Процесс разложения феодализма и возникновения капиталистических отношений в Европе был ускорен открытиями новых торговых путей и новых стран в XV — XVI вв., положившими начало колониальной эксплуатации народов Африки, Азии и Америки.
К XVI в. в Западной Европе товарное производство и торговля сделали значительные успехи, и потребность в деньгах, являвшихся всеобщим средством обмена, резко возросла. «Открытие Америки, — говорит Энгельс по поводу причин географических Открытий, — было вызвано жаждой золота, которая еще до этого гнала португальцев в Африку... потому что столь могуче развившаяся в XIV и XV вв. европейская промышленность и соответствовавшая ей торговля требовали больше средств обмена, чего Германия — великая страна серебра в 1450—1550 гг. — дать не могла».( Письмо Энгельса — К. Шмидту, 27 октября 1890 г., К. Маркс, Ф. Энгельс, Избранные письма, 1953, стр. 426. ) К этому времени сильно увеличилось также стремление к роскоши и накоплению сокровищ в среде высших классов европейского общества. В таких условиях страсть к обогащению, или, по словам Маркса, «всеобщая жажда денег»,( «Архив Маркса и Энгельса», т. IV, стр. 225. ) охватила в Европе и дворян, и горожан, и духовенство, и королей.
Одним из самых заманчивых средств быстрого обогащения в Европе XV в. была торговля с Азией, значение которой после крестовых походов всё более возрастало. На посреднической торговле с Востоком возвысились крупнейшие города Италии, в первую очередь Венеция и Генуя. Восток являлся источником снабжения европейцев предметами роскоши. Привозимые из Индии и с Молуккских островов пряности - перец, гвоздика, корица, имбирь, мускатный орех стали любимой приправой к пище в богатых домах, и за крупицу пряностей платили большие деньги. Парфюмерные изделия из Аравии и Индии, золотые изделия восточных ювелиров, индийские и китайские шёлковые, хлопчатобумажные и шерстяные ткани, аравийский ладан и т. д. пользовались большим спросом в Европе. Индия, Китай, Япония считались странами, богатыми золотом и драгоценными камнями. Воображение европейских искателей наживы поражали рассказы путешественников о сказочных богатствах этих далёких стран; особенно популярными были записки венецианского купца Марко Поло, побывавшего в XIII в. в Китае и во многих других странах Востока. В своих записках Марко Поло сообщил такие фантастические сведения о неизвестной европейцам Японии: «Золота, скажу вам, у них великое обилие; чрезвычайно много его тут, и не вывозят его отсюда... Опишу вам теперь диковинный дворец государя здешнего народа. Сказать по правде, дворец здесь большой и крыт чистым золотом, так же точно, как и у нас свинцом крыты дома и церкви... Ещё скажу вам, что полы в покоях,— а их тут много, — покрыты также чистым золотом пальца в два в толщину; и всё во дворце — и залы и окна — покрыто золотыми украшениями... Жемчуга тут обилие, он розовый и очень красив, круглый, крупный...» Европейцам сулил большие богатства и захват торговых путей в морях Южной Азии, по которым между странами Востока велась оживлённая торговля, находившаяся в руках арабских, индийских, малайских и китайских купцов.
Однако страны Западной Европы (за исключением Италии) не имели непосредственных торговых сношений с восточными странами и не получали выгод от восточной торговли. Торговый баланс Европы в её торговле с Востоком был пассивным. Поэтому в XV в. происходил отлив металлических денег из европейских стран на Восток, что ещё более увеличивало недостаток в Европе благородных металлов. Кроме того, в XV в. в торговле Европы с азиатскими странами появились новые обстоятельства, способствовавшие баснословному повышению цен на восточные товары. Распад монгольской державы имел своим результатом прекращение караванной торювли Европы с Китаем и Индией через Среднюю Азию и Монголию, а падение Константинополя и турецкие завоевания в Передней Азии и на Балканском полуострове в XV в. почти полностью закрыли торговый путь на Восток через Малую Азию и Сирию. Третий торговый путь на Восток — через Красное море — был монополией египетских султанов, которые в XV в. стали взимать со всех провозимых этим путём товаров чрезвычайно высокие пошлины. В связи с этим начался упадок средиземноморской торговли, центрами которой были итальянские города.
Европейцев в XV в. привлекали богатства не только Азии, но и Африки В это время страны Южной Европы через Средиземное море вели торговлю со странами Северной Африки, главным образом с Египтом и с богатыми и культурными государствами Магриба — Марокко, Алжиром и Тунисом. Однако до конца XV в. большая часть африканского континента была неизвестна европейцам; не было прямых связей Европы с Западным Суданом, изолированным от стран Средиземноморья труднопроходимой пустыней Сахарой и неизвестной европейцам частью Атлантического океана.
В то же время города побережья Северной Африки торговали с племенами внутренних областей Судана и Тропической Африки, у которых выменивались слоновая кость и рабы. По караванным путям через Сахару золото, рабы и другие товары из Западного Судана и с гвинейского побережья доставлялись в города Магриба и попадали в руки европейцев, возбуждая у них стремление добраться морем до этих неведомых богатых областей Африки.
«До какой степени, — говорит Энгельс, — в конце XV века деньги подточили и разъели изнутри феодальную систему, ясно видно по той жажде золота, которая в эту эпоху овладела Западной Европой; золото искали португальцы на африканском берегу, в Индии, на всем Дальнем Востоке; золото было тем магическим словом, которое гнало испанцев через Атлантический океан в Америку; золото — вот чего первым делом требовал белый, как только он ступал на вновь открытый берег».( Ф. Энгельс, Крестьянская война в Германии, М. 1953, Приложения, стр. 155. ) Таким образом, в Западной Европе в XV в. возникла необходимость поисков новых морских путей из Европы в Африку, Индию и Восточную Азию.
Но далёкие и опасные морские путешествия, предпринятые с конца XV в. с целью открытия новых путей в Африку и на Восток и для завоевания новых стран, стали возможны потому, что к этому времени вследствие развития производительных сил были введены важные усовершенствования в области мореплавания и военного дела.
Парусные суда с килем, введённые норманнами ещё в X в., постепенно получили распространение во всех странах и вытеснили многоярусные гребные греческие и римские суда.
В течение XV в. португальцы во время своих плаваний вдоль западного берега Африки, использовав генуэзский тип трёхмачтового морского судна, создали новый быстроходный и лёгкий парусник, годный для дальних плаваний, — каравеллу. В отличие от судов каботажного (прибрежного) плавания каравелла имела три мачты и была оснащена большим количеством прямых и косых парусов, благодаря чему она могла двигаться и при неблагоприятном направлении ветра. Она имела очень вместительный трюм, что позволяло совершать большие морские переходы; экипаж каравеллы был невелик. Значительно возросла безопасность плавания благодаря тому, что были улучшены компас и морские карты — портуланы; в Португалии была усовершенствована заимствованная у арабов астролябия — угломерный инструмент, при помощи которого вычислялись положения светил и широта; в конце XV в. были изданы таблицы движения планет, облегчавшие вычисление широты в море.
Важное значение имело усовершенствование огнестрельного оружия.
Серьёзным препятствием для организации морских путешествий были основанные на учении греческого географа Птолемея географические представления, которые господствовали в средневековой Европе. Птолемей отвергал учение о движении Земли и считал, что Земля стоит неподвижно в центре вселенной; он допускал мысль о шарообразной форме Земли, но утверждал, что где-то на юге Юго-Восточная Азия соединяется с Восточной Африкой, Индийский океан замкнут со всех сторон сушей; таким образом, попасть из Атлантического океана в Индийский и морским путём достигнуть берегов Восточной Азии якобы невозможно. По господствовавшим в средние века воззрениям, заимствованным у античных авторов, Земля делилась на пять климатических поясов, причём считалось, что жизнь возможна только в двух умеренных поясах, у обоих полюсов находятся совершенно безжизненные области вечного холода, а у экватора — пояс страшной жары, где кипит море и сгорают корабли и люди на них.
В XV в. с успехами культуры Возрождения в Европе эти представления стали всё больше подвергаться сомнениям. Ещё в XIII в. Марко Поло и другие путешественники доказали, что в действительности восточный берег Азии не простирается бесконечно на восток, как думал Птолемей, а омывается морем. На некоторых картах XV в. Африка была изображена в виде отдельного, суживающегося к югу материка. Гипотеза о шарообразной форме Земли и едином океане, омывающем сушу, высказанная ящё античными учёными, находила в XV в. всё большее число сторонников. На основании этой гипотезы в Европе стали высказывать мысль о возможности достигнуть морским путём восточного побережья Азии, плывя из Европы на запад, через Атлантический океан. В 1410г. французский епископ Пьер д'Альи написал книгу «Картина мира», в которой он приводил высказывания античных и средневековых учёных о шарообразности земли и утверждал, что расстояние от берегов Испании до Индии через океан невелико и может быть пройдено при попутном ветре в несколько дней.
В конце XV в. мысль о возможности западного пути в Индию особенно горячо пропагандировал флорентийский врач и космограф Паоло Тосканелли. Он изобразил на карте Атлантический океан, омывающий на востоке Европу, а на западе — Японию, Китай и Индию, и таким образом пытался показать, что западный путь из Европы на Восток — самый короткий. «Я знаю, — писал он, — что существование такого пути может быть доказано на том основании, что Земля — шар...»
Нюрнбергский купец и астроном Мартин Бегайм поднёс в дар своему родному городу сделанный им первый глобус с характерной надписью: «Да будет ведомо, что на данной фигуре вымерен весь свет, дабы никто не сомневался, насколько мир прост, и что повсюду можно проехать на кораблях или пройти, как здесь изображено...»
Народы Азии — индийцы, китайцы, малайцы и арабы — в течение средних веков добились значительных успехов в области географических знаний, развития мореплавания в Индийском и Тихом океанах и искусстве судовождения, что имело важное значение для географических открытий европейцев в Азии и Африке и их экспансии на территории этих материков.
Эти народы задолго до появления европейцев в Индийском океане открыли и освоили великий южноазиатский морской путь, связывавший между собой страны древнейшей культуры на Востоке, от Красного моря и Персидского залива до Южно-Китайского моря. По западному участку этого пути, от малабарского побережья Индии до Восточной Африки, Аравии и Египта, плавали индийские корабли ещё в древности; их кормчие умело пользовались муссонами — сезонными ветрами в южных морях. В первые века нашей эры китайские, индийские и малайские купцы и моряки проложили маршруты в восточной части Индийского океана, Южно-Китайского и Яванского морей, установив торговые связи между странами Юго-Восточной Азии. В начале V в. китайский паломник буддист Фа Сянь на малайском корабле совершил путешествие от бенгальского побережья до Шаньдуна, посетив по дороге Цейлон, Суматру и Яву; в VII в. такие путешествия совершались часто.
После арабских завоеваний и образования Халифата первенство в торговле и мореплавании в Красном море, Персидском заливе и западной части Индийского океана перешло к арабам. В их руках были Аден, остров Сокотра и ряд городов на восточном побережье Африки. Предприимчивые арабские купцы были посредниками в торговле Южной Азии с Европой. Их корабли совершали плавания в Индию, на Цейлон, Яву и в Китай, во многих городах Южной Азии возникли торговые фактории арабов; были такие фактории и в Кантоне и в Цюаньчжоу. Расцвели города побережья средневековой Индии, через которые проходил поток товаров, перевозимых по морским путям Азии. «Здесь, — описывал индийский город Каликут один китаец в начале XVв., — есть перец, розовое масло, жемчуг, ладан, амбра, кораллы... цветные хлопчатые ткани, но всё это ввозится из других стран... и покупают здесь золото, серебро, хлопчатые ткани, голубой и белый фарфор, бусы, ртуть, камфару, мускус, и есть тут большие склады, где хранятся товары...»
Однако морская торговля в Юго-Восточной Азии находилась главным образом в руках китайцев и малайцев.
В период с X по XV в. Китай превратился в могучую морскую державу; его приморские города стали центрами мировой торговли. Кантон в начале XIV в., по словам одного европейского путешественника, побывавшего в нём, был равен трём Венециям. «Во всей Италии не наберётся столько товаров, сколько их есть в одном только этом городе», — замечает он. Из Китая в другие страны в это время вывозились в большом количестве шелка, фарфор, художественные изделия, а ввозились пряности, хлопчатобумажные ткани, лекарственные травы, стекло и другие товары. В китайских портах для далёких плаваний строились крупные морские суда, имевшие несколько палуб, множество помещений для команды и купцов; экипаж такого судна обычно насчитывал до тысячи моряков и солдат, что являлось необходимым на случай встречи с пиратами, которых особенно много было в водах Малайского архипелага. Эти суда приводились в движение парусами из тростниковых циновок, закрепляемых на подвижных реях, что позволяло менять положение парусов в соответствии с направлением ветра; при штиле эти суда передвигались с помощью больших вёсел. Географическая карта была известна китайским морякам ещё до нашей эры. С конца XI в. на китайских кораблях появился компас (свойство магнита китайцы знали ещё в древности). «Кормчим ведомы очертания берегов, и ночью они определяют путь по звёздам, днём — по солнцу. Если же солнце скрыто за тучами, то пользуются они югоуказывающей иглой», — говорится о судовождении китайских моряков в одном трактате начала XII в. Китайские моряки обладали обстоятельными познаниями о муссонах в южных морях, морских течениях, мелях, тайфунах, добытыми многовековой практикой азиатских мореходов. Имелась в Китае и обширная географическая литература, содержавшая описания заморских стран сподробными сведениями о товарах, привозимых из них в Китай.
Морская мощь средневекового Китая особенно ярко проявилась в успешном осуществлении крупнейших военно-морских экспедиций в Индийский океан, предпринятых императором Минской династии Чэнцзу в период от 1405 до 1433 г. В то время как португальцы только начали своё продвижение в южную часть Атлантического океана, китайский флот в составе от 60 до 100 различных кораблей с общим экипажем до 25—30 тыс. человек совершил семь плаваний на запад, посетив Индо-Китай, Яву, Цейлон, малабарское побережье в Индии, Аден, Ормуз в Аравии; в 1418 г. китайские корабли побывали на сомалийском побережье Африки. В морях Малайского архипелага этот флот нанёс поражение многочисленным пиратским шайкам, которые препятствовали развитию морской торговли Китая со странами Южной Азии. Возглавлял все эти экспедиции великий китайский мореплаватель Чжэн Хэ, происходивший из незнатного рода и выдвинувшийся при дворе императора за свои военные заслуги. Экспедиции Чжэн Хэ не только укрепили влияние Китая в Южной Азии и способствовали росту его экономических и культурных связей, но и расширили географические познания китайцев: участники их изучили, описали и картографировали посещённые ими земли и воды. «Страны за пределами горизонта и у края земли стали ныне подвластны (Китаю —Ред.) и до самых западных и самых северных краёв, а может быть, и за их рубежами, и все пути пройдены и расстояния измерены», — так оценивал результаты своих плаваний Чжэн Хэ.
Высокого развития достигло морское дело и у малайцев, населявших острова Малайского архипелага, в состав которого входили Молуккские острова — родина пряностей, вывозимых отсюда во все страны Востока. Города Явы и Суматры и Малакка были в XIV—XV вв. крупнейшими центрами торговли, мореплавания и географической науки на Востоке; яванские кормчие были известны как опытные моряки, а карты, составленные малайцами, высоко ценились в портах Азии за точность и обстоятельность содержавшихся в них сведений.
Другим центром торговли и мореплавания в XV в. были арабские города восточноафриканского побережья—Кильва, Момбаса, Малинди, Софала, остров Занзибар и др. Они вели оживлённую морскую торговлю со всеми странами Азии, вывозя туда слоновую кость, рабов, золото, вымениваемые у соседних племён на изделия ремесла из аравийских городов. Арабские моряки хорошо знали морские пути от стран Красного моря до Дальнего Востока; имеются сведения о том, что около 1420г, один арабский мореход прошёл из Индийского океана в Атлантический, обогнув южную оконечность Африки. «Арабские лоцманы имеют компасы для направления судов, инструкции для наблюдения и морские карты», — писал Васко да Гама. Была создана специальная литература по мореходству — описания маршрутов, лоции, морские справочники, — обобщавшая важнейшие достижения в области судоходства и навигации за много веков. Во второй половине XV в. одним из наиболее опытных арабских лоцманов в западной части Индийского океана был Ахмед ибн Маджид, происходивший из семьи потомственных моряков. Он был автором многих сочинений по морскому делу, широко известных у моряков Азии; крупнейшим из них была «Книга полезных данных об основах морской науки и её правилах». В ней подробно описывались маршруты по Красному морю и Персидскому заливу вдоль Африки, в Индию, на острова Малайского архипелага, до берегов Китая и Тайваня, приёмы вождения кораблей как при каботажном плавании, так и в открытом море, указания о пользовании компасом и румбах, об астрономических наблюдениях, о морских берегах, рифах, муссонах и течениях. Ибн Маджид особенно хорошо знал морские пути между Африкой и малабарским побережьем Индии, чем позднее и воспользовались португальцы во время своего первого плавания в Индию.
Португалия и Испания первыми среди европейских стран предприняли поиски морских путей в Африку и в Индию. В поисках были заинтересованы дворяне, купцы, духовенство и королевская власть этих стран. С окончанием реконкисты (в Португалии она окончилась в середине XIII в., а в Испании — в конце XV в.) масса мелкопоместных дворян — идальго, для которых война с маврами была единственным занятием,— осталась без дела. Эти дворяне презирали все виды деятельности, кроме войны, и, когда вследствие развития товарно-денежного хозяйства увеличилась их нужда в деньгах, многие из них очень скоро оказались в долгу у городских ростовщиков. Поэтому идея разбогатеть в Африке или и восточных странах представлялась этим рыцарям реконкисты, оставшимся без дела и без денег, особенно увлекательной. Умение воевать, приобретённое ими в войнах с маврами, любовь к приключениям, жажда военной добычи и славы вполне годились для нового трудного и опасного дела — открытия и завоевания неизвестных торговых путей, стран и земель. Именно из среды небогатых португальских и испанских дворян вышли в XV—XVI вв. смелые мореплаватели, жестокие завоеватели-конкистадоры, уничтожившие государства ацтеков и инков, алчные колониальные чиновники. «Они шли с крестом в руках и с ненасытной жаждой золота в сердце»,— пишет об испанских конкистадорах один современник. Богатые горожане Португалии и Испании охотно давали деньги на морские экспедиции, которые сулили им обладание важнейшими торговыми путями, быстрое обопщение и главенствующее положение в европейской торговле. Католическое духовенство освящало религиозным знаменем кровавые дела конкистадоров, так как благодаря последним оно приобретало новую паству за счёт новообращённых в католичество племен и народов и увеличивало свои земельные владения и доходы. В открытии новых стран и торговых путей была не менее заинтересована и королевская власть Португалии и Испании. Нищее, испытывавшее тяжёлый феодальный гнёт крестьянство и малоразвитые города не могли дать королям достаточно денег, чтобы покрыть те расходы, которых требовал абсолютистский режим; в обладании важнейшими торговыми путями и колониями короли видели выход из денежных затруднений. Кроме того, многочисленные воинственные дворяне, оставшиеся без дела после реконкисты, представляли серьёзную опасность для короля и городов, так как их могли легко использовать крупные феодалы в борьбе против объединения страны и усиления королевской власти. Короли Португалии и Испании стремились поэтому увлечь дворян идеей открытия и завоевания новых стран и торговых путей.
Морской путь, связывавший итальянские торговые города со странами Северо-Западной Европы, проходил через Гибралтарский пролив и огибал Пиренейский полуостров. С развитием морской торговли в XIV—XV вв. повысилось значение прибрежных португальских и испанских городов. Однако экспансия Португалии и Испании была возможна только в сторону неведомого Атлантического океана, потому что торговля по Средиземному морю уже ранее была захвачена могущественными морскими городами республиками Италии, а торговля по Северному и Балтийскому морям — союзом немецких городов — Ганзой. Географическое положение Пиренейского полуострова, выдвинутого далеко на запад в Атлантический океан, благоприятствовало такому направлению экспансии Португалии и Испании. Когда же в XV в. в Европе усилилась необходимость искать новые морские пути на Восток, менее всего в этих поисках была заинтересована монополизировавшая в своих руках всю торговлю между странами Северо-Западной Европы Ганза, а равным образом Венеция, продолжавшая извлекать прибыль из средиземноморской торговли.
Вследствие этих причин внутреннего и внешнего характера Португалия и Испания оказались пионерами в поисках новых морских путей через Атлантический океан.
Первыми на океанические пути вышли португальцы. После завоевания португальскими войсками в 1415 г. марокканского порта Сеуты — крепости мавританских пиратов, расположенной на южном берегу Гибралтарского пролива, началось продвижение португальцев на юг, вдоль западного побережья Африки к Западному Судану, откуда по суше на север привозились золотой песок, рабы и слоновая кость. Португальцы стремились проникнуть далее на юг от Сеуты, в «море мрака», как тогда называли неизвестную европейцам южную часть Атлантического океана. Сильные арабские государства в Северо-Западной Африке не позволяли португальцам осуществить экспансию на восток, вдоль средиземноморского побережья Африки. Западная часть Средиземного моря фактически была в руках арабских пиратов.
В организации экспедиций португальцев в первой половине XV в. вдоль западного африканского побережья принял участие португальский принц Энрико, более известный в истории под именем Генриха Мореплавателя. На юго-западном берегу Португалии, в Сагрише, на каменистом мысе, далеко выступающем в океан, были построены обсерватория и верфи для строительства кораблей, а также основана мореходная школа. Сагриш стал для Португалии морской академией. В нём португальские рыбаки и матросы под руководством итальянских и каталонских моряков проходили обучение морскому делу, там занимались усовершенствованием кораблей и навигационных приборов, вычерчивались по сведениям, привозимым португальскими мореходами, морские карты и разрабатывались планы новых экспедиций на юг. Со времён реконкисты португальцы были знакомы с арабской математикой, географией, навигацией, картографией и астрономией. Средства на подготовку путешествий Генрих черпал из доходов возглавляемого им духовно-рыцарского ордена Иисуса, а также получал путём организации ряда торговых компаний на паях у богатых дворян и купцов, рассчитывавших увеличить свои доходы посредством заморской торговли.
Сначала мореплавание развивалось в Португалии медленно; трудно было найти смельчаков, которые рискнули бы отправиться в «море мрака». Но положение значительно улучшилось после того, как на западе португальцы овладели в 1432 г. Азорскими островами, а в 1434 г. Жил Эанниш обогнул мыс Бохадор, южнее которого жизнь считалась в средние века невозможной; через 10 лет после этого другой португальский моряк прошёл на 400 миль южнее этого мыса и привёз в Португалию золото и рабов-негров, положив начало португальской работорговле. В середине 40-х годов португальцы уже обогнули Зелёный Мыс и достигли побережья между реками Сенегал и Гамбия, густозаселённого и богатого золотым песком, слоновой костью и пряностями. Вслед за этим они проникли в глубь материка. Принц Генрих Мореплаватель, возражая на словах против работорговли, на деле всячески поощрял её; в Западную Африку стали регулярно отправляться его корабли для ловли невольников и приобретения золотого песка, слоновой кости и пряностей, вымениваемых у негров на безделушки; обычно принц получал значительную долю привозимой добычи.
Надежда на ограбление всего африканского побережья ускорила португальской продвижение на юг. В 60—70-х годах португальские моряки достигли побережья Гвинейского залива и пересекли экватор; на португальских картах Африки появились новые характерные названия: «Перечный берег», «Берег слоновой кости», «Невольничий берег», «Золотой берег». В начале 80-х годов моряк Диего Као совершил три путешествия на юг ох Золотого берега, прошёл устье реки Конго и у южного тропика поставил свой «падран» — каменный столб, воздвигаемый на открытой территории в знак её присоединения к владениям короля Португалии. Наконец, Бартоломсу Диас в 1487 г. достиг мыса Доброй Надежды, обогнул его и вышел в Индийский океан. Однако экипаж его кораблей, утомлённый трудностями пути, отказался продолжать плавание, и Диас был вынужден вернуться в Лиссабон, не достигнув берегов Индии. Но он утверждал, что от Южной Африки можно пройти морем до берегов Индии. Это же подтвердил и Педро Ковельяно, посланный в 1487 г. португальским королём на поиски кратчайшего пути в Индию через страны Северной Африки и Красное море и побывавший на малабарском побережье Индии, в городах Восточной Африки и на Мадагаскаре; в своём донесении королю, посланном из Каира, он, по словам современника, сообщал, что португальские каравеллы, «которые ведут торговлю в Гвинее, плавая от одной страны к другой курсом на этот остров (Мадагаскар) и Софалу, легко смогут пройти в эти восточные моря и подойти к Каликуту, ибо, как он узнал, здесь всюду находится море».
Для завершения поисков морского пути в Индию португальский король Маноэль отправил экспедицию во главе с одним из своих придворных, Васко да Гамой, происходившим из небогатых дворян. Летом 1497 г. четыре корабля под его начальством вышли из Лиссабона и, обогнув Африку, прошли вдоль её восточного побережья доМалинди, богатого арабского города, непосредственно торговавшего с Индией. Португальцы заключили «союз» с султаном этого города, позволившим им взять с собой в качестве лоцмана знаменитого Ахмеда ибн Маджида, под руководством которого они и завершили своё плавание. 20 мая 1498 г. корабли Васко да Гамы бросили якорь у индийского города Каликут, одного из крупнейших торговых центров Азии, «пристани всего Индийского моря», как назвал этот город русский купец Афанасий Никитин, побывавший в Индии во второй половине XV в. С разрешения местного раджи они начали скупать в городе пряности. Арабские купцы, державшие в своих руках всю заморскую торговлю города, увидели в этом угрозу своей монополии и стали восстанавливать раджу и население города против португальцев. Португальцам пришлось спешно покинуть Каликут и отправиться в обратный путь. В сентябре 1499 г. Васко да Гама вернулся в Лиссабон. К концу двухлетнего трудного плавания уцелело менее половины команды.
Возвращение в Лиссабон португальских кораблей с грузом пряностей из Индии было торжественно отпраздновано.
С открытием морского пути в Индию Португалия начала овладевать всей морской торговлей Южной и Восточной Азии. Португальцы повели жестокую борьбу с арабской торговлей и судоходством в Индийском океане и стали захватывать важнейшие торговые и стратегические пункты Южной Азии. В 1501 г. мореплаватель Кабрал с военной флотилией прибыл в индийские воды, бомбардировал Каликут и закупил груз пряностей в Кочине. Через два года в Индийский океан снова отправился Васко да Гама; в качестве «адмирала Индии» он грабил и топил суда арабских купцов и, возвращаясь в Лиссабон с огромной добычей, оставил в индийских водах постоянную военную эскадру для пиратского грабежа судов, курсировавших между Египтом и Индией. Вскоре португальцы захватили остров Сокотру, у входа в Аденский залив, и крепость Диу на северо-западном побережье Индии и установили, таким образом, свой контроль над морскими путями, соединяющими Красное море и Южную Азию. «Пополнения стали приходить к ним из Португалии, и они начали пересекать дорогу мусульманам, забирая в плен, грабя и захватывая насильно всякие суда», — сообщает один арабский историк XVI в. Захваченные ими в Индии земли и города стали оплотом дальнейшей экспансии Португалии в Азию. Вице-король Португальской Индии д'Альбукерке овладел крепостью Гоа на западном побережье Индии и иранским портом Ормуз, а в 1511 г. взял Малакку, богатый торговый город в Малаккском проливе, запирающий вход в Индийский океан с востока. «Лучшее из всего, что есть на свете», — так оценивал Малакку Альбукерке. С взятием Малакки португальцы перерезали главный путь, связывающий страны Передней Азии с основным поставщиком пряностей — Молуккскими островами, и вышли в Тихий океан. Ещё через несколько лет они захватывают эти острова и завязывают морскую торговлю с Южным Китаем. Наконец, в 1542 г. они достигают берегов далёкой Японии и основывают там первую европейскую факторию.
Осуществляя эту экспансию на Восток, португальские завоеватели пользовались приёмами судовождения мореходов Востока, арабскими и яванскими картами стран и морей Южной Азии. На одной карте яванского кормчего, попавшей в руки португальцев в 1512 г., были изображены мыс Доброй Надежды, португальские владения, Красное море, Молуккские острова, морские пути китайцев с прямыми дорогами, где проходят корабли, и с внутренними частями страны. По этой карте и двигались португальские корабли через моря Малайского архипелага к Молуккским островам, Капитанам португальских судов инструкциями предписывалось привлекать в качестве лоцманов цейлонских и яванских кормчих.
Таким образом был открыт морской путь из Западной Европы в Индию и в Восточную Азию. Вместе с этим открытием посредством захватов была создана огромная колониальная империя Португалии, простиравшаяся от Гибралтара до Малаккского пролива. Португальскому вице-королю Индии, находившемуся в Гоа, подчинялись пять губернаторов, управляющих Мозамбиком, Ормузом, Маскатом, Цейлоном и Малаккой. Португальцы подчинили своему влиянию также крупнейшие города Восточной Африки. Важнейшее в истории человечества открытие морского пути, связавшего Европу с Азией, было использовано феодальной Португалией для собственного обогащения, для грабежа и угнетения народов Африки и Азии.
С этого времени вплоть до прорытия Суэцкого канала в 60-х годах XIX в. морской путь вокруг Южной Африки был главной дорогой, по которой велась торговля между странами Европы и Азии и происходило проникновение европейцев в бассейны Индийского и Тихого океанов.
Весной 1492 г. испанцы взяли Гранаду — последний оплот мавров на Пиренейском полуострове, а 3 августа того же года из испанского порта Палое в далёкое плавание через Атлантический океан отправились три каравеллы Христофора Колумба с целью открыть западный путь в Индию и в Восточною Азию. Не желая обострять отношения с Португалией, испанские короли Фердинанд и Изабелла вначале предпочли скрывать настоящую цель этого путешествия. Колумб назначался «адмиралом и вице-королём всех земель, которые он откроет в этих морях-океанах», с правом удерживать в свою пользу одну десятую часть всех доходов от них, «будь то жемчуг или драгоценные камни, золото или серебро, пряности и другие веши и товары».
Биографические сведения о Колумбе весьма скудны. Он родился в 1451 г. в Италии, недалеко от Генуи, в семье ткача, но нет точных сведений о том, где он учился и когда стал мореплавателем. Известно, что в 80-х годах он жил в Лиссабоне и, очевидно, участвовал в нескольких плаваниях к берегам Гвинеи, но не эти плавания увлекали его. Он вынашивал проект открытия кратчайшего пути из Европы в Азию через Атлантический океан; он изучал сочинение Пьера д'Альи (о котором было сказано выше), а также произведения Тосканелли и других космографов XIV—XV вв., исходивших из учения о шарообразности Земли, но значительно преуменьшавших протяжённость западного пути в Азию. Однако заинтересовать португальского короля в своём проекте Колумбу не удалось «Совет математиков» в Лиссабоне, предварительно обсуждавший планы всех экспедиций, отверг его предложения как фантастические, и Колумбу пришлось уехать в Испанию, где проект открытия нового, неизвестного португальцам пути в Азию встретил поддержку у Фердинанда и Изабеллы.
12 октября 1492 г., через 69 дней после отправления из испанского порта Палоса, каравеллы Колумба, преодолев все трудности пути, достигли Сан-Сальвадора (по-видимому, современный Уотлинг), одного из островов Багамской группы, расноложенного у побережья нового, не известного европейцам материка: этот день считается датой открытия Америки. Успех экспедиции был достигнут не только благодаря руководству Колумба, но и стойкости всего экипажа, набранного из хорошо знавших море жителей Палоса и других приморских городов Испании. Всего Колумб совершил четыре экспедиции в Америку, во время которых он открыл и исследовал Кубу, Эспаньолу (Гаити), Ямайку и другие острова Караибского моря, восточное побережье Центральной Америки и берег Венесуэлы в северной части Южной Америки. На острове Эспаньола он основал постоянную колонию, которая стала в дальнейшем опорным пунктом испанских завоеваний в Америке.
Во время своих экспедиций Колумб проявил себя не только страстным искателем новых земель, но и человеком, стремившимся к обогащению. В дневнике первою путешествия он писал: «Я делаю всё возможное, чтобы попасть туда, где мне удастся найти золото и пряности...» «Золото, — пишет он с Ямайки, — это совершенство Золото создаёт сокровища, и тот, кто владеет им, может совершать всё, что пожелает, и способен даже вводить человеческие души в рай» Чтобы повысить доходность открытых им островов, на которых, как вскоре обнаружилось, золота и пряностей было не так уж много, он предлагал вывозить оттуда в Испанию рабов: « И пусть,— пишет он испанским королям,— даже умирают рабы в пути, всё же не всем им грозит такая участь»
Колумб не смог географически правильно оценить свои открытия и сделать вывод, что он открыл новый, неведомый для него материк До конца своей жизни он уверял всех, что достиг берегов Юго-Восточной Азии, о сказочных богатствах которых писал Марко Поло и мечтали испанские дворяне, купцы, короли. Он назвал открытые им земли «Индиями» а их жителей — «индейцами» Даже во время своего последнего путешествия он сообщил в Испанию, что Куба — это Южный Китай, а побережье Центральной Америки — часть Малаккского полуострова и что южнее его должен находиться пролив, через который можно попасть в богатую Индию.
Известие об открытии Колумба вызвало в Португалии большую тревогу. Португальцы считали, что испанцы нарушили их право владеть всеми землями к югу и востоку от мыса Бохадор, подтверждённое ранее папой римским, и опередили их в достижении берегов Индии; они даже готовили военную экспедицию для захвата открытых Колумбом земель. В конце концов за разрешением этого спора Испания обратилась к папе. Специальной буллой папа благословил захват Испанией всех открытых Колумбом земель. В Риме эти открытия оценили с точки зрения распространения католической веры и увеличения влияния церкви. Спор между Испанией и Португалией папа разрешил следующим образом: Испании предоставлялось право владеть всеми землями, расположенными к западу от линии, проходящей по Атлантическому океану в ста лигах (примерно 600 км) западнее островов Зелёного Мыса В 1494 г., на основании этой буллы, Испания и Португалия разделили между собой сферы завоеваний по договору, заключённому в испанском городе Тордесильясе; разграничительная линия между колониальными владениями обоих государств была установлена в 370 лигах (свыше 2 тыс. км) западнее вышеуказанных островов Оба государства присвоили себе право преследовать и захватывать все иностранные корабли, появившиеся в их водах, облагать их пошлинами, судить по своим законам их экипажи и т. д.
Но открытия Колумба дали Испании слишком мало золота, и вскоре после успеха Васко да Гамы в стране наступило разочарование в испанских «Индиях» Колумба стали называть обманщиком, открывшим вместо сказочно богатой Индии страну горя и несчастий, ставшую местом гибели многих кастильских дворян. Испанские короли лишили его монопольного права производить открытия в западном направлении я той доли доходов, получаемых с открытых им земель, которая ему была вначале определена. Он лишился всего своего имущества, которое пошло на покрытие долгов его кредиторам Всеми покинутый Колумб умер в 1506 г. Современники забыли не ликого мореплавателя, даже название открытому им материку они дали по имени итальянского учёного Америго Веспуччи, который в 1499—1504 гг принимал участие в исследовании берегов Южной Америки и письма которого вызвали большой интерес в Европе. «Страны эти следует назвать Новым Светом ..» — писал он.
После Колумба другие конкистадоры в поисках золота и рабов продолжали расширять колониальные владения Испании в Америке В 1508 г. два испанских дворя нина получили королевские патенты на создание колоний на американском материке в следующем году началась испанская колонизация Панамского перешейка, в 1513г конкистадор Васко Нуньес Бальбоа с небольшим отрядом первым из европейцев пересёк Панамский перешеек и вышел к берегам Тихого океана, который он назван «Южным морем». Через несколько лет испанцы открыли Юкатан и Мексику, а также достигли устья реки Миссисипи. Были предприняты попытки найти пролив, соединяющий Атлантический океан с Тихим, и, таким образом, завершить дело, начата Колумбом, — достигнуть западным путем берегов Восточной Азии. Этот пролив искал в 1515—1516гг. испанский моряк де Солис, который, двигаясь вдоль бразильского берета, дошёл до реки Ла-Платы; искали его и португальские мореплаватели, совершавшие свои экспедиции в большой тайне. В Европе некоторые географы были настолько уверены в существовании этого ещё не открытого пролива, что заранее наносили его на карты.
Новый план большой экспедиции с целью поисков юго-западного прохода в Тихий океан и достижения Азии западным путём предложил испанскому королю Фернандо Магеллан, португальский моряк из небогатых дворян, проживавший в Испании. Магеллан сражался под знаменем португальского короля в Юго-Западной Азии на суше и на море, участвовал во взятии Малакки, в походах в Северную Африку, по вернулся на родину без больших чинов и богатств; после того, как король отказал ему даже в незначительном повышении по службе, он покинул Португалию. Магеллан ещё в Португалии начал разрабатывать проект экспедиции для поисков юго-западного пролива из Атлантического океана в открытое Бальбоа «Южное море», через которое, как он предполагал, можно было достигнуть Молуккских островов. В Мадриде, в «Совете по делам Индии», ведавшем всеми делами, касающимися испанских колоний, очень заинтересовались проектами Магеллана; членам совета понравилось его утверждение, что Молуккские острова, согласно условиям Тордесильясского договора, должны принадлежать Испании и что кратчайший путь к ним проходит через юго-западный пролив в «Южное море», которым владела Испания. В существовании этого пролива Магеллан был совершенно уверен, хотя, как показали последующие факты, единственным источником его уверенности являлись карты, на которые этот пролив был нанесён без каких-либо оснований. По договору, заключённому Магелланом с испанским королём Карлом I, он получил пять кораблей и средства, необходимые на экспедицию; он назначался адмиралом с правом удерживать в свою пользу двадцатую часть доходов, которые принесут экспедиция и новые владения, присоединённые им к испанской короне. «Поскольку мне, — писал король Магеллану, — доподлинно известно, что на островах Молукко имеются пряности, я посылаю вас главным образом на их поиски, и моя воля такова, чтобы вы направились прямо на эти острова».
20 сентября 1519 г. пять судов Магеллана вышли из Сан-Лукара в это путешествие. Оно продолжалось три года. Преодолев большие трудности плавания в неисследованной южной части Атлантического океана, он нашёл юго-западный пролив, названный позднее его именем. Пролив находился гораздо южнее, чем указывалось на картах, которым верил Магеллан. Выйдя в «Южное море», экспедиция направилась к берегам Азии. «Южное море» Магеллан назвал Тихим океаном, «потому что, — как сообщает один из участников экспедиции, — мы ни разу не испытали ни малейшей бури». Более трёх месяцев плыла флотилия по открытому океану; часть экипажа, сильно страдавшего от голода и жажды, погибла от цинги. Весной 1521 г. Магеллан достиг островов у восточного побережья Азии, позже названных Филиппинскими.
Преследуя цель покорения открытых им земель, Магеллан вмешался в распрю двух местных правителей и был убит 27 апреля в стычке с жителями одного из этих островов. Экипаж экспедиции после гибели своего адмирала завершил это труднейшее плавание; до Молуккских островов дошло только два корабля, а продолжать путь в Испанию с грузом пряностей оказался в состоянии только один корабль «Виктория». Экипаж этого судна под начальством д'Элькано совершил длительное плавание в Испанию вокруг Африки, сумев избежать встречи с португальцами, которым из Лиссабона было приказано задержать всех участников экспедиции Магеллана. Из всею экипажа беспримерной по мужеству экспедиции Магеллана (265 человек) на родину вернулось только 18 человек; но «Виктория» привезла большой груз пряностей, продажа которых покрыла все расходы на экспедицию и дала ещё значительную прибыль.
Великий мореплаватель Магеллан завершил дело, начатое Колумбом, — он достиг западным путём азиатского материка и Молуккских островов, открыв новый морской путь из Европы в Азию, хотя и не получивший практического значения ввиду дальности расстояния и трудности плавания Это было первое в истории человечества кругосветное плавание; оно неопровержимо доказало шарообразную форму земли и нераздельность океанов, омывающих сушу.
В том же году, когда Магеллан отправился на поиски нового морского пути к Молуккским островам, небольшой отряд испанских конкистадоров, имевший лошадей и вооружённый 13 пушками, отправился с Кубы во внутренние области Мексики на завоевание государства ацтеков, богатства которого не уступали богатствам Индии Отряд возглавлял испанский идальго Эрнандо Кортес. У Кортеса, происходившего из семьи обедневших идальго, по словам одного из участников этого похода, «денег было мало, зато много долгов». Но, приобретя плантации на Кубе, он смог организовать экспедицию в Мексику частично на свои собственные средства.
В своих столкновениях с ацтеками испанцы, обладавшие огнестрельным оружием, стальными латами и лошадьми, ранее не виданными в Америке и внушавшими панический ужас индейцам, а также применявшие усовершенствованную тактику ведения боя, получали подавляющий перевес сил. Кроме того, сопротивление индейских племён чужеземным завоевателям ослаблялось враждой между ацтеками и покорённым ими племенами. Этим объясняются довольно лёгкие победы испанских отрядов.
Высадившись на мексиканском побережье, Кортес повёл свой отряд на столицу государства ацтеков город Теночтитлан (современный Мехико). Путь к столице проходил через область индейских племён, которые вели войну с ацтеками, и это облегчило поход. Войдя в Теночтитлан, испанцы были поражены величиной и богатством столицы ацтеков. Скоро им удалось вероломно захватить в плен верховного правителя ацте ков Монтесуму и от его имени начать управлять страной. Они потребовали от подвластных Монтесуме индейских вождей присяги верности испанскому королю I уплаты дани золотом. В здании, где разместился испанский отряд, было обнаружено потайное помещение, в котором находился богатейший клад из золотых вещей и драгоценных камней. Все золотые вещи были перелиты в квадратные слитки и разделены, между участниками похода, причём большая часть досталась Кортесу, королю и наместнику Кубы.
Вскоре в стране вспыхнуло большое восстание против власти жадных и жестоким чужеземцев; восставшие осадили испанский отряд, засевший вместе с пленным верховным правителем в его дворне. С большими потерями Кортесу удалось вырваться из осады и уйти из Теночтитлана; многие испанцы погибли, потому что бросились на богатства и набрали столько, что едва могли идти.
И на этот раз испанцам помогли те индейские племена, которые приняли их сторону и теперь боялись мести ацтеков. Кроме того, Кортес пополнил свой отряд испанцами, прибывшими с Кубы. Собрав 10-тысячную армию, Кортес вновь подошел к столице Мексики и осадил город. Осада была длительной; во время неё от голода, жажды и болезней погибло большинство населения этого многолюдного города. августа 1521 г. испанцы, наконец, вошли в разрушенную столицу ацтеков.
Государство ацтеков стало испанской колонией; испанцы захватили в этой стране много золота и драгоценных камней, земли роздали своим колонистам, а индейское население обратили в рабов и крепостных. «Испанское завоевание, — говорит Энгельс об ацтеках, — оборвало всякое дальнейшее самостоятельное их развитие»( Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства, Госполитиздат, 1953, стр. 23. ).
Вскоре после завоевания Мексики испанцы покорили в Центральной Америке Гватемалу и Гондурас, а в 1546 г., после нескольких вторжений, подчинили полуостров Юкатан, населённый народом майя. «Слишком много было правителей и слишком много они устраивали заговоров друг против друга», — объяснял поражение майя один из индейцев.Испанское завоевание в Северной Америке не распространилось за пределы Мексики. Это объясняется тем, что в областях, расположенных к северу от Мексики, испанские искатели наживы не нашли богатых золотом и серебром городов и государств; на испанских картах эти области американского материка обычно обозначались надписью: «Земли, не приносящие дохода».
После завоевания Мексики испанские конкистадоры направили всё своё внимание на юг, на горные районы Южной Америки, богатые золотом и серебром. В 30-х годах испанский конкистадор Франсиско Писарро, неграмотный человек, бывший в молодости свинопасом, предпринял завоевание «золотого царства», государства инков в Перу; о его сказочных богатствах он слышал рассказы от местных жителей на Панамском перешейке во время похода Бальбоа, участником которого он был. С отрядом в 200 человек и с 50 лошадьми он вторгся в это государство, сумев использовать борьбу двух братьев-наследников за трон верховного правителя страны; он захватил в плен одного из них — Атахуальпу, и от его имени начал управлять страной. С Атахуальпы был взят большой выкуп золотыми вещами, во много раз превышавший клад, которым завладел отряд Кортеса; эта добыча была разделена среди участников отряда, для чего всё золото превратили в слитки, уничтожив ценнейшие памятники перуанского искусства. Выкуп не дал Атахуальпе обещанной свободы; испанцы вероломно предали его суду и казнили. После этого Писарро занял столицу государства — Куско и стал полным властелином страны (1532 г.); он посадил на трон верховного правителя своего приверженца, одного из племянников Атахуальпы. В Куско испанцы разграбили сокровища богатого храма Солнца, а в его здании создали католический монастырь; в Потоси (Боливия) они захватили богатейшие серебряные рудники.
В начале 40-х годов испанские конкистадоры завоевали Чили, а португальцы (в 30—40-х годах) — Бразилию, которая была открыта Кабралом в 1500 г. во время его экспедиции в Индию (корабли Кабрала были на пути к мысу Доброй Надежды отнесены на запад Южноэкваториальным течением). Во второй половине XVI в. испанцы завладели Аргентиной.
Так был открыт Новый Свет и созданы на американском материке колониальные владения феодально-абсолютистской Испании и Португалии. Испанское завоевание Америки прервало самостоятельное развитие народов американского континента и поставило их под ярмо колониального порабощения.
Несмотря на договор о разделе сфер завоеваний между Поргалией и Испанией, моряки и купцы других стран Европы в поисках наживы и богатства стали проникать в неисследованные части земного шара. Так, Джон Кабот (переселившийся в Англию итальянец Джованни Кабото), отправившийся в экспедицию с целью найти северо-западный путь в Индийский океан, впервые достиг в 1497 г. Ньюфаундленда или полуострова Лабрадор, а его сын — Себастьян Кабот — в 1498 г. достиг северо-восточного берега Северной Америки и исследовал его. В дальнейшем английские и французские мореплаватели исследовали восточную часть Северной Америки, а голландцы в результате ряда плаваний, совершённых в течение XVII в., открыли Австралию, смутные сведения о которой имелись ещё у античных географов. В 1606 г. голландское судно под начальством Виллема Янца впервые достигло северного побережья Австралии, а в 1642—1644 гг. голландский мореплаватель Тасман совершил к австралийским берегам два плавания и, пройдя южнее Австралии до открытого им острова Тасмания, доказал, что Австралия является самостоятельным новым материком.
Лондонские купцы, по их собственному выражению, «видя, как удивительно быстро растёт богатство испанцев и португальцев вследствие открытия новых стран и поисков новых торговых рынков», организовали в 1552 г. экспедицию из трёх кораблей под начальством Уиллоуби, предпринявшую попытку найти северо-восточный проход в Китай, обогнув побережье Сибири. Корабли экспедиции Уиллоуби в Баренцевом море были разделены бурей, два из них были затёрты льдами в южной части этого моря, и весь их экипаж замёрз, а третий прошёл в Белое море, достиг устья Северной Двины; его капитан Ченслер побывал в Москве и был принят Иваном Грозным. В 1556 и 1580 гг. англичане вновь пытались найти северо-восточный проход, однако далее входа в Карское море их корабли из-за сплошных льдов пройти не смогли.
Голландские купцы в конце XVI в. снарядили на поиски этого прохода три экспедиции, которыми руководил голландский мореплаватель Биллем Баренц, но и эти корабли не смогли пройти восточнее Новой Земли, на которой Баренц зазимовал вовремя своей последней экспедиции (1596—1597 гг.), так как его корабль был затёрт льдами.
Русский народ внёс в великие географические открытия первой половины XVII в. значительный вклад. Русские путешественники и мореплаватели совершили ряд открытий (преимущественно на северо-востоке Азии), обогативших мировую науку.
Причиной усиленного внимания русских к географическим открытиям являлось дальнейшее развитие товарно-денежных отношений в стране и связанный с этим процесс складывания всероссийского рынка, а также постепенное включение России в мировой рынок. В указанный период отчётливо наметились два основных направления северо-восточное (Сибирь и Дальний Восток) и юго-восточное (Средняя Азия, Монголия, Китай), по которым двигались русские путешественники и мореходы.
Большое познавательное значение для современников имели торгово-дипломатические поездки русских людей в XVI—XVII вв. в страны Востока, обследование кратчайших сухопутных маршрутов для сообщения с государствами Средней и Центральной Азии и с Китаем.
К середине XVII в. русскими были основательно изучены и описаны пути в Среднюю Азию. Обстоятельные и ценные сведения этого рода содержали посольские отчёты («статейные списки») русских послов И. Д.Хохлова (1620—1622 гг.), Анисима Грибова (1641—1643 и 1646—1647 гг.) и др.
Пристальное внимание вызывал у русских людей далёкий Китай. Ещё в 1525г., будучи в Риме, русский посол Дмитрий Герасимов сообщил писателю Павлу Иовию о том, что из Европы в Китай можно проехать водным путём через северные моря. Таким образом, Герасимов высказал смелую мысль об освоении Северного пути из Европы в Азию. Эта идея благодаря Иовию, опубликовавшему специальную книгу о Московии в посольстве Герасимова, стала широко известной в Западной Европе и была воспринята с живейшим интересом. Возможно, что организация экспедиций Уиллоуби и Баренца была вызвана сообщениями русского посла. Во всяком случае поиски Северного морского пути на восток уже в середине XVI в. привели к установлению непосредственных морских связей между Западной Европой и Россией.
Первым достоверным свидетельством о путешествии в Китай являются сведения о посольстве казака Ивана Петлина в 1618—1619 гг. Петлин из Томска через территорию Монголии прошёл в Китай и побывал в Пекине. Вернувшись на родину, он представил в Москве «чертёж и роспись про Китайскую область». Собранные в результате поездки Петлина сведения о путях в Китай, о природных богатствах и экономике Монголии и Китая способствовали расширению географического кругозора современников.
Большое значение в истории географических открытий той эпохи имело обследование огромных пространств севера и северо-востока Азии от Уральского хребта до побережья Ледовитого и Тихого океанов, т. е. всей Сибири.
Присоединение Сибири было начато в 1581 г. походом отряда казацкого атамана Ермака Тимофеевича. Его отряд, состоявший из 840 человек, увлечённых молвой о несметных богатствах Сибирского ханства, был снаряжён на средства крупных землевладельцев и солепромышленников Приуралья Строгановых. Поддержанный правительством поход Ермака (1581—1584гг.) привёл к падению Сибирского ханства и присоединению Западной Сибири к Русскому государству.
Ещё в середине XVI в. упоминаются плавания русских полярных мореходов из европейской части страны в Обскую губу и к устью Енисея. Они продвигались вдоль побережья Ледовитого океана на небольших килевых парусных судах — кочах, хорошо приспособленных к плаваниям во льдах Арктики благодаря яйцевидной форме корпуса, уменьшавшей опасность ледового сжатия. Пользовались русские мореходы XVI—XVII вв. компасом («маткой») и картами. В первые два десятилетия XVII в. уже существовало довольно регулярное водное сообщение западносибирских городов с Мангазеей по Оби, Обской губе и Ледовитому океану (так называемый «Мангазейский ход»). Такое же сообщение поддерживалось между Архангельском и Мангазеей. По свидетельству современников, из Архангельска в «Мангазею по вся годы ходят ночами многие торговые и промышленные люди со всякими немецкими (т.е. иностранными, западноевропейскими) товары и с хлебом». Чрезвычайно важным было установление того факта, что Енисей впадает в то самое «Студёное море», по которому из Западной Европы плавают к Архангельску. Это открытие принадлежит русскому торговому человеку Кондратию Курочкину, который первым обследовал фарватер нижнего Енисея вплоть до устья.
Серьёзный удар «Мангазейскому ходу» был нанесён правительственными запрещениями 1619—1620 гг. пользоваться морским путём в Мангазею, преследовавшими цель предотвратить проникновение туда иностранцев.
Продвигаясь на восток в тайгу и тундру Восточной Сибири, русские открыли одну из крупнейших рек Азии — Лену. Среди северных экспедиций на Лену выделяется поход Пенды (до 1630 г.). Начав свой путь с 40 сподвижниками из Туруханска, он прошёл по всей Нижней Тунгуске, перевалил через волок и достиг Лены. Спустившись по Лене в центральные районы Якутии, Пенда затем проплыл по той же реке в обратном направлении почти до верховьев. Отсюда, пройдя бурятскими степями, он попал на Ангару (Верхнюю Тунгуску), первым из русских проплыл вниз по всей Ангаре, преодолев её знаменитые пороги, после чего вышел на Енисей, а по Енисею вернулся в исходный пункт — Туруханск. Пенда и его спутники совершили беспримерное круговое путешествие протяжённостью в несколько тысяч километров по труднодоступной местности.
В 1633 г. из устьев Лены вышли на восток на ночах отважные мореходы Иван Ребров и Илья Перфильев, которые дошли морем до р. Яны, а в 1636 г, тот же Ребров совершил новое морское путешествие и достиг устья Индигирки.
Почти одновременно по материку в северо-восточном направлении двигались отряды русских служилых и промышленных людей (Посника Иванова и др.), открывшие упомянутые реки с суши. Посник Иванов «с товарищи» проделали свой длительный и трудный переход через горные хребты верхом.
Важным открытием па северо-востоке Азии завершилась в начале 40-х годов ХVIIв. экспедиция Михаила Стадухина. Отряд казачьего десятника и купца Стадухина, в котором находился Семён Дежнев, спустившись на коче по Индигирке, в 1643 г. морем дошёл на «Ковыму реку», т. е. достиг устья реки Колымы. Здесь было заложено Нижне-Колымское зимовье, из которого несколькими годами позже вышли в свое знаменитое плавание вокруг северо-восточной оконечности азиатского материка кочи казака Семёна Ивановича Дежнева и промышленного человека Федота Алексеева (известного под фамилией Попов).
Выдающимся событием этой эпохи явилось открытие в 1648 г. пролива между Америкой и Азией, сделанное Дежневым и Федотом Алексеевым (Поповым).
Семён Дежнев ещё в 1647 г. пытался морем пройти на таинственную реку Анадырь, о которой ходили слухи среди русских людей, но его «лёдом до Анадыри реки не про пустило», и он был вынужден вернуться обратно. Но решимость достигнуть намеченной цели не покинула Дежнева и его товарищей. 20 июня 1648 г. из устья Колымы на поиски реки Анадырь отправилась новая экспедиция на семи кочах. В состав экспедиции, возглавленной Дежневым и Алексеевым, входило около ста человек. Вскоре после начала похода четыре коча исчезли из виду и о них участники этого крайне трудного ледового плавания не имели в дальнейшем никаких вестей. Остальные три судна под командой Дежнева, Алексеева и Герасима Анкудинова продолжали свой путь на северо-восток. Недалеко от Чукотского носа (позже названного именем Дежнева) погиб коч Анкудинова Экипажи других двух судов приняли на борт потерпевших крушение и упорно продвигались по Ледовитому океану. В сентябре 1648 г. экспедиция Дежнева—Алексеева обогнула крайнюю северо-восточную оконечность Азии — Чукотский (или Большой Каменный) нос и прошла через пролив, отделяющий Америку от Азии (позднее названный Беринговым проливом). В морскую непогоду кочи Дежнева и Алексеева потеряли друг друга из виду. Коч Дежнева, на котором было 25 человек, долго носило по волнам и, наконец, выбросило на берег моря, которое впоследствии было названо Беринговым. Семён Дежнев затем двинулся со своими товарищами в глубь материка и после героического 10-недельного перехода, вовремя которого его участники по совершенно незнакомой стране шли «холодны и голодны, наги и босы», достиг цели своей экспедиции — реки Анадырь. Так было, совершено выдающееся географическое открытие, доказавшее, что Америка отделена морем от Азии и является изолированным континентом, и открыт морской путь вокруг Северо-Восточной Азии.
Имеются основания считать, что и Камчатка в середине XVII в. была открыта русскими людьми. По позднейшим известиям, коч Федота Алексеева и его спутников достиг Камчатки, где русские долго жили среди ительменов. Память об этом факте сохранилась среди местного населения Камчатки, и русский учёный первой половины XVIII в. Крашенинников сообщил о нём в своём труде «Описание земли Камчатки». Есть предположение, что часть судов экспедиции Дежнева, исчезнувшая по пути к Чукотскому носу, добралась до Аляски, где основала русское» поселение. В 1937 г. во время земляных работ на Кенайском полуострове (Аляска) были обнаружены остатки жилищ трёхсотлетней давности, которые отнесены учёными к числу построенных русскими людьми.
Кроме того, Дежневу и его спутникам принадлежит заслуга открытия островов Диомида, на которых жили эскимосы, и обследования бассейна реки Анадырь.
Открытие Дежнева — Алексеева нашло отражение на географических картах России XVII в., на которых отмечался свободный морской проход от Колымы до Амура.
В течение 1643—1651 гг. состоялись походы русских отрядов В. Пояркова и Е. Хабарова на Амур, доставившие ряд ценных сведений об этой не изученной европейцами реке.
Итак, на протяжении сравнительно короткого исторического периода (с 80-х годов XVI в. до 40-х годов XVII в.) русские люди прошли по степям, тайге, тундре через всю Сибирь, проплыли по морям Арктики и совершили ряд выдающихся географических открытий.
На протяжении XV—XVII вв. благодаря смелым экспедициям мореплавателей и путешественников многих стран Европы была открыта и исследована большая часть земной поверхности, морей и океанов, омывающих её; неизвестными ввались многие внутренние области Америки, Азии, Африки и Австралии. Были проложены важнейшие морские пути, связавшие материки между собой. Но вместе с тем географические открытия положили начало чудовищному порабощению и истреблению народов открытых стран, ставших для европейских искателей наживы объектом самого беззастенчивого грабежа и эксплуатации: вероломство, обман, потребление местных жителей были основными методами завоевателей. Такой ценой иорялось создание в Западной Европе условий возникновения капиталистического производства.
Колониальная система, возникшая в результате географических открытий, способствовала накоплению в руках буржуазии в Европе больших денежных средств, необходимых для организации крупного капиталистического производства, а также издавала рынок сбыта для его продукции, являясь, таким образом, одним из рычагов процесса так называемого первоначального накопления. С установлением колониальной системы начал складываться мировой рынок, что послужило мощным толчком к зарождению и развитию капиталистических отношений в Западной Европе. «Колонии, — пишет Маркс, — обеспечивали рынок сбыта для быстро возникающих мануфактур, а монопольное обладание этим рынком обеспечивало усиленное накопите. Сокровища, добытые за пределами Европы посредством грабежа, порабощению туземцев, убийств, притекали в метрополию и тут превращались в капитал».
Возвышению европейской буржуазии способствовала и так называемая революция цен XVI и XVII столетий. Она была вызвана ввозом из Америки в Европу большого количества золота и серебра, добытых дешёвым трудом крепостных и рабов. В середине XVI в. в колониях добывали золота и серебра в 5 раз больше, чем их добывалось и Европе до завоевания Америки, а общее количество звонкой монеты, обращавшейся европейских странах, возросло за XVI столетие более чем в 4 раза. Этот наплыв дешёвого золота и серебра в Европу привёл к резкому снижению покупательной способности денег и к сильному повышению цен (в 2—3 раза и более) на все товары, как сельскохозяйственные, так и промышленные. В городе от этого повышения цен пострадали все, го получал заработную плату, а буржуазия обогащалась. В деревне главную выгоду получили те дворяне, которые заводили хозяйство нового типа, с применением наёмого труда и сбытом продуктов на рынок по высоким ценам, и зажиточные крестьяне, также продававшие значительную часть сельскохозяйственной продукции. Кроме того, выиграли землевладельцы, сдававшие землю в краткосрочную аренду. Наконец, выгоду извлекли долгосрочные арендаторы, держатели-крестьяне, платившие традиционную фиксированную денежную ренту, Разорялись крупные земельные собственики-феодалы, так как они большую часть своих земель ещё до XVI в. сдали в аренду верительные сроки на условии получения фиксированной ренты в денежной форме.
Там, где это представлялось возможным, феодалы возмещали свои убытки усилением наступления на крестьян, повышением денежной ренты, переходом от денежного оброка к натуральным повинностям или же сгоном крестьян с земли. От «революции цен» пострадали также беднейшие крестьяне, вынужденные частично жить продажей рабочей силы, и сельскохозяйственные наёмные рабочие. Маркс по поводу «революции цен» пишет: «Следствием увеличения средств обмена было, с одной стороны, обесценение заработной платы и земельной ренты, а с другой — рост промышленных прибылей. Иными словами: в той мере, в какой пришли в упадок класс земельных собственников и класс трудящихся, феодальные сеньоры и народ, в такой же мере возвысился класс капиталистов, буржуазия».( К, Маркс, Нищета философии, К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 4, стр. 154.) Таким образом, «революция цен» также была одним из факторов, способствовавших развитию капитализма в Западной Европе.
В результате великих географических открытий возросли связи Европы со странами Африки, Южной и Восточной Азии и впервые были установлены сношения с Америкой. Торговля приобрела мировой характер. Центр экономической жизни переместился из Средиземного моря на Атлантический океан, пришли в упадок страны Южной Европы, в первую очередь итальянские города, через которые прежде осуществлялись связи Европы с Востоком, возвысились новые центры торговли: Лиссабон — в Португалии, Севилья — в Испании, Антверпен — в Нидерландах. Антверпен стал самым богатым городом Европы, в нём в широких размерах велась торговля колониальными товарами, особенно пряностями, осуществлялись крупные международные торговые и кредитные операции, чему способствовало то обстоятельство, что в отличие от других городов в Антверпене была установлена полная свобода торговых и кредитных сделок. В 1531 г. в Антверпене для осуществления торговых и финансовых операций было построено особое здание — биржа с характерной надписью на фронтоне: «Для нужд купцов всех наций и языков». Заключая торговую сделку на бирже, покупатель осматривал только образцы товаров. Заёмные обязательства векселя котировались на бирже как ценные бумаги; появился новый вид наживы биржевая спекуляция.
|
|
© Historik.ru 2001-2018 При копировании материалов проекта обязательно ставить ссылку на страницу источник: http://historik.ru/ "Книги по истории" |
