Основную часть населения Северного Причерноморья в III в. до н. э. составляли попрежнему скифы. Скифы и геты упорно отражали все попытки македонян проникнуть к северу от Дуная. В 331— 330 гг. наместник Александра Македонского во Фракии Зопирион, направившийся с 30 тыс. войска в скифские степи, дойдя до Ольвии, погиб в сражении со скифами. Попытку Зопириона повторил Лисимах, мечтавший о подчинении своей власти всего понтийского побережья. В 292 г. до н. э. он перешёл Дунай и двинулся против гетов, но попал в окружение и вынужден был отказаться от своих завоевательных замыслов. Северное Причерноморье осталось за пределами держав наследников Александра, население его сохранило свою независимость.
Гораздо более серьёзная опасность угрожала скифам с востока. На юго-восточных границах скифских степей, по южному берегу Меотиды (Азовского моря) и на Северном Кавказе, как уже говорилось выше, жили племена синдов, меотов и савроматов, или сарматов.
Со второй половины IV в. до и. э. сарматы начинают оказывать давление на скифов с востока. Греческие источники этого времени уже помещают сарматов на правом берегу Танаиса (Дона), т. е. на территории, некогда заселённой скифами. По своему общественному строю сарматы были гораздо примитивнее скифов. Даже самые богатые из сарматских погребений проще и скромнее скифских. Сарматы значительно меньше, чем скифы, были затронуты торговыми связями с эллинским миром.
Положение стало изменяться в III—II вв. до н. э. Во II в. значительные массы сарматов появляются в степях к западу от Танаиса. В мирном договоре, который был заключён в 179 г. до н. э. Фарнаком I Понтийским с царями Пергама, Вифинии и Каппадокии, в числе европейских правителей упоминается сарматский «царь» Гатал.
Движение сарматов на запад было связано с разложением у них первобытно-общинных отношений. Развитие скотоводства и накопление богатств, прежде всего скота, приводит к выделению племенной знати. По мере увеличения стад возникает потребность в новых пастбищах; формирующаяся племенная знать жаждет добычи, стремится к дальнейшему накоплению богатств — рабов, драгоценных металлов, дорогих сосудов, тканей, украшений. Всё это толкало сарматов на земли более богатых скифов и к древним центрам рабовладельческой цивилизации. Укрепляются связи сарматов с эллинскими колониями, главным центром работорговли становится Танаис.
Отдельные сарматские племена просачивались далеко вглубь скифских степей. Это продвижение совершалось тем более легко, что население этих степей продолжало оставаться в значительной своей части кочевым. Хотя продвижение на запад и сопровождалось ожесточённой борьбой со скифами, однако оно вовсе не означало полного вытеснения скифского населения. Лишь часть его отступала под напором сарматов на запад и в Крым; многие же скифские племена оставались на месте и даже, по всей вероятности, смешивались с сарматами, к которым они были близки по языку. Преобладание в степях Восточной Европы начинает переходить от скифов к сарматам. Этот процесс окончательно завершается во II—I вв. до н. э.
В IV—II вв. до н. э. многие кочевые скифские племена переходят к оседлому образу жизни и начинают заниматься земледелием. Исчезают большие укрепленные поселения. Вместо них на Нижнем Днепре и Южном Буге возникает ряд мелких городков, существовавших наряду с поселениями открытого типа. Наиболее развитой областью Скифии становится степной Крым. Здесь рядом с постройками, напоминающими кочевую юрту, появляются прочные каменные дома с черепичными крышами, не уступающие домам эллинских колонистов. Разные типы домов и хозяйственной утвари, а также наличие богатых и бедных погребений в могильниках свидетельствуют о далеко уже зашедшем имущественном расслоении скифского общества. В результате социального расслоения, развития рабовладения и формирования классов во второй половине III в. до н. э. складывается Скифское государство. Наибольшего расцвета оно достигает во II в. до н. э. при царе Скилуре. Столицей царства был город Неаполь, основанный, вероятно, Скилуром, на берегу Салгира (около современного Симферополя). До сих пор раскопана лишь небольшая часть Неаполя, но и то, что вскрыто, показывает, что это был значительный по размерам город с густо застроенными кварталами, с мощными оборонительными сооружениями. Стены Неаполя были построены из каменных глыб, связанных глиняным раствором. Население города занималось земледелием и скотоводством; в жилых кварталах найдено много жерновов и зерновых ям с остатками пшеницы, ячменя, проса, а также большое количество костей домашних животных. В городе существовало местное гончарное производство. Многочисленные предметы из Афин, Родоса, Египта, Пергама, Синопы, причерноморских городов указывают на развитие торговли. Наряду со скифами в городе жили и эллины. Царь Скилур начал чеканить монету со своим именем; надписи на монетах были сделаны iio-гречески и изображения имели чисто греческий характер — это должно было обеспечить монете Скилура хождение в эллинском мире.
Барельсф с изображением скифских царей Скилура и его сына Палака. II в. до н. э. С прорисовки Бларамберга.
Важное значение для изучения скифской культуры II в. до н. э. имеет расположенный в Неаполе рядом с городской стеной склеп-мавзолей, в котором сохранилось до 70 погребений скифской знати. Эти погребения очень богаты: в них найдено свыше 1 300 золотых украшений. В архитектуре, строительной технике, живописи, орнаменте украшений много самобытных скифских черт.
Потребность в новых землях для полей и пастбищ, которая чувствовалась особенно настоятельно ввиду постоянного притока новых скифских племён из степей Северного Причерноморья, откуда их вытесняли сарматы, стремление скифских царей подчинить своей власти ближайшие центры торговли с внешним миром — всё это толкало Скифское царство к завоевательной политике, ближайшим объектом которой становятся Ольвия и Херсонес.
В IV—III вв. Ольвия и Херсонес продолжали оставаться самостоятельными полисами. На периферии Ольвии и раньше имело место взаимодействие эллинов и скифов и даже сложилось смешанное (миксэллинское) население. Теперь это взаимодействие можно проследить в самом городе. Оно нашло отражение в материале ольвийских некрополей. Весьма симптоматично, что примитивная лепная керамика воспроизводит античные формы, а керамика, сделанная на гончарном круге, воспроизводит формы скифские. Переплетение эллинских и местных элементов заметно и в области прикладного искусства. О росте значения местных элементов говорят и негреческие имена, которые встречаются в ольвийских надписях.
Во второй половине IV в. в Ольвии обостряются внутренние противоречия и социальная борьба. Во время осады города Зопирионом в 331 г. до н. э. правящая олигархия Ольвии вынуждена была пойти на уступки требованиям народных масс: была произведена кассация долгов, для пополнения войска были освобождены рабы и наделены гражданскими правами чужеземцы. Только благодаря этому удалось отстоять Ольвию от врага.
Данные археологии показывают, что в III—II вв, ольвийское ремесло достигает высокого технического совершенства. Быстро развивается керамическое производство: процент местной керамики по сравнению с привозной заметно повышается. Все металлические предметы, употреблявшиеся в быту и в производстве, вырабатывались на месте. Высокого уровня развития достигли также строительное дело и архитектура, об этом свидетельствуют зрелые приёмы в планировке города и его благоустройство. Город имел крепостные стены с башнями, общественные житницы, два рынка, склады для товаров в гавани, мастерские для ремонта судов, причалы. Улицы были замощены каменными плитами и снабжены водосточными канавами.
Во внешней торговле Ольвии Афины отходят на задний план, зато укрепляются связи с эллинистическим Востоком — Пергамом, Египтом, с островами Эгейского моря — Родосом, Фасосом, с городами Южного Причерноморья — Синопой, Гераклеей и т. д.
Развитие рабовладельческого производства и товарно-денежных отношений в Ольвии сопровождалось теми же явлениями, что и в других греческих полисах: происходят усиленная концентрация земли и массовое разорение крестьянства, рост ростовщичества и задолженности значительной части гражданского населения. Чтобы предотвратить возможность демократических переворотов, богатые граждане уделяли часть своих средств на нужды города и подачки беднейшим слоям граждан.
Внутренние противоречия в Ольвии усугублялись внешними затруднениями. Натиск сарматов с востока привёл в движение скифские племена. Предводители кочевых племён требовали с Ольвии «даров», и городу приходилось не только откупаться от них дарами, но временами даже платить им дань. Бессильная бороться с возрастающим напором кочевников, Ольвия в середине II в. до н. э. подчиняется власти Скилура и начинает чеканить его имя на своих монетах.
Скифы были заинтересованы в существовании Ольвии как ремесленного и торгового центра в составе их царства. Прежний металлургический центр скифов на Днепре (Каменское городище) находился теперь вне владений крымских скифов, а их военное дело требовало большого количества металлических изделий. Вероятно, подобно тому как монетный двор Ольвии использовался для чеканки монеты Скилура, ремесленные мастерские Ольвии должны были удовлетворять нужды скифского войска.
Подчинение Ольвии было выгодно не только Скифскому царству, но в некоторых отношениях и самим гражданам Ольвии. Оно избавляло Ольвию от набегов кочевников и уплаты им дани. Жители Ольвии — ольвиополиты, как подданные скифского царя, могли пользоваться преимуществами в торговле с Неаполем, что отвечало торговым интересам ольвийской знати. Царство Скилура было первым местным государственным образованием Северного Причерноморья, которое подчинило своей власти эллинскую колонию.
В отличие от Ольвии Херсонес упорно сопротивлялся скифам. Если в жизни Ольвии большую роль играли торговля и ремесло, то Херсонес был, в первую очередь, земледельческим поселением. Он обладал значительной территорией, расположенной в основном на Гераклейском полуострове (к югу от Севастопольской бухты). Эта территория распадалась на участки (клеры), принадлежавшие отдельным гражданам. В настоящее время один'из клеров удалось обследовать археологически. Общая площадь этого 'клера — около 30 га. В центре его находилась усадьба. Клер делился, в свою очередь, на большое количество мелких участков (до 39), имевших различное хозяйственное назначение: виноградники, поля, сады ц подсобные участки. Виноградники и сады занимали больше половины площади клера. Это показывает, что сельское хозяйство Херсонеса имело в основном интенсивный характер.
Во второй половине III в. до н. э. скифы начинают теснить Херсонес. Для обороны от внешних нашествий в юго-восточной части города строится стена, которая должна была защищать портовую часть города, расположенную у современной Карантинной бухты. Кроме того, Херсонес обратился за помощью к Боспорскому царству. Боснор, однако, находился сам в состоянии упадка и не мог оказать достаточно действенной помощи. В 80-х годах II в., возможно через свою метрополию Гераклею, Херсонес сблизился с понтийским царём Фарнаком, стремившимся выставить себя защитником эллинских городов против окрестного варварского населения.
В 179 г. до н. э. между Херсонесом и Фарнаком был заключён специальный договор, фрагмент которого сохранился в херсонесской надписи. Этот договор был направлен против скифов: Фарнак обязался помогать Херсонесу, если соседние варвары нападут на город или подвластную ему территорию. Херсонесу договор был полезен; насколько можно судить при скудости источников, город на протяжении нескольких десятилетий пользовался относительным спокойствием. Наступление скифов возобновилось в конце II в. до н. э. К 110— 109 гг. владения Херсонеса на северо-западном берегу Крымского полуострова — Керкинитида, Прекрасная гавань — оказались под властью скифов. Продолжая своё наступление, скифы подошли почти к самому городу. Одновременно усилились нападения на Херсонес других его соседей — тавров. В этот критический момент херсонесцы прибегли к крайним мерам: они снова обратились за помощью к Понту, однако теперь уже не на основе союзнических отношений, как предусматривалось договором 179 г., а на условиях признания зависимости от понтийского царя Митридата VI, которого они провозгласили своим простатам (защитником). Между тем напор скифов на херсонесские владения не прекратился, а, может быть, ещё более усилился после смерти их царя Скилура (вероятно, в 110—109 гг. до н. э.), которому наследовал его сын Палак. Это побудило Митридата послать в Херсонес более крупные силы под командованием своего полководца Диофанта. Борьба скифов с Диофантом длилась несколько лет. В ходе этой
борьбы царь Палак заключил союз с сарматским племенем роксоланов. Но, несмотря па численное превосходство скифов и роксоланов, победа в конечном счёте осталась за Диофантом благодаря применению им более совершенной эллинистической военной техники против армии Палака и его союзников.
В результате поражения скифо-роксоланская коалиция распалась. Скифы, повидимому, должны были отказаться от всяких притязаний на Херсонес и его территорию и даже заключить союз с Митридатом. В последующее время они участвовали в понтийской армии в качестве союзников.
Глубокие потрясения, испытанные Скифским царством во время войны с Митридатом (109— 107 гг.), и некоторое усиление Херсонеса, опиравшегося на помощь Понта, препятствовали восстановлению могущества Скифского царства. С этого времени до середины I в. н. э. оно играло второстепенную роль в истории Северного Причерноморья. Отсутствие ольвийских монет с именем Палака показывает, что Ольвия, повидимому, воспользовалась борьбой скифов с понтийским царём, чтобы освободиться от власти скифов.
С расширением власти понтийского царя в Северном Причерноморье Ольвия была включена в состав его державы. В середине I в. до н. э. она пережила опустошительное нашествие гетов. Город был совершенно разрушен и только спустя несколько лет восстановлен, но в значительно меньших размерах.
|
|
© Historik.ru 2001-2018 При копировании материалов проекта обязательно ставить ссылку на страницу источник: http://historik.ru/ "Книги по истории" |