В последние века II тысячелетия до н.э. в Восточном Средиземноморье происходили крупные передвижения племён. В результате этих передвижений пали ранние рабовладельческие общества Греции, рухнула держава хеттов, вторжению подверглись Сирия, Финикия и даже Египет. Одним из таких передвижений было уже упоминавшееся ранее переселение дорийцев. По своим масштабам оно значительно уступало передвижениям племён в Малой Азии (походы «народов моря») и охватило только территорию южной части Балканского полуострова, но значение его для истории Греции было очень велико. В течение трёх последующих столетий материковая Греция была почти полностью изолирована от стран древнего Востока. Прекратилось строительство крупных сооружений типа дворцов, нет сведений о крупных хозяйствах, подобных засвидетельствованным документами микенского времени. Очевидно, ранее возникшие отдельные рабовладельческие общества были уничтожены окружающими племенами, жившими ещё в условиях первобытно-общинного строя. Но при этом пришельцы немало восприняли от покорённого ими населения, что в конечном счёте способствовало переходу уже всех эллинских племён к рабовладельческому строю.
Вплоть до начала нашего столетия единственным источником сведений об этом периоде в истории Греции были древние греческие предания и отрывочные сообщения значительно более поздних греческих писателей. Только в последнее десятилетие благодаря постепенному накоплению большого количества археологических данных создалась возможность более точно характеризовать развитие отдельных областей Эгейского бассейна в этот период. Однако наравне с археологическими данными важным источником для этого периода остаются гомеровские поэмы—«Илиада» и «Одиссея», содержание которых связано с преданием о войне ахейцев с Троей, возникшей будто бы из-за похищения Елены, царицы Спарты, троянским царевичем Парисом.
«Илиада» охватывает события, происходившие на досятом году войны греков (ахейцев) против Трои, когда Ахиллес, один из вождей греческого ополчения, осаждавшего Трою, поспорил из-за дележа добычи с главным вождём греков — Агамемноном и перестал участвовать в боях. После ряда поражений ахейцев Ахиллес послал им на помощь своего друга Патрокла, который погиб в бою с Гектором, сыном престарелого царя Трои—Приама. Тогда Ахиллес решил снова принять участие в сражениях. «Илиада» заканчивается описанием погребения Гектора, убитого в поединке с Ахиллесом. «Одиссея» воспевает десятилетние странствования одного из участников Троянской войны—Одиссея, царя греческого острова Итака. После целого ряда полуфантастических приключений Одиссей возвращается к себе на родину, где с помощью своего сына Телемаха и верных домочадцев убивает многочисленных женихов, добивавшихся руки его верной жены Пенелопы, и восстанавливает свои права на Итаке. Таким образом, сюжеты обеих поэм связаны единством темы и круга действующих лиц.
Однако «Илиада» не содержит изложения Событий от начала Троянской войны и не доводит своего рассказа до взятия Трои. «Одиссея», со своей стороны, не является непосредственным продолжением «Илиады». Другие эпизоды троянского цикла, были воспеты в так называемых киклических поэмах, составленных, вероятно, не раньше VIII в. до н. э. и дошедших до нас лишь в виде краткого пересказа их содержания. Очевидно, в основе как гомеровских, так и киклических поэм лежали сказания, связанные с Троянской войной. Эти сказания передавались устно из поколения в поколение и только но истечении нескольких столетий послужили основой для крупных поэтических произведений.
Исключительно высокие достоинства гомеровских поэм как художественных произведений народного творчества — образный, насыщенный запоминающимися сравнениями язык, яркие характеристики действующих лиц, наконец, сложная композиция, особенно «Одиссеи», — свидетельствуют не только о гениальности автора или авторов поэм, но и о длительном пути развития, который прошёл греческий героический эпос до создания «Илиады» и «Одиссеи». Для историка поэмы Гомера представляют поистине неоценимую сокровищницу сведений о жизни и быте эллинов на протяжении второй половины II и начала I тысячелетия до н. э.
Личность автора «Илиады» и «Одиссеи» вызывала большие споры ещё в древности. Несмотря на то, что никто из древнегреческих историков не сомневался в существовании Гомера, уже тогда шли споры не только о времени его жизни, но даже о месте рождения. Семь городов приписывали себе честь быть родиной первого и величайшего древнегреческого поэта. Время жизни Гомера датировалось по-разному — от XI до начала VIII в. до н. э. Большинство историков древности всё же полагало, что Гомер был уроженцем одного из греческих городов Эгейского побережья Малой Азии и жил примерно в середине IX в. до н. э.
На протяжении последних полутора столетий так называемый гомеровский вопрос был предметом изучения многих сотен специалистов; литература по этому вопросу охватывает тысячи названий. Исследовался язык гомеровских поэм, их композиция, анализировались чуть ли не каждая строчка и каждое слово в поэмах, указывались кажущиеся и действительные противоречия, наконец, данные поэм сравнивались с эпосом других народов и с археологическими памятниками микенского и последующего времени.
В результате всех этих исследований установлено, что как в «Илиаде», так и в «Одиссее» имеется ряд напластований самых различных времён, начиная с домикенского и кончая по крайней мере IX в. до н. э. Притом эти напластования переплетаются между собой самым причудливым образом. Так, например, оказалось, что гекзаметр —стихотворный размер, которым написаны поэмы,—возможно, даже догреческого происхождения, а языком эпоса является ионийский диалект греческого языка с примесью эолийского диалекта. Могущество микенского царя Агамемнона и сама Троянская война должны быть отнесены к XIII—XII вв. до н. э. (к концу позднеэлладского периода). Зато, например, упоминание об использовании железа и картина общественных отношений в эпосе отражают условия жизни эллинских племён начала I тысячелетия до н. э. Кроме того, доказано, что вплоть до середины VI в. до н. э. в текст поэм вносились довольно многочисленные вставки отдельными певцами, желавшими примениться к настроениям своей аудитории. Несомненно также и то, что в основу поэм лёг так называемый «троянский цикл» народных сказаний, который перерабатывался многими поколениями сказителей ещё до того, как отдельные эпизоды этого цикла послужили основой для составления гомеровских поэм (вероятно, конец IX, возможно — начало VIII в. до н. э.). Наконец, установлено, что «Одиссея» была составлена несколькими десятилетиями позже «Илиады».
В сочетании с гомеровским эпосом и отрывочными сообщениями позднейших греческих авторов археологические данные позволяют установить основные веха истории Эллады того времени.
Археологические памятники раннежелезного века, найденные на территории Греции, по своему характеру резко отличаются от микенских. Если среди последних первое место занимают монументальные дворцы и купольные гробницы, то основным видом памятников конца II и начала I тысячелетия являются кладбища, притом не знати, а рядового населения. В погребениях этого времени обнаружено значительно меньше всякого рода драгоценностей, художественных изделий и привозных вещей, но количество найденных предметов повседневного обихода не уступает числу предметов в погребениях позднеэлладского периода. Изучение археологических памятников даёт вполне надёжную картину социально-экономического развития и внешних связей эллинского мира в раннежелезный век.
Согласно общепринятой археологической периодизации, на рубеже XII и XI вв. до н. э. начинается распространение украшений из железа, позднеэлладская керамика всё более упрощается, постепенно исчезают характерные для неё формы сосудов. В XI—Х вв. появляются изготовленные на месте предметы вооружения из железа; керамика предшествующего периода почти незаметно сменяется керамикой, отличающейся геометрическим стилем орнамента. Тогда же наряду с погребением умерших вводится и быстро распространяется сожжение покойников. Между 950 и 850 г. начинается широкое применение железа для изготовления орудий труда. Во второй половине IX в. происходит дальнейшее распространение железа и совершенствование керамики; вновь появляются погребения без кремации.
Основными археологическими источниками для этих трёх столетий являются памятники, найденные при раскопках кладбища на острове Саламин, в афинском квартале Керамике и в городе Коринфе.
Переселение дорийцев и связанные с ними другие этнические передвижения в Эгейском бассейне в основном закончились в XI в. до н. э. Они вызвали довольно большие изменения в составе населения многих областей вокруг Эгейского моря. Это было последнее в древности крупное переселение племён в этом районе; с тех пор на протяжении по крайней мере полутора тысячелетий этнический состав населения отдельных областей Греции не подвергался значительным изменениям.
В результате переселения дорийцев и других родственных им племён Пелопоннес был захвачен новыми завоевателями; независимость удалось сохранить только населению гористой Аркадии, находящейся в центре полуострова. Основными районами расселения дорийцев на Пелопоннесе были Лаконика и Арголида, другие племена заняли северо-западную и северную части Пелопоннеса — Элиду и Ахайю.
Почти одновременно дорийцы захватили всю южную часть Эгейского бассейна — большую часть Крита, острова Кифера, Родос, Книд — и основали несколько поселений в юго-западной части Малой Азии. С тех пор развитие Крита шло в основном теми же путями, как и других районов Эгейского бассейна, но он потерял своё ведущее положение в этой области и не играл значительной роли в последующей истории древней Греции. Для этого острова была характерна пестрота этнического состава населения; Гомер отмечает, что «разные слышатся там языки».
Вытесненные дорийцами ионийцы и частично ахейцы сначала укрылись, повидимому, в Аттике. Впоследствии жители Аттики гордились тем, что в отличие от подавляющего большинства прочих эллинов они являются исконными жителями своей родины и что только они смогли отразить нашествия дорийцев. Из Аттики вскоре возобновилась колонизация центральной части Эгейского архипелага и противолежащего малоазийского побережья, получившего название Ионии. Здесь возникли цветущие ионийские поселения—Милет, Эфес, Колофон, сыгравшие впоследствии большую роль в развитии ранней греческой культуры. Такие же ионийские поселения возникли на островах Самое и Хиос. В отличие от гористой материковой Греции Иония, по словам древнегреческого историка Геродота, находилась в таком климате, «благодатнее которого мы не знаем ни в какой другой стране».
В Х в. дон. э. началась колонизация эолийцами северо-западной части Малой Азии и прилежащих островов, прежде всего Лесбоса. Эта часть Эгеиды с тех пор носила название Эолиды. Гомеровские поэмы, в которых имеется много эолизмов, были оформлены на границе Эолиды и Ионии, возможно—в Смирне.
На малоазийском побережье встречается довольно много микенской, а затем и украшенной геометрическим орнаментом керамики, однако здесь почти отсутствует греческая посуда конца XI — начала Х в. Очевидно, был какой-то разрыв между микенской и последующей колонизацией.
В социально-экономическом отношении эллинские общества на рубеже II и 1 тысячелетий до н. э. по сравнению с микенскими были во многом более примитивными. В это время нет уже крупных дворцов каменной кладки с их монументальными стенами, высокохудожественными росписями, поразительным богатством и роскошью, исчезают памятники письменности, прерываются многие внешние связи. Короче говоря, отсутствуют признаки, совокупность которых давала основание считать микенское общество обществом классовым. Общая картина социальных отношений в «Илиаде» и «Одиссее» также не даёт основания говорить о наличии в гомеровское время классового общества и государства. С другой стороны, следует помнить, что ранние рабовладельческие общества даже на Пелопоннесе были лишь островками в море поселений, живших ещё фактически в условиях первобытно-общинного строя. Большая часть ремесленников, повидимому, обслуживала лишь потребности дворцового хозяйства; внешняя торговля была более развита, чем внутренняя. С гибелью дворцов и населявшей их рабовладельческой верхушки должны были исчезнуть те отрасли производства, которые обслуживали только эту верхушку; та же судьба постигла и письменность, применявшуюся, видимо, только для нужд дворцовых хозяйств. Нo все орудия производства, знакомые микенскому обществу, продолжали, однако, использоваться эллинскими племенами и после его падения. Всё большее распространение получает железо, из которого изготовляются уже не только украшения, но и орудия производства. Исчезновение крупных дворцовых хозяйств должно было привести к тому, что отпала значительная часть повинностей населения. Гнёт дорийских завоевателей, особенно непосредственно после покорения страны, вряд ли сказывался на трудовом населении сильнее, чем эксплуатация микенских правителей.
Эллины в позднеэлладский период были уже знакомы с железом, но оно применялось в то время только для изготовления немногочисленных предметов роскоши. В погребениях на острове Саламин и в ранних погребениях Керамика, датируемых XI в. до н. э., железные предметы встречаются значительно чаще Древнейший на территории Греции железный меч был найден в одном из погребений XI в. в Помпейоне (Аттика). Вскоре после этого в течение XI—Х вв. по всей Элладе распространяется обычай захоронений с железными мечами. В это же время появляются наконечники копий из железа, притом уже, несомненно, местного происхождения. В гробнице во Врокастро на Крите, датируемой 1200—950 гг., найдены топор, долото или клин и оружие из железа. В Афинах (раскопки 1949г.)в одном из погребений были обнаружены различные железные изделия второй половины Х в. до н. э.: длинный меч, два наконечника копья, два ножа, широкий топор или долото, тесло, удила с зубцами, узкий резец, кусок засова. Погребение принадлежало, невидимому, какому-то афинскому ремесленнику. В находках, датируемых IX в., железные предметы встречаются ещё чаще.
Таким образом, в период, когда составлялся гомеровский эпос, железо было уже довольно широко распространено, причём из него делались не только украшения и вооружение, но и орудия производства. Первые переселенцы в Ионию, повидимому, покинули материковую Грецию, уже владея техникой плавки железа. В гомеровских поэмах описываются более отдалённые времена, и поэтому в них говорится о бронзе как об основном металле; поэт стремился соблюдать правдоподобие, говоря о старине. Неоднократное упоминание в эпосе железа является для времени Троянской войны, о которой говорилось в поэмах, анахронизмом, но оно полностью соответствует исторической обстановке IX в. до н. э., когда составлялись поэмы.
Если судить по данным эпоса, .скотоводство и земледелие, как и в микенское время, продолжали оставаться главным занятием населения. Такие области, как Лаконика, Арголида и Беотия, и в более позднее время были известны как земледельческие, а в Ионии и Эолиде, по крайней мере вплоть до VIII в., также не было развитого ремесла и торговли.
Данные, имеющиеся в «Илиаде» и «Одиссее», показывают, что особенно велика была роль скотоводства: счёт ценностям ведётся, как правило, в быках, основная масса рабов занята в скотоводстве. В одном только хозяйстве Одиссея было несколько десятков пастухов. Показательно также обилие терминов, обозначающих пастухов: упоминаются свинопасы и козоводы, пастухи коров и овец и даже старшие пастухи. Называемые поимённо в «Одиссее» Эвмей, Филотий и Мелантий не простые пастухи, а фактически надсмотрщики за пастухами, часто именуемые «вождями людей». Богатство Одиссея измерялось прежде всего стадами крупного и мелкого скота.
Хотя земледелие играет в эпосе меньшую роль, чем скотоводство, всё же его удельный вес был очень велик. Поэмы говорят о наличии 12 рабынь, занятых помолом в хозяйстве Одиссея; три раза упоминается в «Одиссее» ручная мельница; в «Илиаде» большие камни сравниваются с жерновами. Довольно высокого уровня достигла и -культура земледельческих работ. В эпосе часто говорится о трижды вспаханном паре, обращается внимание и на глубину вспашки. Для подъёма паров поэт считает более пригодными мулов, чем волов. Широко использовался плуг, причём особое внимание обращалось на его прочность. Во время уборки участков вождя — басилея жнецы пользовались серпами, другие вязали снопы, дети шли за вязальщиками и подбирали колосья. Греки гомеровского времени применяли естественные удобрения. Возможно, что нарисованная по данным эпоса картина развития животноводства и земледелия относится не только к гомеровскому, но ещё и к микенскому времени.
Ремесло было развито значительно меньше, чем земледелие и скотоводство. Дифференциация отдельных ремесленных специальностей была, повидимому, слабее, чем в микенское время. Основная масса сельского населения ещё совмещала в известной мере земледельческий труд с домашним ремеслом. Но всё же и эпос и данные археологии подтверждают, что ремесло отделялось от земледелия. В поэмах упоминаются кузнецы, золотых дел мастера, кожевники, гончары, плотники и другие ремесленники. Упомянутое выше погребение кузнеца из Афин показывает, что уже в Х в. кузнечное ремесло было довольно развитым. Кузнецы пользовались молотом, наковальней, воздуходувными мехами, клещами, весами. Из других орудий ремесленного труда известны были различные топоры, свёрла, гончарный круг, ткацкий станок и др. Весь известный нам по археологическим данным набор инструментов микенского времени упоминается и в гомеровских поэмах.
Общественное положение ремесленников было, повидимому, довольно высоким. Все они были лично свободными людьми, многие из них пользовались почётом. Описывая какую-нибудь искусно сделанную вещь, поэт, как правило, называет имя мастера, изготовившего её. Знанием ремесла гордятся и басилеи. Существенным отличием ремесленников начала I тысячелетия от мастеров микенского времени является, как уже говорилось выше, меньшая дифференциация их труда; но зато ремесло обслуживало уже не только верхушку общества, но начинало обслуживать и всё более широкие круги свободных. При этом, например, керамика по своему качеству почти ни в чём не уступала позднеэлладской, а в использовании металлов, особенно железа, ремесленники намного превзошли уровень микенского времени.
Торговля в целом была развита ещё очень слабо. В эпосе как торговцы упоминаются в основном финикийцы и тафиицы; где жили тафийцы — ещё не ясно, возможно — в районе Коринфского залива. Из занимающихся торговлей эллинов несколько раз упоминается лишь царёк острова Лемнос Эвней. Отношение к торговцам было отрицательным; Одиссей чувствовал себя оскорблённым, когда его сочли торговцем. Вообще у Гомера нет даже специального термина для обозначения торговли и торговцев; не говорится в эпосе и о рынках. Показателем наличия только натурального обмена является также и отсутствие денег. Торговля финикийцев и тафиицев ведётся в основном украшениями и железом. Она тесно связана с морским разбоем и особенно с похищением людей для продажи в рабство.
Несмотря на то, что Гомер часто упоминает о финикийцах, археологические раскопки для всего времени от XI до IX в. не выявили фактически никаких предметов восточного происхождения. В IX в. финикийская торговля оживляется в центральной и даже в западной части Средиземноморья, но не в Эгейском бассейне. Древнейший, не считая микенского времени, найденный на территории Эллады'клад с финикийскими изделиями был обнаружен на острове Эгина; однако в настоящее время считают, что он относится ко времени не раньше второй половины VIII в. К тому же и представление Гомера о Финикии было довольно смутным. Повидимому, упоминание в эпосе о финикийцах отражает их роль в микенское, а не в гомеровское время. Лишь под конец IX в. финикийские мореходы стали заходить в воды Эгейского моря. Однако именно от финикийцев, вероятно уже в IX в., греки заимствовали два очень важных открытия: алфавит, о чём речь пойдёт дальше, и усовершенствования в кораблестроении; появляются наряду с округлыми грузовыми кораблями на парусах длинные, узкие, низкобортные военные корабли с 25 гребцами на каждой стороне. Оружием таких кораблей был острый, на уровне воды, выступ — таран, которым стремились пробить борт вражеского судна. Эти быстроходные суда были впервые применены финикийцами, но уже в конце IX в. они появились и в Греции. Такие корабли изображены на относящихся к началу VIII в. до н. э. больших вазах, найденных вблизи Дипилонских ворот в Афинах.
Не меньшее значение, чем завязывавшаяся финикийская торговля, имели первые шаги торговли внутригреческой. В отличие от микенской керамики посуда с геометрическим орнаментом почти в каждом из центров её производства имела чётко выраженные местные особенности, что даёт возможность легко проследить степень её распространения. Так, например, уже u X в. аттическая керамика встречается в немалом количестве на соседнем острове Эгина; коринфская керамика, особенно середины IX в., достигает Беотии, Дельф, Арголиды и острова Фера. Очень много коринфской посуды найдено на Эгине; в IX в. коринфская керамика здесь уже преобладала над аттической. Не менее характерно распространение особого рода фибул (своеобразных застёжек вроде английской булавки) с пластинками из окрашенной слоновой кости; эти фибулы, вероятно дорийского происхождения, были найдены в большом количестве в слоях IX—VIII вв. в ионийском Эфесе и даже дальше на восток, вплоть до Ассирии.
Таким образом, после длившегося около двух столетий упадка внешних связей и торговли эллинские племена уже в IX в. заметно расширили свои сношения с внешним миром. Одновременно — ив атом состоит важное отличие гомеровского периода от микенского времени — начинает расти на значительно более широкой базе, чем в предыдущий период, и внутригреческая торговля.
Греческое общество начала I тысячелетия далеко ушло от примитивного экономического и социального равенства первобытно-общинного строя. Размах торговли, как говорилось раньше, был ещё невелик. Однако процесс имущественного расслоения ускорялся постоянными войнами. Война, пиратство и просто грабёж не только содействовали накоплению материальных ценностей в руках верхушки общества, но и доставляли ей даровую рабочую силу — рабов. Эксплуатация рабов знатью, дававшая большое количество прибавочного продукта, ускоряла процесс имущественного расслоения. Рабы, поскольку можно судить по скудным данным эпоса, находились во владении только знати; в её же руках была основная масса скота. Только земля продолжала оставаться собственностью общины, хотя и она уже в значительной степени стала поступать в частное владение.
Однако процесс накопления средств производства в руках знати не привёл ещё к сколько-нибудь значительной экспроприации широких масс свободного населения. Общественные условия того времени характеризуются лишь зарождением и складыванием классовых различий. В применении к греческому обществу этого периода можно говорить только о наличии отдельных социальных групп, лишь постепенно превращавшихся в классы.
Одну из таких общественных групп составляли басилеи. Этим термином в эпосе обозначались не только племенные царьки, но и знать вообще. 12 таких басилеев, при этом «скиптродержавных», было в городе феаков, упоминаемом в «Одиссее». Царь феаков Алкиной созывает басилеев, чтобы выслушать рассказ о приключениях Одиссея. Экономической основой мощи басилеев являлись владение лучшими, «отрезанными» от общинных земель угодьями и собственность на громадные стада крупного и мелкого скота, на десятки добытых на войне рабов. Земли басилеев обозначались названием теменос, от глагола, имевшего значение «резать». Родовая знать в последующие столетия переросла в крупных рабовладельцев и землевладельцев.
Основная масса свободных земледельцев владела небольшими земельными участками — клерами (буквально «жребиями») и небольшим количеством скота и, повидимому, обходилась без применения рабского труда. В эпосе очень мало данных о положении свободных земледельцев, хотя применение терминов «многоклерный» и «бесклерный» свидетельствует о начавшемся экономическом расслоении среди свободных земледельцев. По общественному положению близко к земледельцам. стояли ремесленники, певцы, лекари, прорицатели, объединяемые общим названием — демиурги. Они, очевидно, не входили в состав общины и не имели земельных наделов.
Важно отметить, что гомеровские поэмы уже описывают определённую группу свободных людей, лишённых каких-либо средств производства и не входящих в состав общины. Это бесправные—метанасты (повидимому, переселенцы на пустующие земли), батраки—феты, наконец довольно часто упоминаемые, особенно в «Одиссее»,— нищие. К последним поэт относится с нескрываемым презрением. Наличие большой группы лично свободных людей, не членов общины, также свидетельствует о разложении первобытно-общинного строя.
Названия земельных участков как басилеев, так и рядовых земледельцев свидетельствуют о том, что эти участки были некогда, и, возможно, ещё оставались в гомеровское время, собственностью общины. Название крестьянских участков — клеры — показывает, что земельные наделы выделялись путём жеребьёвки при переделе общинных земель, а царский участок «отрезался» от общинной же земли. Обычаи систематических переделов земли, повидимому, уже выходил из употребления во время составления «Одиссеи», но следы его вполне отчётливо прослеживаются в обеих гомеровских поэмах. Старые общинные связи были ещё очень сильны и греческое ополчение под Троей было организовано не только по территориальному, но и по старому родовому принципу: по филам (племенам) и фратриям (родовым объединениям). Внутриродовые связи имели очень большое значение не только в гомеровское, но и в последующее время.
Значительную прослойку греческого общества этого периода составляли рабы. В «Илиаде» и особенно в «Одиссее» они упоминаются сравнительно часто. В хозяйствах басилеев Одиссея и Алкиноя, как говорится в эпосе, работало по 50 рабынь; кроме того, у Одиссея было несколько десятков рабов-мужчин. Характеризуя богатство какого-нибудь знатного человека, эпос почти всегда говорит о количестве рабов в его хозяйстве. Основным источником добычи рабов была война; все побеждённые на войне, их жёны и дети становились рабами победителей, иногда продавались ими в рабство на сторону. В качестве работорговцев выступают в «Одиссее» и финикийцы. Всё же купленных рабов было намного меньше, чем обращённых в рабство военнопленных. Если судить по данным эпоса, ещё меньше было рабов, уже родившихся в рабстве.
В отличие от рабов микенского времени, которые, если судить по пилосским надписям, работали в храмовых хозяйствах и часто были посажены на землю, а иногда были подручными ремесленников, рабы, упоминаемые в гомеровских поэмах, не занимались ни земледелием, ни ремеслом. Рабы-мужчины в основном были пастухами, некоторые рабы были заняты и на домашних работах: кололи дрова, запрягали лошадей, использовались в качестве гребцов. Рабыни занимались прядением и ткачеством, мололи зерно на ручных мельницах, убирали дом, приготовляли пищу. Особую ценность представляли рабыни, знакомые с рукоделием.
Хотя общество того времени ещё не знало чёткого деления на классы, но положение основной массы рабов было в то время уже довольно тяжёлым. Они были лишены всех прав и являлись собственностью их господина, который имел над ними право жизни и смерти. Гомер многократно говорит о горькой участи людей, обращённых в рабство. Только наиболее приближённые к своим хозяевам рабы, являвшиеся фактически надсмотрщиками над другими рабами, пользовались некоторыми поблажками. Но и те, как, например, ранее упомянутый пастух Эвмей, мечтают о свободе.
Гомеровское общество ещё не вышло из первобытно-общинного строя. В нем не было государства —аппарата классового угнетения. Противоречия между отдельными социальными группами не были ещё обострены настолько, чтобы потребовались такие учреждения, как постоянная армия, тюрьмы, суды, для того, чтобы держать в повиновении эксплуатируемые и угнетённые общественные классы. Однако в это время уже начался постепенный отрыв органов родового строя от массы народа. Племенные вожди управляют своими племенами почти без участия народных собраний. Ахейским ополчением под Троей руководит совет басилеев, роль собрания воинов сводится фактически лишь к подтверждению решений этого совета. И на Итаке за время 20-летнего отсутствия Одиссея народное собрание не собиралось. Фактически все дела решались знатью. В описании картины суда, имеющемся в эпосе, приговор выносится старейшинами, а народ только криками высказывает сочувствие той или другой из спорящих сторон.
Характерным для развития социальных отношений гомеровского общества является отсутствие органа насилия, который можно было бы использовать против народа. Энгельс в своём труде «Происхождение семьи, частной собственности и государства» подчёркивает, что «в то время, когда каждый взрослый мужчина в племени был воином, не существовало еще отделенной от народа публичной власти, которая могла бы быть ему противопоставлена»(Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства, стр. 108.). Строй греческого общества начала I тысячелетия можно назвать военной демократией.
Первые века I тысячелетия до н. э. имели громадное значение для дальнейшего развития всего Восточного Средиземноморья. Прежде всего, как мы видели выше, это было время распространения железа. Применение плуга с железным лемехом позволяло производить вспашку на больших площадях, притом — что имело особенное значение в условиях Греции—не только на мягких, но и на твёрдых почвах; с другой стороны, железный топор бблегчил возможность расчищать под пашню большие лесные массивы, что также было очень важно для покрытой в то время густыми лесами Греции. На протяжении трёх веков, с XI по IX, в стране повсеместно развиваются земледелие и ремесло, растёт население. Почти незаметное ещё в конце II тысячелетия имущественное расслоение всё более нарастает в последующие века и, как это вполне отчётливо отразилось в эпосе, уже привело к социальному расслоению. В недрах первобытно-общинного строя вызревают элементы рабовладельческого общества, начинается процесс постепенного образования класса рабовладельцев; в массе свободного земледельческого населения начинается процесс имущественной дифференциации. На нижней ступени общественной лестницы находится уже многочисленная группа рабов. Органы управления родового строя отделяются от народных масс и становятся над ними. Отсюда было недалеко до превращения этих органов в орудие классового гнёта — до зарождения государства.
Эллинский мир на рубеже IX и VIII вв. до н. э. состоял из трёх важнейших районов: малоазийское побережье, Пелопоннес и Средняя Греция; в их историческом развитии прослеживаются различия. В течение этих столетий была завершена эллинская колонизация всего западного побережья Малой Азии. Жители Милета, Колофона, Смирны, Кимы Эолийской и десятков других процветающих городов, покорив население прилежащих районов, используя плодородие почвы и благоприятные климатические условия, добились значительного развития земледелия и особенно скотоводства. Малоазийские греки, особенно ионийцы, экономически значительно опередили Балканскую Грецию. В последующие два столетия именно Иония стала основным центром греческой колонизации. Благодаря близости к странам древневосточной культуры малоазийские греки, заимствуя и осваивая достижения восточных народов, значительно опередили в своём развитии население Балканской Греции.
Наиболее плодородные земли Пелопоннеса были заняты дорийцами. В Коринфе благодаря его исключительно выгодному географическому положению на перешейке, соединяющем Пелопоннес и Среднюю Грецию, рано развились ремесло и торговля. Коринфская керамика с геометрическим орнаментом уже в IX в., как мы видели, постепенно распространяется в Средней Греции. В то же время всё более оживляются связи с побережьем Адриатического моря, прежде всего с островом Керкира (современный Корфу), а затем и Сицилией, где уже в VIII в. были основаны цветущие коринфские колонии (например, Сиракузы). В экономическом отношении Коринф значительно опередил другие общины Балканской Греции.
Из различных областей Средней Грспии наиболее изучена Аттика. В отличие от микенской посуды, которую при раскопках находят во многих местностях Аттики, почти вся аттическая керамика с геометрическим орнаментом была обнаружена только в самих Афинах. Аттическая керамика с геометрическим орнаментом отличается разнообразием узоров, богатством форм и типов сосудов.
Развитие гончарного дела в Аттике свидетельствует о совершенствовании одного из важных видов афинского ремесла; с другой стороны, оно косвенно показывает и подъём земледелия: большие глиняные сосуды были наиболее распространённым в то время видом тары для земледельческих продуктов.
Рисунки на громадных вазах дают ряд сцен из жизни афинской аристократии. На сосудах часто изображались военные корабли, сцены морских сражений и быта афинской знати. Изображалось на них и погребение знатных афинян, которое производилось очень торжественно; в похоронных процессиях участвовали сотни людей.
Круг научных знаний в первые два века I тысячелетия до н. э. был невелик. Прежде всего это можно сказать о географических познаниях. Гомер хорошо знает географию Эгейского бассейна, знаком также с этническим составом населения Малой Азии; однако всё то, что находится вне этих узких рамок, рисуется им лишь в самых общих чертах. Герои эпоса являют кое-какие познания в астрономии лишь постольку, поскольку знание путей движения небесных светил было необходимо для ориентировки на море.
Несколько более чёткие сведения гомеровские греки имели о своём прошлом. Широкое распространение эпических песен содействовало сохранению в народной памяти воспоминаний о сильном Микенском царстве, о процветании Крита и других центров культуры бронзового века, о Троянской войне. Все эти сведения объединялись в троянском цикле преданий; они-то и легли в основу гомеровских поэм. Однако вследствие отсутствия письменности эти сведения при передаче из поколения в поколение теряли достоверность и всё более обрастали вымышленными подробностями.
Величайшим творением греческой культуры того времени был героический эпос. Только в результате постепенного совершенствования и отбора народных эпических песен многими поколениями певцов и сказителей могли возникнуть величайшие поэтические произведения древности. Изучение языка и стиля поэм, довольно частых повторений отдельных слов и образов, а иногда и целых стихов, наконец самого размера стихотворений — гекзаметра, а также наблюдения за устным эпическим творчеством многих современных народов — всё это приводит к выводу, что гомеровские поэмы были не только отправной точкой последующего подъёма древнегреческой письменной литературы, но и в ещё большей степени завершением длительного пути развития эллинского устного поэтического творчества.
Наряду с вошедшими в поэмы Гомера эпическими песнями многое из поэзии того времени дошло до нас во фрагментах или в прозаических пересказах.
Греческое искусство XI—VIII вв. мы знаем по глиняным сосудам, украшенным так называемым геометрическим орнаментом, состоящим из прямых линий, зигзагов, треугольников и квадратов, реже кругов. Из комбинаций этих элементов создавались иногда довольно замысловатые фигуры. Изображения предметов реального мира также подвергались условной, обобщённой геометрической схематизации. Лошади изображались с длинными, узкими угловатыми ногами и вытянутыми корпусами, человеческие фигуры рисовались всегда в профиль: корпус — в виде опрокинутого треугольника с приставленными к нему конечностями, а голова — в виде круга с выдающимся вперёд носом. По сравнению с микенским, а тем более минойским искусством геометрический стиль создает впечатление значительного регресса. Однако по качеству глины и технике изготовления сосудов керамика с геометрическим орнаментом почти ни в чём не уступает микенской.
Древнейший из известных нам архитектурных памятников I тысячелетия — храм Артемиды Орфии в Спарте — датируется, вероятно, рубежом IX и VIII вв. до н. э. его ширина равна 4,5 м, длина сохранившейся части — около 12 м. Стены храма были построены из сырца, только фундамент сложен из булыжника; в центре храма по продольной оси были поставлены деревянные столбы, поддерживавшие перекрытие. Другие, более крупные архитектурные сооружения строились, повидимому, из дерева. Некоторое представление об их устройстве дают гомеровские поэмы. Усадьба Одиссея была окружена палисадом из дубовых кольев, во дворе находились служебные постройки. В центре усадьбы был дом с мегароном; женская половина находилась на втором этаже. Необходимой принадлежностью дома знатного человека были различные кладовые и помещение для омовении. Все постройки усадьбы Одиссея были из дерева.
Одежда гомеровского времени также изменилась по сравнению с микенской. Женщины носили длинную верхнюю одежду из одного куска материи — так называемый пеплос, края которого скалывались на плече застёжкой. Мужчины носили в то время безрукавную шерстяную рубаху — хитон. На геометрической керамике более позднего времени представители знати изображены в разноцветных шерстяных плащах, покрытых богатыми геометрическими узорами, а иногда и более сложными рисунками.
В гомеровских поэмах мы можем найти данные о религии древних греков главным образом микенского времени; что касается веровании периода самих гомеровских поэм, то их изучение возможно также путём исследования религиозных представлений более позднего времени, многие элементы которых восходят не только к гомеровским, но даже к микенским и ещё более ранним временам.
В эпосе главой богов является громовержец Зевс. Его братьями были Посейдон — бог моря — и Аид — бог подземного мира. Зевс вместе со своей женой Герой и детьми—Аполлоном (богом солнца, музыки), Артемидой (богиней охоты), Аресом (богом войны), Афиной (богиней мудрости и ремёсел), Афродитой (богиней лтобви), Гефестом (богом огня) и Гермесом (богом торговли),— по представлениям ранних греков, обитал на горе Олимп. Богов греки представляли себе подобием людей. В эпосе боги едят, пьют, ссорятся друг с другом, совершенно как люди. Мир богов для греков гомеровского времени был отражением мира аристократии. Каждая община имела своего бога или богиню. В Афинах чтили прежде всего Афину, в Аргосе и на Самосе — Геру и т. д.
В религиозных представлениях, отражённых в эпосе, сохранилось много следов более примитивных верований, например тотемизма: Афину изображали с совой, Зевса — с быком или орлом, Артемиду — с ланью и т. д. Корни представлений о многих из этих богов уходят далеко в микенское время. Уже на памятниках микенской культуры изображены многие из олимпийских богов с характерными для них атрибутами. В пилосских надписях также упоминаются многие из этих богов.
Религия укрепляла власть аристократии. Обычными эпитетами басилеев были: «рождённый Зевсом», «вскормленный Зевсом». Многие басилеи хвастаются своими длинными родословными, восходящими к Зевсу. Каждому из основных героев гомеровских поэм сопутствует какой-нибудь из олимпийских богов.
Главным элементом народных верований было почитание местного божества или легендарного героя. Весьма живучи были и представления о духах рек, лесов, источников и т. д. Важную роль в народных верованиях играл культ предков. Большое распространение получил в народных массах культ божеств земли, в частности богини плодородия Деметры и её дочери Коры, похищенной богом подземного мира Аидом. В этих культах видны фантастические представления греков о смене времён года.
В многочисленных мифах отразились примитивные представления ранних эллинов об окружающем их мире. В мифе о богоборце Прометее рассказывалось, как люди научились пользоваться огнём, в мифе об искуснике Дедале и сыне его Икаре нашла отражение мечта человека о полётах в воздухе. Целый цикл мифов был создан о великом герое и труженике Геракле, о победителе страшного критского полубыка-получеловека Минотавра — афинском герое Тесее. В мифе о путешествии аргонавтов {моряков с корабля «Арго») в Колхиду за золотым руном нашли художественное отражение первые попытки греческих мореплавателей проникнуть в отдалённые черноморские страны.
Эти древние сказания сохраняют своё большое значение как выдающиеся памятники истории культуры.
|
|
© Historik.ru 2001-2018 При копировании материалов проекта обязательно ставить ссылку на страницу источник: http://historik.ru/ "Книги по истории" |