Период Чжаньго был временем значительных сдвигов в развитии производительных сил, что имело предпосылкой освоение техники обработки железа. До VI в. до н. э. в древнем Китае, по существу, господствовал ещё бронзовый век. Орудия, применявшиеся в ремесле и сельском хозяйстве, отличались крайней примитивностью. Пока не представляется возможным установить, когда именно началась в Китае обработка железа. Судя по данным древнекитайских письменных источников, это произошло не позднее VI в. до н. э. Археологические раскопки последних лет свидетельствуют о том, что в период Чжаньго орудия из железа получили значительное распространение.
Употребление железных орудий способствовало быстрому развитию земледелия. Согласно данным, имеющимся в произведениях философа конца V — начала IV в. до н. э. Мо Ди и в других древних источниках, в этот период в древнем Китае использовались плуг с железным лемехом, железные серп, коса, лопата, мотыга для прополки и разрыхления земли и другие орудия. Эти сведения подтвердились раскопками, произведёнными в 1950 г. в Хэнани, к северу от реки Хуанхэ, где были обнаружены датируемые III в. до н э. железные орудия и среди них железные мотыги и лемехи для плугов. С употреблением в земледелии плуга с железным лемехом получила распространение пахота на волах и стала возможной более глубокая вспашка земли. Важное значение приобрело удобрение полей. В трактатах философов и учёных того времени Мэн-цзы (IV—III вв. до н. э.) и Сюнь-цзы (III в. до н. э.) неоднократно упоминается о глубокой вспашке земли и применении удобрений. Однако плужное земледелие распространялось медленно и неравномерно. Сравнительно широкое применение оно получило в это время только на севере Китая.
Использование плодороднейших лёссовых почв в бассейне среднего течения реки Хуанхэ было затруднено вследствие засух и наводнений. Река часто меняла русло, затопляла поля, уничтожала посевы. Свойства лёссовых почв таковы, что даже небольшой недостаток во влаге влечёт за собой губительные засухи; если же поля обеспечены необходимым количеством воды, они дают богатейшие урожаи. Для развития земледелия в этих областях было особенно необходимо проведение ирригационных работ. Железная лопата сделала возможным создание больших каналов, плотин и дамб. Во многих случаях проведение каналов было обусловлено транспортными и в первую очередь военными целями, но, как отмечает знаменитый древнекитайский историк Сыма Цянь (145—86 гг. до н. э.), при наличии достаточного количества воды они использовались и для орошения: от каждого канала местные жители отводили огромное множество небольших арыков, несущих воду на поля. Однако в этот период начинают строить и сравнительно большие каналы, специально предназначенные для ирригации.
Первые достоверные свидетельства о создании крупных ирригационных сооружений относятся к середине I тысячелетия до н. э. Так, к концу V — началу IV в. до н. э. источники относят сооружение канала, оросившего земли на севере современной провинции Хэнань. В 486 г. до н. э. в царстве Чу был проведён так называемый Ханьгу, или Ханьский канал, соединивший реку Янцзыцзян с рекой Хуайхэ, русло которого стало впоследствии частью знаменитого Великого канала. В 316 г. до н. э. был прорыт канал, оросивший земли в районе Чэнду. Этот канал используется жителями провинции Сычуань по настоящее время. Здесь же в конце III в. до н. э. была создана разветвлённая ирригационная система, питавшаяся водами реки Миньцзян. В 247 г. до н. э. в царстве Цинь был проведён грандиозный по тому времени канал «Чжэн Го» длиной в 300 ли (около 120 км). Он соединил реки Цзинхэ и Лохз и оросил 40 тыс. цин полей (около 200 тыс. га). Проведение канала «Чжэн Го», как отмечается в источниках, было одной из причин усиления царства Цинь. Этот канал стал основным звеном большой ирригационной системы, созданной во второй половине II в. до н. э. В период Чжаньго появились специалисты по проведению ирригационных работ. Так, постройкой канала в царстве Цинь руководил известный специалист по проведению земляных работ Чжэн Го, именем которого и был назван этот канал.
Однако разрозненные и постоянно враждующие между собой царства не могли координировать свои усилия в области ирригационного строительства. Несогласованные и направленные только к собственной выгоде действия отдельных царств в ряде случаев приводили к нарушению водного режима и влекли за собой большие бедствия. Так, например, ограждающие береговые дамбы, сооружённые царством Ци для предохранения от периодических затоплений равнинных земель вдоль правого берега Хуанхэ, стали причиной губительных разливов Хуанхэ на территориях соседних царств Чжао и Вэй.
Земледелие было основой хозяйственной жизни древнекитайских царств. В Северном Китае наибольшее значение имели культуры пшеницы, проса и сорго, на юге — рисовая культура. В этот период значительное развитие получили огородничество и садоводство, особенно разведение тутовых деревьев.
Из века в век обработка земли производилась общинами. Рабский труд не вытеснил свободного земледельца из сферы полеводства. На всём протяжении древней истории Китая сельскохозяйственное производство поддерживалось в основном силами свободных земледельцев. Это было одной из причин того большого уважения к земледелию, о котором свидетельствуют многие древнекитайские источники. Земледелие считалось самым достойным и почётным занятием.
Использование железа повлекло за собой быстрое развитие ремесла. Из железа изготовлялись как орудия труда, так и оружие. Царства Чу и Хань славились железными мечами, Чжао — лопатами, Цинь — пиками и острогами. К IV—III вв. до н. э. орудия и оружие из железа получают повсеместное распространение и начинают вытеснять бронзовые и медные.
Как передаёт политико-экономический трактат «Гуань-цзы», в основной своей части составленный, повидимому, в IV—III вв. до н. э., в Китае в то время было известно 467 гор, где добывали медную руду, и 3609 гор, где добывали железо. Конечно, нельзя вполне доверять столь точному подсчёту, однако общее представление об уровне развития горнорудного дела эти сведения, несомненно, дают.
Из «Исторических записок» Сыма Цяня известно о существовании в это время крупных железорудных промыслов, принадлежавших частным лицам.
Высоким мастерством изготовления отличаются обнаруженные при раскопках могил периода Чжаньго разнообразные изделия из меди и бронзы: зеркала, сосуды, орнаментальные детали колесниц, предметы вооружения.
Достигли высокого уровня развития ткацкое, особенно шелкоткацкое, а также керамическое, деревообделочное и лаковое ремёсла, о чём свидетельствуют наряду с письменными источниками и памятники материальной культуры. Так, относящиеся к этой эпохе образцы тканей и, в частности, фрагмент живописи на шёлке были обнаружены при недавних раскопках в окрестностях города Чанша — на территории царства Чу. Здесь же были найдены разнообразные керамические изделия и множество предметов из лака, среди которых имеются столики, тарелки, чашки, рюмки, а также рукоятки секир и копий, ножны мечей, щиты и луки.
Быстро развивалось строительное дело. Создавались великолепные дворцы царей и знати, строились города, воздвигались мощные оборонительные сооружения. В это время на северных границах царств Цинь, Чжао и Янь были построены стены для обороны от набегов кочевых племён, ставшие впоследствии звеньями Великой китайской стены. Сооружались линии укреплений и внутри Китая.
Деревянная модель лодки. Из погребений времени Старшей династии Хань в районе города Чанша (провинция Хунань).
Время Чжаньго ознаменовалось успехами в кораблестроении. Особенно славились изготовлением судов прибрежные царства. О древнекитайских судах даёт представление хорошо сохранившаяся деревянная модель большой шестнадцативёсельной лодки, обнаруженная недавно археологами при раскопках древних могил в Хунани. Уже в эту отдалённую эпоху китайцы изобрели примитивный компас, который первоначально употреблялся при сухопутных путешествиях, затем стал применяться и китайскими мореплавателями.
Получило дальнейшее развитие общественное разделение труда. Философ Мо Ди сообщаете ремесленниках самых различных специальностей: искусных литейщиках, плотниках, о мастерах ювелирного дела, специалистах по изготовлению повозок, керамических изделий и т. д. Наметилась некоторая специализация ремесленного производства по отдельным районам. Царство Ци славилось производством шёлковых и льняных тканей, его столица — город Линьцзы — была крупнейшим в то время центром ткацкого ремесла. Здесь же благодаря удобному местоположению получили особенное развитие соляной и рыболовный промыслы. В области Шу (в Сычуаии), богатой рудными месторождениями, город Линьцюн стал одним из самых значительных центров добычи и обработки железа. Крупнейшими по тому времени центрами железоделательного производства были города Наньян в царстве Хань и Ханьдань — столица царства Чжао. В царстве Чу город Хофэй был известен производством кожевенных изделий, город Чанша—ювелирными изделиями.
Все эти данные свидетельствуют о сравнительно высоком уровне общественного разделения труда, о появлении ремесленного производства, рассчитанного не только на заказ, но и на рынок, а это в свою очередь является показателем дальнейшего развития товарного производства. Тем не менее в целом хозяйство продолжало сохранять натуральный характер.
В V—III вв. до н. э. значительно вырос торговый обмен внутри царств. Усилились торговые связи между различными царствами Китая и с соседними племенами. У северных и западных племён китайские купцы покупали рабов, лошадей, крупный рогатый скот, баранов, кожу и шерсть; у племён, обитавших на юге Китая,— слоновую кость, красители, драгоценные металлы, жемчуг.
Торговцы стали играть значительную роль в экономической, а затем и политической жизни царств. Так, в царстве Вэй крупным сановником стал торговец Бай Гуй (IV в. до н. э.), в Цинь известный торговец лошадьми Люй Бу-вэй (III в. до н. э.) занимал должность первого советника. В царстве Ци, о котором в экономическом трактате «Гуань-цзы» сообщается: «богатые купцы... суть сильные нашего государства», захватила власть богатая семья Тянь. Характерно, что в этот период более сильным и богатым стало считаться то царство, где было большее количество крупных торговцев.
Источники свидетельствуют об увеличении в это время числа городов и их значительном расширении. Появились такие большие города, как, например, столица царства Ци город Линьцзы, где, по сведениям историка Сыма Цяня, насчитывалось 70 тыс. дворов. В составленном в III в. до н. э. трактате «Чжаньго цэ» («Политика воюющих царств»), от названия которого ведёт происхождение традиционное наименование описываемого периода, отмечается, что если в древности большие города насчитывали не более 3 тыс. семей, то теперь город с населением в 10 тыс. семей можно увидеть повсюду. Многие из прежних городов-крепостей (например, города Линьцзы, Цзи, Ин и др.) превратились в этот период в крупные торгово-ремесленные центры. Вместе с тем на важных транзитных путях возникли новые города, такие, как город Хофэй в царстве Чу.
В VI в. до н. э.— одновременно с рабовладельческими государствами Западной Азии и Греции — в царстве Цзинь впервые в Китае появились металлические деньги. Вскоре они стали отливаться и в остальных царствах древнего Китая. Однако в разных царствах деньги имели различную форму: в Чу они имели форму квадрата, в Ци и Янь — форму ножей или мечей, в Чжао, Хань и Вэй — форму лопат, в Цинь отливали круглые деньги с квадратным отверстием посредине.
Различными были в разных царствах и системы мер и весов. Между царствами были установлены таможенные заставы, где с торговцев, переходивших из одного царства в другое, взимались большие торговые пошлины. С расширением экономических и торговых связей и развитием денежного обращения это различие монет, мер и весов, а также наличие множества таможенных границ становились препятствием для дальнейшего развития торговли.
Развитие производительных сил, рост торговли и денежного обращения привели к усилению имущественного неравенства и ускорили процесс расслоения общины. Этому способствовало и усиление эксплуатации общинников. К середине I тысячелетия до н. э. общинные связи значительно ослабли. В ряде царств произошло изменение системы налогового обложения. Был введён поземельный налог, уплачиваемый зерном из доли урожая, причём если раньше налогом облагалась община в целом, то теперь единицей налогового обложения становилась отдельная семья. Реформа налогового обложения ускорила процесс разложения общины, ухудшив положение рядовых общинников. О тягости налогового гнёта и бедственном положении свободного земледельческого населения может свидетельствовать доклад Ли Куя — сановника царства Вэй, жившего в V—IV вв. до н. э.
«Сейчас, — сообщал Ли Куй, — семья из 5 едоков обрабатывает участок пахотной земли в 100 му. Ежегодно собирает с 1 му полтора даня (зерна), (весь урожай) составляет 150 даней зерна. После уплаты земельного налога в размере одной десятой доли урожая остаётся 135 даней (зерна). Один человек ежемесячно съедает полтора даня, на пропитание 5 человек за год уйдёт 90 даней. Остаётся 45 даней. Один дань стоит 30 цяней, следовательно, всего можно выручить 1 350 цяней. За вычетом трат на жертвоприношения и религиозные празднества, на которые уходит 300 цяней, останется 1050 цяней. Каждый человек на одежду должен тратить 300 цяней, на одежду для 5 человек требуется 1 500 цяней. Следовательно, на содержание семьи не хватает 450 цяней. А ещё не учтены неожиданные траты в связи с несчастными случаями, болезнью, смертью, похоронами...»
Приведённый отрывок свидетельствует, что даже в обычной земледельческой семье одежда могла покупаться. Показательно, что весь расчёт ведётся автором в переводе на деньги.
Земельный налог в царстве Вэй, составлявший одну десятую часть урожая, был минимальной нормой налога. В других царствах он был значительно выше. Так, в царстве Лу он составлял одну треть урожая земледельца, в Ци — две трети. Помимо поземельного налога существовало ещё обложение холстом и шёлком, а в ряде царств были введены и другие обременительные поборы.
Кроме того, община обязана была выполнять ряд повинностей. В обстановке непрекращавшихся междоусобных войн между царствами особенно тяжёлой была военная повинность. Из каждых восьми семей, составлявших соседскую общину, одна должна была давать рекрута, а остальные семь поставляли и перевозили провиант и фураж для армии. Гужевая повинность была наиболее обременительной. Знаменитый древнекитайский полководец и военный теоретик Сунь-цзы, живший в конце VI — начале V в. до н. э., даже считал её одной из основных причин разорения земледельцев. Насколько губительно отражались на хозяйстве земледельцев повинность по снабжению армии и гужевая повинность, можно судить по следующему замечанию Сунь-цзы: «Когда поднимают стотысячную армию, выступают в поход за 1000 ли,...изнемогают от дороги и не могут приняться за работу 700 тыс. семейств». По подсчётам Сунь-цзы, во время войн в связи с необходимостью снабжать и содержать армию «...имущество народа уменьшается на семь десятых...».
С появлением металлических денег и распространением денежного обращения по'лучило развитие ростовщичество. Причём особенно широко практиковалось ростовщичество при помощи ссуд обедневшим общинникам. Попав в кабалу к ростовщикам, общинники окончательно разорялись. Земли разорившихся членов общины постепенно переходили в руки их заимодавцев, становившихся фактически собственниками приобретённых ими полей.
К середине I тысячелетия до н. э. в ряде царств стали совершаться торговые сделки с землёй. Сначала продавались только приусадебные земли, сады и огороды, но постепенно объектом купли-продажи сделались и поля. С этого времени крупные земельные владения стали создаваться и на основе покупки земли.
С распространением в период Чжаньго практики купли-продажи земли ещё более усилилось имущественное расслоение внутри общин. Характерно, что к концу описываемого периода в источниках (например, в поризведении философа III в. до н. э. Хань Фэя) появляются сведения о применении в земледелии труда наёмных работников.
Если в сельском хозяйстве в V—III вв. попрежнему ведущую роль играл труд свободных земледельцев-общинников, то в целом в хозяйственной жизни древнекитайских царств в этот период увеличивается роль рабского труда. Источники дают сведения о существовании в это время различных форм рабства и значительном распространении рабовладельческих отношений. Для обозначения рабов употреблялось множество терминов: ну, бэй, тун, ши, фу, цзе, пу, ли и др. В зависимости от источника рабства, пола и возраста, принадлежности частным лицам или государству изменялось и наименование рабов.
Наиболее употребительными терминами рабства были ну, бэй и тун. Термин ну означал раба-мужчину, бэй — рабыню, ну-бэй — рабов вообще. Термин тун по большей части применялся по отношению к молодым рабам, принадлежавшим частным лицам и обычно занятым в хозяйстве, ремесле и т. п. Нередко рабовладельцы владели сотнями тун. Уже самое их число показывает, что они не могли быть только домашней прислугой. Такие термины, как ши, фу, цзе, обычно обозначали домашних слуг. Часто термины рабства употреблялись в сочетании друг с другом: например, ну-бэй, фу-бэй, тун-ну, пу-ну и т. п. Во многих случаях им предшествовали такие определения, как гуанъ — государственный, сы — частный, гун — дворцовый, цзя — принадлежащий частному хозяйству, семье.
Существовали две основные категории рабов: рабы частные и рабы государственные, причём для данного периода характерно развитие частного рабовладения.
Основным источником рабства попрежнему было порабощение военнопленных. Войны с кочевыми и полукочевыми племенами и непрерывные войны между царствами давали большой приток рабов. «Когда связывают захваченных пленных, их делят как награду и пожалования»,— сообщает «Гуань-цзы». На соседние племена древнекитайские царства смотрели как на потенциальных рабов. На это, в частности, может указывать тот факт, что появившихся в это время на северной периферии Китая гуннов китайцы называли «злыми рабами» — сюн-ну.
Важным источником государственного рабства было осуждение за преступления. В целях классового угнетения потомственная, родовая по своему происхождению аристократия, заинтересованная в сохранении в классовом обществе пережитков первобытно-общинного строя, стремилась закрепить старые обычаи и нормы. Нарушение древних традиций и законов каралось обращением в государственных рабов и преступника и членов его семьи. Теперь в связи с усилившимся разложением общины и укреплением права частной собственности появились новые, более суровые законы, направленные против бедных, воров и «разбойников». В рабство стали обращать неимущих бедняков, бездомных и бродяг. По свидетельству Сыма Цяня, в середине IV в. до н. э. в царстве Цинь «все неудачники и те, кто беден из-за лени, были отданы в рабство вместе с жёнами и детьми». В зависимости от серьёзности проступка порабощение осуждённых могло быть временным, пожизненным и наследственным.
Порабощение преступников получило очень широкое распространение. Древний словарь «Шо вэнь», составленный в 121 г. до н. э., сообщает, что все мужчины, подвергшиеся уголовному наказанию, назывались ну, а женщины — бэй. Осуждение в рабство за нарушение законов на всём протяжении древней истории Китая являлось одним из основных источников государственного рабства. Поэтому чрезвычайно распространённый в источниках термин ту («осуждённый» или «преступник») часто употреблялся для обозначения рабов. Именно так его толкует один из ранних комментаторов «Исторических записок» Сыма Цяня, отмечающий, что «общим наименованием для мужчин и женщин ту являлся (термин) ну». Характерно, что термин ту часто употребляется в неразрывной связи с другими терминами рабства, например: ту ну, ту-ну-бэй, ту-ли. Разумеется, не всегда осуждение вело к порабощению преступника, так как существовали и другие виды наказаний, и соответственно не во всех случаях и термин ту можно отождествлять с терминами рабства. Так называли всех, кто подвергся уголовному наказанию. Однако, поскольку порабощение, причём не только преступников, но и членов их семей в трёх поколениях, было очень распространённым видом наказания, термин ту, как утверждает ряд исследователей, в большинстве случаев означал государственных рабов. Большие партии ту использовались государством на строительных, транспортных и ирригационных работах, а также в рудниках и государственных мастерских. Подобно другим рабам заклеймённые, с бритыми головами, закованные в железные ошейники, они были одеты в красные рубища — символ позорного наказания. Поэтому иногда источники называют их «одетыми в красное».
С разложением общины и разорением общинников развивалось долговое рабство, которое с этого времени становится одним из основных источников частного рабовладения. Акт продажи свободного в рабство, как и вообще акт покупки раба, оформлялся составлением покупного контракта, так называемого данъшу, который хранился у рабовладельца. Освобождение раба могло быть осуществлено только путём уничтожения даньшу.
Значительные размеры приобрела в этот период работорговля и, в частности, торговля рабами некитайцами. Известно, например, что работорговцы областей Шу и Ба добывали рабов на территории современной провинции Юньнань и продавали их местным рабовладельцам. Рабов свободно продавали и покупали, дарили и отдавали за долги.
Труд рабов использовался на промыслах, в ремесле, на строительных работах, в скотоводстве. Появились крупные частные рабовладельческие хозяйства. Отдельные рабовладельцы имели по нескольку сотен и даже тысяч рабов. Например, 10 тыс. рабов дун) имел известный торговец и землевладелец Люй Бу-вэй. Несколько тысяч рабов (тун) было у крупного землевладельца Мяо Ду. Источники сообщают о собственниках железорудных и соляных промыслов, использующих в своих предприятиях труд сотен рабов. По свидетельству Сыма Цяня, в царстве Ци, где рабовладение было менее развито, чем в других царствах древнего Китая, некий Дяо Цзянь приобрёл огромное состояние, используя труд рабов, в том числе и рабов-военнопленных (ну-лу), на рыбной ловле, в соляном промысле и при перевозке грузов. Труд рабов находил известное применение и в сельскохозяйственном производстве. Однако в связи со спецификой имеющихся в нашем распоряжении источников и сложностью анализа терминов, обозначающих непосредственных производителей материальных благ, вопрос о том, в какой мере труд рабов как в этот, так и в предшествующий период древней истории Китая использовался в земледелии, остаётся пока не решённым.
Показательно, что в источниках, относящихся к рассматриваемому периоду, рабы в целом ряде случаев выступают как главный вид собственности и основной критерий богатства. Так, приводя биографию Чжо-ши — крупнейшего собственника железоделательных мастерских из Линьцюна, жившего в III в. до н. э., Сыма Цянь отмечает, что его богатство «достигло 1000 рабов (тун)». В другом месте Сыма Цянь приводит следующие данные о богатых людях, проживавших в том же Линьцюне спустя несколько десятилетий: «В Линьцюне было много богачей, Чжо Ван-сунь имел 800 рабов (тун), Чэн Чжэн — несколько сотен».
Социальные и экономические сдвиги в обществе вызвали резкое обострение классовых противоречий. Несмотря на тенденциозность имеющихся в нашем распоряжении источников, старающихся обходить молчанием восстания угнетённых масс, мы встречаем неоднократно краткие а глухие упоминания об этих движениях. Вместе с рядом косвенных данных они красноречиво свидетельствуют об усилении классовой борьбы в VI—III вв. до н. э.
В книге «Цзо чжуань», являющейся комментарием к летописи царства Лу «Чунь цю» («Весна и осень») которая содержит хронику событий с 722 по 481 г. до н. э., приводятся сведения как об отдельных случаях убийства рабами своих господ, так и о рабских бунтах. Одно из таких движений, проходивших под лозунгом борьбы за сожжение даньшу, отмечается в царстве Чжэн в VI в. до н. э. К этому же времени относятся сведения о восстании рабов и свободных бедняков, возглавлявшемся неким Дао Чжэ. Оно охватило, невидимому, значительную территорию. Как передаёт философ Чжуан-цзы (369—286), вооружённые повстанцы «свободно продвигались по стране, нападали на государства, громили дома, уводили скот и людей». В источниках, относящихся к периоду Чжаньго, часто встречаются краткие, но выразительные упоминания о «смутах». Характерно, что в исключительно жестоком уложении, введённом Ли Куем в царстве Вэй, законы «о ворах» и «о разбойниках» стояли на первом месте. Данные источников о введении в это время в ряде древнекитайских царств (например, в царствах Хань, Вэй и Цинь) новых, чрезвычайно строгих законов также свидетельствуют об обострении классовых противоречий.
Принимала всё более острые формы и борьба внутри господствующего класса. Представители новой имущественной знати — богатые рабовладельцы, не имевшие ни родовитого происхождения, ни титулов, приобретали всё больший вес в обществе, в то время как прежняя потомственная аристократия беднела и постепенно лишалась своего политического влияния.
С усилением власти денег и богатства разрушалась прежняя система наследования должностей. В ряде царств должности чиновников стали продаваться и покупаться, что открыло имущественной знати доступ в государственный аппарат. Оказавшись у кормила правления, представители этой знати стали добиваться проведения реформ для укрепления своего положения. Они выступали против привилегий, связанных с аристократическим происхождением, а также против патриархально-родовых пережитков, требовали объединения страны и узаконения свободной купли-продажи земли. Усиление новой, имущественной, знати и попытки проведения в её интересах реформ наталкивались на сильнейшее противодействие со стороны потомственной аристократии. Столкновение интересов различных социальных слоев вылилось в ожесточённую борьбу политических группировок и идеологических течений.
Самыми значительными из этих течений были даосизм, конфуцианство и фацзя, которое принято условно называть школой «легистов» («законников»). Политические платформы, выдвигавшиеся представителями этих направлений, были выражением интересов, с одной стороны, знати: старой, потомственной, и новой, имущественной, а с другой — эксплуатируемого земледельческого населения — общинников. Характерно, что создателями и проповедниками этих учений часто выступали люди незнатные и небогатые. Некоторые из них были выходцами из самых низких слоев общества, даже из среды рабов.
Основоположником даосизма считают полулегендарного мудреца Лао-цзы, жившего, по преданию, в VI—V вв. до н. э. и создавшего философский трактат, известный под названием «Дао дэ цзин» («Книга о дао и дэ»). Учение, изложенное в «Дао дэ цзине», явилось в известной мере выражением пассивного протеста земледельческой общины против усиления налогового гнёта, разорения и порабощения свободных общинников. Сочувствие к народу и его страданиям красной нитью проходит через всё содержание «Дао дэ цзина». Осуждая богатство, роскошь и знатность, Лао-цзы выступал против произвола и жестокости правителей, против насилия и войн. Социальным идеалом древнего даосизма был возврат к первобытной общине. Лао-цзы противопоставлял современной ему действительности, когда богатые и знатные утопают в роскоши, а «народ голодает оттого, что слишком велики поборы и налоги», времена далёкой древности, когда не было неравенства и угнетений и «люди не стремились приобретать богатства». Однако наряду со страстным обличением несправедливости и насилия Лао-цзы проповедовал отказ от борьбы, выдвигая теорию «недеяния». Теория «недеяния», согласно которой человек должен был покорно следовать дао - естественному течению жизни, являлась основным принципом социально-этической концепции даосизма. Конфуцианство возникло как этико-политическое учение на рубеже VI-V вв. до н. э. и в дальнейшем получило исключительно широкое распространение. Его основателем считается проповедник родом из царства Лу - Кун-цзы (Конфуций, традиционные даты жизни 551-479 гг.). Конфуцианцы являлись идеологами тех слоев аристократии, которые были заинтересованы в сохранении патриархально-родовых пережитков и общинного землевладения. Они оправдывали классовое неравенство, но отрицательно относились к обогащению и возвышению людей незнатных. Согласно учению Конфуция, каждый человек в обществе должен был занимать строго определённое место. «Государь должен быть государем, подданный- подданным, отец - отцом, сын - сыном»,- говорил Конфуций. Конфуцианцы настаивали на незыблемости патриархальных отношений и придавали огромное значение культу предков.
Представители направления фацзя («легистов») выражали в основном интересы новой, имущественной знати. Они требовали установления частной собственности на землю, прекращения междоусобных войн между царствами и настаивали на проведении реформ, соответствующих требованиям времени. Это направление общественной мысли достигло расцвета в IV—III вв. до н. э. Наиболее выдающимися представителями фацзя были Шан Ян (умер в 338 г.) и Хань Фэй (III в. до н. э.). «Легисты» создали свою теорию политического и государственного устройства. В их произведениях впервые в истории Китая была выдвинута идея «юридического закона» как орудия государственного управления. В противоположность конфуцианцам, руководствовавшимся древними традициями и обычаями, «легисты» считали, что в основе управления государством должны лежать строгие и обязательные для всех законы (фа), отвечающие запросам современности. Они были сторонниками создания сильного бюрократического государства.
Даосизм и учение фацзя находились в крайней оппозиции к конфуцианству. Наиболее острые формы приняла борьба между конфуцианцами и идеологами фацзя.
|
|
© Historik.ru 2001-2018 При копировании материалов проекта обязательно ставить ссылку на страницу источник: http://historik.ru/ "Книги по истории" |