К моменту возникновения империи уже резко обозначились перемены в аграрном строе Италии. Самым важным, решающим фактом было разорение мелкого землевладельца. Хотя сельский плебс ещё сохранялся в Италии, особенно на севере, однако экономическая и особенно политическая роль его сошла на нет. Ведущей фигурой в экономике всё более становится собственник средней рабовладельческой виллы. Не случайно политика Августа и особенно его меры по укреплению рабовладения и фамилии встретили наибольшее сочувствие как раз в среде италийских средних землевладельцев, обладателей имений в несколько сот югеров и нескольких десятков рабов. Из них состояла городская верхушка муниципиев — сословие декурионов, городские советы, из них выбирались городские магистраты. Проскрипции, наделение землёй 300 тыс. ветеранов, основание 28 колоний усилили позиции среднего землевладения в Италии. В Северной и Средней Италии стал господствовать именно этот тип хозяйства, хотя и здесь имелись крупные латифундии.
С этими социально-экономическими сдвигами связан в значительной мере и заметный подъём сельского хозяйства Италии в I в. н, э. Правда, зерно уже и тогда приходилось ввозить, главным образсм из Египта. Но культура винограда, оливы, скотоводство стояли высоко. Вино, масло, шерсть вывозились далеко за пределы Италии; италийские собственники восхваляли Августа и принесённый им мир, который обеспечил им спокойную эксплуатацию их владений.
На земле большей частью работали рабы; иногда применялся сезонный наёмный труд. Продолжалась и практика сдачи земли в аренду. Нередко имение сдавалось целиком крупному арендатору и обрабатывалось его рабами. Известны также случаи, когда рабы сами выступали в качестве арендаторов. Довольно часто ветеран, получивший землю, но не расположенный вести хозяйство, сдавал её в аренду прежнему хозяину. Иногда землевладелец, ведя собственное хозяйство, сдапал часть имения нескольким крестьянам. Аренда была обычно денежной, договор заключался на пять лет с тем, чтобы по желанию сторон его можно было продлить. Однако процесс концентрации земли не приостановился. Поэт Гораций выразительно описывает, как богачи сгоняют своих клиентов, испокон веку живших на их землях, с их наследственных маленьких участков.
Укрепление среднего землевладения и рабовладения способствовало развитию тесно связанной с ними городской жизни. Муниципальная знать, входившая в так называемое сословие декурионов, из которого пополнялся состав городских советов и избирались магистраты, заботилась о благоустройстве городов. Желая возвысить сословие декурионов и найти в нём прочную опору, Август всячески ему покровительствовал. Во многих городах Август и члены его семьи избирались патронами, что устанавливало дополнительную связь между ним и италийскими городами. Значительную роль в муниципальной жизни Италии играли ветераны, смешавшиеся с местной знатью и составлявшие основное ядро приверженцев императора. Как видно из целого ряда надписей, ветераны занимали муниципальные должности во многих италийских городах. Например, в одной надписи из Капуи говорится о ветеране, служившем в войске «бога Цезаря», проделавшем все походы с Августом и, наконец, поселённом в Капуе. Здесь он занимал почётные муниципальные должности и щедро делился с городом своим состоянием.
В экономике Италии большую роль играло ремесло. Текстильные, металлические и керамические изделия вывозились в самые отдалённые области. Особенно процветало начавшее развиваться ещё во времена республики керамическое производство Арреция (современного Ареццо). Благодаря находкам многочисленных черепков с клеймами арретинских мастеров известно, что арретинская художественная керамика изготовлялась в мастерских, где работало иногда до сотни рабов. Владельцы крупных мастерских открывали свои филиалы и в других местах, например в Малой Азии. Значительную роль в ремесле и торговле играли отпущенники, иногда наживавшие большие состояния. О жизни беднейших слоев населения италийских городов почти ничего неизвестно. Во всяком случае за отсутствием регулярных раздач, поддерживавших римский плебс, они, видимо, занимались ремеслом, работой на строительстве, мелкой торговлей.
Италия в I в. до н. э. делила с Римом привилегированное положение в империи. Подавляющее большинство жителей было римскими гражданами. Правда, на её территории, главным образом на севере, ещё сохранились поселения кельтских и Лигурийских племён, не имевших гражданства, но Август постепенно приписывал их к городам, давая им права латинского гражданства. Как и Рим, Италия была поделена на районы, имевшие административный характер, что также способствовало её унификации. Ко времени Августа была завершена «романизация» Италии, включая и её северную часть — Цизальпинскую Галлию.
Принципат Августа был не только временем завершения романизации Италии, но и началом романизации западных и продолжением эллинизации восточных провинции, хотя и в разной степени. Следует заметить, что самые понятия «романизация» и «эллинизация» весьма условны. Внешними проявлениями и показателями романизации были рост городов и развитие муниципальной жизни в той или иной провинции, поскольку оплотом этой муниципальной жизни были владельцы рабовладельческих вилл. В связи с развитием городов земли провинции делились между городами, прекращались в городские территории, а жившее на них сельское население становилось гражданами городов. В тех провинциях, население которых ещё стояло на стадии разложения первобытно-общинных отношений, это вело к ослаблению зависимости рядовых общинников от племенной знати, дроблению сосредоточенных в её руках земельных владений, развитию классических форм рабства, прогрессу редоесла, торговли и товарно-денежных отношений и уже в результате всего этого к распространению римской культуры.
Города, как целое, имели сложное хозяйство и обладали значительным имуществом, состоявшим из денег, общественных зданий, городской земли и городских рабов. Этим имуществом ведали советы декурионов и городские магистраты. Они пускали в оборот городские капиталы, ссужая их под проценты, сдавали различные подряды по городскому благоустройству, отдавали в аренду часть городской земли, ведали снабжением города продовольствием и регулировали его продажу населению. Они же производили раскладку налогов и повинностей, наложенных на город, стараясь перенести их тяжесть на менее зажиточных и менее влиятельных лиц. Пока города процветали, всё это открывало большие возможности для наживы и делало эти должности выгодными и желанными; богатые и знатные горожане не скупились на украшение родного города и на раздачи, чтобы привлечь симпатии сограждан и получить большинство голосов при выборах на магистратские должности. При вступлении в них они должны были внести известную сумму в городскую кассу. Эти расходы делали магистратуры доступными лишь для богатых людей. Вольноотпущенникам доступ к ним был закрыт, и только сыновья самых богатых из них могли рассчитывать вступить в этот «избранный круг». Таково было положение в Италии, таким оно со временем стало и во многих провинциях.
Большую роль, как и при Цезаре, сыграло основание многочисленных провинциальных колоний ветеранов. Колонии получали землю, из которой нарезались участки ветеранам; если колонии получали так называемое италийское право, то колонисты владели землёй на основе полного римского права собственности, в отличие от других владельцев провинциальных земель, верховная собственность на которые принадлежала государству. Ветераны легионов, их дети и родители, согласно специальному эдикту Августа, освобождались от всяких податей, на какой бы земле они ни поселились. Они приводили на новые земли своих рабов и налаживали хозяйство по римскому образцу. Эти колонии стали основными ячейками последующей романизации. Кое-какие города получали права муниципиев, однако большая часть городов оставалась ещё на разных ступенях зависимости.
Немаловажную роль в провинциальной политике играла раздача персонального римского гражданства. По данным переписей (ценза), трижды проводившихся при Августе, число римских граждан за первые 20 лет его принципата (28—8 гг. до н. э.) выросло на 4%, а за последующие 21 год (8 г. до н. э.—14 г. н. э.) — на 11 %. Гражданство получали главным образом сторонники Августа, поддерживавшие его ещё во время гражданских войн. Известен, например, гражданин сирийского города Розоса Селевк, который служил командиром (навархом) во флоте Октавиана и не только стал римским гражданином, но был освобождён от податей и получил ряд привилегий в отношении торговли и суда. Римские граждане были привилегированной частью провинциалов и объединялись в организации со своими выборными магистратами.
В восточных провинциях сохранялись прежние категории населения и прежние формы самоуправления. Как прежде, высшее место занимали «эллины», в число которых входили наиболее богатые и привилегированные слои горожан. Сохранились эдикты Августа из города Кирены, которые показывают, что он покровительствовал «эллинам», ограждал их от притеснения римских граждан, имевших до того исключительное право заседать в судах (теперь судебные комиссии составлялись наполовину из «эллинов», наполовину из римских граждан), разрешил посылать непосредственно к нему посольства, ограничивал произвол чиновников и т. п. Конечно, всё это касалось лишь богатых людей, крупных торговцев, владельцев больших мастерских, издавна занимавших первое место в торговых городах Востока и ещё во время гражданских войн поддерживавших Октавиана. Установление мира и власти Рима давало им возможность вести большие дела.
Из местной знати состояли провинциальные собрания, имевшие главной целью отправление культа богини Рима и Августа, который на Востоке по примеру эллинистических царей почитался в качестве бога, тогда как на Западе существовал культ его гения или его «божественной силы». В знак расположения к городам он дозволял именовать себя их «патроном», «восстановителем», «основателем». Так укреплял он положение городских богачей, стараясь создать из них прочную опору своей власти.
На особом положении был только Египет, считавшийся личной собственностью императора. Здесь города, кроме Птолемаиды, Навкратиса и Александрии, не имели самоуправления, вся страна была как бы сельской территорией, подчинённой императорскому префекту. Повидимому, почти полное отсутствие привилегированных территорий в Египте и консервация строя, существовавшего при Птолемеях, облегчали эксплуатацию страны, в частности выкачивание из неё необходимого для Рима хлеба.
Если восточные землевладельцы, торговцы и ростовщики охотно признали власть Августа, дававшего им разные преимущества и привилегии, то в массах жила ненависть к Риму. Именно из стран Востока продолжали поступать рабы на земли римских магнатов, именно египетские крестьяне поставляли хлеб для римского плебса. На Востоке продолжали распространяться пророчества, что придёт день, когда падёт гордый Рим и римляне-поработители станут рабами, явится справедливый царь и спаситель, который освободит угнетённые народы, и настанет царство счастья, золотой век.
В Египте вскоре после его покорения вспыхнуло охватившее Фиваиду восстание, в котором приняло участие пять крупных городов этой области; оно было жестоко подавлено. Глухие известия сохранились о мятежах в городах Сирии и Малой Азии и о постигшей их за это расправе.
Недовольство, протест, отчаяние в настоящем, в'оспоминания о некоем идеализированном прошлом и мечты о лучшем будущем всё чаще оформлялись в религиозных течениях, туманных прорицаниях и тайных учениях. На этой почве несколько позже зародилось и окрепло христианство.
Иным было положение в западных провинциях. Во многих из них ещё не было городов и городской рабовладельческой верхушки. Главную роль здесь играла родовая и племенная аристократия. Завоёвывая западные провинции, Рим опирался на поддержку этой знати, и теперь Август искал среди неё своих сторонников. Многие знатные галлы служили в римском войске командирами вспомогательных частей, набиравшихся из их соплеменников. Они получали римское гражданство и имя Юлиев — родовое имя Августа. Когда в Лугдуне, первой, основанной в 43 г. до н. э. колонии Великой Галлии, был воздвигнут великолепный алтарь богини Рима, жрецами стали избираться представители романизованной галльской аристократии. Они же входили в общегалльское провинциальное собрание, имевшее главной задачей устройство празднеств и жертвоприношений при лугдунском храме.
Но всё же романизация большей части западных провинций только ещё начиналась. Народ страдал под двойным гнётом — своей знати и Рима, да и часть аристократии ещё не примирилась с римским владычеством, с унизительным положением побеждённых «варваров». Представители этой части знати нередко возглавляли народные восстания. Борьба восставших велась с упорством и героизмом. Победители-римляне жестоко расправлялись с ними. В первые годы принципата ближайшему сподвижнику Августа — Агриппе пришлось вести ожесточённую борьбу с испанскими племенами астуров и кантабров. Эта борьба то затухала, то вспыхивала с новой силой. Агриппа опустошал земли, сжигал жилища, безжалостно истреблял непокорных, но, несмотря на всё это, подавил восстание лишь с большим трудом. Несколько раз начинались движения галльских и африканских племён, однако самым опасным для римского могущества было восстание придунайских народов, происходившее в конце правления Августа и длившееся три года (6-9 гг. н. э.).
Уже издавна шаг за шагом проникали римляне в придунайские области и в северные части Балканского полуострова, покоряя племена далматов, паннонцев, мёзов, фракийцев. Ранее возникшие здесь поселения римских граждан, главным образом италийских купцов, получали устройство городов римского права, а местные племена, остававшиеся на положении перегринов (т. е. чужеземцев), ставились под управление римских командиров в должности префектов. Вначале иллирийские области находились под верховным надзором Агриппы, после его смерти они начали постепенно превращаться в провинции — Рецию, Норик, Далмацию, Паннонию, Мёзию. Фракийские племена частично расселялись на территории римских провинций, частично подчинялись местным царям из племени одрисов, бывших послушным орудием Рима. С покорённых взимались тяжёлые подати; рекрутские наборы следовали один за другим.
В 6 г. н. э. пасынок Августа — Тиберий готовился к войне с царём германского племени маркоманнов Марободом, основавшим своё царство на территории современной Чехии. Маробод, как и многие «варварские» цари, жил некоторое время в Риме и многому там научился. Он создал сильный союз племён, организовал армию по римскому образцу и оказывал широкое гостеприимство всем недовольным Римом «варварам», а также римским перебежчикам. Готовясь к войне, Тиберий собрал войско из 12 легионов. Придунайские племена должны были пополнить его вспомогательными частями. Этот новый набор и оказался каплей, переполнившей чашу,— Далмация и Паннония восстали. Восстание возглавили три племенных вождя: два до имени Батон и один — Пинна. Все римские граждане, попавшие в руки восставших, были перебиты. Собралась грозная армия. В Риме распространился слух, что через десять дней враг может быть у ворот столицы. С Марободом был спешно заключён мир, тем более что военные действия против него ещё не развернулись. Август потребовал, чтобы богатые люди пожертвовали часть состояния на военные нужды, с Востока были вызваны легионы на помощь Тиберию. Август включил в армию даже рабов, которых должны были доставить крупные собственники, даровав им предварительно свободу.
И всё-таки, несмотря на эти чрезвычайные меры, восставшие боролись три года. Они выдерживали длительную осаду в укреплённых городах. Подчас им удавалось даже вторгаться в границы соседних провинций, иногда они переходили к партизанской войне. Одновременно и, может быть, не без связи с паннонцами и далматами восстало фракийское племя бессов. Наконец, Тиберий прибег к испытанному римлянами средству и сумел переманить на свою сторону одного из Батонов. Соблазнённый мыслью получить власть из рук Рима, тот предал войско своих соплеменников и своего сотоварища Пинну. Правда, вслед за этим он был захвачен и казнён вторым Батоном, но движение уже было ослаблено. Вскоре восставшие были разбиты. Понесли поражение и бессы; многие из них были расселены в Мёзии,в районах преданных Риму греческих городов. Расправа была жестокой: у побеждённых отнималась земля, некоторым отрезали руки, других продавали в рабство.
Сразу же после Панноно-Далматского восстания аналогичные события произошли в Германии. После покорения Галлии и образования на левом берегу Рейна двух провинций— Верхней и Нижней Германии, римляне пытались подчинить себе и зарейнские области. В результате неоднократных походов, в которых принимали участие пасынки Августа Тиберий и Друз, казалось, что страна до Эльбы может считаться присоединённой к империи. Здесь велась обычная для Рима политика: отдельные племена были поставлены на разные ступени зависимости. Местная знать служила командирами германских частей и получала римское гражданство. Однако племенная знать германцев была более враждебна Риму, чем галльская аристократия, прежде всего потому, что социальное расслоение среди германцев не зашло ещё особенно далеко. Если племенная знать Галлии нуждалась в римской силе для эксплуатации своих соплеменников, то знать германцев всё ещё с трудом переносила римский гнёт и значительно менее нуждалась в римской поддержке.
В 9г. н. э., когда посланный к германцам Квинкцилий Вар, известный бесстыдными вымогательствами в Сирии, которой он ранее управлял, вздумал вводить среди германцев римское судопроизводство, совершенно им чуждое и обременительное, они восстали. Движение возглавил знатный херуск и римский гражданин Арминий. Вар оказался захваченным врасплох. Во время кровопролитной битвы в Тевтобургском лесу почти все его солдаты были перебиты, а сам он покончил жизнь самоубийством. Хотя восстание херусков и не грозило Риму такой опасностью, как Панноно-Далматское, впечатление в Риме от
известия о битве в Тевтобургском лесу было очень сильным. Сам Август, по рассказам современников, в отчаянии восклицал: «Вар, Вар, верни мои легионы!».
Внешняя политика при Августе определялась необходимостью установить мир в стране, потрясённой долголетними гражданскими воинами, и закрепить положение в провинциях. Поэтому она характеризуется осторожностью и сдержанностью. Правда, на Западе Август всё же стремился расширить границы империи до Рейна и Дуная и подчинить соседние племена, чтобы воспрепятствовать их союзу с недовольными элементами в провинциях. Он старался также заключать с некоторыми соседними племенами договоры, по которым они брали на себя защиту границ империи, становясь её клиентами.
Ещё более была распространена система зависимых царств. Такими царствами были Мавретания в Африке, Коммагена, Каппадокия, Галатия, Иудея и др. в Азии. При формальной независимости они не только обязаны были охранять римские границы, но и фактически были подчинены Риму. Август утверждал их царей и являлся верховным арбитром в их внутренних и внешних делах. Наиболее подробно известно тогдашнее положение Иудеи, по которому можно судить о положении и других зависимых царств.
Царём Иудеи был Ирод, вначале сторонник Антония, после битвы при Акции перешедший на сторону Октавиана. Он отстроил великолепный город, названный в честь Октавиана Кесарией, и всячески старался выказывать свою преданность римскому императору. Тяжёлые налоги, взимавшиеся Иродом, и его пристрастие к греческой культуре вызывали острое недовольство в народе: Возникла народная партия зелотов («ревнителей»), требовавшая борьбы с римским владычеством и, невидимому, возвращения к теократии. Когда Ирод умер и его сыновья отправились в Рим просить у Августа утверждения завещания отца, разделившего между. ними царство, в стране вспыхнуло восстание, жестоко подавленное римскими войсками. Новые волнения вспыхнули из-за ценза — переписи, имевшей целью установление суммы подушного и поземельного налога, который отныне должен был выплачиваться в римскую казну.
Наибольшее значение из зависимых и полузависимых царств имела Армения, где римское влияние и интересы сталкивались с парфянскими. Не имея возможности вести войну с Парфией, Август действовал дипломатическим путём, стремясь усилить своё влияние в Армении и в самой Парфии. В 20 г. до н. з. Август добился того, что послы парфянского царя торжественно возвратили Тиберию римские знамёна и пленных, которые были захвачены в предыдущих войнах. Событие это всячески раздувалось и обыгрывалось, как символ покорности Парфии и признания ею римского превосходства. Во всяком случае столкновений на Востоке удавалось избегать, и сторонники Августа могли поддерживать версию, будто он принёс на землю долгожданный мир и по всей земле утвердил славу римского могущества.
Август как политический деятель сумел понять нужды и удовлетворить запросы господствующего класса Римской империи. Этим и объясняется его возвышение. Расчётливый, двуличный, умеющий приспособляться к обстоятельствам и использовать их, он был мастером социальной демагогии. Как сообщают современники, он настолько боялся выдать свои истинные мысли, что даже со своей женой Ливией говорил о важных делах только по предварительно составленному конспекту. За минуту до смерти он сам назвал свою жизнь комедией и по обычаю актёров, уходящих со сцены, просил присутствующих проводить его аплодисментами. Такой человек, конечно, был как нельзя более пригоден для выпавшей на его долю исторической роли — сплотить угнетателей против угнетённых, а затем силой и хитростью, кнутом и пряником держать угнетённых в повиновении.
Сорок четыре года Август был единоличным правителем империи. Незадолго до смерти (14 г. н. э.) он составил политическое завещание, впоследствии озаглавленное «Деяния божественного Августа», в котором попытался подвести некоторые итоги своего правления. В сухих и кратких фразах излагает он свою деятельность с момента вступления на политическое поприще, стараясь показать, как благотворна она была для государства. Но как раз к концу его правления стало ясно, что итоги далеко не так уж блестящи.
Правда, установление империи стало совершившимся фактом. Никому уже не казалось странным, что Август готовит себе преемника. После ранней смерти своих внуков и Агриппы, которого он также намечал преемником, единственной возможной кандидатурой была кандидатура его пасынка — Тиберия. Август усыновил его н назначил наследником.
Но, конечно, не эта династическая политика важна при подведении итогов более тем сорокалетней государственной деятельности Августа. Необходимо отметить, что вопрос о рабах оставался достаточно острым, хотя открытых восстаний уже не было. Военная мощь империи и дисциплина войск далеко не отвечали официальной версии о незыблемой власти Рима над миром. Неудачи в Паннонии и Германии потребовали некоторых материальных жертв у богатых людей, что вызвало недовольство сената. Не достигли цели и брачные законы. Знать обходила и нарушала их. Даже дочь Августа и его младшая внучка Юлия были осуждены и изгнаны, из Италии за вопиющий разврат. Не вернулись ни «нравы предков», ни «золотой век», так как контрасты безумной роскоши и жалкой нищеты не только не уменьшились, но ещё более возросли. Экономика Италии, правда, достигла известного подъёма, но собственного хлеба не хватало, и приходилось ввозить его из провинций. В провинциях хоть и создался общественный слой, поддерживавший императорское правительство, но он был сравнительно тонок. Провинции, особенно западные, всё ещё готовы были восстать.
|
|
© Historik.ru 2001-2018 При копировании материалов проекта обязательно ставить ссылку на страницу источник: http://historik.ru/ "Книги по истории" |