Вероломство Владимира. Изгнание Святослава us Новгорода. Война с половцами. Речи Мстислава. Клевета бояр. Ненависть Андрея ко Мстиславу. Взятие и совершенное падение Киева.
Сыновья Ростислава, брат его Владимир, народ киевский и черные клобуки — исполняя известную им последнюю волю умершего великого князя — звали на престол Мстислава Волынского. Сей князь, задержанный какими-то особенными распоряжениями в своем частном уделе, поручил Киев племяннику, Васильку Ярополковичу, прислал нового тиуна в Киев и скоро узнал от них, что дядя его, брат Ярослав, Ростиславичи и князь дорогобужский Владимир Андреевич, заключив тесный союз, думают самовольно располагать областями: хотят присвоить себе Брест, Торческ и другие города. Мстислав оскорбился; призвал галичан, ляхов и выступил к Днепру с сильною ратию. Усердно любив отца, киевляне любили и сына, знаменитого делами воинскими; народ ожидал Мстислава с нетерпением, встретил с радостию, и князья смирились. Только Владимир Мстиславич, малодушный и вероломный, дерзнул обороняться в Вышегороде: великий князь мог бы наказать мятежника; но, желая тишины, уступил ему Котелницу и чрез несколько дней сведал о новых злых умыслах сего дяди. Владимир хотел оправдаться. Свидание их было в обители Печерской. «Еще не обсохли уста твои, которыми ты целовал крест в знак искреннего дружества!» — говорил Мстислав, и требовал вторичной присяги от Владимира. Дав оную, бессовестный дядя за тайну объявил боярам своим, что берендеи готовы служить ему и свергнуть Мстислава с престола. Вельможи устыдились повиноваться клятвопреступнику. «И так отроки будут моими боярами!» — сказал он и приехал к берендеям, подобно ему вероломным: ибо сии варвары, быв действительно с ним в согласии, но видя его оставленного и князьями и боярами, пустили в грудь ему две стрелы. Владимир едва мог спасти-ся бегством. Гнушаясь сам собою, отверженный двоюродным братом, князем дорогобужским, и боясь справедливой мести племянника, сей несчастный обратился к Андрею Суздальскому, который принял его, но не хотел видеть; обещал ему удел и велел жить в области Глеба Рязанского. Мать Владимирова оставалась в Киеве: Мстислав сказал ей: «Ты свободна: иди куда хочешь; но могу ли быть с тобою в одном месте, когда сын твой ищет головы моей и смеется над святостию крестных обетов?»
Андрей тогда же принял к себе и другого изгнанника, Святослава Ростиславича. Новогородцы — думая, что смерть отца Святославова разрешила их клятву — в тайных ночных собраниях умыслили изгнать своего князя. Сведав заговор, Святослав уехал в Великие Луки и велел объявить новогородцам, что не хочет княжить у них. «А мы не хотим иметь тебя князем», — ответствовали граждане, клялися в том иконою богоматери и выгнали его из Лук. Святослав бежал в Суздальскую область и, с помощию Андрея обратив в пепел Торжок, грабил окрестности. С другой стороны князь смоленский, отмщая за брата, выжег Луки. Бедные жители стремились толпами в Новгород, требуя защиты. Могущественный Андрей, действуя согласно с Романом Смоленским и Всеславом Полоцким, хотел, чтобы новогородцы смирились пред Святославом. «Вам не будет иного князя», — говорил он с угрозами. Но упрямый народ презирал оные; убил посадника и двух иных друзей Святославовых; готовился к обороне и просил сына у великого князя Мстислава, обещаясь умереть за него и за вольность. Едва послы новогородские могли проехать в Киев: ибо на всех дорогах стерегли их и ловили как злодеев. Между тем в Новегороде начальствовал умный посадник Якун и заставил Святослава удалиться от Русы: сей князь, имев сильное войско союзное, не дерзнул вступить в битву, довольный разорением многих селений, и чрез два года умер, хвалимый в летописях за его добродетель, бескорыстие и любовь к дружине.
[1168 г.] Несколько месяцев Новгород сиротствовал без князя, с нетерпением ожидая его из Киева. В сие время Мстислав был занят воинским предприятием. В торжественном собрании всех князей союзных он сказал им: «Земля Русская, наше отечество, стенает от половцев, которые не пременили доныне их древнего обычая: всегда клянутся быть нам друзьями, берут дары, но пленяют христиан и множество невольников отводят в свои вежи. Нет безопасности для купеческих судов наших, ходящих по Днепру с богатым грузом. Варвары думают совершенно овладеть торговым путем греческим. Время прибегнуть к средствам действительным и сильным. Друзья и братья! Оставим междоусобие; воззрим на небо, обнажим меч и, призвав имя божие, ударим на врагов. Славно, братья, искать чести в поле и следов, проложенных там нашими отцами и дедами!» Все единодушно изъявили согласие умереть за Русскую землю, и каждый привел свою дружину: Святослав Черниговский, Олег Северский, Ростиславичи, Глеб Переяславский, Михаил, брат его, князья туровский и волынские. Бояре радовались согласию государей, и народ благословлял их ревность быть защитниками отечества. Девять дней шло войско степями: половцы услышали, и бежали от Днепра, бросая жен и детей. Князья, оставив назади обоз, гнались за ними, разбили их, взяли многие вежи на берегах Орели, освободили российских невольников и возвратились с добычею, с табунами и пленниками, потеряв не более трех человек. Сию добычу, следуя древнему обыкновению, разделили между собою князья, бояре и воины. Народ веселился и торжествовал победу в день пасхи. Скоро, к общему удовольствию, прибыл благополучно и богатый купеческий флот из Греции: князья ходили с войском на встречу к оному, чтобы защитить купцов от нападения половцев, еще не совсем усмиренных.
Ни Мстислав, пируя тогда с союзниками под Каневом, ни киевляне, радуясь победе и товарам греческим, не предвидели близкого несчастия. Одна из причин оного была весьма маловажна: князья жаловались на Мстислава, что он, будучи с ними на берегах Орели, тайно посылал ночью дружину свою вслед за бегущими врагами, чтобы не делиться ни с кем добычею. Два боярина, удаленные великим князем от двора за гнусное воровство, старались также поссорить братьев, уверяя Давида и Рюрика, что Мстислав намерен заключить их в темницу. Легковерие свойственно нравам грубым. Бояре киевские, знавшие чистосердечие государя своего, и собственная его присяга, по тогдашнему обычаю, доказали неосновательность злословия; но Ростиславичи остались в подозрении и не согласились выдать клеветников брату, говоря: «кто ж захочет впредь остерегать нас?» В то же время дядя Мстислава, Владимир Андреевич, несправедливо требуя от него новых городов, сделался ему врагом и с негодованием уехал в Дорогобуж, Таким образом великий князь лишился друзей и сподвижников, столь нужных в опасности.
Но главною виною падения его было то, что он исполнил желание новогородцев и, долго медлив, послал наконец сына, именем Романа, управлять ими. Сей юный князь взялся быть их мстителем; разорил часть Полоцкой области, сжег смоленский городок Торопец, пленил многих людей. Андрей Суздальский вступился за союзников и не мог простить Мстиславу, что он, как бы в досаду ему, объявил себя покровителем новогородцев. Может быть, Андрей с тайным удовольствием видел случай уничтожить первенство Киева и сделаться главою князей российских: по крайней мере, оставив на время в покое Новгород, он думал только о средствах низвергнуть Мстислава, издавна им нелюбимого; тайно согласился с Ростиславичами, с Владимиром Дорогобужским, Олегом Северским, Глебом Переяславским и с полоцким князем; взял дружину у владетелей рязанского и муромского, ему покорных; собрал многочисленную рать; поручил ее сыну Мстиславу и воеводе Борису Жидиславичу; велел им идти к Вышегороду, где княжил тогда Давид Ростиславич и где надлежало соединиться всем союзникам. Сие грозное ополчение одиннадцати князей (в числе коих был и юный Всеволод Георгиевич, приехавший из Царяграда) шло с разных сторон к Днепру; а неосторожный Мстислав ничего не ведал и в то же время послал верного ему Михаила Георгиевича, Андреева брата, с отрядом черных клобуков к Новугороду: Ростиславичи схватили сего князя на пути вместе с купцами новогородскими. Мстислав едва успел призвать берендеев и торков, когда неприятели стояли уже под стенами города; два дня оборонялся мужественно: в третий [8 марта 1169 г.] союзники взяли Киев приступом: чего не бывало дотоле. Сия, по слову древнего Олега, мать городов Российских, несколько раз осаждаемая и теснимая, отворяла иногда Златые врата свои неприятелям; но никто не входил в них силою. Победители, к стыду своему, забыли, что они россияне: в течение трех дней грабили, не только жителей и домы, но и монастыри, церкви, богатый храм Софийский и Десятинный; похитили иконы драгоценные, ризы, книги, самые колокола — и добродушный летописец, желая извинить грабителей, сказывает нам, что киевляне были тем наказаны за грехи их и за некоторые ложные церковные учения тогдашнего митрополита Константина!.. Мстислав ушел с братом Ярославом в Волынию, оставив жену, сына, бояр пленниками в руках неприятельских и едва не был на пути застрелен изменниками, черными клобуками.
Андрей отдал Киев брату своему Глебу; но сей город навсегда утратил право называться столицею отечества. Глеб и преемники его уже зависели от Андрея, который с того времени сделался истинным великим князем России; и таким образом город Владимир, новый и еще бедный в сравнении с древнею столицею, заступил ее место, обязанный своею знаменитостию нелюбви Андреевой к южной России.
Конец II тома.
|
|
© Historik.ru 2001-2018 При копировании материалов проекта обязательно ставить ссылку на страницу источник: http://historik.ru/ "Книги по истории" |