Распад державы Александра Македонского, совершившийся в ходе борьбы диадохов, привёл к возникновению ряда новых государств, оказавшихся относительно более устойчивыми, чем «мировая монархия» Александра. Ранее всего выделился птолемеевский Египет, который сохранил свою целостность в течение всего периода борьбы диадохов. В состав обширного царства Селевкидов после долгой борьбы вошла большая часть переднеазиатской территории прежней Персидской державы, за исключением областей, ставших самостоятельными государствами (Каппадокия, Понт, Вифиния, Пергам и др.); Македония удержала свою гегемонию над истощённой бесконечными войнами Грецией.
В социально-экономическом строе и классовой структуре, в культуре и идеологии государств, сложившихся после распада державы Александра, ярко выступили некоторые новые, специфические черты. Это был сложный и противоречивый процесс взаимодействия греко-македонских и местных элементов, обусловленный как конкретной обстановкой отдельных стран, так и общими условиями развития рабовладельческого мира в этот период. Самое понятие эллинизм, которым принято обозначать период истории Восточного Средиземноморья, Западной Азии и Понта от завоеваний Александра Македонского до покорения Римом последнего крупного средиземноморского государства— Египта, является в значительной мере условным. Было бы неправильно сводить
содержание этого понятия к распространению греко-македонского господства и греческой культуры на Востоке, изображая греко-македонских завоевателей носителями активного, «цивилизаторского» начала и противопоставляя их «инертным» массам Востока.
Завоевания Александра Македонского действительно были исходным пунктом небывалой по своим масштабам колонизации. Массы населения Македонии, Греции, Фракии, Иллирии, островов Эгейского моря хлынули на Восток. Греки и македоняне несли с собой свои государственные и правовые нормы, свои производственные навыки, обычаи, религию и культуру. Освоение завоёванных территорий они осуществляли в привычных для них формах, основывая новые полисы и поселения военных колонистов. Но существовало значительное различие между ранним периодом греческой колонизации и новым, «эллинистическим» периодом: тогда колонии представляли собой отдельные, в известной мере изолированные греческие поселения, окаймлявшие прибрежную полосу Средиземноморья и Чёрного моря и соприкасавшиеся по большей части с племенами, жившими ещё в условиях первобытно-общинного строя; теперь греки и македоняне столкнулись с рабовладельческими обществами, насчитывавшими многие столетия самостоятельного экономического, политического и культурного развития, создавшими свою самобытную и зрелую цивилизацию.
Чтобы сохранить и укрепить господство над этими обществами, завоеватели вынуждены были частично приспосабливать свои институты к существовавшим здесь социально-экономическим отношениям, ко всему жизненному укладу восточных стран. В области экономической и политической жизни многое из того, что несли с собой греки — античные формы рабства, полисная структура и т. п.,— сравнительно быстро прививалось в эллинистических странах или в отдельных областях, поскольку близкие формы вызревали в Западной Азии, как мы видели, ещё накануне греко-македонского завоевания. С другой стороны, сами завоеватели многое восприняли из общественно-политической практики и идеологии восточных деспотий (формы эксплуатации широких масс сельского населения, некоторые черты государственного строя и т. д.).
Таким образом, в данных исторических условиях завоевания, как и колонизация, сыграли роль толчка, ускорителя тех процессов, которые и ранее происходили в недрах обществ, имевших при всём различии их исторических судеб однородную социальную основу. Наличие ряда сходных черт развития не исключало, разумеется, того, что и в этот период каждая из стран Восточного Средиземноморья сохраняла свои особенности, а общие процессы приобретали в условиях отдельных стран значительное своеобразие.
В новых исторических условиях нет уже прежнего резкого различия двух типов рабовладельческого государства — восчной деспотии и античного полиса. Эллинистическая монархия сохраняет многие черты деспотических империи: верховную собственность на землю, организацию податной системы и др. Но вместе с тем она вбирает, включает в себя и полис, который утрачивает при этом свой прежний характер политически независимого города-государства.
В самой Элладе при всём разнообразии правового положения отдельных полисов общим для большинства из них была потеря независимости во внешней политике, а также большей или меньшей доли самостоятельности во внутренних делах. В эллинистических же государствах Востока полис с самого начала — не свободная республика рабовладельцев и землевладельцев, а лишь городская община, которая хоть и обладает автономией, различными политическими и экономическими привилегиями, но находится под контролем главы обширного государства, служит проводником политики центральной власти, зависит от неё.
Такое положение полисов определялось не только общей обстановкой, но и изменениями в их собственной социально-политической структуре. Полис эллинистического времени уже не мог самостоятельно выполнять свои классовые функции: осуществлять эксплуатацию рабов и зависимого земледельческого населения, удерживать в повиновении городскую «чернь». Для этого он нуждался в сильной военно- монархической власти. Торговым и ростовщическим верхам полиса эта власть нужна была и для того, чтобы завоёвывать и удерживать внешние рынки и торговые пути, обогащаться за счёт «варварской» периферии.
Политика основания новых полисов или превращения в полисы старых городских центров была в той или иной мере свойственна всем эллинистическим правителям. Однако размещение полисов показывает, что они прививались в первую очередь там, где развитие товарно-денежных отношений достигло уже сравнительно высокого уровня, как это было в Месопотамии, Сирии, Малой Азии. Основой для новых полисов служили иногда и поселения военных колонистов (катэкии), особенно в тех случаях, когда они располагались вблизи оживлённых торговых путей.
Местная знать — крупные рабовладельцы, купцы, ростовщики охотно воспринимали полисную организацию и связанные с ней греческие обычаи, право и культуру, так как принадлежность к гражданам полиса была условием получения определённых привилегий, главной из которых было право частной собственности на землю. Полисы были противопоставлены остальной территории страны — так называемой хоре. В понятие хоры включались и сельские поселения, и города, не имевшие полисного устройства. Противоположность полиса и хоры обусловливалась не только различием в их правовом положении: привилегированное положение полиса давало возможность его гражданам принимать участие в эксплуатации населения хоры и в качестве владельцев приписанной к городу царской земли, и с помощью неэквивалентного обмена, ростовщических и откупных операций и т. д.
Для всех эллинистических государств, в большей или меньшей мере, характерно развитие крупного землевладения служилой знати, в первую очередь греко-македонской, а также местной эллинизированной знати и жречества. С течением времени термин эллин утратил на Востоке свой этнический характер и стал применяться для обозначения представителей всех привилегированных слоев общества в противоположность широким массам разноплемённого и эксплуатируемого населения.
Возникновение эллинистических государств ускорило развитие рабовладения во всём Восточном Средиземноморье. Непрерывные воины эллинистических царей и династов, греческих полисов и союзов сопровождались, особенно с конца III в. до н. э., массовым обращением людей в рабство. Причём в ряде случаев захват рабов был не только последствием войн, но и непосредственной целью военных экспедиций и походов.
Характерная черта этого времени — рост работорговли, соединённой с пиратством, возникновение международных рынков рабов. Рабовладельческие отношения развиваются не только в старых греческих государствах, но и в тех государствах Балканского полуострова, которые сравнительно недавно вышли из недр первобытнообщинного строя (Македония, Этолия, Эпир, Иллирия и др.), а теперь стали играть особенно активную роль в войнах за захват рабов.
В восточных эллинистических странах увеличивается как численность рабов, так и удельный вес их труда в хозяйстве. Крупнейшими рабовладельцами являются сами эллинистические цари. Труд рабов используется на самых тяжёлых, изнурительных работах — в горных и лесных промыслах, а также и в сельском хозяйстве и ремесле (чему обязан, в частности, своим подъёмом Пергам). Рост денежных отношений и торгово-ростовщического капитала способствовал развитию рабовладельческих отношений, что выражалось в дальнейшем распространении античных форм рабства преимущественно в крупных торгово-ремесленных городах и в консервации, а в отдельных случаях, возможно, и в усилении его старых, примитивных форм, упорно сохранявшихся на Востоке (долговое рабство, рабство в результате самопродажи и продажи детей и др.).
Именно это многообразие форм рабовладения делало крайне условной грань между рабами и зависимым населением, накладывая общую печать рабства на все формы эксплуатации. Основной массой эксплуатируемого населения в восточных эллинистических странах оставались общинники, именуемые в источниках этого времени — лаой («люди»). Они были прикреплены к общине и были обязаны обрабатывать земли царя, знати, храмов, городов и военных колонистов; на них ложилось главное бремя денежных и натуральных'налогов и всевозможных повинностей. Хотя лаой могли иметь свой дом и другое имущество и вступать в правовые сделки, фактически они были полностью беззащитны перед властью царя и знати и находились в руках царской администрации, творившей над ними суд и расправу.
Установление господства над новыми территориями и масcoй трудящегося населения, захват рабов и громадных богатств, возникновение новых полисов и расширение торговых связей, колонизация и втягивани&в денежные отношения стран с натуральным хозяйством — всё это дало новый толчок экономическому развитию Восточного Средиземноморья.
В начале эллинистического периода наблюдался некоторый экономический прогресс. Распространяется применение более усовершенствованных орудий труда и приёмов обработки земли (унаваживание, трёхпольная система и пр.), широко развиваются садоводство и виноделие, пастбищное скотоводство, происходит важный для хозяйственной жизни ряда стран обмен сельскохозяйственными культурами и ценными породами скота. Более интенсивно разрабатываются месторождения цветных металлов, железа и других ископаемых. Ряд технических усовершенствований был сделан в ремесленном производстве, в особенности в деле изготовления тканей, обработки кожи, металлов, в строительной и военной технике и пр.
В основе всех этих экономических сдвигов лежал рост разделения труда, специализация отдельных областей, развитие производства на рынок. Одним из наиболее важных проявлений этого процесса было возникновение новых центров ремесленного производства и посреднической торговли в Западной Азии и Египте. Некоторые из них, прежде всего Александрия и Селевкия на Тигре, далеко оставили позади старые, эллинские торгово-ремесленные города. Именно в сфере обмена различие по сравнению с так называемым классическим периодом выступает особенно наглядно. Связи между отдельными частями древнего мира неизмеримо расширились, причём огромное значение приобрела морская и сухопутная торговля средиземноморских стран с далёкой Индией и другими странами Юго-Восточной Азии.
Экономическое оживление, охватившее восточно средиземноморский мир, было бурным и ярким по своим внешним проявлениям, но лишённым вместе с тем прочной внутренней основы. Огромные для того времени массы продуктов, поступавшие на рынок, извлекались путём беспощадной эксплуатации рабов и лаой, непомерного роста всякого рода государственных поборов и широчайшего применения откупов, роста ростовщичества и долговой кабалы и в конечном счёте истощения всех жизненных соков эллинистических стран. Агрессивные войны, разорение целых областей и крупнейших очагов культуры, разгул расточительства, роскоши и паразитизма узкой правящей прослойки — всё, чем отмечена история эллинистических государств, с неизбежностью порождалось их рабовладельческой природой. Поэтому решающей чертой их развития является обострение внутренних противоречий и классовых антагонизмов, которые со второй половины III в. до н. э. выступают всё с большей силой и приводят к широким движениям, охватывающим различные слои населения.
Во II в. до н. э. происходят восстания рабов прежде всего в тех областях, где рабский труд применялся особенно широко — в Аттике, в Пергаме, а также на Делосе, который стал крупнейшим рынком рабов. Борьба между демосом и олигархией выливается в Греции в широкие социальные движения, направленные на передел земель, ликвидацию долгового гнёта, расширение гражданства.
В восточных эллинистических странах одной из наиболее характерных форм классовой борьбы являлся анахоресис, т. е. оставление места жительства и работы и бегство под защиту храма, в другой округ или густо населённую столицу, где легче было укрыться от репрессий царской администрации. Но и здесь с конца III в. до н. э. угнетённые переходят к активной массовой борьбе. Борьба происходила под разными лозунгами, но её социальная направленность очевидна: лаой восстают против «эллинов», представителей богатого и привилегированного класса общества. В городах кипит классовая борьба между богачами и городской беднотой. Не затухали и противоречия между греко-македонскими завоевателями и коренным населением эллинистических стран —противоречия, которые были иной формой того же основного социального антагонизма.
Процесс эллинизации был двойственным по своему характеру и результатам. Известная нивелировка местных и племенных различий, постепенное, хотя и далеко не всеобщее, преодоление прежней религиозной, полисной, общинной замкнутости, расширение экономических и культурных связей были неотделимы от факта завоевания, от подчинения иноземному господству, распространявшемуся на громадные территории, населённые многочисленными народами и племенами. Эллинистическая культура, способствовавшая как распространению крупнейших достижений греческой философии и греческого искусства, так и культурному обмену между Востоком и Элладой, была по преимуществу культурой рабовладельческих и торговых городов, культурой господствующих классов. В массе же эксплуатируемого земледельческого населения продолжали стойко держаться местные культурные и религиозные традиции, хотя религиозный синкретизм и получил широкое развитие.
Завоевания Александра Македонского и образование эллинистических государств оказали сильное воздействие на развитие племён как на территории эллинистических государств, так и за её пределами. Эта многообразная по уровню своего общественного развития племенная периферия так или иначе втягивается в сферу товарного обращения. Арабы и жители Средней Азии, скифы и геты, эфиопы и ливийцы участвуют в международной торговле.
Возникновение и усиление новых государств (Греко-Бактрийского царства, Парфии, Скифского царства в Крыму, Армении, Понтийского царства и пр.) были вызваны, в первую очередь, внутренними причинами — процессом классообразования и развитием рабовладельческих отношений. Эллинистические государства играли в ряде случаев лишь роль своего рода катализаторов, ускорявших эти процессы. Своей завоевательной и грабительской политикой они содействовали внутренней консолидации племён, которые наносили им, в свою очередь, ответные удары.
С течением времени приходит в движение вся периферия средиземноморского мира — от великих пустынь, граничащих с Китаем, до западной оконечности Европы. Без учёта этих громадных экономических, социальных, политических сдвигов нельзя понять ни упадка эллинистических монархий, ни той исторической обстановки, в которой происходит в дальнейшем поглощение их Римом.
|
|
© Historik.ru 2001-2018 При копировании материалов проекта обязательно ставить ссылку на страницу источник: http://historik.ru/ "Книги по истории" |