[ Всемирная история | Библиотека | Новые поступления | Энцикопедия | Карта сайта | Ссылки ]


Контейнерные перевозки сборных грузов из Китая в любых объемах.

назад содержание далее

Поздненеолитические племена охотников и рыболовов в Азии и Восточной Европе.

Новокаменный век, как мы видели, начинается в лесной полосе Азии и Европы в V—IV тысячелетиях до н. э., но достигает полного развития лишь в конце IV и в III тысячелетии, когда в долинах великих рек субтропиков уже развилось ирригационное земледелие, происходил распад первобытно-общинного строя, возникали государства.

В лесах Азии и Европы в это время первобытно-общинный строй находился в расцвете. Но, хотя условия производства ещё не позволяли здесь перейти к другой, более высокой ступени развития человеческого общества, охотничьи и рыболовческие племена Севера в это время также достигли немалых успехов в области техники; и здесь тоже происходило постепенное улучшение условий жизни человека.

Рыболовы и охотники Дальнего Востока.

Северо-восточные окраины азиатского материка в ранненеолитическое время были заселены уже достаточно густо. Обитатели Дальнего Востока научились в это время шлифовать камень и достигли в этом деле значительного по тому времени мастерства. У этих племён появились лук и стрелы. Широко распространилось гончарное дело. Развивается новая отрасль хозяйства, ставшая основой всей жизни этих племён, всей их культуры,— рыболовство.

Можно предполагать, что население Приморья с переходом от простого собирательства съедобных моллюсков и трав к рыболовству гораздо полнее освоило и морские просторы. Рыбаки и охотники прибрежных поселений на неуклюжих лодках, изготовленных каменными топорами, передвигаются от бухты к бухте, от одного залива к другому, а затем проникают и на соседние острова, многие из которых, вероятно, до этого ещё не видели человека.

Развитие рыболовства, а также связанного с ним собирательства и морского зверобойного промысла совершенно изменило жизнь обитателей Приамурья и других соседних с ним областей, от Камчатки на севере до Кореи и островов Рюкю на юге. Население, значительно лучше, чем прежде, обеспеченное пищей, увеличилось. Густая сеть оставленных древним человеком стоянок и раковинных куч покрывает все эти пространства. На одних только Японских островах в 1930 г. было сосчитано 10 876 неолитических стоянок, 617 раковинных куч, 30 гротов с культурными остатками и 86 неолитических могильников. Такое же изобилие неолитических памятников открыто и в других областях Дальнего Востока.

Одновременно коренным образом изменился характер поселений. Вместо маленьких стойбищ повсюду распространились крупные посёлки, выросли настоящие деревни каменного века. И это понятно: рыбаки и морские зверобои неизбежно оседают в тех местах, где находятся лучшие рыболовные тони, где скопляется больше всего рыбы, а заготовленные впрок запасы рыбы дают возможность проводить круглый год без особо тяжелых забот о пропитании.

Соответственно оседлому образу жизни изменились и жилища. Временные летние постройки вроде шалашей или навесов с небольшими очагами зимой заменялись здесь солидными полуподземными строениями. Имелись также различные другие постройки типа складов, сушилен для рыбы и т. п. К несколько более позднему этапу местного неолита относятся обширные деревни, состоявшие из огромных землянок глубиной до 4 м, а в окружности около 90 м.

Следы больших поселений, состоявших из обширных жилищ-полуземлянок, обнаружены на территории Приморья, как в глубине страны, так и вдоль морских берегов. Таково, например, поселение, обнаруженное в 1953 г. в долине реки Тетюхе. Древние жилища располагались здесь на небольшом мыске у речки Монастырки. Форма их была овальной и округлой. Глубина достигала 1 м. На дне землянок имеются остатки очагов и мастерских, где выделывались каменные орудия. Найденные тут же готовые орудия и их обломки дают в полной мере представление об успехах обитателей Тетюхинского посёлка каменного века в обработке камня и вместе с тем свидетельствуют об исключительно важной роли этого материала в их жизни. Из камня выделывались острые кремнёвые наконечники стрел, превосходные по тем временам ножи, острия и скребки разнообразных форм, а также шлифованные тёсла и топоры. Это была, следовательно, вполне зрелая культура каменного века, достигшая высокого уровня развития. Тут же найдено множество обломков глиняных сосудов.

Оседлость содействовала и упрочению общественных связей. При обширных размерах неолитических жилищ сооружение их могло быть делом рук только большого и хорошо сплочённого коллектива. Тесная связь членов этого коллектива, основанная на кровном родстве и общинном хозяйстве, отразилась и в планировке посёлка. Там, где землянки невелики по размерам, они всегда группируются целыми десятками на одном месте. Они плотно примыкают друг к другу, как пчелиные соты в улье.

В это время ещё господствовал материнский род. Археологические данные указывают на высокое положение женщины, на её важную роль в жизни родовой общины. Так, до нас дошли, например, женские скульптурные изображения из неолитических поселений Японских островов. В этих скульптурах можно видеть изображения мифических «владычиц» и «родоначальниц» периода материнского рода.

Поднявшись до уровня развитой неолитической культуры, древние рыболовы Амура и Приморья создали очень яркое по тем временам бытовое искусство. Наиболее характерным для керамики является орнамент из врезанных и расписных цветных спиральных узоров или сложной сетки из широких лент с ромбическими ячейками.

На Амуре неолитическое искусство ближайшим образом связано с современным искусством местного населения. На Японских островах прослеживается такая же родственная связь искусства современной народности айнов с древним неолитическим искусством.

Искусство неолитического населения Японских островов, Приамурья и Приморья имеет, вместе с тем, известное сходство с энеолитической расписной посудой Китая. Такое сходство можно объяснить наличием связей у охотников-рыболовов севера Азии и Японских островов с древнейшими земледельцами Китая.

Неолит в лесной полосе Северной Азии.

Наиболее устойчиво сохранялись древние формы жизни и культуры в лесах Северной Азии и Восточной Европы. лесных племён Прибайкалья и Южной Сибири только в III тысячелетии можно заметить известные изменения в материальной культуре. Однако, внося некоторые усовершенствования в быт, эти изменения не могли привести к коренным переменам в общественной жизни. Старый неолитический уклад жизни охотников и рыболовов продолжал существовать, лишь медленно изменяясь. И тогда, в III тысячелетии до н. э., лесные обитатели Сибири продолжали вести свою прежнюю жизнь охотников, рыболовов и собирателей. Весь их ум, вся их недюжинная изобретательность, все их духовные и физические силы были направлены на борьбу за существование в суровых условиях сибирской тайги. И надо признать, что они создали едва ли не наиболее совершенную в условиях каменного века материальную культуру, хорошо приспособленную к охотничье-рыболовческой жизни в этих лесах, простиравшихся от Енисея до Тихого океана и от степей Забайкалья до тундры.

Они уже в совершенстве овладели всеми приёмами неолитической техники обработки камня и кости. Разыскивая самые лучшие с их точки зрения породы камня, они нашли в низовьях Ангары целые скалы превосходного кремнистого сланца, открыли в кембрийских известняках на Лене и Ангаре жилы кремня. В Саянских горах и в руслах стекающих с них таёжных рек они обнаружили месторождения зелёного нефрита, который приобрёл затем исключительную роль в их технике. Лесные мастера настолько освоились с этим своеобразным и неподатливым камнем, что нефрит стал основным материалом для изготовления их орудий труда.

В могилах этого периода на Ангаре и Лене обнаружены остатки девятнадцати луков, в устройстве которых вместе с деревом использованы были узкие пластины, вырезанные из рога лося, общей длиной от 1,2 до 1,6 м, т. е. во всю длину лука, почти равного человеческому росту. Это были древнейшие из всех известных нам в настоящее время луков усиленного или даже сложного типа, представляющие собой самую высокую ступень в развитии лука вообще.

Наивысшего расцвета достигают теперь орудия вкладышевого типа, в первую очередь необходимые охотнику длинные прочные наконечники копий и кинжалы со вставленными в их рёбра геометрически правильными по очертаниям прямоугольными пластинами из полупрозрачного халцедона, лучших разновидностей кремня, цветной яшмы и кремнистого сланца.

Неолит Прибайкалья: 1 — каменное изображение рыбы — приманка, 2 — наконечник стрелы, 3 — шлифованное тесло из сланца, 4 — гарпун, 5 — наскальное изображение лося, 6 — глиняный сосуд-дымокур, 7— глиняный сосуд для варки пищи. В распоряжении лесного охотника были, наконец, и разнообразные подсобные инструменты — ножи для расчленения на части туши убитого зверя, скребки и резаки для выделки и раскройки шкур, шилья, тонкие костяные иголки для изготовления одежды. У него были украшенные геометрическим орнаментом глиняные сосуды для приготовления пищи и даже ложка из лосиного рога, которой он черпал суп из своего остродонного горшка. Летом неолитического охотника на Ангаре и Лене всегда сопровождал миниатюрный глиняный сосудик с ушками для подвешивания — дымокур, в котором курился мох, тлели торф и древесные ветки. Неолитические обитатели тайги настолько свыклись с таёжным гнусом, что не представляли без него даже и загробной жизни вместе с умершими они клали в могилы эти сосудики-дымокуры, столь существенно облегчавшие их нелёгкую таёжную жизнь в реальной земной действительности.

Разработанные в практике лесного охотника остроумные способы добычи зверя с помощью различных приманок они с успехом перенесли и в область рыбной ловли. В неолитических погребениях найдены искусно сделанные из кости и камня скульптурные фигурки рыб. Точно такие же по форме и размерам костяные, реалистически выполненные изображения рыбок в качестве приманок употреблялись вплоть до настоящего времени эскимосами, индейцами-алгонкинами, ненцами, эвенками и другими обитателями тайги и тундры при рыбной ловле.

Лесные племена создали с течением времени и многое другое, облегчавшее их трудную жизнь в тайге. Они заменили свои древние переносные жилища шатром конической формы, покрытым берестой, вываренной для гибкости и сшитой длинными полотнищами; изобрели скользящие лыжи, открывшие им возможность широкого освоения таёжных пространств в зимнее время; создали удобную для быстрых передвижений пешком в условиях суровой сибирской зимы одежду из оленьих шкур; научились шить лёгкую прочную обувь из шкуры с лосиных ног.

Жизнь в тайге определила не один только хозяйственно-бытовой уклад или материальную культуру. Она глубоко сказалась также и на мировоззрении первобытных лесных племён Сибири во времена родового строя, создала главные сюжеты и образы их искусства, где на первом месте находился, как и в палеолите, образ зверя; она нашла своё отражение также в религиозных верованиях и обрядах. Особо важную роль в жизни неолитических племён Сибири играли лось и медведь.

У многих лесных племён сложилась обрядность, связанная с культом этих животных. Почти у всех охотничьих племён Сибири, а также и у многих племён Северной Америки существовал, например, так называемый «медвежий праздник», занимавший большое место в их общественной жизни, в их культе и искусстве. В первой части этого обрядового представления медведя, выращенного в неволе, убивали. Затем происходило поедание мяса убитого зверя членами родовой общины и совершалось чествование его по всем правилам родового гостеприимства. В третьей части этого охотничьего обряда совершались похороны костей и некоторых частей тела зверя. Обряды имели своей целью воскрешение зверя, который затем должен был снова вернуться к охотникам и даже привести с собой своих сородичей, привлечённых почётом и гостеприимством людей.

В «медвежьем празднике» исключительно отчётливо выразились представления людей родового общества, смотревших на мир животных, как на часть их собственного общества, мысливших отношения людей и зверей как отношения двух родов или племён. Такой же общинно-родовой характер имели обрядовые торжества, связанные со столь же древним охотничьим культом лося.

Данные этнографии свидетельствуют, что образ лося занимает первое после медведя место в охотничьем культе и в своеобразном зверином эпосе народов Северной Азии. Даже употребление в пищу оленя или лося совершалось в соответствии с традиционными правилами, освящёнными веками. Кости съеденного животного хоронились затем по особому ритуалу. Охотники Северной Азии верили, что сама земля является живым существом в облике зверя — лося или, точнее, гигантской лосихи. Такие верования были известны у ряда племён Сибири и Дальнего Востока. Так, орочи представляли себе землю в виде восьминогого лося без рогов. Они верили, что леса на земле — это шерсть восьминогой лосихи, а птицы — это вьющиеся над ней комары. Когда лосиха устаёт и переступает с ноги на ногу, происходят землетрясения. В религии нганасанов божество земли имеет вид северного оленя: «Вот мы живём на спине этого оленя»,—говорили нганасаны исследователям, изучавшим их верования. В других случаях лось или олень отождествляется со звёздами, солнцем и вообще с небесноц стихией.

Неолитические племена лесной полосы Восточной Европы.

Во многом близкими путями шла история лесных племён Урала и европейской части СССР.

Древнее население Урала III—II тысячелетий до н. э. оставило нам стоянки и святилища по берегам озёр. Многие из этих озёр скоро превратились в торфяники. Благодаря этому здесь сохранилось множество вещей из дерева—рукоятки топоров, вёсла и большое число предметов художественной резьбы в виде фигурок и голов животных, украшающих сосуды и другие изделия. Особенно много находок сделано на Шигарском торфянике, давшем имя этой доздненеолитической культуре уральских племён.

Одним из важнейших центров расселения неолитических племён в этих лесных областях Восточной Европы был Волго-Окский район, изобилующий поселениями различных этапов неолита.

Наиболее ранние обитатели Волго-Окского района, стоянки которых исследованы археологами, находились ещё в значительной мере на уровне мезолитической культуры. Однако применительно к III тысячелетию до н. э. и здесь можно с уверенностью говорить о неолите; как уже упоминалось, есть основания даже предполагать его более раннее начало. К числу наиболее ранних из обнаруженных памятников неолитической культуры относится Льяловская стоянка, расположенная на берегу реки Клязьмы, в 40 км к северу от Москвы.

Человек периода неолита. Приуралье. Шигирская культура. Реконструкция М. М. Герасимова. Древние люди поселились здесь на берегу широкого пресноводного бассейна, скорее всего — большого озера, соединяющегося с рекой протоками. Их окружали заросли камыша и осоки. Поблизости росли широколиственные леса, характерные для Центральной России в начале III тысячелетия до н. э.

Первое место в каменном инвентаре льяловцев принадлежит изделиям нового типа — грубо оббитым крупным орудиям в виде мотыг, резаков и колунов. Обыкновенно они имеют вид овальных или миндалевидных клинков, оббитых с обеих сторон широкими сколами. Такими орудиями можно было копать землю, рубить дерево, дробить кости животных и вообще выполнять различные работы, где требовалось острое и массивное лезвие. Вместе с этими предшественниками шлифованных топоров и тёсел здесь обнаружены также и чисто неолитические наконечники дротиков, а также наконечники стрел, сменившие более древние пластинчатые наконечники мезолитических форм.

Появилась и керамика. Употреблявшиеся жителями Льяловской стоянки глиняные горшки были круглодонными или остродонными, вылепленными от руки. Самой яркой чертой льяловских горшков был их орнамент. Он состоял из простых круглых ямок, чередовавшихся с зубчатыми полосками, образованными как бы оттисками гребёнки с небольшими, тесно расположенными зубцами. Так в Волго-Окском районе зарождается эта характерная «ямочно-гребенчатая» или иначе «ямочно-зубчатая» орнаментация, в поздненеолитическое время распространившаяся на обширных пространствах лесной полосы Восточной Европы у населявших её различных племён.

Неолитические общины Волго-Окского района в это время попрежнему охотились на лосой и других лесных животных, добывали лесную и водоплавающую пти цу, а также с успехом ловили рыбу в своём озере и соседних с ним водоёмах. Основными орудиями рыболовства, как и в мезолите, служил, повидимому, гарпун из кости рога. Большое значение в пище обитателей Льяловского поселения имели моллюски, раковины которых в большом количестве встречаются в культурном слое.

Все эти черты образа жизни, хозяйства и культуры древних льяловцев унаследованы были от них последующими обитателями Волго-Окского района, которые развили дальше это наследство и создали своеобразную поздненеолитическую культуру, сыгравшую, как мы увидим дальше, весьма важную роль в истории не только этого района, но и других, значительно более отдалённых областей европейского Севера.

Волосовская культура.

Ранее уже упоминалось о проникно вении в Волго-Окское междуречье южных племён, связанных с днепровско-деснинской группой среднеднепровских племён, знавших уже металлы. Но это не привело к распространению в этих районах культуры энеолита. Видимо, пришельцы были поглощены местным неолитическим населением; во всяком случае здесь неолит продолжался ещё и во II тысячелетии до н. э. Местные неолитические культуры III—II тысячелетий во многом непосредствено продолжают традиции предшествующего льяловского времени.

Изучение материалов поселений этого времени в Волго-Окском районе позволило выявить ряд местных групп, каждая из которых, по мнению исследователей, соответствует определённому племени или группе племён. Археологи выделяют на Оке культуры, называемые условно клязьминской, белёвской, рязанской, волосовской и балахнинской. Каждая из этих культур имеет свои отличительные особенности, главным образом в мелких, но специфических для каждой племенной группы или для каждого племени деталях орнаментики глиняных сосудов. Каждая из культур проходила свой определённый путь развития. Но у них было и много общего в хозяйстве и образе жизни, в материальной культуре, обычаях и верованиях, а также, должно быть, и в языке. Ряд исследователей полагает, что языки этих племён принадлежали к финно-угорской семье. Предметы из неолитических поселений. Льяловская культура. III тысячелетие до н. э.
 1 — костяной гарпун,
 2 — кремнёвые ревцы,
 3 — кремнёвые наконечники стрел,
 4 — кремнёвые ревцы,
 5 —кремнёвые скребки,
 6 — кремневые «пики».

Такая общность культуры, несомненно, объясняется общностью происхождения этих племён, а также наличием между ними разнообразных связей. Можно поэтому в качестве образца взять для характеристики жизни и культуры волго-окских племён в III—II тысячелетиях до н. э. одну из групп этих племён, волосовскую, которая представляла собой мощное племенное объединение, игравшее видную роль среди других окских племён.

Предметы из неолитических поселений. Льяловская культура. III тысячелетие до н. э.
 7 — обломок глиняного сосуда,
 8 — кремнёвые наконечники стрел,
 9 — кремневые «пики»,
10 — кремнёвые скребки,
11 — кремнёвые скребки. Древние волосовцы оставили на Волосовской стоянке, давшей наименование всей этой культуре, множество каменных и костяных изделий и обломков глиняных сосудов. Эти остатки с большой наглядностью свидетельствуют о достигнутом волосовцами уровне технического развития. Они с большим по тем временам искусством и мастерством выделывали шлифованные и обработанные тончайшей отжимной техникой каменные орудия; на Волосовской стоянке оказался даже целый клад таких превосходно выполненных вещей. Все эти вещи были, вероятно, намеренно зарыты в землю в минуту опасности. Виртуозно обрабатывая кремень отжимной техникой, волосовские мастера выделывали из этого материала и предметы искусства в виде фигурок животных и птиц.

Волосовцы столь же искусно изготовляли глиняные сосуды большого размера — круглодонные и остродонные, с толстыми стенками, щедро украшенные орнаментом. В основе орнаментики находятся всё те же привычные для лесной полосы Восточной Европы сочетания глубоких пмок с «гребенчатыми» оттисками, расположенными горизонтальными полосами по всей наружной поверхности сосуда. Со временем, однако, орнамент волосовских сосудов сильно видоизменяется. В орнаменте появляются заштрихованные треугольники, что, видимо, свидетельствует о наличии связей с более южными племенами, применявшими геометрические узоры.

Основой жизни волосовцев были охота и рыбная ловля. Рыбу добывали костяными гарпунами и крючками. Но ещё более важное хозяйственное значение должны были иметь сети (отпечатки сетей сохранились на некоторых глиняных сосудах). Охотились волосовцы на лося: основная масса костей, обнаруженных при раскопках поселений, принадлежит лосю. Добывались также кабан, медведь, косуля, заяц, речной бобр и пушные животные — хорёк, куница; из птиц — гусь, глухарь и рябчик. В охоте человеку помогала собака (скелет собаки был найден на Волосовской стоянке). Человек периода неолита. Волго-Окский район. Волосовская культура. Реконструкция М. М. Герасимова.

На раскопанных археологами стоянках волосовцев обнаружены хорошо сохранившиеся углубления, представляющие собой остатки полуподземных жилищ (полуземлянок). Иногда землянки были в плане округлыми, иногда же четырёхугольными; площадь их достигала 100 кв. м. На полу землянок имеются ямы от столбов и остатки сгоревших столбов. Внутри находились очаги из камней и кострища, расположенные против входа. Выходы имели вид узких коридоров с покатым внутрь полом.

Искусство волосовцев представлено изображениями человека и птиц из кремня, а также великолепно оформленной скульптурной головой утки, вырезанной из рога. Изображения водоплавающих птиц, пивидимому, свидетельствуют о существовании связанных с ними культов и мифов.

Неолитические племена Кавелии.

Большое количество неолитических племён существовало в это время и в других районах лесной полосы СССР. Наибо лее полно изучены культуры развитого неолита Карелиии северо-запада РСФСР.

Изучение памятников этого периода раскрывает сложную историю заселения европейского Севера человеком и взаимоотношений различных этнических групп.

Древнейшие неолитические поселения Карелии и соседних районов Финляндии принадлежали племенам, уже достигшим относительно высокого уровня культуры. Они умели выделывать шлифованные орудия из камня, пользовались луком и стрелами, снабжёнными наконечниками неолитического типа, имели глиняные сосуды.

Расположение этих стоянок высоко над современным уровнем моря, озёр и рек само по себе свидетельствует об их глубокой древности: с тех пор уровень воды значительно понизился. Таково, например, поселение Сперрингс в западной части Финляндии. В основании культурного слоя здесь оказались черепки сосудов со своеобразным орнаментом. Такая же керамика встречается на древнейших стоянках Карелии — на северо-западном берегу Онежского озера, между Онежским и Ладожским озёрами, в районе Белого моря (Кемь) и в некоторых других районах. Вместе с ней встречаются крупные массивные топоры, долота и кирки, округлые в поперечном сечении, а также различные грубые изделия из кварцита и кварца, исчезающие из обихода племён Карелии к середине III тысячелетия до н. э.

К тому же времени или несколько более раннему относится и такой памятник древней культуры Карелии, как Оленеостровский могильник на Онежском озере. Характерной чертой инвентаря этого могильника являются очень архаические по форме кремнёвые наконечники стрел из крупных ножевидных пластин, а также костяные вкладышевые кинжалы, близкие к неолитическим сибирским и североякутским. Те же наконечники из пластин встречаются в могилах неолитического времени в Скандинавии. Эти вещи указывают, повидимому, на связи между племенами Северной Азии и древнейшим населением Северной Европы.

В конце III и особенно во II тысячелетии до н. э. в Карелии происходят новые события, существенно изменяющие этническое лицо и культурный облик её населения. Как полагают, в это время на территорию Карелии и соседних с ней районов северо-запада СССР и Финляндии проникают новые племена; это доказывается распространением здесь новых видов орнаментики глиняных сосудов. Это были племена, заселявшие до того Волго-Окский район. С их приходом в Прибалтике широко распространяется характерная «ямочно-гребенчатая» орнаментация на сосудах и окончательно складывается местная неолитическая культура.

Как показывают раскопки неолитических поселений этого времени, основой существования их обитателей были рыболовство и охота. Неолитические рыболовы и охотники селились маленькими посёлками на сухих песчаных берегах рек и озёр, в местах, наиболее удобных для рыбной ловли и охоты. В каждом таком посёлке жили, очевидно, люди одной родовой группы. Остальные члены этого рода могли жить и в других, соседних посёлках. Роды, очевидно, входили в более широкие, племенные объединения.

Человек периода пеолита. Северо-запад СССР (Караваиха, Архангельская область). Реконструкция М. М. Герасимова. Каждый посёлок состоял из нескольких жилищ — летних и зимних. Если летом жилищами могли служить временные лёгкие постройки в виде шатров или шалашей, то зимой они заменялись более солидными сооружениями с уходящим в землю основанием. Площадь землянок не превышала 12—14 кв. м. Посредине находились сложенные из камней очаги, на которых горел огонь, освещавший и обогревавший землянки. Около очагов были вкопаны в землю большие глиняные сосуды, очевидно предназначавшиеся для хранения запасов пищи и воды. По сторонам от входа должны были располагаться нары.

Внутри каждой родовой общины, заселявшей такой посёлок, существовал определённый строгий распорядок повседневной жизни. Женщины собирали съедобные и лекарственные растения, готовили нищу, ухаживали за детьми, лепили горшки, выделывали шкуры, пряли нитки из дикорастущих растений, ткали и шили одежду. Мужчины выделывали каменные и костяные орудия, охотились, ловили рыбу, а в приморских районах занимались также и морским зверобойным промыслом, добывая тюленя, белуху и, повидимому, даже моржей.

Эти занятия нашли яркое отображение в искусстве северных племён, в первую очередь в замечательных наскальных изображениях Карелии, выбитых на отшлифованных ледниками гигантских глыбах гранита и скалах. Особенно выразительна в этом отношении гигантская монументальная композиция на центральной скале в Залавруге, изображающая коллективную охоту на оленей, в которои участвует целая община. В центре изображены три гигантские фигуры оленей, идущих друг за другом. Они высечены в натуральную величину на фоне громадных, многовёсельных лодок, наполненных людьми. В том же направлении, куда идут эти три оленя, сходятся два ряда оленей. Впереди бегут крупные самцы с ветвистыми рогами. За ними следуют другие самцы и оленьи самки с оленятами. Сзади видна фигура лыжника с луком, направившего стрелу в последнего оленя. Очевидно, здесь изображена добыча оленей при их переправе через реку.

Многочисленны на карельских скалах изображения водоплавающих птиц—гусей, лебедей и, вероятно, уток. Кроме того, неоднократно встречаются фигуры рыб, а также китов.

Наскальные изображения выразительно рассказывают и о верованиях древнего населения Карелии. Изображения находятся обычно в таких местах, которые имели важное значение в жизни неолитических охотников. Одно из наиболее интересных местонахождений расположено в низовьях реки Выг, при выходе к Белому морю, вблизи города Беломорска. Река Выг пересекает в этом районе гранитную гряду и образует водопады. Направляясь к морю, группа охотников издавна делала остановку около водопадов, чтобы перетащить свои суда посуху. Именно здесь, на последнем переходе к берегам Белого моря, у бурлящих водопадов, и было устроено святилище древних охотников. Здесь сходились родовые группы для того, чтобы наладить отношения между собой, здесь определялись строго регламентированные •и освящённые охотничьим культом сроки охоты, распределялись охотничьи участки. Здесь же устраивались священные охотничьи обряды и культовые танцы охотников, ряженых животными. О таких охотничьих колдовских обрядах напоминают наскальные изображения людей с оленьей или волчьей головой, а иногда и с длинными хвостами. С подобными обрядами связано было, очевидно, и само изготовление наскальных рисунков, требовавшее много времени и тщательного труда. Оно, должно быть, имело целью обеспечить удачу на охоте.

В искусстве неолитических племён Карелии нашёл отражение и древний охотничий культ зверя, главным образом оленя, лося, медведя, а также водоплавающей птицы. «Жезл» с головой лося. Из Оленеостровского могильника.

Культ солнца и воды, как полагают, отразился в орнаментике неолитических глиняных сосудов, где зигзаг изображает воду, а над ним показаны плавающие в воде птицы. Такие представления явились, очевидно, основой для древних мифов, в которых происхождение мира связывается с морем и плавающей в нём уткой, из яйца которой возникла земля. О таком космическом море и яйце говорится, например, в эпосе финнов и карелов — «Калевале».

Верования древних рыболовов-охотников Севера можно представить также и по погребальным памятникам, например по материалам обширного родового или племенного могильника на Оленьем острове Онежского озера. Мёртвых одевали в лучшие одежды, часто богато украшенные подвесками из резцов оленя или лося и клыков медведя. В одних случаях украшения правильными рядами унизывали головной убор, в других они помещались полосами по краям одежды, имевшей покрой накидки.

В могилу клали целые колчаны стрел с кремнёвыми пластинчатыми наконечниками, кинжалы и другие предметы, находившиеся в личной собственности умершего. Отдельных людей, вероятно вождей или шаманов, хоронили по особому обряду, помещая их в вертикальном положении в специально выкопанной глубокой яме. В двух могилах обнаружены выполненные с большим правдоподобием «жезлы» из лосиного рога в виде голов лосей на длинных рукоятках — может быть, знаки достоинства вождей или признаки шаманов; возможно также, что это были родовые или племенные значки с изображением зверя — покровителя рода.

Во многом близкими к жизненному укладу и культуре древнейшего населения Карелии были образ жизни и культура других как соседних с ними, так и более отдалённых неолитических племён.

Неолитические племена Прибалтики.

В культуре неолитических племён Прибалтики тоже долго сохранялись характерные черты, унаследованные ими от предшествующей культуры охотников и рыболовов мезолита. Такие черты, естественно, особенно стойко сохранялись в инвентаре, связанном с охотой и рыболовством. Сюда относятся костяные кинжалы, крючки, наконечники стрел с биконической (веретенообразной) головкой. Эти общие с мезолитом черты есть и в искусстве, например в геометрическом орнаменте костяных изделий. Вместе с тем такие черты свидетельствуют о довольно тесных культурных связях между родственными племенами, расселившимися на огромных пространствах лесной зоны Восточной Европы — между Балтийским морем и Уралом.

Для понимания жизни поздненеолитических племён Прибалтики особенно интересны результаты раскопок в Сарнате (Латвийская ССР). Поселение в Сарнате состояло из ряда наземных деревянных домов, четырёхугольных и многоугольных в плане. Стены домов были сделаны из жердей, вбитых в торф, и плетёнки из прутьев; снаружи стены были покрыты корой. Внутри помещались очаги своеобразной конструкции, вызванной желанием избежать пожара.

Около одного дома осталась лодка, выдолбленная из ствола дерева, лежали вёсла, рыболовные верши, свидетельствующие о важной роли рыбной ловли в жизни обитателей посёлка. О такой роли рыболовства свидетельствуют, кроме того, находки грузил и поплавков для сетей. Важное место принадлежало и собирательству. В одном из домов найдено много скорлупы водяных орехов, а также колотушки для их разбивания.

Такую же жизнь вели охотники и рыболовы арктических областей Скандинавии— Норвегии и Северной Швеции. Они оставили после себя стоянки с многочисленными каменными орудиями, в том числе с шлифованными наконечниками стрел и копий, а также ножами, изготовленными из шифера.

На тех же стоянках встречаются обломки таких же, как на стоянках неолитических охотников лесной полосы СССР, остродонных сосудов, украшенных простым геометрическим узором из горизонтальных полос и округлых ямок.

На гладко отшлифованных ледниками скалах арктической Скандинавии от этого времени упслели также изображения северных оленей, напоминающие лучшие рисунки палеолитических мастеров, но отличающиеся от них своим неподвижным, статичным характером.

***

В IV тысячелетии до н. э. начался переход от каменного века к веку металла — одно из важнейших событий всемирной истории. К этому же времени относятся постепенное выделение земледелия и скотоводства в особые отрасли экономики, возникновение ремесла, развитие обмена, зарождение городов. Рост производительности труда и появление прибавочного продукта создали предпосылки для разложения первобытно-общинного строя, возникновения частной собственности и раскола общества на классы рабов и рабовладельцев. Главным в истории человечества в III тысячелетии до н. э. было возникновение классового общества. Раньше всего рабовладельческое общество и государство возникли в речных долинах северных субтропиков — Нила и Двуречья,— где местные племена смогли создать уже в период энеолита высокоразвитое ирригационное земледелие. В то же время на всём остальном пространстве земли, где обитал человек, господствовал ещё первобытно-общинный строй У некоторых энеолитических племён уже началось разложение первобытнообщинных отношений, но классовое общество ещё не сформировалось; у других же переход к веку металла пока не привёл к существенным изменениям в общественном строе. Многие племена продолжали жить ещё в условиях каменного века.

История древнейших государств этого периода — это первые страницы писанной истории человеческого общества. Письменные источники ещё скудны, памятники материальной культуры гораздо богаче их. Пользуясь доступными нам данными, мы можем восстановить лишь основные очертания исторического процесса в обществе, в котором уже выделились угнетатели, сосредоточившие в своих руках власть и богатство, и угнетённые—бесправные рабы или теряющие свою прежнюю свободу рядовые общинники. Многое в восстанавливаемой картине науке предстоит ещё уточнить.

Одним из важнейших событий истории возникновения рабовладельческого общества являлся захват части общинных земель разбогатевшей знатью, которая имела в своём распоряжении рабов. Этот захват в странах древнего Востока происходил под видом объявления значительной части общинных земель принадлежащими отныне царям ила богам, т. е. храмам. Для возделывания земли, захваченной знатью, рабов ещё не хватало. Рабовладельческая знать, опираясь на свою экономическую и политическую мощь, в государствах Египта и Двуречья широко эксплуатировала труд общинников, используя в своих интересах сохранившиеся ещё общинные порядки, в частности обязанность работать на нужды общества. Изнурительный труд ложился не только на плечи рабов, т и на плечи огромного большинства народа. Источники глухо сообщают о росте недовольства среди трудящихся в Египте и Двуречье. Сильные мира признаются в своём страхе перед «мятежниками», перед восстанием. В долинах Нила и Двуречья начинались классовые битвы.

Опираясь на военную силу государства, рабовладельцы ведут захватнические войны против соседних племён. В истории человечества начинаются грабительские походы, когда огнём выжигаются поселения племён, соседящих с рабовладельческими государствами, люди безжалостно угоняются в рабство или истребляются, их добро отдаётся на разграбление. Однако среда этих племён, особенно скотоводческих, создаются племенные союзы, которые временами становятся серьёзной угрозой для рабовладельческих государств, ослабленных классовой борьбой. Надвигается период войн между этими племенными союзами и рабовладельческими государствами. Эти войны в свою очередь содействуют иной раз обострению классовой борьбы внутри рабовладельческих государств. Сказывается внутренняя непрочность рабовладельческих держав: рабыиноплеменники с надеждойжду т вторжения извне в страну, ставшую для них тюрьмой; различные враждующие группки рабовладельческой знати в своих, корыстных интересах иногда не прочь вступить в союз с чужеземцами; беднеющие свободные не всегда поддерживают власть рабовладельцев. Политическая история древнего мира всё более усложняется.

назад содержание далее






При копировании материалов проекта обязательно ставить ссылку на страницу источник:

http://historik.ru/ "Книги по истории"

Поможем с курсовой, контрольной, дипломной
1500+ квалифицированных специалистов готовы вам помочь