Отказ от открытия второго фронта в Северо-Западной Франции в 1942 г. вызвал горячую дискуссию в политических и военных кругах США и Великобритании. Если командование сухопутных сил США осталось недовольным согласием Рузвельта с Черчиллем об отсрочке вторжения в Европу, то командование ВМС США искренне поддержало ее, хотя по иным соображениям, нежели британский премьер-министр Война на Тихом океане, в первую очередь действия оперативного соединения Ни-мица, которое базировалось на Гавайских островах, обеспечивались всецело американским военно-морским флотом. Используя шумную агитацию «изоляционистов», взывавших о мщении за Перл-Харбор и требовавших разгрома в первую очередь Японии, американские адмиралы выступили за пересмотр основополагающей стратегической установки — Германия враг № 1.
Командованию ВМС удалось завербовать в число своих сторонников военного министра США Г. Стимсона. Он сообщил президенту свое мнение: «Раз англичане отказались от соглашения с нами, то мы должны отвернуться от них и взяться за войну с Японией». В сумме давление, оказанное на Ф. Рузвельта в этом отношении, было чрезвычайно большим. Президент, однако, не уступил. Он подтвердил уже известное положение о том, что разгром Японии не означает поражения Германии, а решительная схватка с Японией без участия Советского Союза окажется чрезвычайно тяжелой для Соединенных Штатов.
Общественность США и Великобритании настойчиво требовала активного ведения борьбы против фашизма. Попытка продолжить тактику «странной войны», вспоминал в 1956 г. Маршалл, в тогдашних условиях политически была бы смертельно опасна. Американский и английский народы поверили в обещания своих правительств открыть второй фронт, данные в 1942 г., и с нетерпением ожидали их выполнения. Хотя высадка в Северной Африке изображалась англо-американской пропагандой как «второй фронт», эта уловка не могла ввести в заблуждение широкие народные массы. В докладе Исполкома на V национальном съезде американского Конгресса производственных профсоюзов в ноябре 1942 г., например, отмечалось: «Имеется абсолютная необходимость отвлечь силы врага наступлением против Германии... Это мотивируется тем, что преобладающая часть германских вооруженных сил сосредоточена против России». А съезд происходил в первые дни после высадки в Северной Африке! Правящие круги США и Англии стремились ограничить рост демократических сил в Европе, вызванный антифашистским характером войны.
Овладение Северной Африкой с населением почти в 36 миллионов человек дало бы возможность сформировать под контролем американцев французские вооруженные силы. Для этой армии, существовавшей пока на бумаге, американцы летом 1942 г. уже подыскали командующего — французского генерала Жиро. Правительство США, не доверявшее де Голлю, ибо он, на взгляд Ф. Рузвельта, был слишком самостоятелен и претендовал на роль Жанны д'Арк, отводило Жиро роль «освободителя» Франции под американским покровительством. Политический смысл ориентации на Жиро, которого поддерживали крупные французские капиталисты и консервативное высшее офицерство, заключался в том, чтобы при изгнании гитлеровцев из Франции не допустить победы прогрессивных сил. В это время представитель Французского комитета национального освобождения в СССР во время беседы в НКИД СССР указывал, что правительство США стремится сохранить во Франции «всю административную, военную и пропагандистскую машину, передав ее в руки Жиро, который первый со своей армией должен будет высадиться во Франции и при поддержке США захватить всю государственную машину, чтобы помешать свободному волеизъявлению французского народа».
Английское правительство рассматривало высадку в Северной Африке как важнейшую предпосылку последующего вторжения на Балканский полуостров. В Лондоне нашли убежище королевские правительства, бежавшие из Югославии и Греции, которые всецело зависели от англичан. Британское управление специальных операций поддерживало контакт и оказывало ограниченную помощь тем элементам антигитлеровского сопротивления в странах Балканского полуострова, которые остались верны эмигрантским правительствам и могли помочь утверждению британского влияния на Балканах. В то же время Черчилль рассчитывал, что высадка западных союзников на Балканском полуострове крупными силами побудит Турцию к вступлению в войну с Германией. Конечной целью британской стратегии, которую высшие американские военные насмешливо называли «черчиллевелианской», был выход англо-американских вооруженных сил в Юго-Восточную и Центральную Европу до подхода туда советских армий, чтобы не допустить ее освобождения советскими воинами и восстановить «санитарный кордон» вдоль западных границ Советского Союза.
Еще до высадки в Северной Африке Черчилль 6 сентября 1942 г. предложил Рузвельту нанести удар в «подбрюшье» Европы — через Сицилию, Сардинию и Италию. В ноябре 1942 г. Рузвельт согласился обсудить эти вопросы. 14—25 января 1943 г. в Касабланке, в Северной Африке, состоялось англо-американское совещание, в котором приняли участие Рузвельт и Черчилль. На совещании были приняты следующие решения о действиях в 1943 г.: «Операции переносятся из Северной Африки в Южеую Европу, на Додеканесские острова, в Грецию, на Крит, в Сардинию, Сицилию. Одновременно мы сосредоточиваем силы в Англии для вторжения через Ла-Манш в случае... уменьшения сил Германии во Франции или вывода их, или внутреннего краха» Германии. Первоочередным объектом после овладения Северной Африкой была указана Сицилия. Что касается вторжения через Ла-Манш, то итоги «сосредоточения сил» на Британских островах видны из того, что к лету 1943 г. там осталась всего лишь одна американская дивизия.
Совещание в Касабланке было венцом «балканской стратегии» Черчилля. Хотя американские руководители, в особенности комитет начальников штабов, не были ее последовательными сторонниками, на этой стадии войны они согласились с англичанами, рассчитывая проверить правильность суждений У. Черчилля в ходе операций. По существу обе стороны, участвовавшие в совещании, молчаливо согласились, что вторжение в Европу в 1943 г. не состоится. Дальнейшее англоамериканское стратегическое планирование тем не менее зависело от развития войны. Советскому правительству по предложению Черчилля было решено направить ответ, в котором «должны быть изложены наши общие намерения, но не должно содержаться никаких обещаний».
30 января 1943 г. И. В. Сталин, выразив благодарность за «дружеское совместное послание», писал президенту США и премьер-министру Великобритании: «Понимая принятые Вами решения в отношении Германии как задачу ее разгрома путем открытия второго фронта в Европе в 1943 году, я был бы Вам признателен за сообщение о конкретно намеченных операциях в этой области и намеченных сроках их осуществления». 9 февраля Черчилль ответил, что Ла-Манш будет форсирован в августе или сентябре 1943 г. 14 февраля он пишет в Москву: «Цепь необыкновенных побед» советских армий «лишает меня возможности слова, чтобы выразить Вам восхищение и признательность, которую мы чувствуем по отношению к русскому оружию. Моим наиболее искренним желанием является сделать как можно больше, чтобы помочь Вам». 16 февраля Советское правительство указало в своем ответе, что в результате приостановки боевых действий англо-американцев в Северной Африке немцы перебросили на советско-германский фронт 27 дивизий. «Таким образом, вместо помощи Советскому Союзу путем отвлечения германских сил с советско-германского фронта получилось облегчение для Гитлера, который ввиду ослабления англо-американских операций в Тунисе получил возможность перебросить дополнительные свои войска против русских».
22 февраля ответил Рузвельт. Он ссылался на сильные дожди в Тунисе, сделавшие «поля и горы непроходимыми», и пожелал «героической Советской Армии дальнейших успехов, которые вдохновляют всех нас». 25 февраля откликнулся Черчилль: «То, что вы делаете, просто не поддается описанию». 23 февраля Рузвельт воздал «должное русскому народу, в котором русская армия берет свои истоки», а Черчилль 11 марта сообщил: «Я и президент серьезно желаем, чтобы наши войска участвовали в Европе в общем сражении, которое вы ведете с такой доблестью». 16 марта Председатель Совета Министров СССР в посланиях президенту США и премьер-министру Великобритании указал, чго «неопределенность» их ответов по вопросу об открытии второго фронта во Франции «вызывает у меня тревогу, о которой я не могу умолчать». После этого западные союзники надолго замолчали о втором фронте.
Наконец, 4 июня 1943 г. американский посол в Москве лично вручил И. В. Сталину послание Рузвельта с сообщением о том, что Объединенный комитет начальников штабов принял решение уделить основное внимание борьбе с подводными лодками, вывести в ближайшее время Италию из войны, что «создаст угрозу позициям держав «оси» в районе Балкан», а вторжение во Францию откладывается на весну 1944 г. Рекомендации Объединенного комитета начальников штабов были утверждены Рузвельтом и Черчиллем. 11 июня И. В. Сталин ответил: «Это Ваше решение создает исключительные трудности для Советского Союза, уже два года ведущего войну с главными силами Германии и ее сателлитов с крайним напряжением всех своих сил, и предоставляет Советскую Армию, сражающуюся не только за свою страну, но и за своих союзников, своим собственным силам, почти в единоборстве с еще очень сильным и опасным врагом». Правительство СССР не сочло возможным присоединиться к принятому решению.
19 июня Черчилль направил в Москву послание с объяснением мотивов нового отказа от открытия второго фронта в Европе. Напыщенный стиль послания далеко не соответствовал его содержанию — это была попытка оправдаться. В послании, например, указывалось, что против вторжения во Францию выступали англо-американские военные специалисты. Черчилль в данном случае прибег к прямой лжи: американские штабы считали возможным вторжение во Францию уже летом 1942 г. и неоднократно настаивали на проведении его. Оценка последствий операций союзников на Средиземном море носила фантастический характер: Черчилль настаивал, что в результате их гитлеровцы отложили наступление на советско-германском фронте. 24 июня 1943 г. Советское правительство дало достойный ответ. Указав на неоднократные обещания Рузвельта и Черчилля провести вторжение в 1943 г., Советское правительство констатировало: «Условия для открытия второго фронта в Западной Европе на протяжении 1943 г. не только не ухудшились, а, напротив, значительно улучшились». В заключение этого послания подчеркивалось: «Дело идет здесь не просто о реагировании Советского правительства, а о сохранении его доверия к союзникам, подвергаемого тяжелым испытаниям».
В 1943 г., как и в 1941 и 1942 гг., Советский Союз должен был вынести на своих плечах основное бремя войны. Гигантские силы были введены в действие на советско-германском фронте с обеих сторон, Германия истекала кровью, но гибли и миллионы советских солдат. А в это время Черчилль хладнокровно писал Идену: «Никто не может предвидеть, каково будет соотношение сил и куда выйдут армии-победительницы. Однако представляется вероятным, что США и Британская империя не будут слишком истощены и будут представлять собой наиболее мощный экономически и по вооружению блок, какой когда-либо существовал в мире. Советский Союз будет нуждаться в нашей помощи для восстановления страны гораздо больше, чем нам будет нужна его помощь». Затягивание открытия второго фронта было одним из главных средств, при помощи которого правящие круги Соединенных Штатов и Великобритании пытались достичь желаемых для себя результатов в ходе войны.
|
|
© Historik.ru 2001-2018 При копировании материалов проекта обязательно ставить ссылку на страницу источник: http://historik.ru/ "Книги по истории" |