Феодальные отношения в Западной Европе развивались не только во Франции, Германии и Италии. Раннефеодальные государства появились и на Британских островах, и на Скандинавском полуострове. В то же время процесс феодализации в Англии и Скандинавии шёл более медленными темпами, чем в указанных государствах Западной Европы. Это было обусловлено крайне слабым влиянием римских порядков в Англии и особенно в Скандинавии.
После того как римские войска в начале V в. были выведены из Британии, населённой бриттами (кельтами), на её территорию стали массами вторгаться германские племена саксов, англов и ютов, жившие между Эльбой и Рейном (область расселения саксов) и на Ютландском полуострове (область расселения англов и ютов). Англо-саксонское завоевание Британии продолжалось свыше 150 лет и закончилось в основном в начале VII в. Столь длительный характер завоевания объясняется прежде всего тем, что кельтское население Британии оказало англо-саксонским завоевателям упорное сопротивление.
В процессе завоевания англо-саксы истребили большое количество кельтского населения. Часть кельтов была вытеснена из Британии на континент (где они поселились на полуострове Арморика в Галлии, получившем в дальнейшем название Бретани), а часть превращена в рабов и зависимых людей, обязанных платить завоевателям дань.
Независимость отстояли только горные кельтские области на западе Британии (Уэльс и Корнуолл) и на севере (Шотландия), где продолжали существовать племенные объединения, превратившиеся впоследствии в самостоятельные кельтские княжества и королевства. Полную независимость от англо-саксов (вплоть до второй половины XII в.) сохранила и населённая кельтами Ирландия.
На территории Британии, завоёванной англо-саксами (она и стала впоследствии собственно Англией) примерно к концу VI и началу VII в., образовалось несколько англо-саксонских королевств. Это были: Кент — на крайнем юго-востоке, основанный ютами, Уэссекс, Сессекс и Эссекс — в южной и юго-восточной части острова, основанные саксами, Восточная Англия — на востоке, Нортумбрия — на севере и Мерсия — в центре страны, основанные главным образом англами.
Все эти королевства являлись раннефеодальными государствами, подобными тем, которые были образованы на континенте Европы франками, бургундами, вестготами и другими германскими племенами.
Основным занятием англо-саксов было земледелие. Оно, несомненно, преобладало над животноводством, хотя последнее продолжало играть важную роль в хозяйстве. Немалое значение имела также охота.
Деревни англо-саксов были окружены небольшими участками пахотной земли и обширными пространствами лесов и вересковых пустошей. Пустоши и холмы, покрытые вереском и густым кустарником, служили пастбищем для овец, коз и крупного рогатого скота. Свиней откармливали в лесах, где они в изобилии находили жёлуди и буковый орешек.
Землю англо-саксы пахали тяжёлым плугом с упряжкой в 4 и 8 волов. Иногда применялся и более лёгкий плуг — с одной или двумя парами волов. Значительное распространение у англосаксов уже получило двухполье и трёхполье. Англо-саксы сеяли озимую пшеницу, рожь, ячмень, овёс, бобы и горох. Участки пахотного поля были обычно огорожены, располагались чересполосно и после уборки урожая и снятия изгородей поступали в общее пользование, превращаясь в общинные выгоны для скота.
Уровень развития производительных сил у англо-саксов в VII—VIII вв. был примерно таким же, как у франков в V—VI вв.
Характерной чертой англо-саксонского общества являлось сохранение в нём в течение очень длительного времени свободной сельской общины, подобной франкской общине-марке. Основу англо-саксонского общества, по крайней мере в первые два-три столетия после завоевания, составляли свободные крестьяне-общинники — керлы, владевшие, в пределах общины значительными участками земли — так называемой гайдой (Гайдой назывался обычно участок земли, который можно было возделывать в точение года одним плугом с упряжкой в 4 пары волов. Такая гайда составляла 120 акров. В некоторых источниках гайда считалась равной 80 или 100 акрам.). Гайда являлась наследственным наделом большой семьи, в которой братья, их сыновья и внуки вели хозяйство совместно. В период, непосредственно следовавший за завоеванием Британии, индивидуальная семья, состоявшая из мужа, жены и их детей, находилась, по-видимому, у англо-саксов ещё в стадии выделения из этой большой семьи и, по крайней мере в имущественном отношении, была ещё крепко связана с последней. Кроме надела пахотной земли каждое хозяйство имело право на земли, остававшиеся в пользовании всей общины, — луга, выпасы, пустоши, леса и т. п.
Были у англо-саксов и знатные люди — эрлы, выделившиеся в процессе социального расслоения из массы простых членов племени. Эрлы, уже отличавшиеся в имущественном отношении от рядовых крестьян, по мере разложения общины превращались в крупных землевладельцев.
У англо-саксов имелись также рабы и полусвободные люди, происходившие в основном из завоёванного кельтского населения. Рабы использовались как дворовая челядь или же получали небольшой надел и обрабатывали земли англо-саксонской знати.
Лэты и уили (так назывались кельты-уэльсцы), как правило, сидели на чужой земле, несли барщину и доставляли своим господам натуральный оброк. Часть кельтов (особенно в западных областях англо-саксонских королевств, граничивших с кельтским Уэльсом) хотя и платила дань в пользу короля, но сохранила свои земли и свою свободу. Часть кельтской знати, не истреблённой завоевателями, слилась с англо-саксонской знатью.
В число зависимых от крупных землевладельцев людей постепенно попадали и англо-саксы, терявшие свою свободу как в результате имущественного расслоения в среде свободных общинников, так и в результате насилий и притеснений со стороны родовой и военно-служилой знати и прямых захватов ею пахотных и общинных земель. С рыделением из общины зажиточной крестьянской верхушки (чему особенно способствовало возникновение аллода — частной собственности общинника на надел пахотной земли) число свободных крестьян стало неизбежно уменьшаться.
Разорённые, лишившиеся земли крестьяне вынуждены были идти в кабалу к крупным землевладельцам и брать у них земельные наделы на условии уплаты оброка или выполнения барщины. Так, англо-саксонские крестьяне из свободных людей превращались в зависимых. Крупные землевладельцы, под частной властью которых находились зависимые от них крестьяне, назывались глафордами ( Отсюда более поздняя форма слова — лорд.) (что соответствует понятию «сеньор», или господин).
В оформлении и укреплении возникавших и развивавшихся у англо-саксов феодальных отношений активную роль играла королевская власть, помогавшая землевладельческой знати закрепощать свободных англо-саксонских крестьян. Одна из статей «Правды короля Ине» (конец VII в.) гласила: «Если кто уйдёт от своего глафорда без позволения или тайно убежит в другое графство и будет найден, пусть он возвращается туда, где был прежде, и уплатит своему глафорду 60 шиллингов».
С ростом англо-саксонских государств и укреплением в них королевской власти возрастало значение королевских дружинников — гезитов, первоначально средних и мелкопоместных землевладельцев. Старая родовая знать (эрлы) отчасти сливалась с ними, а отчасти вытеснялась новой военно-служилой знатью, получавшей земельные пожалования от короля.
Чрезвычайно активную роль в процессе закрепощения крестьян играла церковь. Христианизация англо-саксов, начавшаяся в конце VI в. (в 597 г.) и закончившаяся в основном лишь во второй половине VII в., отвечала интересам господствующего слоя англо-саксонского общества, поскольку она усиливала королевскую власть и группировавшуюся вокруг неё землевладельческую знать. Земельные пожалования, предоставлявшиеся королями и знатью епископам и многочисленным возникавшим монастырям, содействовали росту крупного церковного землевладения. Церковь всемерно оправдывала закабаление крестьян. Поэтому распространение христианства встречало со стороны свободного англо-саксонского крестьянства, видевшего в своих прежних, дохристианских культах опору общинных порядков, длительное и упорное сопротивление.
В основе организации местного управления англо-саксов в период, непосредственно следовавший за завоеванием ими Британии, лежал строй свободной крестьянской общины. Свободные жители села (т. е. сельской общины) собирались на сход, где под руководством выборного старосты решали хозяйственные дела, связанные с совместным пользованием, общинными угодьями, и другие вопросы, разбирали споры между соседями, cудебные тяжбы и т. п. Представители сельских общин, входивших в определённый округ (такой округ назывался у англо-саксов сотней), собирались каждый месяц на сотенные собрания, где избирали старшину, ведавшего делами сотни. Первоначально это было собрание всех свободных жителей сотни или их представителей. Здесь преимущественно разбирались судебные дела, возникавшие между жителями разных сёл, входивших в сотню.
С развитием феодальных отношений характер сотенного собрания существенно изменился. Старшина превратился в королевского чиновника, представителя центральной власти, свободных же керлов или их выборных представителей заменили наиболее крупные и влиятельные землевладельцы сотни, а также, официальные представители каждого села в лице старосты, священника и четырёх самых зажиточных крестьян.
Народные собрания англо-саксов, являвшиеся первоначально собраниями воинов всего племени, а затем отдельных королевств, с IX в. стали собраниями графств (или скиров, (Скир (более поздняя форма этого слова — шайр) значит графство.) как стали теперь называться у англо-саксов крупные административные округа) и созывались два раза в год для рассмотрения судебных дел. Сначала решающую роль в этих графствах играли представители родовой знати, во главе которой стоял эльдормен. Впоследствии, с ростом королевской власти, эльдормен был заменён королевским чиновником — скир-герефой (Слово «герефа» (более поздняя форма — рив) означает управитель, староста. От скир-герефа (в его более поздней форме — шайр-рив) происходит слово «шериф».), ставшим во главе графства. В решении дел с этих пор принимали участие лишь самые знатные и могущественные люди графства — крупные светские землевладельцы, а также епископы и аббаты.
Процесс исчезновения свободного крестьянства шёл в Англии сравнительно медленно, что было обусловлено крайне слабым влиянием римских порядков. Известную роль сыграло и то обстоятельство, что переселившиеся в Британию племена англов, саксов и ютов находились на более низком уровне социально-экономического развития, чем заселившие римскую Галлию франки, и у них дольше сохранились общинные порядки. Именно в Англии наряду с королевской дружиной в течение долгого времени продолжало существовать и военное ополчение свободных крестьян, так называемый фирд, составлявшее первоначальную основу всей военной организации англо-саксов.
Относительно прочная, сохранявшаяся длительное время в Британии сельская община укрепляла силы крестьян в их борьбе против феодального закрепощения. Это также являлось одной из причин, определявших более медленный процесс феодализации Англии, по сравнению с другими странами Западной Европы.
Между отдельными англо-саксонскими королевствами шла постоянная борьба, в процессе которой одни королевства захватывали земли других и даже временно устанавливали над ними своё господство. Так, в конце VI и в начале VII в. наиболее важное значение имел Кент. Приблизительно с середины VII в. господствующее положение заняло самое северное из англо-саксонских королевств — Нортумбрия, в VIII в. — Мерсия в Средней Англии, и, наконец, с начала IX в. господство перешло к Уэссексу в юго-западной части страны, подчинившему себе все другие королевства. При короле Уэссекса Экберте в 829 г. вся страна англо-саксов объединилась в одно государство, называющееся с этого времени Англией.
Объединение англо-саксонских королевств в одно государство в начале IX в. было обусловлено как внутренними, так и внешнеполитическими причинами. С одной стороны, феодализирующейся верхушке общества было необходимо преодолеть сопротивление крестьян закрепощению, что требовало сплочения всех сил господствующего класса и объединения отдельных королевств в одно государство. С другой стороны, с конца VIII в. начались опустошительные набеги норманнов (скандинавов) на Англию. Потребности обороны в тяжёлой борьбе с норманнами обусловили неотложность политического объединения страны.
В объединённом англо-саксонском королевстве общее народное собрание уже не созывалось. Вместо него при короле собирался Уитенагемот (что значит «Совет мудрых»), состоявший из наиболее знатных и влиятельных магнатов королевства. Все дела решались теперь королём лишь с согласия Уитенагемота.
Норманны, наводившие своими пиратскими набегами ужас на многие государства тогдашней Европы, нападали на Англию главным образом из Дании и поэтому более известны в английской истории под именем датчан. Первоначально датские пираты просто опустошали и грабили побережье Англии. Затем они начали захватывать здесь территории и основывать постоянные поселения. Так они захватили весь северо-восток страны и ввели там датские обычаи и порядки (область «датского права»).
Уэссекс на юго-западе Англии, сплотивший вокруг себя разрозненные англо-саксонские королевства и менее, чем другие области, доступный набегам датчан, стал центром сопротивления завоевателям.
Важным этапом в борьбе с датчанами, а вместе с тем и в развитии англо-саксонского феодального государства было время правления короля Альфреда, получившего у английских историков наименование Великого (871—899 или 900). Откупившись от датчан данью (после ряда поражений и неудач), Альфред начал собирать военные силы, среди которых важную роль играло и старинное народное ополчение из свободных крестьян, и конное, тяжеловооружённое феодальное войско. Был построен значительный флот, после чего англо-саксы вновь вступили с датчанами в борьбу. Остановив их натиск, Альфред заключил с датчанами договор, по которому вся страна была поделена на две части. В юго-западной части Англии сохранялась власть англо-саксов, а северо-восточная часть осталась в руках датчан.
Большое значение для закрепления единства страны и усиления феодального государства имел составленный при Альфреде сборник законов — «Правда короля Альфреда», в который были включены также и многие законодательные положения из старых англо-саксонских «Правд», составленных в разное время в отдельных королевствах.
Укреплению феодального государства способствовала также новая система организации англо-саксонского войска, основанная на военной службе мелкопоместных землевладельцев в качестве тяжеловооружённых конных воинов.
Во второй половине X в., при короле Эдгаре (959 — 975), англо-саксы смогли подчинить себе датчан, поселившихся в Северо-Восточной Англии. Таким образом, вся Англия на некоторое время снова объединилась в одно королевство. В результате датчане, которые жили на территории Англии и были родственны англо-саксам и по языку и по своему общественному строю, слились с англо-саксами.
В конце X в. датские нашествия возобновились с новой силой. Датские короли, объединившие к этому времени под своей властью не только Данию, но и большую часть Скандинавии, возобновили набеги на Англию и в 1016г., подчинив себе всю страну, установили там власть датских королей. Один из них — Канут (в начале XI в.) был одновременно королём Англии, Дании и Норвегии.
В Англии он стремился найти опору в лице крупных англо-саксонских землевладельцев. Изданный им сборник законов подтверждал целый ряд привилегий и прав, присвоенных себе крупными федальными землевладельцами. В частности, он признавал за феодалами широкие судебные права над подвластным им населением.
Однако датское владычество в Англии оказалось непрочным. Государство Канута, раздираемое внутренними противоречиями и феодальными усобицами, быстро распалось, и на английском престоле была восстановлена старая англо-саксонская династия в лице Эдуарда Исповедника (1042—1066).
Процесс феодализации англо-саксонского общества, продолжавшийся и в период борьбы с датчанами, к XI в. зашёл достаточно далеко. Дифференциация в среде свободных общинников, разорение значительных масс крестьянства, усиленное датскими набегами, насилия со стороны знати, поддерживаемой государством, — всё это вело к переходу значительной части крестьянской земли в руки крупных землевладельцев. Сокращение крестьянского землевладения сопровождалось дроблением наделов. Величина крестьянского надела уменьшалась и в связи с выделением из большой семьи индивидуальных семей. Если первоначально обычным крестьянским наделом была гайда (120 акров), то в IX—XI вв., когда большая семья окончательно уступила место индивидуальной семье, обычным являлся уже значительно меньший надел — гирда (1/4 гайды — 30 акров) ( Впоследствии надел в 30 акров стал называться виргатой.).
Крупное землевладение непрерывно росло. Войны с датчанами содействовали формированию нового господствующего слоя землевладельцев — военно-служилой знати, или так называемых тэнов, пришедших на смену прежним королевским дружинникам — гезитам. Это был значительный по численности слой мелких и средних землевладельцев, из которых впоследствии сформировалось англо-саксонское рыцарство. Крупные же землевладельцы, отличавшиеся от мелкопоместных тэнов прежде всего большими размерами своих владений и большим политическим влиянием, сохранили название прежних знатных людей — эрлов.
Важную роль в закрепощении свободных англо-саксонских крестьян и в подчинении их крупным землевладельцам играл, как и во Франкском государстве, иммунитет, называвшийся в Англии сокой. Крестьянин, попадавший под власть крупного землевладельца, получившего права иммунитета, назывался coкменом. Он считался ещё лично свободным и продолжал владеть своей землёй, он мог даже уйти из поместья. Но в судебном отношении такой крестьянин находился в зависимости от крупного землевладельца. Это позволяло последнему постепенно превращать свободного крестьянина в человека, обязанного землевладельцу-иммунисту теми или иными платежами или повинностями.
Королевская власть в свою очередь продолжала активно содействовать закрепощению крестьян. Так, «Правда короля Ательстана» (первая половина X в.) предписывала родственникам человека, не имеющего господина, «найти ему глафорда». Если и после подобного предписания человек оказывался «вне покровительства», его можно было безнаказанно убить. О росте частной власти землевладельца свидетельствовала и «Правда короля Эдмунда» (середина X в.), гласившая, что всякий владелец земли «отвечает за своих людей и за всех, которые находятся в его мире и на его земле».
Феодально зависимые держатели земли в это время ещё не слились в едином слое крепостного крестьянства. Так, в англо-саксонском феодальном поместье, по сведениям одного памятника, относящегося к началу XI в., работали гениты, прежние свободные керлы, по-видимому, ещё сохранившие собственность на землю и обязанные платить своему лорду лёгкий денежный и натуральный оброк, а иногда нести и небольшую барщину. По отношению к королю гениты были обязаны военной службой свободного человека. Наряду с ними в поместье проживали гебуры — бесправные крестьяне, сидевшие на господской земле и обязанные барщиной в размере 2—3 дней в неделю в течение всего года. Гебуры несли также и ряд других тяжёлых повинностей (уплачивали оброки, разные поборы и т. п.). Постоянную барщину и другие тяжёлые повинности выполняли и коссетли (каттеры) — крестьяне, являвшиеся держателями лишь небольших клочков земли.
Таким образом, начавшийся в Англии после англо-саксонского завоевания процесс феодализации к началу XI в. не был ещё завершён. Значительные массы крестьян оставались свободными, особенно в области «датского права», ибо классовая дифференциация у датчан, поселившихся в этой части страны, была выражена ещё не столь резко, как у англо-саксов, а феодальное поместье не получило повсеместного распространения и не приобрело той законченной формы, которая отличала феодальное поместье (манор) в Англии в более поздний период.
Скандией (Scandza, Scadinavia) древние писатели называли Скандинавский полуостров, а также прилегающие к нему острова.
К началу средневековья большую часть Скандинавии и Ютландии населяли племена, составлявшие северную ветвь германских племён.
В южной части Скандинавского полуострова, в области озёр Венерн и Веттерн, жили гёты, или ёты (в некоторых памятниках они называются гауты и геаты). Южная часть современной Швеции сохранила старинное название — Гёталанд (Ёталанд), т. е. земля гётов (ётов). Несколько севернее гётов, в области вокруг озера Меларен (в современной Средней Швеции) жили свеи(свионы, или свеоны у древних авторов). Отсюда Свеаланд — земля свеев, или шведов.
В западной части Скандинавского полуострова (современная Норвегия) жило большое количество мелких племён: раумы, рюги, хорды, тренды, халейги и др. Это были предки современных норвежцев. На островах Датского архипелага, в соседних с ними областях Южной Скандинавии (Сконе и др.) и на Ютландском полуострове жили даны (отсюда датчане).
Кроме германских племён на Скандинавском полуострове (в северных областях Швеции и Норвегии) жили племена финнов (Отсюда название самой северной области Норвегии — Финмарк.). Этим именем в древнескандинавских источниках называются саамы (лопари). К началу средневековья и даже значительно позже эти племена находились на стадии устойчивого родового, первобытнообщинного строя. У скандинавских германских племён в это время уже шёл процесс разложения первобытно-общинных отношений, хотя и более медленно, чем у германских племён, живших ближе к границам Римской империи. Скандинавия, расположенная на северной окраине европейского континента, мало подвергалась римскому влиянию.
Основными занятиями населения Скандинавских стран в раннее средневековье были скотоводство, земледелие, охота, рыболовство и мореплавание. Для плужного земледелия наиболее благоприятные условия были в Ютландии (в средней части полуострова и особенно на прилегающих к нему датских островах), в южной части Скандинавии и в Центральной Швеции, в Упланде — области, прилегающей к озеру Меларен. Здесь возделывали рожь и ячмень. С дальнейшим развитием земледелия в Скандинавии появились такие культуры, как овёс, лён, конопля и хмель.
Но земледелие было развито далеко не во всех областях Скандинавии. В обширных районах северной и западной части Скандинавского полуострова, т. е. в Норвегии и в большей части Швеции, а также в северной части Ютландского полуострова имелось очень мало удобных для возделывания земель. Большая часть территории здесь была занята лесами, горами и болотами; географические условия, особенно климатические, рельеф местности и пр.; были мало благоприятны для земледелия. Им здесь занимались в сравнительно небольшой степени. Возделывали преимущественно ячмень, меньше — рожь.
Главными занятиями населения в этих областях Скандинавии оставались скотоводство, охота, особенно на пушного зверя, рыболовство. На крайнем севере Норвегии и Швеции важную роль играло оленеводство.
Особенно большое значение в Скандинавии приобрело рыболовство. Это объясняется исключительно благоприятными условиями: большой протяжённостью береговой линии, сильно изрезанной и изобилующей множеством удобных для стоянки судов бухт, заливов и других естественных гаваней, наличием корабельного леса и железа (добываемого из болотной руды, а позже и горнорудного), необходимых для постройки прочных морских судов и др.
Со значительным развитием рыболовства было тесно связано также развитие мореплавания и мореходных знаний. Жители Скандинавии и Ютландии, которых в средние века часто называли общим именем норманны (буквально «северные люди»), были смелыми мореплавателями, совершавшими на своих довольно больших по тем временам судах (многовёсельных парусных ладьях), вмещавших до сотни воинов, далёкие плавания. При этом норманны занимались не только рыболовством, но и торговлей, часто носившей тогда полуразбойничий характер, и прямым грабежом — пиратством.
По мере разложения родовых отношений у скандинавских племён совершался переход от родовой общины к сельской, соседской общине. Вместе с тем росло социальное расслоение. Родо-племенная знать всё более резко выделялась из массы свободных общинников, усиливалась и власть военных вождей, а также жречества. Всё большую роль при этом начинала играть дружина, с которой военный вождь делился захваченной во время войн добычей. Всё это содействовало дальнейшему разложению общинных порядков, усилению социальной дифференциации и постепенному образованию классов. Возникали союзы племён во главе с королями (конунгами) и зарождались первые, ещё весьма непрочные, политические объединения — предшественники раннефеодальных Скандинавских государств.
Скандинавские страны, как и многие другие, не переживали рабовладельческой стадии развития. Здесь, однако, существовало патриархальное рабство. Особенное развитие рабовладельческий уклад получил в Скандинавии в IX—XI вв., когда отдельные военные вожди начали предпринимать далёкие морские походы с целью грабежа, торговли и захвата военнопленных, которых норманны продавали в другие государства в рабство, а отчасти использовали и в своём хозяйстве.
В экономически более развитых районах Скандинавии, особенно в Дании, в Южной Швеции, а отчасти и в Средней Швеции, рабский труд имел большее распространение. Возвышавшаяся над массой свободных общинников родотплеменная и военно-землевладельческая знать эксплуатировала в своём хозяйстве значительное количество рабов, по большей части уже имевших наделы, т. е. посаженных на землю. Эта знать начинала подчинять себе и свободных крестьян. Пережитки рабского труда сохранили в Скандинавии немалое значение и позже, вплоть до XIII и даже до начала XIV в., однако основой производства рабство не стало.
На путь феодального развития Скандинавские страны вступили только в IX— XI вв., причём самый процесс феодализации проходил в Скандинавии медленнее, чем в большинстве стран Западной Европы. Свободное крестьянство, хотя и в уменьшавшемся количестве, существовало в Скандинавии на протяжении всего средневековья. Существовала и была широко распространена в течение всего средневековья общинная собственность на необработанную землю, на пастбища, луга, леса, болота и другие угодья. При сохранении значительного слоя самостоятельного свободного крестьянства в Норвегии и Швеции не утратили личной свободы и феодальние держатели, что составляло важную особенность развития феодализма в Скандинавии.
В большей части Швеции и Норвегии, где земледелие не стало основным занятием населения, обычно отсутствовали условия для возникновения крупных феодальных хозяйств с большими господскими полями, для обработки которых потребовалось бы применение барщинного труда крепостных крестьян. Здесь феодальная эксплуатация выражалась главным образом в продуктовой ренте и в некоторых других натуральных повинностях зависимого населения.
В Дании же, т. е. в Ютландии, на датских островах и в Сконе (в южной части Скандинавии, входившей в средние века в состав датских владений) земледелие составляло основную отрасль хозяйства. Поэтому здесь впоследствии значительную роль играло крупное феодальное поместье с барщиной и крепостничеством.
Феодальные отношения в Дании начали развиваться раньше, чем в других Скандинавских странах. Это было обусловлено более значительным, чем в других областях Скандинавии, развитием земледелия и связанных с ним отраслей хозяйства, более ранним распадом родовых отношений и переходом к сельской общине, разложение которой и привело к образованию предпосылок для перехода к феодализму. Некоторое значение имело и то обстоятельство, что Дания вследствие своего географического положения больше, чем Норвегия, не говоря уже о Швеции, была связана с феодальными странами Западной Европы и, следовательно, её общественный строй в большей степени мог испытывать воздействие сложившихся в этих странах порядков.
Раньше, чем в других Скандинавских странах, начало складываться в Дании и раннефеодальное государство. Ещё в VIII в. король (конунг) Гаральд Боевой Зуб, по преданию, объединил под своей властью всю Данию и южную часть Скандинавского полуострова (Сконе, Халланд, Блекинге).
В X в., при короле Гаральде Синезубом (около 950—986) Датское королевство было уже достаточно сильным, чтобы вести успешные войны с племенами пруссов и поморских славян. При том же Гаральде Синезубом в Дании стало распространяться христианство. Короли предоставляли церкви большие земельные пожалования. Окончательно христианство укрепилось в Дании в XI в.
Значительного могущества Датское королевство достигло при короле Кануте (1017—1035). В состав его державы, кроме Южной Скандинавии, входили также Англия и Норвегия. Но это было столь же непрочное государственное образование, как и другие крупные раннефеодальные государства. Оно распалось сразу же после смерти Канута. Из всех завоёванных датчанами территорий в составе Датского королевства осталась только Южная Скандинавия.
Многочисленные мелкие племена, населявшие издавна Норвегию, жили в пределах небольших областей (фюльков), разделённых высокими горами. Связь между ними велась главным образом по морю, благодаря глубоко вдающимся в сушу заливам (фиордам). Во главе каждого племени стоял его вождь — ярл, представитель родо-племенной знати, правивший с помощью народного собрания.
Несколько племён объединялись в племенные союзы. Дела такого союза решались народным собранием, куда первоначально входили все свободные люди. Такие собрания; назывались тингами. В действительности далеко не все свободные люди могли являться на тинг. Часто препятствием служило слишком большое расстояние: члены племени были вынуждены надолго отрываться от своего хозяйства. С ростом социального расслоения менялся и характер тингов. Военные вожди и другие представители знати являлись на тинги со своими дружинами и зависимыми людьми, оказывая всё большее давление на их решения. Более крупными племенными союзами были рики. Во главе таких объединений стояли выборные короли (конунги), которые избирались на народных собраниях — тингах, обычно из представителей определённого знатного рода.
Разложение родовых отношений и возникновение классов привело к складыванию раннефеодального Норвежского государства. Важную роль при этом, так же как и в других Скандинавских странах, сыграло образование военно-служилой знати, группировавшейся вокруг ярлов и королей, принимавшей участие в их военных походах и дележе добычи.
Длительная ожесточённая борьба между военными вождями (пытавшимися объединить под своею властью все фюльки) и местной родо-племенной знатью не раз приводила на протяжении IX—X вв. к временному объединению страны под властью того или иного короля. Первое ещё очень непрочное объединение Норвегии произошло при Гаральде Прекрасноволосом около 872 г.
В Норвегии, как и в других Скандинавских странах, важным орудием королей в деле политического объединения страны явилась христианская церковь. Христианство начало проникать в Норвегию в середине X в. В конце же этого столетия оно было уже официально введено королём Олафом Трюгвасоном (995—1000). Это была насильственная христианизация. Народные массы оказывали ей упорное сопротивление. Противилась введению христианства и родовая знать, опиравшаяся на местные языческие культы. При короле Олафе Гаральдсоне (1015—1028), которого церковь за усердное насаждение христианства назвала «святым», единство Норвегии было более или менее упрочено. Таким образом, относительно прочное объединение отдельных племён и племенных союзов Норвегии под властью одного короля произошло в конце X — начале XI в.
В 1025 г. в битве при реке Хельге (в Сконе) норвежцы были разбиты датчанами; несколько позже, в 1028 г., Норвегия на короткое время вошла в состав владений датского короля Канута. От датского господства Норвегия освободилась в 1035 г.— сразу же после распада державы Канута.
В XI в. начало складываться и Шведское раннефеодальное государство, при этом в объединении шведских племён наиболее важную роль играли два центра. Один из них находился в Средней Швеции, в районе озера Меларен, в области, заселённой с древних времён племенем свеев (Упсала). Другим центром являлась область племён гётов, или ётов, т. е. Южная Швеция. В упорной борьбе упсальских королей (конунгов) с южношведскими победу одержали короли Средней Швеции (Упсалы).
Первым королём, распространившим свою власть на всю страну, был Олаф Шетконунг (начало XI в.). При Олафе началась и христианизация Швеции (около 1000г.). Но христианство окончательно восторжествовало в Швеции только к XII в. К этому же времени, и даже к ещё более позднему (XIII—XIV вв.) относится и окончательное утверждение в Швеции феодальных отношений. Но даже тогда феодально зависимые держатели составляли лишь меньшую часть крестьянства. Основная масса шведских крестьян в течение большей части средних веков сохранила положение свободных общинников, собственников земли.
Предводительствуемые вождями — викингами, норманны совершали на своих кораблях далёкие морские походы, целью которых являлся захват богатой добычи и пленных. Захваченных пленных норманны продавали в рабство на рынках различных европейских и азиатских стран, сочетая, таким образом, морской разбой — пиратство с торговлей.
С развитием феодальных отношений в скандинавском обществе пиратство, инициатором которого была знать, усилилось. Известную роль в этом играло соперничество между отдельными представителями знати из-за власти в складывавшихся раннефеодальных государствах и вытеснение победившими королями (конунгами) членов соперничавших с ними знатных родов, которые уходили вместе со своими дружинами за пределы Скандинавии.
Корабли норманнов бороздили моря, омывающие берега Европы (Балтийское, Северное, Средиземное), и воды Атлантического океана. В VIII и особенно в IX—X вв. они совершали набеги на восточные берега Англии, на Шотландию и Ирландию, а также достигли Фарерских островов и Исландии, где основали свои колонии.
Исландию ещё в VIII в. посещали ирландцы. Начало колонизации Исландии скандинавами, преимущественно выходцами из Западной Норвегии, относилось к 70-м годам IX в. Поселение, из которого впоследствии вырос главный город Исландии — Рейкьявик, было основано в 874 г. В IX—XI вв. в Исландии происходили те же социально-экономические процессы, что и в Норвегии, но изоляция острова, отдалённость его не только от Скандинавии, но и от других стран, способствовала особой замедленности общественного развития. Родовая знать — так называемые годы были одновременно военными вождями и жрецами. Управление страной всё больше сосредоточивалось в руках этой знати. В общеисландском народном собрании — альтинге (возник в 930 г.) решающая роль принадлежала уже представителям феодализирующейся верхушки общества. В 1000 г. под давлением Норвегии на альтинге официально было принято христианство, но распространялось оно в Исландии очень слабо. Наряду с христианством здесь очень долго продолжали существовать дохристианские верования и культы.
Во второй половине XIII в. Исландия была покорена Норвегией, а в конце XIV в. (по Кальмарской унии) вместе с Норвегией попала под власть Дании, что привело к угнетению и эксплуатации исландцев сначала Норвежским, а затем и Датским феодальным государством. Однако в Исландии, как и в Норвегии, не сложилось крепостного права.
В конце X в. (около 982 г.) исландцем Эриком Рыжим была открыта Гренландия, на юго-западном побережье которой возникло первое поселение выходцев из Исландии. Это было начало колонизации Гренландии европейцами. Поселения скандинавов в Гренландии просуществовали несколько столетий.
Около 1000 г. скандинавы доплыли и до Америки, первым здесь высадился Лайф, сын Эрика Рыжего, его корабль был случайно отнесён к этим берегам сильными ветрами. Скайдинавы основали в Северной Америке три поселения: Хеллюланд (в районе Лабрадора), Маркланд (на Ньюфаундленде) и Винланд (как полагают, недалеко от нынешнего Нью-Йорка). Но поселения эти в качестве постоянных колоний существовали, по-видимому, недолго. Самый факт открытия скандинавами Америки остался малоизвестным и впоследствии был забыт.
Норманны проникали в глубь Германии по рекам Эльбе, Везеру и Рейну. Нападали норманны и на Францию — со стороны Ла-Манша, Бискайского залива и Средиземного моря. Так же как и в Германии, они проникали по большим рекам в глубь Франции, беспощадно грабили и опустошали страну, наводя повсюду ужас. В 885 — 886 гг. норманны в течение 10 месяцев осаждали Париж, но так и не смогли сломить упорного сопротивления его защитников.
В начале X в. (в 911 г.) норманны под предводительством Роллона захватили территорию у устья Сены и основали здесь своё княжество. Так возникло герцогство Нормандия. Поселившиеся здесь норманны быстро утратили свой язык, восприняли местные диалекты и обычаи и слились с французским населением.
Выходцы из Нормандии в XI в. проникли через Гибралтар в Средиземное море, завоевали Южную Италию и Сицилию и основали там ряд графств и герцогств (Апулия, Калабрия, Сицилия и др.). Политически раздробленные феодальные государства Западной Европы не могли оказать норманнам достаточного сопротивления но сами норманны более или менее быстро ассимилировались и сливались с местными жителями.
Норманны, которых в Восточной Европе называли варягами, совершали пиратские набеги и в её пределы. Эти набеги они сочетали с торговлей, в первую очередь рабами, которых они доставляли в Византию, а через Волгу и Каспийское море в Иран и соседние с ним страны. Путь варягов из Скандинавии в Константинополь (так называемый «Великий путь из варяг в греки») пролегал через Финский залив, Неву, Ладожское озеро, Волхов, озеро Ильмень, реку Ловать, отчасти Западную Двину и дальше по Днепру до Чёрного моря. Варяжские поселения на землях восточных славян оставались разрозненными и единичными, а ассимиляция варягов на Руси была чрезвычайно скорой.
В начальный период раннего средневековья, по крайней мере в первые полтора столетия после начала переселения в Британию, англо-саксы ещё не имели письменности. У них развивалась устная поэзия, особенно героический эпос, сохранявший исторические предания, бытовые и обрядовые песни — застольные, свадебные, погребальные, а также песни, связанные с охотой, с сельскохозяйственными работами и с дохристианскими религиозными верованиями и культами. Искусные певцы-музыканты, так называемые глеоманы, слагавшие и исполнявшие песни в сопровождении музыкальных инструментов, пользовались у англо-саксов большим уважением. С усилением роли княжеской и королевской дружины у англо-саксов появились певцы-дружинники, так называемые скопы. Используя родовые и племенные предания, они слагали песни о подвигах древних героев и современных военных вождей (VII—VIII вв.).
Крупнейшим произведением англо-саксонского героического эпоса, возникшего на основе народных преданий англо-саксонских племён, героических песен и саг скандинавского происхождения, является «Поэма о Беовульфе» (около 700 г.), написанная первоначально, как полагают, на мерсийском диалекте древнеанглийского языка. Наиболее древний список поэмы сохранился в рукописи X в., содержащей свыше З тыс. стихов.
В поэме воспевается героическая борьба Беовульфа с кровожадным чудовищем Гренделем. Беовульф, храбрейший из витязей южноскандинавского племени геатов (гаутов), в единоборстве побеждает это чудовище и совершает ряд других подвигов. Поэма в яркой художественной форме отражает характерные черты родового строя. Беовульф воплощает в себе лучшие качества народного героя — неустрашимость, мужество, справедливость, стремление помочь товарищам, попавшим в беду, готовность умереть в борьбе за правое дело. Вместе с тем в поэме ярко показаны и черты дружинного быта, взаимоотношения королей и дружинников, на которых всё больше опиралась крепнувшая королевская власть. Дохристианские верования и мифология в этой поэме явно преобладают над элементами христианских верований, являющимися, как установлено, в большинстве своём более поздними добавлениями переписывавших поэму клириков.
Одним из древнейших памятников англо-саксонской письменности и вместе с тем произведением изобразительного искусства является шкатулка из китового уса, датируемая приблизительно серединой VII в., с вырезанными на ней руническими надписями (Руны — письменные знаки (буквы), имевшие некоторое сходство с латинским и греческим алфавитами. Применялись различными древнегерманскими племенами (готами, англо-саксами, скандинавами и др.). для надписей, вырезаемых на скалах, могильных плитах, щитах, бытовых предметах, изделиях из рога, кости, дерева, металла. ) на нортумбрийском диалекте и с рельефными изображениями эпизодов из древнегерманской, античной и библейской мифологии. Это свидетельствует о несомненном проникновении в народную культуру англо-саксов церковного влияния.
Развитие феодальных отношений и связанная с этим процессом христианизация англо-саксов привели к возникновению религиозной поэзии на различных диалектах древнеанглийского языка, имеющей в основе библейские сюжеты. Образцами этого рода поэзии являются так называемые «Гимны Кэдмона», написанные первоначально на нортумбрийском диалекте, а затем переведённые на мерсийский и уэссекский диалекты, и произведения религиозно-эпического и дидактического характера (библейские сказания, легенды и жития святых), приписываемые Кюневульфу, жившему, как полагают, в конце VIII — начале IX в.
Христианизация привела к появлению у англо-саксов наряду с древнеанглийской и латинской письменности. Возникшие в Англии в VII—VIII вв. монастыри стали центрами церковной образованности и литературы, развивавшейся преимущественно на латинском языке.
Наиболее значительные центры феодально-церковной культуры находились на северо-востоке Англии. В монастыре Ярроу в Нортумбрии жил Беда Достопочтенный (673—735), один из образованнейших людей своего времени, автор первого крупного сочинения по английской истории — «Церковной истории народа англов». Историческое сочинение Беды, написанное на латинском языке, охватывало события английской истории до 731 г. и включало наряду с достоверными сведениями много легенд и старинных народных преданий. В епископской школе в Йорке воспитывался и начал преподавать известный деятель «каролингского возрождения» англо-сакс Алкуин.
Датские нашествия, начавшиеся с конца VIII в., привели к разорению целых областей страны, особенно на северо-востоке, и нанесли большой ущерб развитию культуры англо-саксов. Некоторый подъём её наметился лишь во второй половине IX в; в результате укрепления положения Уэссекса в качестве центра объединения Англии. При короле Альфреде в Уэссексе были открыты светские школы для детей знати, в которых преподавали прибывшие с континента учителя. Были сделаны переводы на английский язык сочинений латинских авторов (ряд переводов принадлежит самому Альфреду). Это содействовало развитию англо-саксонского, т. е. древнеанглийского языка и литературы. Тогда же было предпринято составление «Англо-саксонской хроники», что положило начало летописанию на английском языке.
Значительные успехи были достигнуты в IX—XI вв. в оформлении рукописных книг. С большим искусством англо-саксонские мастера, люди из народа, имена которых остались неизвестными, иллюстрировали светские и церковные книги. Сделанные ими заставки, концовки, заглавные буквы и миниатюры свидетельствуют о богатстве творческой фантазии, отличаются тонкостью рисунка и удивительно художественным сочетанием красок.
Культура Скандинавии интересна, прежде всего, своим драгоценным наследием дофеодального (первобытно-общинного) и раннефеодального происхождения: изумительными по своеобразию художественного содержания эпическими песнями так называемой «Старшей Эдды», могучими повествованиями исландских родовых и королевских саг и поэзией скальдов — древнескандинавских певцов и поэтов, переходивших из одного места в другое и слагавших героические песни о битвах и походах викингов. Эта эпическая народная поэзия по своему содержанию и силе поэтического изображения не имеет себе равной во всей западноевропейской литературе периода раннего средневековья.
Важнейший памятник скандинавского поэтического эпоса «Старшая Эдда» представляет собой сборник древненорвежских и древнеисландских песен мифологического и героического характера, сказаний о богах и героях, основанных на хорошо разработанной языческой мифологии. Эти произведения отображают в поэтической форме не только языческие представления и верования, но также быт и реальные отношения родового общества. Героические песни, входящие в «Эдду», повествуют об исторических событиях, происходивших во времена так называемого «великого переселения народов». Записана «Старшая Эдда» в Исландии, как полагают, в XII в. с появлением там латинской письменности (древнейшая из дошедших до нас рукописей относится ко второй половине XIII в.), но её песни сложены в IX—X вв., а по содержанию многие из них восходят к глубокой древности.
«Младшая Эдда» представляет собой прозаический трактат по скандинавской мифологии и поэтике, написанный в XII в. исландским скальдом и историографом Снорри Стурлусоном.
Особое место в скандинавской средневековой литературе занимают исландские саги — прозаические эпические повествования на исландском языке, складывавшиеся скальдами в устной форме и впервые записанные в XII в.
Саги разнообразны по содержанию. Многие из них представляют собой исторические предания, в которых нашли довольно верное отражение действительные исторические события: например, «Сага об Эгиле» — сказание о знаменитом викинге и скальде X в. Эгиле Скалагримссоне — одна из наиболее достоверных по своему историческому содержанию саг, «Сага о Ньяле», мудром исландском законнике конца X — начала XI в. и кровавой родовой распре, «Сага об Эрике Рыжем», повествующая об открытии исландцами Гренландии и Северной Америки, и др.
Некоторые саги имеют большую ценность как исторические источники, в частности саги, дающие свидетельства, относящиеся к истории Руси. Собственно феодальная, церковно-рыцарская культура возникла в Скандинавских странах значительно позже и развивалась под сильным германским влиянием (особенно в Дании).
В истории материальной культуры Скандинавских стран этого времени необходимо отметить замечательное народное прикладное искусство — резьбу по дереву, а также церковное зодчество (возведение деревянных церквей). И то и другое искусство особенного расцвета достигло в Норвегии.
Каменная архитектура этого времени представлена собором в Ставангере (Норвегия, конец XI—начало XII в.) и большим собором в Лунде (Швеция, XII в.), построенными в романском стиле.
|
|
© Historik.ru 2001-2018 При копировании материалов проекта обязательно ставить ссылку на страницу источник: http://historik.ru/ "Книги по истории" |