Советский Союз продолжал защиту дела мира, пытаясь создать систему коллективной безопасности. Советская дипломатия выдвинула исторический принцип — «Мир неделим», имея в виду обеспечить международную безопасность во всем мире коллективными усилиями. На этом пути можно было остановить надвигавшуюся войну. Если политика западных держав сводилась к тому, чтобы толкнуть агрессоров на войну против СССР и нагреть около нее руки, то агрессивные государства в свою очередь играли на противоречиях среди других стран, с тем чтобы уничтожить свои жертвы поодиночке.
США и Великобритания проводили политику «баланса сил» в собственных интересах, аналогичными соображениями руководствовалась гитлеровская дипломатия, разумеется в интересах Германии. Гитлер в «Майн кампф» не оставил сомнений на этот счет: «Политическое завещание немецкой нации в сфере ее внешней деятельности, — писал он, — будет и должно навсегда гласить: не допускайте никогда возникновения двух континентальных держав в Европе. В каждой попытке организации на границах Германии второй военной державы, будь то хотя бы в форме образования способного стать военной державой государства, — вы должны видеть нападение на Германию и считать не только своим правом, но и своей обязанностью воспрепятствовать возникновению такого государства всеми силами, вплоть до употребления силы оружия, а если такое государство уже возникло, то снова его разбить». Ученик фюрера, фашистский министр иностранных дел Риббентроп поставил принцип игры на противоречиях во главу угла политики рейха в больших и малых вопросах. Заманивая в фашистский лагерь Венгрию и Румынию, например, он использовал их распри из-за Тран-сильвании. «Основная идея нашей политики по отношению к Венгрии и Румынии в настоящее время, — говорил Риббентроп, — держать оба этих утюга в раскаленном состоянии и уладить дела в интересах Германии».
Советский Союз неустанно разъяснял, что игра, затеянная обеими сторонами на международной арене, чревата неисчислимыми последствиями для человечества. Еще на 4-й сессии ЦИК СССР 29 декабря 1933 г. М. М. Литвинов высмеял утверждения фашистских идеологов о том, что они прежде всего озабочены борьбой с «коммунизмом». Он говорил: «Борьба с мировым коммунизмом — это, однако, скорее последняя или отдаленная цель. Под прикрытием этой борьбы имеется в виду осуществление более скромных, узко национальных задач, носящих в оголенном виде название ревизии договоров и захвата земель, как упомянутых, так и не упомянутых в договорах, подлежащих ревизии. Достаточно ознакомиться с литературой поборников «новой» идеологии, чтобы убедиться, что если фортуна войны им улыбнется, то они не будут очень разборчивы, не будут ограничиваться территориями, находящимися под контролем ненавистных им марксистов, но не откажутся от прирезки и буржуазных земель, и, может быть, даже таких, где господствуют родственные им идеи».
Мужественная борьба за мир подняла международный авторитет Советского Союза в первую очередь в глазах тех стран, которые находились под непосредственной угрозой со стороны агрессоров. Еще 15 сентября 1934 г. по инициативе Франции Советский Союз был приглашен от имени 30 государств — членов Лиги Наций — занять там место. Советское правительство ответило согласием, и 18 сентября 1934 г. СССР стал членом Лиги Наций. Членство в Лиге Наций, после ухода из нее Японии и Германии, давало возможность с международной трибуны разоблачить происки врагов мира. Политика Советского Союза, направленная на обеспечение коллективной безопасности, встретила сочувственное понимание среди реалистически мыслящих государственных деятелей Франции. Сама жизнь требовала установления тесных связей с Советским Союзом.
В основе этого лежал трезвый государственный расчет. «Итак, я изучаю карту, — записывал в дневнике французский министр Э. Эррио. — Я вижу на ней только одну страну, которая была бы для нас необходимым противовесом и могла в случае войны создать второй фронт. Это Советский Союз. Я говорю и пишу об этом уже с 1922 года. На меня смотрят как на коммуниста или безумца. Даже царь при всем своем деспотизме пошел некогда на союз с республикой. Неужели наша буржуазия, наша печать окажутся менее умными? Что касается меня, я не изменю своих убеждений. По-моему, это диктует сама логика развития и даже простой здравый смысл». Так смотрел на вещи Э. Эррио. Министр иностранных дел Франции П. Лаваль видел в соглашении с Советским Союзом прежде всего средство предотвратить в дальнейшем любую договоренность между Германией и СССР. Французское правительство было единодушно в том, что Франция должна выполнить свои обязательства только с согласия Великобритании и Италии. Для этого в текст договора были введены ссылки на Устав Лиги Наций. Но от Советского Союза ждали безоговорочной помощи.
2 мая 1935 г. был подписан договор о взаимопомощи между Советским Союзом и Францией. Стороны обязывались прийти друг другу на помощь в случае неспровоцированной агрессии против одной из них, действуя применительно к статье 16 Устава Лиги Наций. Вслед за этим 16 мая 1935 г. был подписан советско-чехословацкий договор о взаимопомощи. По требованию чехословацкой стороны в него была внесена оговорка — Чехословакия и СССР будут действовать только в том случае, если на помощь жертве агрессии придет Франция. Эти договоры могли бы явиться основой системы коллективной безопасности, если бы тогдашние правительства Франции и Чехословакии серьезно отнеслись к своим обязательствам.
|
|
© Historik.ru 2001-2018 При копировании материалов проекта обязательно ставить ссылку на страницу источник: http://historik.ru/ "Книги по истории" |