Период внутреннего укрепления и значительного внешнего расширения империи Старших Хань падает на время правления У-ди (140—87),Централизация Ханьской империи при У-ди
В результате подавления мятежа ванов в 154 г. и проведения ряда других мер Ханьское государство к началу правления У-ди значительно окрепло. Однако титулованная земельная аристократия всё ещё представляла значительную силу, вызывая серьёзную тревогу императорского двора. Сразу по вступлении на престол У-ди, опираясь на заинтересованные в сильной государственной власти средние слои землевладельцев и торгово-ростовщическую знать, стал проводить политику централизации и установления единодержавной деспотической власти императора. Представители титулованной земельной аристократии были удалены от императорского двора, и У-ди установил строжайший надзор за ними в их владениях. В 127 г. до н. э. был издан декрет об обязательном разделе пожалованных владений между всеми наследниками аристократических домов, что сразу резко уменьшило экономическую силу этой знати. Действуя самыми решительными мерами, У-ди добился окончательного уничтожения политической и экономической мощи наследственной аристократии.
Ещё при предшественниках У-ди в области и уезды время от времени посылались специальные инспектирующие чиновники юйши или цзянъюйши, которые должны были следить за действиями администрации и докладывать двору о положении дел на местах. При У-ди огромная империя, расширившаяся за счёт присоединения завоёванных территорий, была разделена на 13 обширных округов (чжоу), которые включали в себя как области (цзюнь), так и пожалованные владения титулованной знати. В каждый из округов были отправлены облечённые особыми полномочиями доверенные чиновники — цигии, державшие под постоянным контролем весь административный аппарат округов. Пиши подчинялись только самому императору.
К началу I в. до н. э. Ханьская держава превратилась в сильное централизованное государство. Территория империи, разделённая на множество областей, количество которых к концу правления У-ди увеличилось до 83, управлялась огромным бюрократическим аппаратом, основанным на сложной иерархической системе. Начальники областей и уездов назначались непосредственно центральным правительством. Общее количество чиновников к концу I в. до н. э. превысило 130 тысяч.
Ханьское государство стремилось сосредоточить в своих руках все основные источники доходов и подчинить себе важнейшие отрасли экономики. С этой целью при У-ди были введены государственные монополии на отливку монеты, железо, соль и вино и осуществлены мероприятия по регулированию государством торговых операций. Эти меры значительно увеличили государственные доходы и обеспечили У-ди средства для проведения активной завоевательной политики.
Для укрепления своей власти У-ди нуждался в сильном идеологическом оружии. Знаменателен в этом отношении трактат об искусстве управления государством крупнейшего конфуцианского учёного того времени Дун Чжун-шу, в котором он обращал особое внимание на то, что одним из основных принципов управления является введение по всей стране единой идеологии. Дун Чжун шу настаивал на признании господствующей идеологией конфуцианства и официальном запрещении всех неконфуцианских учений. Конфуцианская идеология с её освящением идей господства и подчинения, проповедью беспрекословной покорности, сыновней почтительности к правителям и освящением власти государя вполне отвечала интересам господствующих классов Ханьской империи. Конфуцианство значительно перестроилось после своего столкновения с Цинь Ши хуанди и приспособилось к новым задачам. Характерно в этом отношении, что, развивая конфуцианское учение, Дун Чжун-шу и его последователи на первое место выдвигали идею о божественной природе императорской власти.
Ещё Лю Бан, вначале крайне враждебно относившийся к конфуцианцам, впоследствии изменил своё отношение к ним, особенно после того, как они оказали ему идейную поддержку в борьбе с другими претендентами на императорский престол. Стремясь создать придворный церемониал, возвеличивающий власть императора, Лю Бан ввёл при своём дворе некоторые конфуцианские церемонии. Однако он не отдавал предпочтения конфуцианству перед другими идеологическими школами; при нём даже не был отменён циньский указ о запрещении конфуцианских книг. При следующих за Лю Баном правителях это запрещение было отменено, и конфуцианцы развернули оживлённую деятельность по восстановлению древних конфуцианских трактатов и пропаганде своего учения.
У-ди сделал следующий шаг, признав конфуцианство официальной господствующей идеологией. При нём была введена новая система назначения на государственные должности, по которой желающий стать чиновником должен был пройти курс изучения конфуцианских канонов и сдать по ним государственные экзамены. Однако представителям других идеологических течений не было запрещено проповедовать свои взгляды. Экзаменационная система отнюдь не исключала для них возможности проникать в государственный аппарат. Более того, при У-ди наиболее крупные посты в государстве занимали не конфуцианцы, а представители учения фацзя, поддерживавшие У-ди при проведении многих практических мероприятий.
В противовес наследственной титулованной аристократии ПрИ У-ди усиливаются позиции непривилегированной имущественной знати, связанной с рынком. Унизительные для торговцев запрещения были отменены уже при преемниках Лю Бана, но купцам и их потомству в это время всё ещё запрещалось становиться чиновниками. При У-ди в 123 г. до н. э. был издан указ, согласно которому «народ мог покупать почётные титулы и откупаться от запрещения занимать (государственные) должности». С этого времени те, кто вносил правительству определённое количество зерна, скота или рабов, получали соответствующие титулы и назначались на должности чиновников. Одновременно были учреждены новые титулы, так называемые «титулы за военные заслуги», состоящие из И степеней знатности, которые свободно продавались. Тот, кто был в состоянии купить 5-ю степень, получал предпочтение при заполнении вакантных чиновничьих должностей.
Торговцы и другие представители имущественной знати получили, таким образом, возможность беспрепятственно проникать в аппарат управления. Показательно в этом отношении, что важнейшие государственные посты при У-ди занимали Кун Цзинь — крупный собственник железоделательных мастерских в городе Наньяне, и Дунго Сянь-ян — известный владелец шаньдунских солеваренных промыслов. Именно этим двум чиновникам была поручена в 119 г. до н. э. организация государственных монополий на соль и железо. После введения этих монополий в различных частях империи было учреждено 27 управлений, ведавших вываркой соли, и 40 управлений, ведавших рудниками по добыче железа и железоделательными мастерскими. Во главе этих управлений в подавляющем большинстве случаев были поставлены богатые торговцы и бывшие крупные собственники солеварен и железоделательных мастерских.
Вместе с тем новая система назначения на государственные должности привела к заполнению чиновничьих мест также и липами, сравнительно небогатыми и незнатными, но преданными исполнителями политики императора.
После того как от императорского двора были удалены представители титулованных аристократических семей, высшие государственные должности заняли представители тех слоев господствующего класса, которые были наиболее заинтересованы во внутренней централизации империи и в политике широких завоеваний.
Одной из основных внешнеполитических задач ханьского правительства была задача ограждения империи от постоянных набегов кочевых гуннских племён.
Гуннский племенной союз представлял серьёзнейшую опасность для ханьского Китая. Ещё при Лю Бане гунны вторглись на территорию Ханьской империи - вплоть до Тайюани. Выступивший против них Лю Бан едва не попал в плен и вынужден был согласиться на тяжёлые условия мира, заключив с гуннами в 198 г. до н. э. договор, «основанный на мире и родстве», в котором фактически признавал себя данником гуннских вождей —шаньюев. Однако набеги гуннов не прекратились. Совершая грабительские вторжения и уводя в плен китайское население, гунны проникали далеко вглубь Китая и оседали целыми поселениями в пределах Ханьской империи, на территории современной провинции Щаньси. Их набеги угрожали даже Чанани. Ханьские императоры были не в состоянии оказать серьёзное сопротивление гуннам, в соответствии с договором 498 г. регулярно платили им «дань» и посылали в жёны шапыою китайских принцесс.
Уже при первых императорах Ханьской династии встал вопрос о необходимости активной борьбы с гуннами и в связи с этим — о перевооружении и серьёзном обучении китайского войска. Было значительно увеличено количество императорских табунов и пастбищ, что являлось необходимым условием для создания тяжеловооружённой конницы. Однако вплоть до правления У-ди ханьские императоры занимали оборонительную позицию и не предпринимали серьёзных попыток борьбы с гуннами. Внешняя же политика У-ди с самого начала приобрела активный наступательный характер.
Залогом успешной борьбы с гуннами было изменение типа вооружения ханьских армий. При У-ди было окончательно завершено перевооружение китайского войска по образцу войска гуннов. Основную силу китайского войска стала составлять тяжеловооружённая конница, закованная в пластинчатую броню, вооружённая длинными копьями, луками и мечами. В состав ханьской армии входила также лёгкая кавалерия и исключительно боеспособная пехота, вооружённая таким грозным оружием, как китайский самострел. Чтобы его натянуть, воину иногда приходилось ложиться на спину и, упёршись в самострел ногами, руками изо всех сил натягивать тугую тетиву. Самострелы имели искусно сделанный спусковой механизм, легко приводимый в действие, который в нужный момент можно было быстро разобрать. Устройство этого механизма китайцы держали в строжайшем секрете. Дальнобойная и пробивная сила ханьских самострелов была исключительно велика. Они свободно пробивали любые доспехи и щиты и эффективно использовались при осаде городов. Кроме самострелов в ханьской армии имелись специальные метательные орудия, стрелявшие каменными ядрами на расстояние около 450 м. Как показала блестящая военная экспедиция Ли Лина 99 г. до н. э., вооружённая самострелами ханьская пехота была способна наносить страшные поражения гуннской коннице.
Таким образом, к началу военной кампании против гуннов китайская армия была вполне подготовлена к успешному выполнению возложенных на неё трудных задач.
Первые походы У-ди против гуннов преследовали цель оттеснения их за пределы Китайской стены и не носили ещё того явно захватнического характера, какой они приобрели впоследствии. В 127 г. до н. э. гунны снова были вытеснены из Ордоса, после чего по берегам излучины Хуанхэ были построены крепости и возведены укрепления. В результате походов знаменитых китайских военачальников Вэй Цина и Хо Цюй-бина в 124 и 123 гг. до н. э. гунны были оттеснены от северных границ империи. Эти походы были переломным этапом во внешней политике У-ди. Дальнейшие войны У-ди на севере и северо-западе приобретают уже ясно выраженный захватнический характер.
Изменение курса внешней политики было непосредственно связаано с открывшимися перед ханьским Китаем широкими перспективами прибыльной торговли с неизвестными здесь до тех пор богатыми странами Запада. В 126—125 гг. в Чанань возвратился знаменитый путешественник Чжан Цянь, посланный ещё в 138 г. к племенам юэчжи для заключения с ними военного союза против гуннов. К тому времени,, когда Чжан Цянь смог добраться до них,— после 10 летнего пребывания в плену у гуннов — юэчжи переместились в район Согдианы Разыскивая их, Чжан Цянь побывал в государствах Давань (Фергане) и Кангюй. На обратном пути он посетил Дася (Бактрию), где прожил около года. С искусством опытного разведчика Чжан Цянь собрал подробные сведения о внутренних ресурсах, населении, торговле и военных силах этих стран. Попутно он узнал о существовании Шэньду (Индии) и более далёких западных государств, в том числе об Аньси (Аршакидской Парфии). Из рассказов Чжан Цяня стало известно о богатствах стран Запада и их заинтересованности в торговле с Китаем. С этого времени задача захвата торговых путей, связывающих Китай с западными государствами, и установления с ними регулярной торговли получила для Ханьской империи первостепенное значение.
В целях осуществления этой задачи была изменена тактика и в отношении гуннов. Если раньше походы против гуннов обычно начинались в Северной Шаньси, то с 121 г. основной центр нападения на них был перенесён на запад—в Ганьсу. С этого времени внешняя политика У-ди на северо-западе преследовала цель захвата у гуннов всей территории Ганьсу, через которую проходил торговый путь на Запад, известный под названием «великого шёлкового пути». В результате походов Хо Цюй-бина в 121 г. гунны были вытеснены из Ганьсу и отрезаны от союзных с ними племён Тибетского нагорья. Сильнейшее поражение, нанесённое гуннам в войне 119 г., заставило их отступить ещё дальше на север. Эти завоевания, сопровождавшиеся захватом огромного количества военнопленных, нанесли гуннам сокрушительный удар. На отвоёванной у гуннов территории Ганьсу от Цзиньчэна до Дуньхуана была построена мощная линия укреплений . и созданы военные и гражданские земледельческие поселения. Разделённая на несколько областей территория Ганьсу стала плацдармом для дальнейших войн китайцев за обладание «великим шёлковым путём».
Этот путь начинался в Чанани и шёл на запад по территории Ганьсу до Дуньхуана. Здесь он разветвлялся на две основные, ведущие в Кашгар дороги: южную и северную Первая шла по южному краю Таримского бассейна, через Хотан и Яркенд, вторая проходила через Турфан, Кучу и Аксу. Из Кашгара торговые пути расходились в Фергану и Бактрию, а отсюда — в Парфию и Индию. Сразу же после закрепления китайцев в Ганьсу по этому пути потянулись многочисленные караваны из Китая.
Чтобы утвердить господство Китая на «великом шёлковом пути», У-ди в 108 г. до н. э. предпринял поход против наиболее враждебно настроенных к Ханьской империи государств бассейна реки Тарима. Этот успешный поход, обеспечивший безопасность южного ответвления «великого шёлкового пути», имел также целью облегчить задуманный У-ди грандиозный поход на Фергану.
Поход в Фергану был предпринят с целью захвата сильных и РОСЛыХ ферганских коней, которых китайцы называли «небесными конями». К этому времени в войнах с гуннами китайцы потеряли огромное количество лошадей, и ханьское войско испытывало в них такую острую нужду, что вставал даже вопрос о прекращении дальнейших войн.
В 104 г. до н. э. прославленный ханьский полководец Ли Гуан-ли выступил в этот далёкий поход, который длился два года и окончился неудачей. Ханьские войска легко достигли озера Лобнор, но дальнейший их путь был сопряжён с огромными трудностями. Жители городов Таримского бассейна, через которые проходили армии Ли Гуан-ли, отказывались снабжать ханьские войска провиантом и приходилось осаждать города, чтобы получать продовольствие. Как сообщал Ли Гуан-ли в докладе императору, «солдаты погибали но в боях, а от недостатка нищи». Потеряв значительную часть своего войска, Ли Гуан-ли вынужден был повернуть обратно, даже не дойдя до столицы Ферганы города Эрши. В Дуньхуан прибыла лишь третья часть его солдат, остальные погибли в пути.
Взбешённый неудачей император приказал немедленно готовиться к новому походу. В 102 г. до н. э. 60-тысячная хорошо снаряжённая армия во главе с Ли Гуан-ли выступила вновь. С чрезвычайными трудностями ей удалось достигнуть столицы Ферганы. Китайцы осадили город и отвели от Эрши воду. В городе начались волнения. Правитель Ферганы был убит. Городская знать согласилась предоставить китайцам несколько тысяч ферганских коней при условии, чтобы ханьские войска не входили в город. Опасаясь выступления на помощь ферганцам сильной кангюйской армии, Ли Гуан-ли согласился на предложенные условия и снял осаду. Получив ферганских коней, ханьские войска выступили в обратный путь. В результате похода 102 г. Фергана признала свою зависимость от Китая. Этот поход закрепил завоевания китайцев в Восточном Туркестане. Сразу же после успешного окончания войны с Ферганой на всём протяжении «великого шёлкового пути» к западу от Дуньхуана началось строительство военных крепостей и торговых факторий. В наиболее важных пунктах были размещены ханьские гарнизоны и организованы военные поселения.
Немало способствовало налаживанию торговых и дипломатических сношений Китая с Западом и заключение союза с племенем усуней, к которым в 115 г. до н. э. было отправлено посольство во главе с Чжан Цянем. В докладе императору Чжан Цянь специально подчёркивал тот факт, что союз с усунями не только «отсечёт правую руку у гуннов», но и окажет большое влияние на взаимоотношения Китая с западными странами. «Если мы соединимся с усунями, — писал Чжан Цянь,— то сумеем привлечь как внешних данников на западе такие государства, как Дася».
Со 115—114гг. были завязаны непосредственные торговые сношения с Бактрией, а после ферганского похода и с другими государствами. Как сообщает Сыма Цянь, ежегодно отправлялось более 10 торговых посольств на запад от Ферганы. С этого времени ханьские караваны беспрепятственно отправлялись в Бактрию, Индию, Согдиану, достигали Парфии и проникали ещё дальше на запад.
Захват «великого шёлкового пути», обеспечивший регулярные и непосредственные связи ханьского Китая с государствами Передней и Средней Азии, послужил началом культурного и торгового обмена между этими странами. Из Средней Азии в Китай проникли такие культуры, как виноград, люцерна, фасоль, гранатовое дерево, шафран, ореховое дерево. Шёлк, железо, никель, драгоценные металлы, паковые изделия в большом количестве вывозились из Китая и проникали далеко на запад, достигая Рима. В Китай привозили с Запада рабов, а также стекло, драгоценные и полудрагоценные камни, пряности и косметику. Исключительную важность имела для Китая возможность приобретения в Фергане боевых коней, которые наиболее соответствовали новому типу китайской конницы. Караваны, отправлявшиеся в Давань за лошадьми, были столь многочисленны, что, по образному выражению Сыма Цяня, «один не выпускал из вида другого».
Ещё до того, как началась борьба за «великий шёлковый путь», У-ди неоднократно делал попытки захватить торговые пути на крайнем юго-западе и окончательно подчинить Ханьской империи обширные территории на юге Китая.
Богатства южных государств давно привлекали внимание китайских купцов. Ещё при Цинь Ши хуанди были завоёваны земли Юэ, однако сразу же после падения династии Цинь все эти области отпали от Китая. Но торговые связи с ними сохранились. Особенное внимание китайских купцов привлекало государство Наньюэ. В «Истории Старшей династии Хань» красочно описываются богатства этой страны. «Там,—говорит этот источник,— около моря расположены места, где имеется изобилие носорогов, слонов, черепах, жемчуга, серебра, меди, фруктов, тканей. Купцы из Срединного государства (т. е. Китая.— Ред.) занимаются там торговлей и приобретают большие богатства. Центром этой торговли является Фаньюй (Кантон)». Из Фаньюя шёл морской торговый путь в Индо-Китай и Индию, о котором, повидимому, знали и китайцы.
Постоянная борьба между государствами Юэ облегчала задачу их завоевания. Уже в 138 г. до н. э. империя Хань вмешалась в борьбу между южными Войны У-ди на юге в северо-востоке государствами и подчинила Юэ Дунхай. Сразу же после этого У-ди занялся серьёзной подготовкой к войне с Наньюэ. С этой цельнр в 135 г. до н. э. в Наньюэ был отправлен опытный разведчик Тан Мын. Ему удалось открыть неизвестный до этого времени китайцам водный путь из Сычуани в Фаньюй по реке Сицзян, по которому через несколько лет в государство Наньюэ и были отправлены ханьские войска. Возвращение из Средней Азии Чжан Цяня, узнавшего о существовании где-то на юге-западе Китая торгового пути, по которому товары из Сычуани проникали в Индию и Бактрию, привело к активизации завоевательной политики У-ди на юге и юго-западе. В 122 г. до н. э. несколько экспедиций было послано для отыскания южного торгового пути. Однако все они были задержаны юго-западными племенами. Натолкнувшись на непредвиденные трудности, китайцы вынуждены были временно отказаться от попытки найти южный торговый путь, обратив всё своё внимание на борьбу за захват «великого шёлкового пути». Только после окончания войн с гуннами и нанесения им в 119 г. до н. э. решительного поражения появилась возможность вплотную приступить к покорению южных государств. В результате военной кампании 112—109 гг. до н. э. были покорены одно за другим государства Наньюэ и Миньюэ и ряд племён на юго-западе. Подчинив области на юго-западе, У-ди намеревался, как сообщает ханьский историк Бань Гу, создать цепь подвластных Китаю территорий, которые связывали бы Ханьскую империю с Бактрией. Однако из-за продолжавшегося упорного сопротивления юго-западных племён южный путь в Индию и Бактрию китайцам открыть так и не удалось.
Как только были завершены войны на юге, У-ди тотчас же предпринял решительные военные действия на крайнем северо-востоке против расположенного в Северной Корее государства Чаосянь (корейское Чосон). Как отмечалось выше, продвижение китайцев в эти районы началось задолго до образования Ханьской империи. На территории Северной Кореи находились многочисленные поселения переселенцев из Северо-Восточного Китая. В самом начале II в. до н. э. здесь возникло государство, называемое китайскими источниками Чаосянь. Его правители поддерживали добрососедские отношения с Ханьской империей, но держали себя очень независимо и даже посягали на территорию Ляодуна.
Повидимому, поход в Корею был задуман У-ди давно, но грандиозные военные кампании на северо-западе и юге не давали ему возможности осуществить свой замысел раньше. В 109 г, до н. э., спровоцировав убийство правителем Чаосяни ханьского посла, У-ди отправил в Северную Корею «карательную экспедицию», атаковавшую с моря и суши столицу Чаосяни. В течение нескольких месяцев ханьские войска осаждали город, но не могли сломить его сопротивления. Только летом 108 г., когда в результате внутренних распрей правитель Чаосяни был убит, город сдался. Территория Чаосяни была присоединена к Ханьской империи и разделена на четыре области, которые управлялись китайскими чиновниками. С этого времени торговля Китая с Северной Кореей получила исключительно большое развитие. Как показывают археологические раскопки на территории древнего Лолана (современный Пхеньян), сюда проникали товары из самых отдалённых частей Ханьской империи. В частности, постоянной была связь областей Северной Кореи с Сычуанью. После завоевания Чаосяни открылись возможности для развития торговых и политических отношений Ханьской империи с государствами в Южной Корее и началось продвижение китайцев на эту территорию.
Усиленне налогового гнета при У-ди. Народные восстания
Огромный размах завоеваний китайцев во времена правления у_ди требовал колоссальных расходов и больших человеческих жертв. Военные повинности, еще до У-ди заменённые денежным налогом, были увеличены вдвое. Особенно тяжелы были гужевая повинность по снабжению действующих армий снаряжением и провиантом, повинность по строительству укреплений и крепостей на северозападных границах и проведение военных дорог на юго-западе. Источники неоднократно отмечают, что при У-ди «налоги были очень многообразны и тяжелы». Была в полтора раза увеличена норма подушного налога на взрослое население, причём он собирался с населения в возрасте от 15 и до 80 лет, а не до 56, как было раньше. Подушный налог с несовершеннолетних стал взиматься не с семилетнего, а с трёхлетнего возраста и в увеличенном размере. Это повлекло за собой многочисленные случаи отцеубийства и детоубийства.
Хотя норма земельного налога официально не была увеличена при У-ди, однако чиновники, как правило, «брали сверх установленного законом». Было введено обложение повозок, верховых лошадей и лодок, а также домашнего скота и птицы. Кроме того, появились разнообразные косвенные налоги, связанные с введением монополий на соль, железо, вино и отливку монеты. Монополии ложились очень тяжёлым бременем на земледельческое население. Что же касается мелких и средних ремесленников, то им введение правительственных монополий угрожало полным разорением.
Доведённые до крайней нужды, люди покидали родные места, укрываясь от сборщиков налогов. «Повсюду,— отмечают источники,— возникали разбои, дороги сделались непроходимыми». Неоднократно вспыхивали стихийные бунты, и население отказывалось выполнять требования властей. Так, в 122 г. до н. э. в Сычуани начались волнения из-за тяжёлых повинностей по постройке военных дорог. В 121 г. до н. э., когда местные чиновники потребовали поставки повозок и лошадей для перевозки сдавшихся гуннов, население попрятало лошадей, отказавшись выдать их чиновникам.
В 99 г. до н. э. в Хэнани, Аньхое, Шаньдуне и Хэбэе вспыхнули восстания против местных властей. Они охватили значительную территорию и угрожали перекинуться в столичную область. Наиболее крупные повстанческие отряды насчитывали по нескольку тысяч человек. Повстанцы захватывали оружие из арсеналов, убивали чиновников. Их отряды осаждали города и блокировали крупные дороги. Восстания были подавлены в следующем году с исключительной жестокостью. По сведениям источников, в каждой из областей, на которые распространились восстания, было уничтожено до 10 тыс. повстанцев.
Это были первые крупные народные восстания в Ханьской империи. Они свидетельствовали о нарастании классовых противоречий, дальнейшее обострение которых вылилось в начале I в. н. э. в мощное движение угнетённых масс, приведшее к свержению Старшей династии Хань.
|
|
© Historik.ru 2001-2018 При копировании материалов проекта обязательно ставить ссылку на страницу источник: http://historik.ru/ "Книги по истории" |