Мы видели нарекания, которые навлек на Лютера дальнейший ход дела: восстание имперских рыцарей, грозное восстание крестьян немецких вменяли ему в преступление. Сверх того, в начале 20-х годов он должен был вести жаркую полемику с людьми высокопоставленными в общественном мнении; это были люди, превышавшие авторитет Тецеля и Экка. Во-первых, выступил против него Генрих VIII Английский, человек образованный, ученый богослов, пропитанный учением Фомы Аквинского; он написал книгу о семи таинствах, защищая их против Лютера. Книга его произвела незначительное влияние, ибо читана была немногими, хотя папа обещал за это прочтение прощение на несколько лет; она замечательна была особенно именем автора и тем, что тон ее не отличался приличием; он называет здесь Лютера порождением дьявола и заключает требованием, чтобы немецкие князья наказали его. Ответ Лютера произвел еще большее впечатление, более оскорбительного и бранного сочинения не выходило со стороны Лютера. Он, можно сказать, истощил здесь словарь ругательных слов в немецком языке, обращаясь к Генриху. Несравненно выше в ученом отношении была полемика Лютера с Эразмом. Мы видели положение Эразма; человек в высшей степени осторожный, приверженный изящной древности, враг средневековых злоупотреблений, он с удовольствием следил за первыми шагами Лютера, но когда все результаты Реформации предстали ему в ужасающем виде, он испугался, он боялся, чтобы это движение не потревожило его ученых досугов. Он более всего любил покой, беседу ученую с друзьями, а между прочим, вокруг разыгрывалось волнение. Эразм должен был снять с себя обвинение друзей, что он не хотел принять участие в таком важном вопросе. Тогда он написал сочинение о свободе воли, вопрос, тронутый Лютером, — о предопределении, как его понимал блаженный Августин: [Эразм] доказал здесь свободу и произвол. Лютер возразил ему и коснулся слабой стороны Эразма, что в этом вопросе Эразму вовсе нет дела до религиозной истины, что он эпикуреец и, в сущности, атеист. Одним словом, многих ненависть навлек на себя Лютер и много нареканий, часто справедливых. В 1525 г. он замкнул свое личное отпадение от католицизма браком с Екатериной Бора (Bora), покинувшей также монастырь. Жизнь его отличалась строгим соблюдением нравственных требований, но католики обвинили его как беглого монаха, обвенчавшегося с беглой монахиней. Примеру его, впрочем, последовали весьма многие. Несмотря на это, дело Реформации шло вперед, учение разрабатывалось глубже и разносилось все далее и далее. Для прекращения ложных толков о реформе Меланхтон издал Loci communes, основные начала Реформации, Лютер — два катехизиса. В саксонских церквах совершалась новая визитация. Меланхтон написал новую инструкцию для них. Более всего они обратили внимание на образование юношества. Меланхтон по праву получил название Praeceptor Germaniae, писал учебные книги и образовал много превосходных педагогов. Можно сказать, что и качественно шла Реформация далее и количественно относительно масс. В 1518 г. подобное столкновению с Тецелем явление совершилось в Швейцарии: время было зрело для этих явлений.
Ульрих Цвингли, начальник швейцарской Реформации, был ровесник Лютера, но получил другое образование. То вдохновение, которое почерпнул Лютер из Библии, Цвингли получил из классической древности, принимая в себя глубоко их нравственные идеи. Он смотрел преимущественно на нравственную, а не на догматическую сторону, тогда как для Лютера нравственность имела второстепенное значение. Цвингли вел жизнь деятельную, боевую, ибо служил полковым проповедником при швейцарских наемниках в Италии и участвовал во всех их великих битвах. Короткое знакомство с итальянцами усилило в нем прежнее направление. В 1518 г. в Швейцарии доминиканец Самсон Бернгард (Samson) проповедовал индульгенции. Против него выступил Цвингли. Цюрихский городовой совет оказал Цвингли, священнику в Цюрихе, деятельное покровительство. В скором времени Цвингли сделался средоточием всего этого движения, но он дал ему характер более обширный и многосторонний. Цвингли не остановился только на преобразовании догматов и отрицаний злоупотреблений католицизма. Он требовал перемены нравов и вместе с тем перемену политическую. Он восстал против швейцарского патрициата и продажности швейцарских отрядов. Он навлек этим на себя еще более ненависти, чем Лютер. Весь швейцарский патрициат стал его противником, но Цвингли держался бодро и смело.
В самой Германии Реформация распространялась преимущественно в имперских городах, где богатое, просвещенное среднее сословие недовольно было начальниками-туземцами. Ландграфство Гессенское, часть Мекленбурга, некоторая часть Силезии, Саксония, владения Франконии, здесь везде сильно пустила корни Реформация. Но самым замечательным фактом в этом отношении было отложение Прусского ордена. За три столетия до того Немецкий орден, основанный в конце XII в. в Палестине, переселился в Пруссию, еще языческую, по предложению польских князей. Но Польша нажила в нем беспокойного и опасного соседа. Покончив дела с пруссами, орден вступил в войну с Польшей. В XV столетии орден не мог уже держаться против Польши. Дело в том, что орден этот не соответствовал более духу времени и Германия мало помогала ему. Собственная Пруссия принадлежала ордену, во главе которого был гроссмейстер из знатнейшей фамилии Германии. Но во владениях ордена были уже сильные оппозиционные элементы, во-первых, горожане, большей частью выходцы из Германии; промышленные, торговые, они тяготились притязаниями этих рыцарей-монахов. Еще во второй половине XV столетия гроссмейстеры беспрестанно взывают к Германии, требуя помощи, но им ответа не было, крестового похода не было. Орден должен был держаться своими силами и нанимать наемников вести войну с Польшей. В таких обстоятельствах застала Реформация Немецкий орден. В 1523 г. католический епископ в городе Кенигсберге перешел к протестантизму. В 25 г. гроссмейстер ордена перешел к протестантству, провозгласил владения ордена светскими, а себя герцогом. Орден был уничтожен, большая часть рыцарей охотно согласилась на это дело. Другие переселились в Германию. Там уцелели несколько братии Немецкого ордена, которого гроссмейстер жил... Но со стороны императора было сделано несколько возражений против Альбрехта Бранденбургского. Карл произнес над ним даже опалу государственную, но прусский герцог все-таки остался владетелем Польши и дома Гогенцоллернского. Примеру его последовал Плеттенберг в Курляндии и т. п., так что, несмотря на все препятствия, Реформация распространялась быстро и получила политическое значение. Дело шло уже не о монахе Лютере, а о могущественных княжествах. И надо сказать, что в тех землях, где утверждалась Реформация, власть князей сильно усиливалась. Во-первых, князь становился уже главою областного духовенства, доселе оно зависило от папы, хотя часто ему противилось. Во-вторых, князья отобрали значительную часть имения у духовенства католического или капитулов. Конечно, Лютер и другие проповедники смотрели на это иначе; желая отобрать имения монахов, они хотели употребить их на заведение школ и т. п. Князья же главным образом употребляли их на свои дела. Места прежних епископов замещаемы были суперинтендантами, которым поручаем был надзор за обязанностями пасторов; они назначались прямо князьями, а не папой. Одним словом, выгоды светской власти от Реформации были очевидны. Неприязненные отношения императора к Реформации, беспрестанно понуждаемого папою Адрианом VI к исполнению Вормского приговора против Лютера, заставляли протестантских князей думать о мерах к защите. Они составили Торгауский союз (Torgau. Май 1526), к нему приступили некоторые немецкие города; но общего сейма еще не было. Хотя в 26 г. и был сейм в Шпейре, однако Лютер отозвался, что на нем, по немецкому обычаю, много пили, но ничего не делали. Зато события внешней политики принимали такой оборот, который не мог не обнаружить влияния на внутренний быт.
Мы видели, что до 1520 г. на главных престолах сидели три юноши. Самое положение их владений, наследственные притязания на области итальянские и часть французских владений поставили Франца во враждебные отношения к Карлу, но когда Карл сделался императором, земли Францева противника облегали его земли, кроме моря. Война между ними была неизбежна, и тот и другой готовились, стараясь привлечь на свою сторону Генриха VIII. В 20-е годы Генрих приехал во Францию, оба государя высказали один перед другим богатство свое и великолепие, упражнялись в рыцарских играх, но существенного ничего не было сделано, они разъехались после взаимных уверений в дружбе. Посещение Карла в Англию было, кажется, успешнее; если не на Генриха, то на кардинала Вальсея произвело оно большое впечатление. Кардинал Вальсей был сын мясника, образованием обративший внимание короля в 1520 г., был кардиналом, получал пенсион от всех европейских государей, был канцлером. Карл склонил его в свою пользу денежными подарками и обещаниями. Война обнаружилась в 1521 г. Виновником разрыва был сам Франц, воспоминание Мариньянской победы давало ему некоторую самоуверенность. В 1521 году войска французов потерпели значительное поражение. Франц показал неспособность вести хорошо продолжавшуюся войну. Полководцы его жили без денег. Он давал им самые сбивчивые и неудачные предписания. Союз его с папой рушился смертью Льва X; на место его был избран из партии, враждебной французам, Адриан VI, бывший в 1521 г. учителем Карла, и наместник его в Испании. Адриан VI мог противопоставить обвинениям противников безукоризненную личность и строгое соблюдение обязанностей. Его нельзя было упрекнуть в блестящих качествах, которые наводили соблазн в Льве X. Он был папа строгий, вполне убежденный в необходимости реформации в католицизме и негодовавший на Лютера за смелое отпадение от церкви. Когда он приехал в Рим, он произвел неблагоприятное впечатление на итальянское духовенство. Нравы духовенства при Льве X получили характер, резко отпечатлевавший век и правление (Папы лично присутствовали при театральных представлениях). При папе давали Мандрагору Макиавелли, пьесу, не совсем благопристойную; он был покровителем искусств, кардиналы ему подражали, о церкви они мало заботились. Один кардинал писал, что он не читает посланий Павла, чтобы не испортить языка, привыкши к классической древности. Адриан VI лишен был понимания искусства, господствовавшего в Италии. Когда ему в Риме начали показывать сокровища искусства, он не показал должного уважения к ним (и тем оскорбил общественное мнение). Относительно многих памятников он выразился грубо, он нашел здесь остатки грешного язычества, сказав что их не должно показывать народу. Художники и поэты стали тотчас врагами папы, а между тем действительно нельзя было не положить границ тому, что делалось в Риме. Несколько юношей, по языческому обычаю, вывели увенчанного вола и заклали в жертву Зевсу. Здесь все было исполнено языческих обрядов (таким образом, папа должен был бороться, с одной стороны, в самом Риме с друзьями язычества, с другой - с Реформацией). Папа умер после трехлетнего правления с сокрушением сердца, навлекши неприязнь и католической итальянской партии, и лютеранской.
|
|
© Historik.ru 2001-2018 При копировании материалов проекта обязательно ставить ссылку на страницу источник: http://historik.ru/ "Книги по истории" |