Впервой половине I тысячелетия до н. э. всё большую роль начинают играть страны, расположенные на обширных пространствах Ирана и Средней Азии. Пустыни и полупустыни, находящиеся в середине Иранского плоскогорья, окаймляются на западе и юге горами Загра. Горы Загра и север Ирана входили в Мидию, южный гористый район составлял Перейду. На северо-востоке и востоке от пустынь Внутреннего Ирана были расположены Парфия, Дрангиана и Арахосия, которые занимали юго-западные районы Средней Азии, восточные области современного государства Иран, а также большую часть современного Афганистана. Земледелие было возможно лишь на восточных и западных окраинах громадного плоскогорья; здесь на склонах гор оседает приносимая ветрами влага, а также могут быть использованы воды горных ручьёв. Средняя часть этого плоскогорья представляет собой почти лишённую растительности солончаковую пустыню, где земледелие возможно было только в редких оазисах. Западную и восточную окраины Иранского плоскогорья связывала узкая полоса плодородной земли, расположенная вдоль южного побережья Каспийского моря. Но эта полоса в древности была покрыта лесами и труднопроходима; сообщение поддерживалось преимущественно вдоль южного предгорья высокого хребта Эльбурза, отделяющего эту полосу от Мидии.
Западные области Ирана — Мидия и Персида — находились под непосредственным воздействием древних цивилизаций Передней Азии; народы же, населявшие северные и восточные окраины Ирана, были в своём историческом развитии тесно связаны с народами Средней Азии и Северо-Западной Индии.
Обширные пространства Средней Азии, отделённые от Ирана горными хребтами Копет-Дага, представляют большое разнообразие природных условий. Северные предгорья Копет-Дага, подобно предгорьям хребтов Ирана, благоприятны для использования вод горных ручьёв в небольшом масштабе; далее к северу и северо-востоку расположены обширные пустыни, перерезаемые с юго-востока на северо-запад речными долинами Теджена (Герируда), Мургаба, Аму-Дарьи, Кашка-Дарьи, Зеравшана и, на довольно большом расстоянии, — Сыр-Дарьи. Теджен и Мургаб теряются в песках пустыни Кара-Кум; Кашка-Дарья и Зеравшан в древности впадали в Аму-Дарью; Аму-Дарья и Сыр-Дарья несу т свои воды в Аральское море. В глубокой древности часть вод Аму-Дарьи заполняла Сарыкамышскую котловину юго-западнее Аральского моря и отходила в русло Узбоя, тянущееся через Кара-Кум в направлении Каспий ского моря; но в начале I тысячелетия до н. э. Узбой, невидимому, был высохшим руслом.
Среднеазиатские реки протекают в своём верхнем течении в горных долинах; здесь местами рано могло возникнуть земледелие. До начала железного века население не обладало необходимыми орудиями, пригодными для того, чтобы создать значительные оросительные системы, которые позволили бы освоить более низменные части долин. Своенравное, изменчивое и быстрое течение Аму-Дарьи также не позволяло в ранние времена освоить ее воды для орошения.
К началу I тысячелетия до н. э. постепенно намечается образование земледельческих областей в ряде районов Средней Азии: в Арейе — по Теджену (Герируду), Маргиане — по Мургабу, Бактрии — в верховьях Аму-Дарьи, Согдиане — на Кашка-Дарье и Зеравшане, Хорезме (Хорасмии) — по нижнему течению Аму-Дарьи и у Сарыкамышской котловины. В плодородной Ферганской долине и по всему остальному течению Сыр-Дарьи земледелие возникло, повидимому, значительно позже. Степи и пустыни, окружающие эти земледельческие очаги, в начале I тысячелетия были местом обитания многочисленных кочевых племён. Как кочевые, так и оседлые племена говорили на языках иранской группы индоевропейской семьи.
Древнейшим населением Ирана, по крайней мере в его западной части, с IV тысячелетия до н. э. были эламиты, касситы и родственные им племена; отчасти, возможно, и хурриты. Языки этих племён не входили ни в состав семитской, ни в состав индоевропейской семьи языков. Племена, говорившие на иранских языках, появились в Иране в начале I тысячелетия до н. э.
Период энеолита наступил в Иране приблизительно с начала III тысячелетия до н. э.; однако ещё раньше в ряде областей Ирана, а также по предгорьям Копет-Дага уже возникают очаги горно-ручьевой земледельческой культуры. Эти области наряду с некоторыми областями Передней Азии и Северной Африки являются древнейшими центрами одомашнения хлебных злаков. Уже к началу II тысячелетия к Северном Иране было известно не только мотыжное, но и плужное земледелие. В то же время, в течение II тысячелетия до н. э. развивается полукочевое скотоводство, с отгоном скота на летние горные пастбища.
К началу I тысячелетия до н. э. ремесло уже отделилось от земледелия (известны замечательные своей орнаментацией в виде причудливых групп животных памятники так называемой «луристанской бронзы» Западного Ирана, связываемой некоторыми исследователями с касситами и относящейся преимущественно к середине и к концу II тысячелетия); общество в это время стояло уже на грани создания классов, но рабовладельческий строй в нём ещё не возник.
В предгорьях южной части Средней Азии земледелие возникло со времён раннего неолита. Во II тысячелетии оно развилось также в Хорезме и некоторых других областях, но во времена бронзового века было ещё малопродуктивным. В большинстве среднеазиатских районов население жило скотоводством и охотой.
В течение II тысячелетия до н. э. в Средней Азии вплоть до Копет-Дага получают распространение культуры, имеющие определённые связи с так называемой андроновской культурой Казахстана. Рядом исследователей это явление истолковывается как свидетельство распространения здесь ираноязычных индоевропейских племён, которые действительно занимали позже, в I тысячелетии, всю Среднюю Азию. В связи с развитием производительных сил в период бронзового века и в соответствии с природными условиями Средней Азии её ираноязычное население, повидимому, ещё во II тысячелетии разделяется на кочевников-скотоводов (массагетов, саков) и земледельцев, которые оседали в горных долинах и в оазисах, смешиваясь здесь, вероятно, с коренным населением.
В VII — VI вв. до н. э. в связи с освоением производства железных изделий и с созданием ирригационных систем в приречных низменностях у земледельческого населения Средней Азии начинает складываться классовое общество. Именно в это время возникают поселения городского типа в районе современных городов Самарканда (древняя Мараканда), Мары, Балха (древние Бактры) и в ряде мест Южного Таджикистана.
Косвенные указания, извлечённые из более поздних письменных источников, повидимому подтверждаемые и археологическими данными, свидетельствуют о возникновении к VI в. до н. э. по крайней мере двух крупных объединений, по всей вероятности бывших уже государствами,— Хорезма на нижнем течении Аму-Дарьи и Бактрии на верхнем течении Аму-Дарьи и её притоках. Возможно, что влияние их распространялось и шире: Хорезма—на предгорья Копет-Дага и долину Теджена (быть может, и на Согдиану), Бактрии — на долину Мургаба (Маргиану).
В конце II — начале I тысячелетия до н. э. в Северном Иране появляются ираноязычные племена, которые с IX в. под названием мидян начинают упоминаться в ассирийских надписях. Но население наиболее развитых земледельческих областей Северо-Заиадного Ирана в то время не было ещё ираноязычным. Ассирийцы в своих военных походах захватывали здесь большое число квалифицированных ремесленников в качестве военнопленных и использовали их на строительных работах. В VIII в. до н. э. ассирийцы проникают дальше на восток и ведут грабительские походы против мидийских племён, большинство которых было ещё кочевыми и полукочевыми.
В период временного упадка Ассирии, в начале VIII в. до н. э., ряд походов на территории современного Южного Азербайджана и Иранского Курдистана совершали и урартские цари; однако им не удалось прочно закрепиться в районах южнее озера Урмия. В VIII в. местные племена были здесь объединены довольно значительным царством Мана, которое успешно отражало попытки как Урарту, так и Ассирии овладеть приурмийским районом.
Часть ираноязычных мидийских племён начинает оседать в районах к востоку от гор Загра уже с начала I тысячелетия до н. э. другие племена оставались кочевниками и полукочевниками. Потребности самообороны против ассирийских войск содействовали оформлению в Мидии племенного союза. Согласно преданию, сохранившемуся у древнегреческого историка Геродота (V в. до н. э.), объединителем мидийских племён являлся некий Дейок, которого под именем Дайаукку упоминают и ассирийские анналы (летописи) в конце VIII в. до н. э., сообщающие о захвате его в плен.
Ассирийские источники рисуют Мидию разделённой на множество мелких и мельчайших территорий с различным по своему этническому составу населением. На этих территориях, повидимому, начинает уже возникать классовое общество, хотя племенные связи ещё долго продолжают сохранять своё значение. Во главе этих территорий стояли царьки и вожди, между которыми часто происходили столкновения. Одним из таких владетелей, подчинённых к тому же царству Мана, был и Дайаукку. Однако единство племенного союза сохранялось, и при случае мидийские племена могли выступать довольно сплочённо; определённые вожди возглавляли в таком случае весь союз племён.
В течение VIII в. Ассирии удалось формально подчинить себе почти всю Мидию, однако её попытки собирать дань (преимущественно лошадьми) наталкивались на ожесточённое сопротивление мидян. Около 673 г. в Мидии вспыхнуло большое восстание, поддержанное скифами. Киммерийцы, как полагают некоторые исследователи, во главе со своим вождём Теушпой, упоминаемым ассирийскими анналами, также примкнули к мидийскому племенному союзу. Одного из вождей мидийского восстания, Каштарити, большинство исследователей отождествляет с Фраортом, который, по Геродоту, подчинил также персидские племена и племена на северо-востоке Ирана. Мидии удалось добиться независимости.
Ассирийской державе пришлось искать союзников против мидян в лице скифских племён. Вскоре после 640 г., когда ассирийцы разгромили Эламское царство, Кир I, царёк персов, прислал дары ассирийскому царю, стремясь, вероятно, стать независимым от мидян; зависимость персов от Ассирии в то время могла быть только номинальной и для персов отнюдь не обременительной.
В связи с начавшимся ослаблением Ассирии усилился натиск мидян на запад. Однако поражение, которое нанесли мидянам скифы, бывшие в это время союзниками Ассирии, отсрочило на несколько лет гибель Ассирии. При преемнике Фраорта Киаксаре (по-ирански — Хувахштра, 625—585) мидийское наступление на Ассирию возобновилось.
К этому времени дальнейший рост имущественного неравенства, увеличение числа рабов обусловили превращение мидийского племенного союза в рабовладельческое государство. Царь Мидии Киаксар, перестроив мидийское племенное ополчение в организованное войско и опираясь на союз с Вавилонией, в 615—605 гг. окончательно уничтожил Ассирийскую державу. Он подчинил Ману, Урарту, разбил скифов; ему покорились и персидские племена.
Столицей Мидии был город Экбатаны (ныне Хамадан). Сохранившиеся у греческих писателей эпические сказания и исторические предания Ирана свидетельствуют о том, что Мидийская держава подчинила себе племена Восточного Ирана и пришла в соприкосновение с кочевыми сакскими племенами в пределах Средней Азии. В этих областях господство мидян должно было содействовать усилению племенной знати, которая превращалась в класс рабовладельцев.
На западе Мидийское царство вступило в столкновение с малоазийским государством Лидией. Война завершилась битвой на берегах реки Галиса в день полного солнечного затмения 28 мая 585 г. до н. э. Обе воюющие стороны, не сумев одолеть одна другую, заключили мир, закреплённый браком между Астиагом, сыном Киаксара, и дочерью лидийского царя. В конце 585 г. умер Киаксар и на престол вступил Астиаг (585—550).
Мидийская держава была ещё довольно рыхлым государственным образованием, включавшим различные полунезависимые области и племена. Однако мидийские цари, повидимому, стремились к укреплению и централизации всей этой обширной державы.
В державе, возглавлявшейся Киаксаром и Астиагом, весьма значительную роль играла племенная аристократия — потомки мидийских вождей и царьков IX— VII вв. до н. э., превращавшиеся в рабовладельческую знать. Она в сильнейшей степени ограничивала царскую власть. Мощь мидийской знати была тогда настолько велика, что правитель Вавилонии Набонид называл в своей надписи представителей мидийской знати «парями», стоящими рядом с Астиагом. Как можно заключить из источников, Астиаг стремился ослабить мощь рабовладельческой знати; это вызвало, однако, сильное противодействие с её стороны.
Тем временем положение Мидии на западе, повидимому, осложнилось в результате конфликта с Вавилонией. Этим воспользовались в 553 г. персы, во главе которых стоял парь Кир II (по-персидски Куруш, 558—529) из рода Ахеменидов. Восстание персов против мидийского господства закончилось в 550 г. дон. э. их полной победой, чему способствовала измена значительной части мидийской знати.
Мидяне оказались, таким образом, в подчинении у персов. Однако они вошли в состав нового государства как формально равноправная с персами народность. Если по сравнению с персидскими племенами мидяне были на втором месте, то по сравнению с прочими подчинёнными персам народностями и племенами они занимали привилегированное положение. В этом заключался известный компромисс между персами и господствовавшей в Мидии знатью. После победы персов прежние племенные вожди Мидии уже не являлись царьками в своих областях, а вошли в состав знати Персидского государства.
Организованная Киром персидская армия включала первоклассную конницу, но особое значение имела пехота, представлявшая собой ополчение свободных общинников. Это делало персидскую армию чрезвычайно боеспособной, и она долго не знала поражений.
Победа персов над мидянами создавала угрозу и для других держав того времени. По инициативе египетского фараона Амасиса создаётся союз между Египтом, Лидией и Вавилонией против Персии. Однако Киру удалось разбить противников поодиночке. В 546 г. до н. э. Кир в короткое время разгромил Лидию. Персидские войска наводнили Малую Азию, ваяли столипу Лидии — Сарды в захватили царя Креза с его несметными сокровищами. Лидия была присоединена к Персидской державе, и в ней был посажен персидский наместник. Затем персам удалось захватить и греческие города на малоазийском побережье Эгейского моря.
После 546 г. персы начали медленно наступать на Вавилонию, превращённую ещё царём Навуходоносором в мощную крепость. Персам удалось добиться поддержки жречества и торговых кругов Вавилонии, измена которых помогла войскам Кира в 538 г. до н. э. овладеть Вавилонией. Кир объявил себя «царём вселенной, великим царём, сильным царём, царём Вавилона, царём Шумера и Аккада, царём четырёх стран света».
Вслед за Вавилоном Киру предстояло завоевать ещё одно большое государство— Египет. Борьба с Египтом не могла не быть тяжёлой. Поэтому Персидская держава старательно искала союзников и надеялась, воссоздав иудейское государство в виде самоуправляющегося храмового города Иерусалима, создать плацдарм для своего похода в Египет. Она надеялась также обрести верного союзника на море в лице финикийских городов.
Учитывая всю трудность этой борьбы, Кир решил сначала обезопасить свои восточные границы.
Племена Восточного Ирана пребывали тогда ещё в большинстве в условиях разлагавшегося первобытно-общинного строя. В одной из персидских надписей конца VI в. до н.э. подчеркивается, что Персия и Мидия говорили на одном и том же языке; им противопоставляются «страны другого языка». С точки зрения населения Западного Ирана — мидян и персов — племена Восточного Ирана говорили на другом языке, нежели они, хотя на самом деле эти языки не могли отличаться друг от друга коренным образом. Даже языки племён Бактрии, Согдианы и Хорезма были близки к языкам западных иранцев. Так, по мнению некоторых исследователей, древнейшие части Авесты — священной книги зороастрийской религии древних иранцев — были написаны на бактрийском языке; другие исследователи считают местом возникновения Авесты Хорезм.
В результате исследований советских археологов на древнем канале Чермен-Яб в Хорезме были открыты городища правильной формы и громадных размеров. Начало времени, когда создавались эти городища, определяется находками в них стрел скифского типа, подобных тем, которые были обнаружены в Урарту и в Ассирии в слоях, восходящих ко времени Мидийской державы. Внешняя форма общинных поселений этого типа продолжала сохраняться и в дальнейшем. Укреплённые поселения существовали также и в Бактрии. Ещё историки походов Александра Македонского (IV в. до н. э.) свидетельствуют об огромных размерах укреплённых поселений Средней Азии в то время.
Племена, находившиеся к востоку от плодородной области вдоль течения АмуДарьи, кочевали в безбрежных степях со своими верблюдами, табунами лошадей и стадами овец. Это были племена саков и массагетов. Хотя они и жили в условиях века металла (оружие своё они изготовляли из меди и бронзы), но стояли ещё на сравнительно низкой ступени общественного развития. Геродот свидетельствует о наличии у них древних форм брака и обычая убиения престарелых родственников.
По всей видимости, персам удалось подчинить себе Бактрию и Хорезм, хотя у нас нет прямых сведений об этом. Во время войны против саков и массагетов в 529 г. до н. э. Кир был убит. Задачи укрепления северо-восточной границы и завоевания Египта выполнил его сын Камбис (по-персидски Камбуджия, 528—522). Согласно надписям царя Дария I, через несколько лет после смерти Кира Хорезм и Бактрия числились в составе областей Персидской державы.
К VI в. до н. э. большинство племён Средней Азии и Ирана, повидимому, ещё не знало письменности. Лишь в западных областях Ирана древнейшее население еще во II, а частично и в III тысячелетии до н. э. пользовалось эламской и аккадской письменностью.
Вероятно, на рубеже VII—VI вв. дон. э. мидийскими писцами под влиянием урартской клинониси была создана та клинописная слоговая письменность, которая затем была унаследована державой Ахеменидов. Вместе с письменностью мидийскйе писцы, вероятно, переняли у урартов и некоторые стилистические приёмы при составлении своих надписей. Эти приёмы были впоследствии ими переданы и персидским писцам. Подлинных мидийских надписей, однако, не сохранилось.
Многовековая ожесточённая борьба между племенами оседлых земледельцев и скотоводов Ирана и Средней Азии с воинственными кочевыми племенами, населявшими просторы степей, своеобразно отразилась на религиозном мировоззрении оседлых племён. Первое крупное общественное разделение труда — выделение кочевых скотоводческих племён, а также оседлых земледельческих племён не могло пройти бесследно для мировоззрения древнего человека. Для религии племён Ирана и Средней Азии характерно было признание существования в мире двух противоборствующих начал, благого и злого, причём благое начало проявлялось в свете и в огне, а злое — в мраке. Царством благого начала считалась плодородная земля, где была возможна жизнь оседлых земледельцев и оседлых скотоводов, царством же злого начала были объявлены степь и пустыни, где земледелие и оседлое скотоводство были невозможны, где пребывали племена кочевников, угрожавших мирным земледельцам смертью и разорением.
В религиозном мировоззрении отразилась также борьба народных масс против усиления племенной знати. Этот процесс нашёл своё отражение в «Гатах» — стихотворных проповедях, вложенных в уста пророка Заратуштры. Гаты, по мнению большинства исследователей, являются наиболее древней по языку частью Авесты. Время сложения Гат представляется спорным. Ряд советских и зарубежных исследователей относит его к первой половине или середине VI в. до н. э., но имеются предположения и о более раннем их происхождении. Учение, увековеченное в Гатах, выдвинуло в качестве основного божества общеиранского бога Ахурамазду, бога неба, и отвергло почитание племенных богов, так называемых дэвов. Это религиозное учение было направлено на подрыв племенной идеологии, на ослабление племенной знати, выполнявшей в культе самые существенные функции, как, например, жертвоприношение. Поклонение огню было также связано с культом общеиранского бога Ахурамазды. Злое начало — Ангхро-Манью — в мифах и легендах было поставлено в связь и с грабителями-кочевниками и с племенной знатью, которая для своих жертв племенным богам-дэвам требовала уничтожения ценного для оседлого земледельца и скотовода крупного рогатого скота. Подобные религиозные учения об общеиранском божестве усиливали позиции создающейся царской власти.
Во многом сходные верования проповедовались в Западном Иране магами — жрецами, называвшимися так по одному из мидийских племён, из среды которого происходило жречество как Мидии, так и Персии. Маги поклонялись верховному богу Ахурамазде, но характер их древнейшего учения и его соотношение с учением Гат пока ещё не вполне ясны. Геродот свидетельствует, что маги занимали почётное положение при дворе последнего мидийского паря — Астиага и, повидимому, поддерживали его политику объединения страны. Однако перед своим поражением в борьбе против персов в 550 г. Астиаг казнил магов, которые, возможно, оказались замешанными в измене мидийской знати.
Позже, в первые века нашей эры, Гаты наряду с другими сочинениями, в том числе некоторыми очень древними гимнами богам и более поздними религиозными текстами, составили канон Авесты — священной книги зороастрийской религии, развившейся на основе иранских и среднеазиатских верований ахеменидского и доахеменидского времени и отличавшейся крайней нетерпимостью к инаковерующим и «неариям». (Ариями Авеста считает оседлые, говорившие на иранских языках племена и народности, придерживающиеся зороастрийской религии.) Для учения Авесты характерна сложная и обременительная обрядность, проникающая в повседневную жизнь. Авеста запрещала «осквернять» трупами умерших огонь и плодородную землю, считавшиеся священными, и в зороастрийской религии распространился обычай выставлять трупы на особых башнях, где они пожирались птицами. Эта религия просуществовала в качестве государственной до завоевания страны арабами (VII в. н. э.). В настоящее время зороастризма придерживается ещё религиозная община парсов (огнепоклонников) в Индии (переселенцев из Ирана), а также небольшое число общин в Иране
В Авесте наряду с проповедью реакционной религиозной идеологии и обрядовыми предписаниями, составляющими её главное содержание, сохранились следы мифов и героического эпоса Ирана и смежных с ним областей Средней Азии. Эти мифы и легенды нашли свое отражение также в сочинениях греческих историков и в литературных памятниках феодального Ирана. Мифы посвящены борьбе сил света и сил мрака; в качестве примера можно привести рассказ о славной победе кузнеца Кавэ над угнетавшим народ страшным драконом Ажи-Дахакой.
|
|
© Historik.ru 2001-2018 При копировании материалов проекта обязательно ставить ссылку на страницу источник: http://historik.ru/ "Книги по истории" |