, стоявшими к тому же часто на очень различных ступенях общественного развития, не создавалось. Поэтому такие объединения были непрочны.
Наряду с упомянутыми более развитыми рабовладельческими обществами в пределах древнего Востока имелся и целый ряд рабовладельческих обществ, ещё не достигших столь высокого уровня развития. Большинство из них было включено в военно-административные объединения, создаваемые путём военных захватов крупными рабовладельческими державами. Это вело к некоторому уравниванию степени развития рабовладельческих отношений в различных странах древнего Востока. Однако насильственное объединение ни в коей мере не соответствовало интересам развития самих этих обществ, что обусловливало возникновение мощных центробежных сил, особенно проявлявшихся в период военных неудач державы-завоевательницы.
Некоторые из этих относительно менее развитых рабовладельческих обществ, особенно на периферии тогдашнего рабовладельческого мира (Мидия, Эфиопия), сумели усвоить основные достижения более передовых стран и сколотить затем более крупные государства, обладавшие значительной военной силой. Урарту, Мидия, а позже Персия сами стали центрами новых военно-административных объединений. Этому способствовало наличие в них ещё значительного слоя свободных общинников-воинов, что позволяло таким государствам создать собственное сильное войско.
В восточных и южных центрах рабовладельческого мира — в Индии, Китае и в Южной Аравии — общие тенденции развития были аналогичны тенденциям развития стран Ближнего Востока. Но этим странам был присущ и ряд отличающих их особенностей. Так, на обширных территориях Индии и Китая дольше сохранялась родовая община, племенная раздроблённость. В создававшихся здесь государствах, повидимому, не было столь мощных храмовых хозяйств, как в Двуречье и в Египте, а образование широких военно-административных объединений происходило в этих странах несколько позже, за пределами рассматриваемого нами в настоящем томе исторического периода.
В области Эгейского моря в это время развиваются греческие города-государства. К концу рассматриваемого периода в результате успешной борьбы масс свободного населения против господства родовой знати и долгового рабства в наиболее развитых из числа этих государств складывается строй рабовладельческой демократии и создаются предпосылки для развития рабовладельческого хозяйства так называемого античного типа.
В течение VII—VI вв. до н. э. почти во всех главнейших греческих городах-государствах происходят события, имевшие большое историческое значение. Борьба между родовой аристократией и массой свободных развёртывалась в Греции в условиях более высокого уровня развития производительных сил и обмена, чем это имело место ранее в странах древнего Востока; греки имели возможность использовать также достижения культуры, созданной народами Востока в течение многих веков. Родовые аристократы выступали здесь одновременно и как ростовщики, в то время как в странах Востока рабовладельцы-ростовщики получили значение только тогда, когда власть родовой знати уже была сломлена и заменена властью бюрократической, служилой знати, являвшейся опорой деспотической царской власти. В Греции же борьба свободных общинников против родовой аристократии сливалась с борьбой против ростовщичества. В то же время здесь не было предпосылок для создания обширных царств, где сложилась бы деспотическая власть царя, не было крупных хозяйств царя и храмов, экономически подавлявших хозяйство свободного производителя материальных благ. Поэтому направленная против знати борьба масс свободного населения, более сильных в экономическом и политическом отношении, чем их собратья в странах Востока, имела здесь больше шансов на успех; оказалось возможным почти одним ударом покончить и с господством родовой знати, и с долговым рабством.
Победа массы свободных принимала здесь по большей части форму установления так называемой «ранней тирании» — единоличной диктатуры ставленника рядовых свободных. Однако, как только было сломлено господство родовой знати, тирания оказалась ненужной; вместо неё устанавливается республиканский строй; в ряде наиболее передовых греческих государств (Милет, Афины) тирания была заменена строем рабовладельческой демократии, в котором все свободные полноправные граждане города-государства принимали участие в управлении. Установившийся здесь социальный и государственный порядок способствовал широкому распространению рабовладения и создал возможности для ещё небывалого развития рабовладельческой „экономики и культуры.
Что касается развития племён, ещё пребывавших на стадии первобытно-общинного строя, то оно особенно ускорилось у тех из них, которые освоили металлургию железа и находились на непосредственной периферии тогдашнего рабовладельческого мира, в первую очередь у племён Южной Европы. Здесь в первой половине I тысячелетия до н. э. складываются предпосылки для бурного расцвета культуры, оказавшей исключительно важное влияние на последующую историю человечества.
Но к середине I тысячелетия до н. э., хотя рабовладельческий строй существовал уже не менее двух с половиной тысяч лет, считая от возникновения первых рабовладельческих государств в долине Нила и в Двуречье, территория рабовладельческих государств занимала только незначительную часть земли, на которой обитал человек. Большую часть Азии, почти всю Африку, кроме северо-восточного угла африканского континента (Египет, Эфиопия), почти всю территорию Европы, всю территорию Америки и Австралии населяли многочисленные племена, жившие в условиях первобытно-общинного строя.
Все эти племена стояли на самых различных ступенях развития. Если многие племена Европы и Азии хорошо звали металлургию меди и бронзы, а некоторые успешно осваивали металлургию железа, то остальные племена Европы и Азии, большинство племён Африки и все, даже наиболее развитые, племена Америки не знали употребления металлов, племена Австралии жили ещё в мезолите, а племена на острове Тасмания и в некоторых глухих районах Юго-Восточной Азии и Южной Америки не вышли ещё из периода палеолита. Соответственно и уровень их общественного развития был самым различным: от периода расцвета первобытно-общинного строя до его разложения — преддверия возникновения классового общества.
Столь существенные различия объясняются в каждом отдельном случае материальными условиями жизни этих племён. Связь или отсутствие связи с наиболее передовыми обществами, наличие или отсутствие тех или иных природных условий, поддающихся использованию при тогдашнем уровне развития производительных сил,— всё это либо ускоряло, либо задерживало развитие отдельных обществ.
Последняя часть I тома «Всемирной истории» охватывает период приблизительно с начала до середины I тысячелетия до н. э. В соответствии с конкретным ходом развития, а также в ряде случаев ради удобства изложения история некоторых стран не доводится точно до 500 г. до н. э.; в других случаях приходится говорить о явлениях и фактах, которые имели место уже в начале второй половины I тысячелетия до н. э.
|
|
© Historik.ru 2001-2018 При копировании материалов проекта обязательно ставить ссылку на страницу источник: http://historik.ru/ "Книги по истории" |