Лозунг «социализм в одной стране» не сразу был осознан и не сразу вызвал полемику со стороны оппозиции. Пока что борьба вокруг усиливающихся национальных тенденций продолжалась в области литературной политики. 1925 год оказался важной вехой на пути проникновения национал-большевистских идей в советскую литературу. Левые коммунисты продолжали оказывать им ожесточенное сопротивление. На сей раз вещи стали называться своими именами... В январе напостовец Вардин, выступая на Первой всесоюзной конференции пролетарских писателей, осудил попутчиков за то, что преобладающим их типом является писатель, искажающий революцию, зачастую даже клевещущий на нее, будучи пропитан духом национализма, великодержавности, мистицизма4.
Покровителям национал-большевизма приходилось тратить немало усилий, чтобы сопротивляться напору левых коммунистов-интернационалистов.
На той же конференции пролетарских писателей Луначарский сказал, что нельзя «отбрасывать даже реакционных писателей, хотя бы они учили только пакостям. Почему? Потому что даже реакционный писатель иногда может дать великолепный художественный материал, может хорошо отразить массы»5.
В своих тезисах о политике РКП(б) в области литературы Луначарский особо затрагивает вопрос о писателях-сменовеховцах. Они, по его словам, не являются главным элементом советской литературы, но должны тем не менее считаться очень ценной ее частью, хотя и социально чуждой. Однако «нападение на этих людей как на крупного классового врага» недопустимо6.
Неожиданную поддержку попутчики получают у нового члена Политбюро, сменившего Троцкого на посту главы армии Михаила Фрунзе, которому пришлось защищать народников Леонова и Пильняка на заседании комиссии ЦК по литературе от усиливающихся нападок напостовцев7. Но этого было недостаточно. Тогда народникам и отчасти сменовеховцам была дана гораздо более существенная защита. После длительных дискуссий ЦК РКП(б) вынесло 1 июля резолюцию о политике партии в области художественной литературы, где попутчики не только были взяты под защиту, но была принципиально провозглашена свобода толковать революцию (разумеется, при условии ее принятия) неортодоксальным способом. В постановлении говорилось: «Отсеивая антипролетарские и антиреволюционные элементы (теперь крайне незначительные), борясь с формирующейся идеологией новой буржуазии среди части попутчиков сменовеховского толка, партия должна терпимо относиться к промежуточным идеологическим формам, терпеливо помогая эти неизбежно многочисленные формы изживать в процессе все более тесного товарищеского сотрудничества с культурными силами коммунизма»8.
Далее требовалось «раскрывать сменовеховский либерализм», но это требование было демагогическим, ибо подлинные сменовеховцы либералами и не были. Постановление показывало, что, несмотря на суровый тон отдельных несущественных замечаний, партия и Сталин как ее глава давали зеленую улицу в литературе национальному оправданию большевизма. В контексте «социализма в одной стране» это постановление носило гораздо более принципиальный характер, чем любое постановление в области культуры, вынесенное раньше. Хотя главной формой допустимых национальных тенденций было народничество попутчиков, по существу одобрялся весь спектр национальных идей, включая и национал-большевизм сменовеховцев.
|
|
© Historik.ru 2001-2018 При копировании материалов проекта обязательно ставить ссылку на страницу источник: http://historik.ru/ "Книги по истории" |