В ответ на его стихи, в которых он жалуется на скоротечность счастливой молодости
Конечно, так - ты прав, мой друг! Цвет счастья скоро увядает, И юность наша есть тот луг, Где сей красавец расцветает. Тогда в эфире мы живем И нектар сладостный пием Из полной олимпийской чаши; Но жизни алая весна Есть миг - увы! пройдет она, И с нею мысли, чувства наши Лишатся свежести своей, Что прежде душу веселило, К себе с улыбкою манило, Не мило, скучно будет ей. Надежды и мечты златые, Как птички, быстро улетят, И тени хладные, густые Над нами солнце затемнят, - Тогда, подобно Иксиону, Не милую свою Юнону, Но дым увидим пред собой!(Известно из мифологии, что Иксион, желая обнять Юнону, обвял облако и дым. ) И я, о друг мой, наслаждался Своею красною весной; И я мечтами обольщался - Любил с горячностью людей, Как нежных братии и друзей; Желал добра им всей душею; Готов был кровию моею Пожертвовать для счастья их И в самых горестях своих Надеждой сладкой веселился Небесполезно жить для них - Мой дух сей мыслию гордился! Источник радостей и благ Открыть в чувствительных душах; Пленить их истиной святою, Ее нетленной красотою; Орудием небесным быть И в памяти потомства жить Казалось мне всего славнее, Всего прекраснее, милее! Я жребий свой благословлял, Любуясь прелестью награды, - И тихий свет моей лампады С звездою утра угасал. Златое дневное светило Примером, образцом мне было... Почто, почто, мой друг, не век Обманом счастлив человек? Но время, опыт разрушают Воздушный замок юных лет; Красы волшебства исчезают... Теперь иной я вижу свет, - И вижу ясно, что с Платоном Республик нам не учредить, С Питтаком, Фалесом, Зеноном Сердец жестоких не смягчить. Ах! зло под солнцем бесконечно, И люди будут - люди вечно. Когда несчастных Данаид(Они в подземном мире льют беспрестанно воду в худой сосуд. ) Сосуд наполнится водою, Тогда, чудесною судьбою, Наш шар приимет лучший вид: Сатурн на землю возвратится И тигра с агнцем помирит; Богатый с бедным подружится И слабый сильного простит. Дотоле истина опасна, Одним скучна, другим ужасна; Никто не хочет ей внимать, И часто яд тому есть плата, Кто гласом мудрого Сократа Дерзает буйству угрожать. Гордец не любит наставленья, Глупец не терпит просвещенья - И так, лампаду угасим, Желаю доброй ночи им. Но что же нам, о друг любезный. Осталось делать в жизни сей, Когда не можем быть полезны, Не можем пременить людей? Оплакать бедных смертных долю И мрачный свет предать на волю Судьбы и рока: пусть они, Сим миром правя искони, И впредь творят что им угодно! А мы, любя дышать свободно, Себе построим тихий кров За мрачной сению лесов, Куда бы злые и невежды Вовек дороги не нашли И где б без страха и надежды Мы в мире жить с собой могли, Гнушаться издали пороком И ясным, терпеливым оком Взирать на тучи, вихрь сует, От грома, бури укрываясь И в чистом сердце наслаждаясь Мерцанием вечерних лет, Остатком теплых дней осенних. Хотя уж нет цветов весенних У нас на лицах, на устах И юный огнь погас в глазах; Хотя красавицы престали Меня любезным называть (Зефиры с нами отыграли!), Но мы не должны унывать: Живем по общему закону!.. Отелло в старости своей Пленил младую Дездемону(Смотри Шекспирову трагедию «Отелло». ) И вкрался тихо в сердце к ней Любезных муз прелестным даром. Он с нежным, трогательным жаром В картинах ей изображал, Как случай в жизни им играл; Как он за дальними морями, Необозримыми степями, Между ревущих, пенных рек, Среди лесов густых, дремучих, Песков горящих п сыпучих, Где люди не бывали ввек, Бесстрашно в юности скитался, Со львами, тиграми сражался, Терпел жестокий зной и хлад, Терпел усталость, жажду, глад. Она внимала, удивлялась; Брала участие во всем; В опасность вместе с ним вдавалась И в нежном пламени своем, С блестящею в очах слезою, Сказала: «Я люблю тебя!» И мы, любезный друг, с тобою Найдем подругу для себя, Подругу с милою душею, Она приятностью своею Украсит запад наших дней. Беседа опытных людей, Их басни, повести и были (Нас лета сказкам научили!) Ее внимание займут, Ее любовь приобретут. Любовь и дружба - вот чем можно Себя под солнцем утешать! Искать блаженства нам не должно, Но должно - менее страдать; И кто любил, кто был любимым, Был другом нежным, другом чтимым. Тот в мире сем недаром жил, Недаром землю бременил. Пусть громы небо потрясают, Злодеи слабых угнетают, Безумцы хвалят разум свой! Мой друг! не мы тому виной. Мы слабых здесь не угнетали И всем ума, добра желали: У нас не черные сердца! И так без трепета и страха Нам можно ожидать конца И лечь во гроб, жилище праха. Завеса вечности страшна Убийцам, кровью обагренным, Слезами бедных орошенным. В ком дух и совесть без пятна, Тот с тихим чувствием встречает Златую Фебову стрелу,(Древние поэты говорили, что златая Фебова стрела приносит смерть человеку. ) И ангел мира освещает Пред ним густую смерти мглу. Там, там, за синим океаном, Вдали, в мерцании багряном, Он зрит... но мы еще не зрим.
1794
|
|
© Historik.ru 2001-2018 При копировании материалов проекта обязательно ставить ссылку на страницу источник: http://historik.ru/ "Книги по истории" |