К концу правления Александра Севера положение в империи очень обострилось. Нуждаясь в деньгах, правительство прибегало к систематической порче монеты, что совершенно обесце нивало деньги и усиливало натуральный характер хозяйства. С этого времени наместники, чиновники, командиры начинают получать жалованье главным образом натурой. В зависимости от ранга было точно определено, кто сколько получал одежды, драгоценностей, повозок, посуды, хлеба, мяса, яиц, лошадей, мулов, рабов для услуг, рабынь-наложниц. В связи с этим на ряд ремесленных коллегий была наложена повинность по поставке государству изготовляемых ими товаров, что в дальнейшем привело к прикреплению ремесленников к их коллегиям. Положение ухудшалось ещё войнами с окрепшим государством Сасанидов и началом массового наступления зарейнских и задунайских народэв. Несколько раз вспыхивали солдатские мятежи. Во время одного из них был убит Ульпиан. Наконец, был убит солдатами и сам Александр, отправившийся в поход на Рейн.
Императором был провозглашён Максимин (235—238), ещё недавно бывший простым фракийским пастухом. Он был взят в армию и выдвинут Септимием Севером за исключительную силу, храбрость и ловкость в военных упражнениях.При Александре он был уже старшим легионным трибуном и ведал обучением рекрутов. Его популярность в дунайской армии была очень велика, его правление носило характер резкой антисенатской реакции. Сенаторы сравнивали его со Спартаком. Некоторые представители современной буржуазной историографии такжэ пытаются изобразить Максимина вождём эксплуатируемых слоев населения. Однако это ни в коей мере не соответствует действительности. Напротив, именно при нём было установлено, что за особо серьёзные проступки рабы и «маленькие люди» могут быть сожжены на костре. Земли, в массовом порядке конфискуемые у знати, и возросшие налоги шли на содержание армии и на земельные раздачи ветеранам. Возможно, что к правлению Максимина относится важное нововведение, согласно которому, во изменение старого принципа, землевладелец, живший вне города, не считался его жителем и не был обязан ему повинностями. Эта мера была прямо противоположна политике императоров I—II вв., старавшихся приписать максимум земли и населения к городам. Зато она была выгодна солдатам и ветеранам, получавшим наделы в сёлах, и имела также целью сберечь свободное сельское население как резерв для армии.
Всё время своего правления Максимин провёл вне Рима, в войнах на Рейне и Дунае, которые велись им довольно успешно. Но его политика чрезвычайно обострила ненависть к нему аристократии. На юге римской Африки несколько, «знатных юношей», вооружив рабов и колонов из своих латифундий, убили сборщика налогов, подняли восстание и провозгласили императорами престарелого наместника Африки знатного и богатого Гордиана и его сына. Извещённый об этом сенат с радостью утвердил их и объявил Максимина низложенным.
Началась гражданская война. Против Гордианов выступил стоявший в Нумидии III Августов легион и карфагеняне, в результате чего сторонники обоих императоров были разбиты, асами они погибли. Максимин с дунайской границы готовился к походу на Рим. Сенат собирал по Италии рекрутов, нанимал германцев. В Риме вспыхнул мятеж преторианцев, волновался плебс. Максимин, осаждавший на севере Италии город Аквилею, был убит солдатами. В результате ряда столкновений, агитации и интриг сената, борьбы различных группировок был достигнут известный компромисс, выразившийся в провозглашении императором 13-летнего внука старшего Гордиана — Гордиана III (238—242). При нём африканские магнаты расправились со своими противниками. III Августов легион был расформирован, земли у его ветеранов и солдат были отняты, выступление карфагенян подавлено.
С этого времени африканские города, быстро разоряемые усиленным ростом латифундий, начинают приходить в упадок. Недовольство африканских муниципальных кругов сказалось в быстром распространении среди них христианства. Африканская церковь становится к середине III в. одной из самых сильных и крепких христианских организаций. Одновременно начинаются и движения колонов, эксплуатация которых частными владельцами и императорскими кондукторами очень усиливается. Катастрофически растёт количество брошенных земель.
Просенатское правительство Гордиана, как и правительство Александра, пыталось делать ставку не на регулярную армию, а на иррегулярную местную милицию. Недовольные солдаты убили Гордиана во время похода против Персии. При его быстро сменявших друг друга преемниках народные движения принимают массовый характер; достигают своего апогея нашествия «варваров» и поражения римлян. Рабы и колоны соединялись с франками, готами и маврами. Христианский поэт Коммодиан, выражая чаяния угнетённых, приветствует успехи готов, которые должны сокрушить сатанинскую власть Рима. Тогда, писал он, выступит войско «праведных», и после его победы военачальники и богачи станут рабами своих рабов.
В начале 50-х годов III в. императором стал ставленник сената Валериан (253— 260), сделавший соправителем своего сына Галлиена. В борьбе с оппозиционными элементами Валериан начал повсеместное преследование христиан. Эдикт его был направлен в основном против возглавлявшего христианские организации клира и христиан из сословия «почтенных людей». Эта политика была уже начата его предшественником, «сенатским» императором Децием, который, не упоминая в своём эдикте христиан, приказал всем жителям империи засвидетельствовать свою лояльность жертвоприношением официальным богам, от чего христиане отказывались и потому карались, как ослушники.
Гонения Валериана, особенно задевшие восточные и африканские провинции, способствовали дальнейшему обострению социальных противоречий. Многие богатые христиане, опасаясь конфискации имущества, ссылки и казни, спешили к языческим алтарям или покупали за взятку свидетельство о совершённом ими жертвоприношении. Христианская беднота, движимая надеждой на близящееся царство божие и ненавистью к правительству, гораздо упорней держалась за свою веру. Возникали новые демократические секты, оппозиционные течения внутри самой церкви. С другой стороны, епископы, среди которых в эти годы наиболее заметной фигурой был карфагенский епископ Киприан, сплачивали церковную организацию для борьбы как с демократической оппозицией, так и с правительственными гонениями. Власть епископа становилась абсолютной, христианские церковные организации — крепкими и жизнеспособными. Они практиковали систему широкой благотворительности, которая должна была соединить всех членов в один коллектив. Гонения, в конечном счёте, не только не ослабили, но-ещё более укрепили христианскую церковь. Император Валериан, взявший на себя управление восточными провинциями, в 260 г. потерпел жесточайшее поражение в войне с персами. Впервые римский император попал в плен к врагам и, как гласит предание, должен был держать стремя своему победителю — царю Шапуру. В плену он и умер.
Сын Валериана Галлиен (253—268), оставшийся единственным правителем империи, был одной из интереснейших фигур своого времени. Его идеалом был Август, его целью — возрождение империи на старой основе, но при учёте нового положения. В армии и в муниципальных кругах он был исключительно популярен. При нём снова появляются исчезнувшие при его предшественниках муниципальные надписи, ряд городов получает новые привилегии, оживляются коллегии. Он пожелал быть афинским архонтом, подобно «филэллину» Адриану, был посвящён в элевсинские мистерии и покровительствовал философу-неоплатонику Плотину. Пытаясь возродить старую римскую религию, Галлиен тем но менее отменил преследования христианства, уже довольно широко распространившегося среди поддерживавших Галлиена кругов. В борьбе со знатью Галлиен запрещал повышать повинности колонов и закрыл сенаторам доступ в армию. Отныне они не могли быть не только легатами легионов, но и наместниками провинций, в которых стояли легионы. Зато перед солдатами открывался путь к высшим военным постам. Галлиен провёл реформу армии, соединив конные отряды под одним командованием, что вызывалось возросшей ролью кавалерии у германцев, сарматов, персов и значительно подняло боеспособность римской армии в борьбе с ними.
Знать платила Галлиену последовательной ненавистью. Все его мероприятия осмеивались и осуждались. В провинциях начались мятежи, возглавлявшиеся аристократией, желавшей или заменить Галлиена своим ставленником или вовсе отпасть от империи, образовав из провинций независимые государства. В Сирии был провозглашён императором Квиет, сын ближайшего советника Валериана, богатейшего человека империи, обещавшего содержать войско на свой счёт. Однако преданные Галлиену солдаты довольно быстро его разбили. Между прочим, за Галлиена и против Квиета активно сражались и христиане.
Узурпаторы появлялись и во многих других провинциях, так что этот период получил название времени «тридцати тиранов». В большинстве случаев они удерживались недолго. С некоторыми расправлялись солдаты, иногда их покидала и сама выдвинувшая их знать. Так, например, какие-то попытки к узурпации и отпадению были сделаны в Африке, но как раз в это время там развернулось мощное восстание колонов, возглавлявшихся некиим Фараксеном, вступившим в союз с мавретанскими племенами бавариев и бакватов. В это время в среде мавретанских племён происходят значительные изменения. Они начинают разводить верблюдов, что способствовало улучшению военного дела — мавретанские стрелки, сражавшиеся сидя на верблюдах, представляли значительную силу. Развитие производительных сил и военного дела обусловило возникновение племенных союзов, главы которых принимали титул царей. Мавры, ранее неуклонно оттеснявшиеся римлянами в пустыню, теперь сами переходят в наступление. Многие мавретанские и нумидийские города были разрушены, богачи обложены данью. Местная знать организовала для самообороны отряды из коллегий юношества. В таких условиях порвать с Римом она не решалась. Повидимому, по той же причине потерпели неудачу узурпаторы в Малой Азии и Греции, где вторжения готов сочетались с восстаниями бедноты.
Зато Галлия, Испания и Ёритания, отпавшие от империи и провозгласившие императором Постума, просуществовали Самостоятельно 15 лет и были воссоединены с империей лишь через пять лет после смерти Галлиена. Ненависть к Галлиену западных магнатов была особенно сильна, но прирейнские области и армия, как некогда при Клодии Альбине, долго оставались верны центральному правительству. Постум и его преемники вынуждены были пользоваться наёмной германской конницей. Галлиен, занятый войнами с франками, аламанами и готским союзом, не мог фактически бороться с Постумом и примирился с существованием «Галльской империи».
Галлиену пришлось признать и возникшее на Востоке Пальмирское царство. Оно было создано знатным пальмирцем Оденатом, который сумел, организовав войско из арабов и сирийских крестьян, отогнать персов, опустошавших Сирию после пленения Валериана. Со второй половины III в. арабские племена начинают играть всё большую роль. Наивысшего расцвета достигает Аксум. Одновременно арабы продвигаются в сторону границы Месопотамии и Сирии, где возникают независимые, по существу, арабские царства, состоявшие из оседлого и полукочевого населения. Арабские воины, известные римским историкам под именем сарацин, становятся со временем серьёзными противниками империи. Их помощь в значительт ной мере обеспечила победу Оденату. Галлиен, сил которого не хватало для борьбы на многочисленных фронтах,, даровал Оденату титул «императора и дука (вождя) Римлян» на Востоке. Однако подталкиваемый враждебными Риму элементами, Оденат постоянно колебался между Галлиеном и Шапуром. Когда его проперсидские тенденции стали брать верх, он был убит своим родственником, невидимому, по наущению Рима. Его вдова Зенобия, правившая вместо малолетних сыновей Одената, после смерти Галлиена окончательно порвала с империей, подчинив своей власти кроме провинций Сирии и Аравии, которыми фактически владел уже Оденат, значительную часть Малой Азии и Египет, где её поддерживала сильная антпримская партия.
Казалось, империя раскалывается на части. Разразилась страшная эпидемия чумы, голод. В Сицилии началось восстание, которое современники сравнивали с восстаниями рабов времён республики. Несколько позже, чем в Африке, видимо, к концу правления Галлиена и Постума, восстание крестьян и колонов началось и в Галльской империи. К восставшим примкнул город Августодун, где было много мелких ремесленников и ремесленников, занятых в императорских оружейных мастерских. Галльские повстанцы получили название «багаудов», что на языке галлов означало «борцы». Они захватывали крупные имения, убивали или изгоняли владельцев. К повстанцам переходили нередко и солдаты. Знать в панике бежала. Впоследствии её представители с ужасом говорили об этом страшном для них времени, когда «пахари превращались в пехотинцев, а пастухи во всадников». Всё большие и б'ольшие массы земледельческого населения примыкали к восстанию.
Движение багаудов оказало на галльских магнатов то же влияние, что на африканских аристократов движение мавретанских колонов,— они стали искать союза с Римом. Последний галльский император Тетрик, сам крупнейший землевладелец Аквитании, тайно обратился к правившему тогда императору Аврелиану, прося его «завоевать» Галльскую империю и обещая сдать ему свою армию, лишь для вида приняв бой. Аврелиан откликнулся на его просьбу, и Галльская империя была воссоединена с Римской, причём Тетрик получил большие богатства и наместничество на юге Италии.
События времени Галлиена показали, что возрождение имерии на старой базе невозможно и что правительство должно более, чем до сих пор, считаться с провинциальной земельной знатью. Они показали, что эта знать уже достаточно сильна, чтобы отстаивать свои интересы вплоть до попыток отделения от империи, но вместе с тем недостаточно сильна, чтобы без помощи Рима бороться с народными массами в условиях крайне обострившихся социальных противоречий. Наконец, они показали значительное ослабление связей между восточными и западными провинциями. Всё это подготовило изменения, происшедшие в империи к концу III в.
В известной мере эти изменения начались уже при непосредственных преемниках Галлиена, убитого в борьбе с восставшим начальником конницы Авреолом. Почти все они были незнатными и небогатыми уроженцами дунайских провинций, сделавшими карьеру в армии. Поэтому их обычно называют «иллирийскими» императорами. Для «иллирийских» императоров характерно стремление укрепить монархическую власть, подавить народные движения и защитить, границы империи. Уже сменивший Галлиена Клавдий II (268—270), получивший наименование «Готского», нанёс тяжёлое поражение племенам готского союза. Многочисленные пленные были обращены в колонов, военных поселенцев и римских солдат. Эта политика, неуклонно продолжавшаяся всеми последующими императорами, была одобрена сенатом, укрепила крупное землевладение и изменила армию в угодном земельной знати направлении. Правда, поселённые на римских землях франки вскоре восстали и долго опустошали провинции, но всё-таки знать считала «варварских» колонов более надёжными, чем местных.
При Аврелиане (270—275) к империи были вновь присоединены не только Галлия, но и царство Зенобии. Часть восточной знати охотно признала власть Аврелиана, но городские низы и купцы долго не подчинялись, ища помощи в Персии. В Египте шла настоящая война между римской и антиримской партиями. Уже после того, как войска Зенобии были разбиты и сама она взята в плен, в Сирии и Египте не прекращались восстания. В Египте выступил богатейший купец Фирм, заключивший союз с блеммиями, полукочевым народом, жившим к югу от Египта. В бывшей Галльской империи часть знати всё ещё колебалась между страхом перед багаудами и оппозицией к Риму. Лугдун провозгласил императором Прокула, крупного землевладельца, который смог вооружить 2 тыс. одних своих рабов. Другой «узурпатор», Бонос, пытался заключить союз с захватившими большую часть Галлии франками.
При «иллирийских» императорах наивысшего подъёма достигают народные восстания. Племена исавров, которых ришшне именовали «разбойниками», опустошали окрестные области Малой Азии; африканские повстанцы доходили до Карфагена; несколько городов в Мавретании и Нумидии было ими взято и разрушено. Римские наместники отваживались лишь на отдельные вылазки против них и их союзников — мавров. Багауды избрали своими императорами Элиана и Аманда и, укрепившись в старинной крепости на острове при слиянии Сены и Марны, наводили ужас на галльских и испанских землевладельцев. При Аврелиане в Риме произошло кровопролитное восстание работников монетных мастерских. Неоднократно волновался римский плебс, требуя новых раздач, что привело к дальнейшему нажиму на ремесленные коллегии.
Ухудшалось и положение декурионов, так как Аврелиан в борьбе с запустением земель распространил египетскую практику принудительной аренды и на другие провинции, сделав ответственными за неё декурионов. Солдатам «иллирийские» императоры, с одной стороны, продолжали платить высокое жалованье, с другой — ставили их под более строгий контроль, заставляя работать. Проб (276—282), например, потребовал, чтобы солдаты осушали болота, расчищали леса и насаждали виноградники в Галлии, Паннонии и Мёзии. Он, вероятно, хотел наделить их новью, вместо того чтобы отнимать земли у старых владельцев, как это делалось раньше.
Во второй половине III в. в борьбе с народными движениями императорская власть принимает всё более неприкрыто-монархический характер. Уже Аврелиан официально именовал себя «господином и богом», появляясь в роскошной одежде, подобной одежде персидских царей. Он же сделал новую попытку ввести единый государственный культ, объявив верховным богом солнце, а императора — как бы соправителем верховного божества, однако в отличие от Элагабала Аврелиан организовал культ солнца не в восточной форме, а наподобие римского культа Юпитера.
К 80-м годам III в. политический кризис был в основном прёодолён, внешние вторжения приостановлены, распавшаяся империя вновь объединилась. Большое количество пленных было расселено в качестве колонов на императорских и частных землях. С частью племён были заключены договоры, согласно которым они получали места для поселения в пограничных районах и должны были служить в пограничных военных частях. Это способствовало временному возрождению военной мощи империи и несколько укрепило её экономическое положение. Путём жестокого нажима господствующему классу удалось на некоторое время затормозить кризис рабовладельческого способа производства, сохранить империю, которая была нужна ему для подавления сопротивления всех эксплуатируемых.
Восстановление империи сопровождалось значительными изменениями в её социальном и политическом строе. События III в. нанесли тяжёлый удар по тем слоям рабовладельцев, которые составляли главную опору принципата,— муниципальной знати, городским землевладельцам. Разнообразные данные показывают, что с конца III в. в большинстве провинций рабовладельческие виллы и города всё более вытесняются огромными имениями, основанными, главным образом, на эксплуатации колонов и посаженных на землю рабов. Эти имения, а также сохранившиеся ещё в ряде провинций сёла свободных крестьян играют важную роль в хозяйственной жизни империи. Здесь развивается теперь ремесло, в котором заняты рабы (в латифундиях) и свободные работники (в сёлах), возникают рынки.
Значительная часть населения перемещается из городов в сельские местности. Разорившиеся городские землевладельцы нередко становятся колонами в имениях крупных собственников. Территории большинства городов, особенно на Западе, в несколько раз уменьшаются. Многократные попытки императорской власти приостановить неумолимый процесс упадка городов, сохранив их как организацию класса рабовладельцев, оказывались тщетными. Всё это меняло соотношение сил внутри империи, которая из органа господства широкого и неоднородного блока рабовладельцев Средиземноморья превращается всё больше в орган господства их верхушки — крупных земельных магнатов и сравнительно небольшого слоя городских богачей, сохранившегося главным образом в восточных провинциях. Представляя их интересы, она действует теперь как машина подавления не только в отношении рабов, но и колонов, закабаляемых крестьян, поселенцев-«варваров», городских налогоплательщиков.
|
|
© Historik.ru 2001-2018 При копировании материалов проекта обязательно ставить ссылку на страницу источник: http://historik.ru/ "Книги по истории" |