Индия, как и Китай, принадлежала к числу тех стран древней цивилизации, в которых уже сравнительно рано появились развитые феодальные отношения. Различия в уровне экономического развития племён и народностей Индии накладывали свою печать на темпы и характер развития феодального общества в различных районах этой огромной страны.
Документы раннего средневековья не позволяют выявить все пути возникновения феодального землевладения. Эти документы в виде дарственных записей, сделанных на медных пластинках или на камне, а потому и пощажённых временем, рисуют нам только один из путеи развития феодального землевладения, а именно: раздачу земли правителями княжеств. Махараджи (князья) не только с большой щедростью одаривали отдельных лиц, храмы и монастыри участками из необрабатываемых земель, принадлежавших сельским общинам, но и передавали в их частное владение сами эти сельские общины. Только один из князей Западного Декана, по свидетельству надписи IX в., роздал храмам и брахманам 1 400 сёл. Эти дарения не предусматривали никаких обязательств со стороны феодального владельца по отношению к князю и были дарениями навечно, «пока светят солнце и луна».
Кроме такого рода дарений земли в наследственную и не связанную никакими условиями собственность, в Индии уже в VII в. существовали держания земли и на условии несения службы. Эти владения с прекращением службы или со смертью их держателей снова возвращались к князю. Однако при обычной в Индии системе перехода должности от отцов к сыновьям такого рода «бенефиции» нередко становились наследственными владениями их держателей. В то же время ъ начальный период раннего средневековья большая часть земли в Индии принадлежала самим князьям.
Господствующим типом общин в это время повсюду, кроме наиболее отсталых в социально-экономическом отношении районов, была соседская, сельская община. Она состояла из группы малых и больших патриархальных семей. Каждая семья обладала наследственной долей пахотной земли и вела на ней самостоятельное хозяйство. Время от времени пахотная земля переделялась. Но, по мере того как в общинах росло имущественное неравенство и всё больше становилось семейств, стремившихся закрепить свои хозяйственные преимущества, эти переделы становились более редкими.
Каждая сельская община в Индии имела ремесленников и общинных слуг: кузнецов, плотников, гончаров, цирюльников, прачек, сторожей и пастуха. Они получали от общины содержание в виде определённой доли урожая. Некоторые категории ремесленников и слуг, кроме того, получали от общины небольшие участки земли и вели на них собственное хозяйство. Всякая работа, выходившая за пределы обязанностей ремесленников перед общиной, должна была вознаграждаться заказчиком особо. Однако потребности общинников были столь ограниченны, что они редко нуждались в чём-либо сверх того, что ремесленник делал для них в обычном порядке. Поэтому у ремесленников не было стимула улучшать примитивные орудия труда и делать свой труд более производительным.
Общинная администрация состояла из сельского старосты и писаря (обычно из брахманской касты). Староста проводил в жизнь все решения общинного схода, участвовал в разборе тяжб, возникавших между членами общины, выполнял обязанности военного вождя общины, организуя оборону в случае вражеского нападения на неё, защищал интересы общины перед феодалом и отвечал за выполнение общинных повинностей. Староста и писарь получали содержание от общины гораздо большее, чем ремесленники и слуги. Община выделяла им также и более значительные участки земли. Староста всегда был из числа крестьян-общинников, поэтому имел, кроме своего служебного наследственного надела (поскольку наследственной была сама эта должность), ещё и обычный надел в общинном пахотном поле. Староста, писарь или брахман могли проявлять поэтому большую хозяйственную инициативу, создавать более крупные хозяйства, чем рядовые общинники, и прибегать к эксплуатации труда либо своих же общинников, либо пришельцев.
Так создавалась возможность для превращения представителей сельской администрации (старост и др.) в мелких феодалов. Об этом свидетельствует эволюция термина тхакур. Указанный термин, по утверждению индийских исследователей, бывший в VI в. по сути дела одним из наименований старосты, в период развитого феодализма уже превратился в один из феодальных титулов.
Господствующей формой феодальной эксплуатации крестьян-общинников была продуктовая рента. Кроме продуктовой ренты, общинники были обременены трудовой повинностью (виштхи), не связанной с сельскохозяйственными работами (например, работа на строительстве оросительных сооружений, крепостей, дворцов, храмов, мостов и дорог, участие в охоте в качестве загонщиков, выполнение различных работ в усадьбе феодала и т. д.). Сверх того крестьяне облагались различными дополнительными поборами. Из многочисленных сохранившихся надписей VI—XII вв. известно, что феодалы брали особые поборы за скот, за ткацкие станки, за прессы для выдавливания растительного масла, за право постройки дома, за свадебные и другие семейные празднества. В дополнение к этому местные власти собирали с крестьян средства на содержание общественных сооружений, на оплату местного административного и полицейского аппарата, на религиозные празднества и т. д.
Несмотря на жестокую эксплуатацию крестьян феодалами, продуктовая рента, рано ставшая в Индии господствующей, создавала (при наличии поливного земледелия, которое обеспечивало не менее двух урожаев в год) условия, при которых часть крестьян получала возможность иметь некоторый избыток сверх необходимого продукта. Чем больше становилось такого прибавочного продукта, тем большая его масса поступала на рынок в качестве товара. Надписи, найденные на юго-востоке Декана и относящиеся к VI—VIII вв., говорят о наличии сёл, где имелись рынки, на которых продавались рис и другое зерно, овощи, кокосовые орехи и пряности, сахарный тростник и сахар, растительное и животное масло. Уже наряду с натуральным обменом тогда существовал и денежный обмен; одним из свидетельств этого являются денежные поборы с крестьян и ремесленников.
О борьбе общинников против закабалявших их феодалов можно судить только по преданиям, сохранившимся в более поздних литературных памятниках. Возможно, что одно из таких преданий, в котором рассказывается о волнении, охватившем Бенгалию во второй половине VIII в. и длившемся до середины IX в., является своего рода воспоминанием о подобной борьбе индийского крестьянства. Эта борьба завершилась, согласно преданию, тем, что народ сам избрал себе махараджу. Примечательно, что, согласно преданию, этот махараджа, положивший начало династии князей из рода Пала, не принадлежал до его избрания к феодальной знати.
Несмотря на сопротивление крестьянства, в экономически развитых районах Индии основную массу общинников уже в VII в. составляло феодально зависимое крестьянство.
События, при которых совершался переход от рабовладельческого строя к феодальному,— вторжение эфталитов, набеги из соседних государств, в частности из Непала и Тибета, восстания народов и племён, покорённых гуптами, — повлекли за собою гибель многих древних городов. И всё же городская жизнь в Индии не прекратилась совершенно. Она сохранялась в тех пунктах, которые превратились в столицы феодальных княжеств, а также в приморских районах с их внешней торговлей, хотя и значительно уменьшившейся по сравнению с первыми веками нашей эры.
Для удовлетворения своих нужд феодалы поселяли в таких городах ремесленников. Феодалы особенно поощряли производство предметов роскоши, которые они не только потребляли сами, но и продавали. Ремесленники производили тончайшие хлопчатобумажные и шёлковые ткани, ковры, ювелирные изделия из золота, серебра и драгоценных камней, художественные изделия из слоновой кости, лака и ценных пород индийских деревьев. Ремесленники изготовляли также оружие, изделия из кожи, паланкины, убранство для коней и слонов и т. д. Городские ремесленники занимались в дополнение к своему ремеслу ещё и земледелием, о чём говорят земельные дарения, которые они делали в пользу храмов. Аграрный характер индийского города сохранялся на всём протяжении средневековья.
Ремесленники были объединены в профессиональные касты ткачей, ювелиров, башмачников, оружейников, резчиков по дереву и т. п. По мере дифференциации ремесла росло и количество ремесленных каст. Были объединены в касты и торговцы. В надписях встречаются упоминания о кастах торговцев растительным маслом, цветами, фруктами, тканями и др. Во главе каждой касты стояли старшина и кастовый совет, которые следили за выполнением кастовых правил как в производстве, так и в быту, наказывая их нарушителей штрафами и даже изгнанием из касты. Все эти кастовые организации были подчинены феодалам и на основе круговой поруки отвечали за уплату налогов.
Уже с VII в. начала постепенно расти внешняя торговля Индии с другими странами Азии. Индийские купцы проникали в Китай. Бывали они и в Японии. В качестве посредников в торговле Индии крупную роль играли арабские купцы. В связи с ростом феодальной конницы большое место в индийском ввозе занимали лошади. Торговля лошадьми стала монополией арабских и иранских купцов. Основными товарами, вывозимыми из Индии на Запад, как и раньше, были хлопчатобумажные ткани, пряности, особенно перец, рис, сахар и изделия индийского художествепного ремесла. Главными районами Индии, которые непосредственно вели эту морскую торговлю, были Гуджарат, Калинга, Орисса, Бенгалия и южная часть Декана.
Как уже было сказано, после падения империи Гуптов Северная Индия распалась на множество мелких княжеств. В конце VI в. на севере долины реки Джамны начало усиливаться княжество, именуемое по его столице Стханешваром (Тханесар).
Стханешварскому князю Харше удалось после многих лет войны объединить под своей властью почти всю территорию бывшей Гуптской державы. Около 620 г. он сделал попытку подчинить себе и деканские земли, но его войско было разбито правителем Северного Декана Пулакешином II из рода Чалукьев и отступило. Держава Харши, столицей которой стал город Канаудж, представляла собой объединение массы мелких феодальных княжеств. Как верховный собственник земли, Харша дарил землю и раздавал её за службу. Он собирал с князей дань и требовал от них, как от вассалов, чтобы они являлись ко двору, а также становились под его знамёна вовремя военных походов. Однако во всём остальном каждое из этих княжеств жило своей самостоятельной жизнью.
При Харше была установлена связь с Китаем, куда он отправил посольство. Из Китая ко двору Харши было направлено ответное посольство, возглавляемое Ван Сюань-цэ. Оно прибыло в Индию в 646 г. и уже не застало Харшу в живых. В 648 г. держава, созданная Харшей, распалась. В самом начале VIII в. в Индию вторглись войска Арабского халифата. Их военачальник Мухаммед ибн Касим завоевал южную часть долины реки Инда, или область Синд. Результатом этого завоевания явилось образование двух княжеств во главе с арабскими эмирами: одного в Мансуре, на юге Синда, другого в Мультане. В конце VIII в. в долину рек Джамны и Ганга начались вторжения племён, живших на территории нынешнего Раджастхана и Северного Гуджарата. Один из вождей гуджаратского рода Пратихаров стал основателем небольшого княжества в Раджастхане у горы Абу и постепенно подчинил себе значительную часть этой области. В начале IX в. Пратихары вторглись в Джамна-Гангское двуречье и овладели Канауджем, а затем распространили свою власть на всю территорию от Канауджа до Бенареса.
Появившиеся в Доабе, как обычно именуется двуречье Джамны и Ганга, выходцы из Раджастхана и Гуджарата оседали здесь на землю целыми родами, сохраняя свою военную организацию. Местные князья привлекали к себе на службу родовых вождей, наделяли их правом сбора в свою пользу налогов с того или иного села, а также рядом других привилегий, за что вожди были обязаны нести военную службу. Эти роды заняли привилегированное положение среди землевладельческого населения, как особая военная каста, именуемая раджпутами, т. е. «детьми раджи», а их главы были включены в состав феодальной знати аристократического сословия кшатриев.
Пратихары, стремясь расширить границы своей державы, столкнулись с бенгальскими князьями из рода Пала. Между ними началась длительная война, в которой участвовали их вассальные князья. В эти войны не раз вмешивались и князья деканских княжеств.
Важнейшим результатом этих войн и грабительских набегов феодалов-раджпутов было дальнейшее ослабление свободной крестьянской общины. Многие общинники были вынуждены, уступая силе феодальных разбойников, признавать их власть над собой и платить им феодальную ренту за обрабатываемую землю, другие бежали из своих родных мест и селились на земле более сильных феодалов, способных защитить их. Рост крупного феодального землевладения ослабил власть Пратихаров. К тем не последствиям он привёл и в Бенгалии, которая оказалась поделённой между несколькими десятками феодалов, лишь номинально признававших сюзеренитет дона Палов.
Такое политическое состояние Северной Индии ослабляло её и способствовало успеху завоевательных походов в Индию, начатых в 1001 г. Махмудом, правителем сильной Газневидской державы, возникшей у границ Индии. Махмуд Газнийский совершил ряд походов в Северную Индию и разграбил всю её западную часть, включая и Гуджарат. Он вывез из Индии огромные богатства и увёл в рабство десятки тысяч индийцев. Многие города были превращены в руины. Полному разграблению и разрушению подверглись богатейшие храмы страны. Одним из них был знаменитый храм бога Шивы в Сомнате, на Катхиаварском полуострове, владевший более чем 10 тыс. деревень и накопивший огромные богатства. Политическим последствием этих походов было уничтожение державы Пратихаров и включение в состав Газнийского государства области Пенджаб — Пягиречья, образуемого пятью восточными притоками реки Инда. Экономическим последствием походов Махмуда был серьёзный подрыв производительных сил в индийском обществе.
В Декане, как и в Северной Индии, существовал ряд мелких феодальных княжеств, временами объединявшихся в более или менее крупные, но эфемерные державы. В начале VII в. на западе Декана образовалась держава во главе с родом Чалукьев. Основатель этой державы Пулакешин II, как уже было сказано, отразил нашествие Харши на Декан. На юге Декана несколько раньше возникла держава Паллавов, включавшая земли, населённые тамилами. В отличие от Северной Индии, за исключением Бенгалии, экономическое развитие ряда деканских областей, особенно приморских с их оживлённой внешней торговлей, протекало значительно быстрее.
Арабские писатели сообщают о государстве династии Раштракутов, представителей феодального рода, который воспользовался ослаблением Чалукьев в середине VIII в. и свергнул их, объединив под своей властью значительную часть Западного Декана. По своему богатству и мощи новое государство, как говорили эти писатели, стояло на четвёртом месте после Византии, Арабского халифата и Китайской империи. В последней четверти X в. Раштракуты были свергнуты и в Западном Декане вторично воцарилась династия Чалукьев.
К этому времени на юго-востоке полуострова распалась тамильская держава Паллавов. Вслед за тем тамильские земли объединились под властью Чолов. Обладая сильным флотом, Чолы совершали нападения на Бенгалию и Цейлон. Махараджа Раджендра I, правивший в начале XI в., владел даже частью Бирмы, Андаманскими и Никобарскими островами.
Сохранившиеся от этих времён письменные источники слишком скудны, чтобы мы могли дать иные сведения о политической жизни названных государств, кроме перечня удачных или неудачных войн и междоусобиц феодалов, гибели одних и возвышении других династий. О классовой борьбе угнетённых масс можно только догадываться по отдельным смутным намёкам, содержащимся в южноиндийских эпиграфических документах.
Так, в одной из надписей говорится о суровом наказании человека, поднявшего крестьян против феодала и сжёгшего его дом. Сохранился документ, рассказывающий о том, что крестьяне заключили соглашение не платить оброков и немедленно убивать тех, кто нарушит это соглашение и будет оказывать помощь феодалу. Надписи повествуют о непрерывных крестьянских волнениях в государстве Чолов накануне его распада, хотя и не содержат никаких подробностей. Имеются данные о волнениях среди крестьян в державе Чалукьев. Борьба ремесленников и других слоев городского населения против феодального гнёта нередко принимала форму еретических движений, направленных против ортодоксального индуизма и освящаемой им кастовой структуры индийского средневекового общества.
Каста — португальское слово (означающее род, племя, происхождение), является переводом слова джати, которым в Индии назывались в феодальный период и называются сейчас замкнутые группы людей, объединённых единством профессии или сословным положением. Зародившись в глубокой древности, касты приняли строгие формы именно в средние века. Ни один человек не мог быть вне той или иной касты. Переход из одной касты в другую не допускался. Всей жизнью касты руководили старшины и кастовые советы (панчаяты). Они следили за выполнением её членами всех кастовых правил и обычаев, взимали средства на общие нужды, организовывали кастовые празднества, судили за нарушение кастовых обычаев, облагали виновных штрафами в пользу касты, а в особых случаях применяли высшую меру наказания — изгнание из касты, лишавшее человека права на защиту со стороны касты, права на свою семью и семейное движимое и недвижимое имущество.
Положительная роль касты на определённом уровне экономического развития заключалась в том, что она, как наследственная организация, помогала накоплению производственного опыта, повышавшего качество производимых продуктов. Но в то же время суровая регламентация труда сковывала всякую личную инициативу, и поэтому постепенно каста стала оплотом рутины в области производства.
Существовала иерархия каст. Высшими из них были две сословные касты: одна — брахманов, другая — раджпутов. К этим двум кастам принадлежали феодалы. Ниже их находились касты торговцев и ростовщиков. Прочие касты, исключая лишь те, в которые входили высшие прослойки крестьянства, относились к так называемым шудрянским кастам. В свою очередь шудрянские касты имели свою внутреннюю иерархическую структуру: среди них были касты высшие и низшие; последние охватывали самый угнетённый слой феодального общества — рабов, общинных слуг и людей, вынужденных заниматься профессиями, считавшимися «нечистыми». В результате не только население городов, но даже небольших деревень состояло из людей, принадлежавших к различным кастам.
Индуизм — религиозная система феодальной Индии — объединил самые разнообразные верования и культы, начиная с унаследованных от первобытно-общинного строя (анимизм, тотемизм и т. д.), кончая религиями со сложными богословскими учениями. По общим верованиям последователей индуизма, над бесконзчным множеством божеств, управляющих судьбами людей, стоят три великих бога — Брахма, Вишну и Шива. Из этих трёх божеств наиболее почитаемыми являются боги Вишну и Шива. В честь богов Вишну и Шивы князья воздвигали величественные храмы, ставили там их изображения, и сотни жрецов-брахманов служили богам, как живым земным повелителям. Совершая обряды жертвоприношения, жрецы «кормили» и «поили» бога. Они натирали изображение бога благовонными маслами, а храмовые танцовщицы (девадаси) под звуки музыки в установленное врвмя исполняли обрядовые танцы. В особые дни жрецы устраивали празднества, на которые собирались многие тысячи людей со всех концов государства.
Брахманы создали учение, согласно которому все прочие божества, в каком бы виде они ни почитались, были только воплощением Вишну и Шивы или же формами, олицетворявшими шакти — созидательную или разрушительную силу эхих великих богов. В результате тенденция к выработке единой религиозной системы вылилась в совмещение различных, часто противоречивых религиозных верований и обрядов.
В основе этих разнообразных религиозных верований, совокупность которых и называется индуизмом, лежат древние анимистические представления. Наиболее распространённой является вера в то, что душа после смерти человека выходит из тела, и для того, чтобы она достигла бога загробного мира (бога Ямы), сыновьям нужно совершить по умершем поминки. В противном случае душа покойного сделается злым духом и будет всячески вредить живущим. Душа, достигшая бога Ямы, в воздаяние за грехи и добрые дела умершего посылается Ямой или в ад, или в рай на срок, соответствующий количеству дурных и добрых дел, совершённых человеком при жизни, и только праведники, ведшие «святую» жизнь на земле, остаются на небе, чтобы наслаждаться вечным блаженством. Души прочих после пребывания в течение положения о срока в аду или в раю снова возвращаются на землю и вселяются в новую телесную оболочку. И так до тех пор, пока они не достигнут такой степени «святости», которая даст им право на вечное блаженство в загробном мире.
Древние брахманские законы учили, что только безропотным выполнением обязанностей своей касты и религиозных обрядов с помощью брахманов человек, принадлежащий к низшей касте, может обеспечить своей душе воплощение в оболочке человека более высокой касты, а нарушение религиозного долга ведёт к тому, что душа воплощается в существе, ещё более низком. Это учение древних брахманов стало в руках феодалов средством оправдания существующее строя и кастовой иерархии средневекового общества. Внедряя в сознание людей мысль, что принадлежность человека к той или иной касте является результатом наказания или награды за деяния в прошлых воплощениях души, брахманы заставляли угнетённые массы мириться со своим положением, ослабляли их волю к борьбе за социальное раскрепощение.
Принадлежавшие к низшим кастам считались «нечистыми» и должны были жить отдельно от тех, кто причислял себя к «чистым» кастам. «Нечистым» запрещалось брать воду там, где брали её члены «чистых» каст. Они должны были иметь особые места для погребения своих покойников. Брахманы внушали, что люди из самых приниженных и наиболее угнетаемых каст столь «нечисты», что могут осквернить человека даже своей тенью. В своём большинстве «нечистые» касты состояли из людей, бывших наследственно в рабской или крепостной зависимости, а также из тех, кто занимался «нечистыми» с религиозной точки зрения профессиями, например имел дело с трупами, занимался обработкой кож и т. д. Такая разобщённость среди трудящихся облегчала их эксплуатацию господствующим классом.
Недовольство феодальными порядками принимало форму борьбы против освящавшего их индуизма. Появились религиозные проповедники, говорившие о том, что перед лицом бога нет «чистых» и «нечистых» каст, что любой человек, кто бы он ни был, способен обрести «спасение» в загробной жизни через бхакти, т. е. через преданность и любовь к почитаемому им божеству. Одним из ранних проповедников бхакти был южанин Рамануджа (XII в.). Он отрицал «святость» и особую «чистоту» брахманской касты, а следовательно, и претензию её членов на привилегированное положение в обществе и на монополию в духовном руководстве.
Выступления против догмата о «чистоте» и «нечистоте» каст и соответствующих кастовых привилегий носили ярко выраженный антифеодальный характер. В XII в. образовалась секта лингаятов, которые стали выбирать жрецов из членов своей секты независимо от кастовой принадлежности. В преданиях о жизни основателя этой секты Басавы говорится, что выступление лингаятов вылилось в восстание, в результате которого была разрушена столица государства Чалукьев — город Калиани.
Новые общественные отношения нашли своё отражение в культуре индийского народа. О характере этой культуры можно судить по сохранившимся памятникам архтектуры и скульптуры и по литературным произведениям, созданным в то время. В строительстве храмов кирпич и камень всё больше вытесняли дерево — почти единственный строительный материал в древности. Индийские строители научились создавать из кирпича и камня грандиозные здания. Высота центральной башни храма в Танджоре (XI в.), построенного в форме 14-этажной усечённой пирамиды, равняется 61 м.
В период раннего средневековья руками безвестных каменотёсов были созданы замечательные пещерные храмы, высеченные в каменистых массивах горных склонов, и скальные монолитные храмы, например, знаменитый храм Кайласанатха в Эллоре, созданный в VIII в.
Развивалось также и искусство скульптуры. Средневековая индийская скульптура, подчинённая задачам религиозного воздействия, обычно не отличалась жизненной правдой в изображении человеческих фигур. Они поражают зрителя необычностью форм (многоголовые и многорукие) и поз, образцом для которых, по-видимому, служили танцы храмовых и придворных танцовщиц и танцоров. Безвестным народным мастерам удавалось, однако, ломать эту канонизированную форму религиозной скульптуры, особенно при изображении животных, и создавать столь замечательные произведения, какими являются фигуры слонов и лошадей, поставленные в XII— XIII вв. около одного из храмов в Ориссе.
За редким исключением, в литературе этого периода нет произведений, достойных сравнения с памятниками гуптского периода. Подражание классическим образцам литературы V—VI вв., стандартизация поэтических форм, вычурность стиля являются характерными особенностями феодальной литературы в целом. Эти произведения — эпические, лирические и драматические — писались на санскритском языке, непонятном народу. В них по преимуществу перепевались на разные лады любовные сюжеты, взятые из индийского эпоса.
Правда, при дворах князей в это время начала возникать специфически феодальная литература. Это были произведения, авторы которых прославляли военные подвиги своих князей. В основе этих произведений лежали факты реальной жизни и такого рода произведения, как «Харшачарита» («Деяния Харши») Баны, «Викраманкадевачарита» («Деяния князя Викрамадитья») Бильханы, «Рамачарита» («Деяния Рамы») Сандхьякары Нанди или «Притхвирадж Расаи» («Поэма о Притхвирадже») Чанда Бардай, могли бы служить важными источниками для историка индийского средневековья, если бы можно было быть уверенным, что пыл панегириста не уводил писателя слишком далеко от правды. Некоторые из этих писателей, как например Чанд Бардай, писали уже не на санскрите, а на живом языке своего времени (хинди и др.). Единственным известным историческим произведением этого периода является «Раджатарангини» («Поток царей») Кальханы. В этом произведении изложена история кашмирских правителей, но и оно достоверно только в той части, где описывается период, ближайший к жизни историка.
В период средневековья продолжалось развитие и индийской философии, однако исключительно в виде дальнейшей разработки старых идеалистических систем. Крупнейшим представителем средневековой философии был южанин Шанкарачарья (IX в.), создавший монистическую философию адвайты («недуализм»), согласно которой реально существует только неизменное духовное начало — атман, все же остальное — только иллюзия. Упомянутый выше философ Рамануджа отвергал идею об иллюзорности мира и учил, что, кроме духовного начала, реально существует также и материя, неразрывно связанная с душой и ею управляемая. В отличие от Шанкарачарьи, считавшего, что поскольку мир иллюзорен, то иллюзорно и само наше познание о нем, Рамануджа признавал реальность мира и возможность его познания.
Новые условия социально-экономической жизни дали толчок юридической литературе. Появился ряд новых дхармашастр и комментариев к древним дхармашастрам. Крупнейшим произведением этого типа был трактат «Митакшара» («Комментарий»), написанный Виджнанешварой в XII в., который признается авторитетом в области семейного права вплоть до настоящего времени. Тогда же был составлен ряд важных работ по лексике. Из них следует отметить труды Халяюдхи (X в.) и Хемачандры (XII в.).
В XII в. жил крупный астроном и математик Бхаскарачарья. Были написаны новые медицинские трактаты, вроде трактата по терапии, автором которого был Чакрапандита (XI в.). В том же веке Сурешвар составил словарь медицинских трав «Шабдапрадипа». Средоточием средневековой образованности были индийские монастыри, храмы, при которых имелись своеобразные университеты. Наиболее знаменитыми из них были университеты в Наланде и Валабхи — на севере и в Канчи — на юге Индии. Китайский путешественник Сюань Цзан писал, что в Наланде было 10 тыс. студентов, обучавшихся различным наукам, но преимущественно изучавших буддийскую и брахманскую философию.
|
|
© Historik.ru 2001-2018 При копировании материалов проекта обязательно ставить ссылку на страницу источник: http://historik.ru/ "Книги по истории" |