Время монгольского владычества в Средней Азии, Иране и Закавказье характеризуется, с одной стороны, дальнейшим усилением феодальной эксплуатации, а с другой — народно-освободительными движениями, направленными против произвола и гнёта иноземных завоевателей.
Завоевание Чингис-ханом Хорезмского государства, объединившего под своей властью к началу XIII в. Среднюю Азию, Иран и Афганистан, в значительной мере объяснялось его внутренней слабостью. Борьба между разными группами знати и феодальная раздробленность препятствовали организации обороны. Хорезмшах не доверял своим вассалам и боялся созывать их ополчения, вассалы враждовали друг с другом и с центральным правительством, а все вместе они боялись активности народных масс, не решались вооружать их для борьбы с внешним врагом. Поэтому, как свидетельствуют сообщения арабского историка Ибн ал-Асира, а также Джувейни, Рашид-ад-дин а и других авторов XIII — начала XIV в., писавших на персидском языке, в Средней Азии, как и в Иране, а равно и в странах Закавказья, наиболее активными борцами против ополчений Чингис-хана были народные массы, в первую очередь организованные в цехи ремесленники и городская беднота. Завоеватели встретили очень сильный отпор, но в результате пассивности или прямой измены местных феодалов изолированные очаги сопротивления были подавлены монголами поодиночке.
Сначала Чингис-хан обменивался посольствами с хорезмшахом Мухаммедом (1200—1220), стараясь через своих послов и купцов собрать как можно больше сведений о силах противника. Затем Чингис-хан начал военные действия (1219 г ), использовав в качестве предлога ограбление в городе Отраре на Сыр-Дарье шедшего из Монголии торгового каравана. Хорезмшах побоялся соединить вместе ополчения своих вассалов, рассредоточил войска по отдельным укрепленным городам и тем самым обрек их на пассивную оборону. Монгольское войско во главе с Чингис-ханом, взяв Отрар, направилось через степи к Бухаре.
Быстрота движения войск Чингис-хана не позволила провести нужных мероприятий для встречи с врагом. Крупные землевладельцы, купцы и высшее мусульманское духовенство, боясь за свои богатства и не доверяя народным массам, стали на дуть предательства. Из-за их измены в начале 1220 г. были захвачены Бухара, Самарканд и другие города Зарафшанской долины. Серьезное сопротивление было оказано в Дженде и особенно в Ходженте, где выдвинулся его героический защитник Тимур Мелик, один из немногих военачальников, проявивших подлинную стойкость и большие военные способности. Хорезмшах Мухаммед, напуганный успехами Чингис-хана, бежал в Иран под предлогом сбора нового войска, но затем укрылся на одном из островов Каспийского моря, где и умер в конце 1220 г. После долгой и героической обороны Мерва и Ургенча их населением эти города были взяты и разрушены. К 1221 г. вся Средняя Азия была захвачена монгольскими завоевателями.
Последствия завоевания Средней Азии монголами носили катастрофический характер. Разрушены были замечательные ирригационные системы Мервского оазиса, Хорезма и других районов. Ургенч, Мерв, Термез и другие города лежали в развалинах. Для управления земледельческими районами Мавераннахра великий хан Угэдэй по соглашению с улусным ханом Чагатаем назначил состоявшего на службе у Чингис-хана богатого хорезмского купца Махмуда Ялавача, игравшего главную роль в упомянутых посольствах Чингис-хана к хорезмшаху Мухаммеду. Потомки Махмуда Ялавача, сделавшиеся феодалами, управляли земледельческими районами Мавераннахра до 1311 г. Они старались опираться на уцелевшую местную феодальную знать и мусульманское духовенство, а также на богатое купечество, которые быстро примирились с монгольским владычеством. Чагатай-хан и его преемники до начала XIV в. продолжали жить с подвластными племенами в степях Семиречья, сохраняя кочевой образ жизни. Господство кочевников гибельно отразилось на экономике и культуре Семиречья. В течение XIII в. здесь почти исчезли земледельческие оазисы и города, вся страна превратилась в степь.
Завоеватели установили жестокие формы феодальной эксплуатации покорённого оседлого трудящегося населения. Крестьяне и ремесленники, оставшиеся в городах, были задавлены громадными налогами и повинностями. Часть ремесленников со своими семьями была обращена в рабство. Они работали в казённых мастерских на скудном пайке, получая ежедневно только хлеб и лишь три раза в неделю немного мяса.
Невыносимое положение крестьян и ремесленников Бухарского оазиса вынудило их в 1238 г. восстать как против монгольской знати, так и против поддерживавших её местных феодалов, в частности против бухарского садра, богатейшего духовного феодала, который и до и после монгольского завоевания сохранял в своих руках духовную и светскую власть в Бухаре. Восстание приняло религиозную окраску. Во главе его стал живший в селении Тараб, близ Бухары, ремесленник, мастер по выделке сит, по имени Махмуд, прослывший среди народных масс мусульманского населения «святым». Узнав об успехах проповеди Махмуда Тараби, монгольские эмиры (нойоны) решили хитростью заманить его в Бухару и убить. Но прибытие Махмуда в Бухару послужило сигналом к народному восстанию. Восставшие низложили и прогнали бухарского садра, а Махмуда Тараби провозгласили султаном и халифом. Монгольские правители бежали. Соединив в своих руках светскую и духовную власть, Махмуд Тараби принял ряд жёстких мер против местной знати. Вскоре монгольские власти вернулись в Бухару, приведя с собой войско. Тогда к восставшим присоединились крестьяне всех деревень, находившихся около Бухары, и монгольское войско было разбито. Но Махмуд Тараби в этой битве погиб. В новом сражении с монгольским войском восставшие потерпели поражение, погеряв около 20 тыс. человек. Победители по приказу Чагатай-хана расправились с побежденными с большой жестокостью и разорили Бухарский оазис.
В начале XIV в. монгольские ханы Чагатаиды переселились из Семиречья в долину роки Кашка-дарьи, в город Карши, и, взяв в свои руки управление Мавераннахром, попытались создать крепкую центральную власть, сблизившись с местной знатью. Понимая, что без правильного поступления налогов сильная ханская власть не могла бы существовать, хан Кебек провел некоторые реформы по образцу реформ Газан хана в Хулагуидском улусе ( О реформах Газан хана см. ниже в этой же главе в разделе об Иране.). Последующие ханы приняли ислам. Это направление в политике чагатайских ханов вызвало яростное сопротивление со стороны большей части монгольской кочевой знати, стоявшей за сохранение старинных установлении и кочевого быта, не желавшей идти ни на какое сближение с местными феодалами и стремившейся к ничем не ограниченной эксплуатации крестьян и городских ремесленников в завоеванных областях. Казан-хан, продолжатель политики Кебек-хана, погиб в борьбе с мятежной кочевой знатью (1347 г.), а вождь ее, эмир Казаган, сделался фактически правителем Средней Азии, управляя от имени возведенного им на престол своего ставленника из числа потомков Чагатая. Еще до этого Семиречье и Восточный Туркестан, где монгольские кочевые традиции были сильнее, чем в других местах, выделились в особое ханство, названное Могулистаном. После распада Чагатайского улуса на два ханства — Мавераннахр и Могулистан — между ними происходили постоянные войны.
Среди кочевых феодалов Мавераннахра, претендентов на власть в стране, в 60-х годах XIV в. выдвинулись два эмира — владетель Балха и Самарканда Хусейн и Тимур из тюркизованного монгольского племени барлас. Тимур родился в 1336 г. и был сыном знатного, но небогатого бека. Он обладал большими организаторскими и военными способностями. Честолюбивый, волевой и беспринципный, молодой Тимур стремился достигнуть власти любой ценой. Он заключил союз с Хусейном, женившись на его сестре. Одно время Тимур служил могулистанскому хану, захватившему тогда Мавераннахр, потом попал в опалу и должен был бежать со своим отрядом за Аму-Дарью. Четыре года Тимур вёл бродячую жизнь феодала-разбойника, совершая грабительские набеги на окрестные владения. Однажды в Систане Тимур был ранен в правую ногу, после чего остался хромым, почему и получил прозвище Тимур-ленг (по-таджикски), т. е. «Тимур-хромец», или «Железный хромец», поскольку «Тимур» по-тюркски значит «железо». В европейском произношении Тимур-ленг превратился в Тамерлана.
Когда могулистанские войска были изгнаны из Мавераннахра, Тимур вернулся туда. Чтобы отразить новое вторжение могулистанских войск, в Мавераннахре созвали феодальное ополчение, во главе которого стали эмиры Хусейн и Тимур. Но ополчение было разбито и обращено в бегство близ Ташкента могулистанскими войсками (1365 г.), которые после этого пошли на Самарканд.
Самарканд в XIV в. оправился от последствий разгрома его Чингис-ханом и превратился в крупнейший торгово-ремесленный центр Мавераннахра. После поражения феодалов Мавераннахра в 1365 г. Самарканд был брошен ими на произвол судьбы. Город не имел крепостных стен, ибо монгольские ханы-кочевники в Средней Азии не позволяли укреплять города стенами, опасаясь восстаний горожан. Поэтому Самарканд, казалось, должен был стать легко добычей могулистанских войск.
Среди ремесленников Самарканда в это время была значительная группа сербедаров — борцов против монгольского ига (Народно-освободительное движение сербедаров началось в Хорасане в 30-х годах XIV в. и потом распространилось на Среднюю Азию. См. ниже в этой же главе в разделе об Иране. ). Сербедаров возглавляли молодой студент медресэ Маулана-задэ, старшина цеха трепальщиков хлопка Абу Бекр и «стрелок из лука» Хурдак Бухари. На собрании горожан в соборной мечети вожди сербедаров, заклеймив трусость и низость местных феодалов, предложили взять дело обороны Самарканда на себя, с тем что им будет поручено управление городом. Получив полномочия от народа, вожди сербедаров вооружили горожан и покрыли узкие улицы баррикадами, оставив свободной только главную магистраль города. По ней могулистанские всадники въехали в город и попали в ловушку: со всех стен и переулков на них посыпались стрелы, камни и палки. Потеряв 2 тыс. человек, непривычные к уличному бою кочевники в панике обратились в бегство.
Власть сербедаров распространилась на всю Самаркандскую область. Источники дают очень скупые сведения, скорее намёки, относительно социальных мероприятий самаркандских сербедаров. Известно лишь, что сербедары хотели отменить налоги, введённые монгольскими завоевателями и не основанные на мусульманском праве (шариате). Они опирались на народные массы и враждебно относились к знатным и богатым. Весной 1366 г. эмиры Хусейн и Тимур со своими ополчениями двинулись к Самарканду. Скрыв свои враждебные намерения, они дали знать сербедарам, что благодарят их за защиту города от могулистанских войск и одобряют их мероприятия. Поверив этому, сербедары в большом числе прибыли в ставку эмиров, но были там вероломно схвачены и почти все казнены.
После подавления сербедарского восстания в Самарканде эмиры Хусейн и Тимур оказались единственными претендентами на верховную власть в Маверанпахре, но разделить её между собой они не захотели. В 1370 г. между обоими эмирами произошло открытое столкновение. Хусейн потерпел поражение, попал в плен к Тимуру и был им казнён. И кочевые, и оседлые феодалы Мавераннахра, напуганные сербедарским движением (иранские сербедары овладели к тому времени половиной Хорасана), нуждались в сильной центральной власти для борьбы с народными движениями и поддержали Тимура. Не будучи потомком Чингис-хана, Тимур не мог стать ханом; он удовлетворился титулом великого эмира и стал управлять страной (1370— 1405) от имени им же поставленного марионеточного хана из потомков Чагатая.
Для того, чтобы упрочить свою власть и удержать феодалов Мавераннахра, особенно кочевую знать, от внутренних мятежей и междоусобий, Тимур начал большие завоевательные войны. Первые годы правления Тимур употребил на завоевание всей Средней Азии. Завоевать богатый Хорезм, где незадолго до того снова сложилось самостоятельное государство, ему удалось лишь в 1388 г., после пяти походов, во время которых был совершенно разрушен Ургенч. Затем Тимур разгромил войска Могулистана.
Тимур вел долгую и упорную борьбу с Золотой Ордой. Только после трех больших походов (1389, 1391, 1395 гг.) войска Тимура разгромили Золотую Орду. Во время последнего похода они разорили и ограбили также южную окраину Руси. Однако прочно присоединить к своим владениям территории Могулистана и Золотой Орды Тимур не пытался, понимая, что управлять этими обширными степями из отдаленного центра крайне трудно. Но Тимур стремился подорвать военную мощь и хозяйственную жизнь культурных областей Золотой Орды (Поволжья, Крыма), особенно ее транзитную торговлю. С этой целью он полностью разрушил все ее большие города — Сарай Берке, Астрахань, Азов и др. Разрушение этих городов, а также Ургенча привело к тому, что в течение почти трех десятков лет вся средиземноморско-азиатская торговля направлялась только по караванным путям, проходившим через Иран, Бухару и Самарканд, подвластные Тимуру.
Начиная с 1380 г. Тимур стал предпринимать систематические походы для завоевания Ирана, а позже также Азербайджана, Армении, Грузии, Ирака, Сирии и Малой Азии. Продолжавшиеся до 1404 г. походы натолкнулись на упорное сопротивление народов всех этих стран и сопровождались большими опустошениями и жестокостями, напоминавшими времена Чингис-хана. Грабя завоеванные области, Тимур употреблял часть богатств для обогащения феодальной знати Средней Азии, а также для проведения там при помощи принудительного труда каналов и для строительства городов. В Самарканд и другие города Мавераннахра переселялись десятки тысяч ремесленников, художников и ученых, вывезенных из завоеванных стран. По рассказу кастильского посланника Клавихо, прибывшего ко двору Тимура в Самарканд в 1404 г., в одном только этом городе было до 150 тыс. ремесленников и купцов с семьями, переселённых сюда из других стран. Наибольшая военная добыча была захвачена войсками Тимура во время похода в Индию (1398 г.).
В начале XV в. создались напряжённые отношения между державой Тимура и Минской империей. Зимой 1404/05 г. по приказу Тимура у города Отрара на Сыр-Дарье стало собираться большое ополчение для похода на Китай. Предлогом для войны Тимур объявил притеснения, чинимые среднеазиатским купцам и гонения на мусульман в Китае. Но военные приготовления были прерваны смертью Тимура (февраль 1405 г.) и последовавшими за ней междоусобиями в Тимуридском государстве.
Внутренняя политика Тимура отвечала интересам кочевой и оседлой феодальной знати, на которую он опирался. Оставив Среднюю Азию, кроме Ферганы, под своим непосредственным управлением, все остальные области он роздал членам своей фамилии, а также военной и духовной знати. Вскоре Тимуру пришлось столкнуться с их сепаратистскими стремлениями.
При Тимуре господствующим видом феодального землевладения стал союргал. Союргал (по-монгольски «пожалование») был наследственным пожалованием территорий разного размера под условием несения лицом, получившим союргал, военной службы в пользу государя, вместе с определенным числом всадников. Владетель союргала, помимо налогового иммунитета, получал также право полного судебного и административного иммунитета. Чиновникам центрального государственного аппарата доступ на территорию союргала был запрещён. Податная система при Тимуре была оставлена в прежнем виде.
При Тимуре была проведена реформа, касавшаяся феодального ополчения. Оно состояло теперь не только из кочевников, но и из оседлых жителей, взятых по набору, следовательно, из монголов, среднеазиатских тюрок и таджиков. Все зачисленные в ополчение делились на две очереди: одна шла в поход, другая оставалась для защиты тыла. Кроме самострелов, нефтемётных, камнемётных и стенобитных машин, войсками Тимура впервые на Востоке было применено огнестрельное оружие.
Ради прославления своего имени Тимур воздвигал, чаще всего при помощи принудительного труда, пышные постройки, привлекая для этого лучших архитекторов, художников и мастеров. Были проведены большие работы по перепланировке и перестройке Самарканда. Однако ни блестящие постройки, ни искусственно вызванный расцвет ремёсел и торговли в Мавераннахре, ни крупные оросительные работы не могут оправдать опустошения Тимуром богатых и культурных стран, разграбление городов и захват в плен ремесленников. Правление Тимура сыграло отрицательную роль для самих народов Средней Азии, ибо все эфемерные успехи Тимура достигались за счёт утверждения режима бесправия в Мавераннахре и нищеты в покорённых странах.
После смерти Тимура империя Тимуридов сразу же потеряла часть захваченных территорий. При сыне и преемнике Тимура, султане Шахрухе (1405—1447), под властью Тимуридов остались Средняя Азия, Афганистан и Ирач. Преемники Тимура прекратили избрание марионеточных ханов из потомков Чингис-хана и сами приняли титул султана. Султан Шахрух перенёс столицу в город Герат, а Мавераннахр отдал в удел своему старшему сыну Улугбеку который правил в Мавераннахре в 1409—1447 гг., а после смерти Шахруха стал султаном всего Тимуридского государства (1447— 1449гг.). Улугбек приобрёл известность не столько своей государственной деятельностью, сколько тем, что при нем Самарканд превратился в крупный центр научной и культурной жизни.
Улугбек враждебно относился к мусульманскому мистицизму (суфизму) и дервишеским орденам и навлек на себя ненависть дервишей. При поддержке дервишей сын Улугбека Абд ал-Латиф произвёл дворцовый переворот, свергнул отца, а затем подослал к нему наемных убийц (1449 г.). При тимуридском султане Абу Сайде (1452—1469) усилилось влияние дервишеских шейхов. Среди них особенно выделялся глава дервишеского ордена накшбендиев Ходжа Ахрар, крупнейший духовный феодал. После смерти Абу Сайда Тимуридское государство распалось на два султаната во главе с представителями двух ветвей династии Тимуридов: один в Хорасане и Афганистане, другой — в Мавераннахре. При последних тимуридских султанах Мавераннахра влияние Ходжи Ахрара и религиозная реакция особенно усилились.
Ещё в XIII в. в составе Золотой Орды сложились улусы: Синяя Орда в Поволжье, Белая Орда в западной части и улус Шейбана в северной части нынешнего Казахстана по рекам Тоболу и Иртышу. Улусы эти управлялись потомками внуков Чингис-хана — Батыя(Бату), Орды и Шейбана.С ХIV в. тюркские кочевые племена Белой Орды и улуса Шейбана стали именоваться общим именем узбеков (Происхождение этого имени не выяснено.). В начале XV в. улус Шейбана и Белая Орда объединились в одно Узбекское ханство, управляемое ханами из потомков Шейбана. Наибольшего политического и военного могущества держава кочевых узбеков достигла при Абулхайр-хане (1428—1468).
Социальный строй Узбекского ханства был раннефеодальным. Феодальные повинности были облечены в форму патриархальных обычаев. Племена делились на колена и роды, которыми управляла феодализованная племенная знать — бии. Выше их стояла другая группа знати — султаны (царевичи), потомки Чингис-хана. По степному обычаю хан обязан был выделить каждому султану удел (юрт) в составе того или иного племени, с территорией для зимнего и летнего кочеванья. Постоянные междоусобия делали Узбекское ханство непрочным политическим объединением.
При Абулхайр-хане стали увеличиваться повинности рядовых кочевников. Два султана — Джанибек и Гирей, возглавив враждебную Абулхайр-хану группировку кочевых феодалов, использовали в своих целях недовольство массы кочевников, увлекли за собой некоторые племена и откочевали в долины рек Таласса и Чу. Там, в Семиречье, около 1465 г. образовалось самостоятельное ханство во главе с Гиреем, названное Казахским. Кочевые племена нового ханства стали именоваться казахами.
После смерти Абулхайр-хана государство узбеков временно распалось на уделы. Глава одного из уделов, Мухаммед Шейбани-хан, способный полководец и опытный политик, после долгой борьбы объединил под своей властью ряд узбекских племён. Воспользовавшись феодальными междоусобиями и недовольством эксплуатируемых народных масс в Тимуридском государстве, Шейбани-хан двинул войска в Мавераннахр, занял Бухару и Самарканд в 1499—1500 гг., а в последующие годы совсем изгнал Тимуридов из Мавераннахра. Так в Мавераннахре образовалось Узбекское государство Шейбанидов. В это государство ушли все кочевые узбеки с низовьев Сыр-Дарьи, а их место там заняли казахи.
Первоначально термины узбеки и казахи означали только подданных того или иного ханства. Но в XVI в. кочевые узбеки слились со сложившейся ещё ранее в Мавераннахре тюркской народностью (условно называемой в советской науке староузбекской) и дали ей своё имя — узбеки. Казахские племена, слившись с тюркскими племенами, осевшими в Семиречье с первых веков нашей эры и особенно со времён тюркского каганата VI—VII вв., и с тюркизованными монгольскими племенами Могулистана, в XVI в. сложились в казахскую народность.
Блестящего расцвета в XIV—XV вв. достигли архитектура и изобразительные искусства народов Средней Азии. Памятники архитектуры этого времени отличаются монументальными формами, в частности высокими порталами и куполами, и изысканностью своей отделки. К XIV в. относятся памятники старого Ургенча: минарет высотой в 60 м, мавзолей Наджм-ад-дина Кубра и Султана Али и замечательный мавзолей Тюрабек-ханым — один из шедевров среднеазиатской архитектуры, построенный в виде двенадцатигранной призмы снаружи и шестигранной внутри, с глубокими арочными стрельчатыми нишами в гранях. Внутри купол этого здания украшен поразительным по мастерству мозаичным плафоном.
При Тимуре были воздвигнуты: в Самарканде — ряд мавзолеев в архитектурном комплексе Шах-и Зинда с великолепными мозаичными композициями, грандиозная соборная мечеть Бибиханым с высокими арочными порталами и синим изразцовым куполом, мечеть-усыпальница Тимурндов Гур-и Эмир; в городе Кеше — дворец Ак Сарай; в городе Туркестане — большая мечеть Хаджи Ахмеда Ясави. Куполы и фасады этих памятников богато орнаментованы мозаикой из разнообразных глазурованных плиток. Все эти памятники отличаются высоким художественным совершенством.
Из архитектурных памятников XV в. следует отметить мечеть-мавзолей шейха Сейф-ад-дина Бахарзи в Бухаре, чудесные по архитектуре и мозаикам медресэ Улугбека в Бухаре и Самарканде — с изящным стрельчатым порталом, мечеть в Анау близ современного Ашхабада и мавзолей Ишрат-хана в Самарканде. Высоким мастерством и своеобразием стиля отличалось прикладное искусство XIV—XV вв.: керамические изделия, резьба по дереву и мрамору. Не менее высокими художественными достоинствами обладало и искусство миниатюры.
В первой половине XV в., при Улугбеке, в Самарканде продолжала развиваться культурная жизнь на базе старинной среднеазиатской культуры. В медресэ Улугбека преподавались не только богословие и право, но также точные и естественные науки. Была построена большая обсерватория с грандиозным (в 55 м высотой) секстантом, часть которого сохранилась до наших дней. В медресэ читали лекции приглашенные Улугбеком крупнейшие астрономы эпохи: «Платон своего времени» Казы-задэ Руми, Гийяс-ад-дин Джемшид и Али Кушчи. Улугбек и сам был выдающимся астрономом. Он много лет работал в своей обсерватории над составлением «Гурганских астрономических таблиц». Таблицы эти, отличавшиеся высокой степенью точности, были одним из важнейших астрономических сочинений средневековья и приобрели мировую известность. Улугбек создал также большую научную библиотеку. Под руководством Улугбека был составлен исторический труд «История четырех улусов». В Самарканде работали учёные, поэты, зодчие, живописцы-миниатюристы.
В XV в. в Герате жил и творил великий мыслитель и поэт узбекского народа Алишер Навои (1441—1501), бывший везиром тимуридского султана Хорасана — Хусейна Байкары. К числу лучших произведений Алишера Навои относятся «Фархад и Ширин», «Лейли и Меджнун», «Семь планет». Гуманист, борец за раскрепощение мысли и за свободу чувства, Навои воспевал благородство, красоту и любовь. Он создал прекрасные образы нежных, любящих и в то же время сильных духом женщин. Навои воспевал также красоту человеческого труда и созидания.
В столице султана Хусейна Герате жил также выдающийся поэт и мыслитель, классик таджиков и персов, Абд-ар-Рахман Джами (1414—1492), написавший семь поэм, объединённых под общим заглавием «Хафт авранг» («Созвездие Большой Медведицы»), и сборник нравоучительных рассказов «Бахаристан» («Весенний сад»). Мировоззрение Джами противоречиво: элементы гуманизма переплетаются в нём с мистицизмом. На персидском языке писали и крупные историки XV в. — Хафиз-и Абру (он же географ), Абд-ар-Реззак Самаркандии Мирхонд.
После захвата Средней Азии войска Чингис-хана жестоко опустошили Хорасан, Афганистан и Мазендеран. Последний хорезмшах Джелал-ад-дин (1221—1231) некоторое время храбро сражался с завоевателями в Хорасане, и, хотя его усилия не встретили поддержки среди феодалов, ремесленники и бедная часть населения Мерва, Герата и других городов восстали и изгнали завоевателей. Однако Джелал-ад-дин не решился опереться на поддержку народных масс, в частности городских ополчений, и вскоре потерпел поражение.
В результате нашествия войск Чингис-хана многие районы Ирана были совершенно опустошены, оазисы превратились в пастбища для кочевников, а оросительные сооружения в своём большинстве были разрушены. Города Нишапур, Рей, Казвин, Хамадан и другие остались без жителей. Так, например, после всеобщей резни, произведённой завоевателями в Герате, где раньше было несколько сот тысяч жителей, случайно уцелело только 40 человек, а в сельском округе осталось не больше сотни жителей. Во многих местах Ирана всё поголовье скота было уведено или уничтожено.
Нашествие войск Чингис-хана рассматривалось современниками как катастрофа. «Сомнения нет, — писал персидский географ Хамдаллах Казвини в 1340 г., — что разруха и всеобщая резня, бывшие при появлении Монгольской державы, таковы, что если бы и за тысячу лет никакого другого бедствия не случилось, их всё ещё не исправить, и мир не вернётся к тому первоначальному состоянию, какое было прежде того события». Когда в 1236 г., при великом хане Угэдэе, было разрешено восстановить Герат (для этого туда вернули небольшую часть уведённых в Монголию пленных ремесленников с семьями), то первые поселенцы города прежде всего должны были заняться восстановлением оросительных каналов, а в пору пахоты все жители по двое запрягались в плуг, ибо не было рабочего скота.
Завоевание Ирана монголами было завершено в 50-х годах XIII в. Великий хан Мункэ организовал для этого большую экспедицию под командованием своего брата Хулагу, который прежде всего взял одну за другой крепости исмаилитов в горах Альбурс (1256 г.). После этого, в 1258 г., Хулагу покончил с Багдадским халифатом Аббасидов, во власти которых с середины XII в. находился Нижний Ирак. Хотя по завещанию Чингис-хана Иран и страны Закавказья должны были войти в удел потомков его старшего сына Джучи, в действительности этими странами управляли наместники великого хана. Хулагу самовольно создал здесь пятый монгольский улус для себя и своих потомков Хулагуидов (1256—1353), позже признанный великим ханом Хубилаем (1261 г.). Джучиды не примирились с этими и постоянно пытались захватить страны Закавказья; между Джучидами и Хулагуидами происходили бесконечные войны, Хулагуиды носили титул илъхана, т. е. «хана племён», в значении улусного хана. Их царство охватывало Иран, Афганистан, страны Закавказья, Ирак Арабский и восточную часть Малой Азии. Орда (ставка) ильхана находилась в Южном Азербайджане. Ильханы вели кочевой образ жизни. Воюя с сильным мамлюкским султанатом Сирии и Египта и стремясь завоевать Сирию, ильханы заключили союз с крестоносцами, удерживавшими владения в Северной Сирии и остров Кипр. Но войны с султанами Египта были для ильханов неудачны.
Класс феодалов в государстве Хулагуидов состоял из нескольких групп: военнокочевой (монгольской, тюркской и курдской) знати, местного чиновничества, духовенства и местных оседлых (провинциальных) землевладельцев. При первых шести ильханах, когда политически руководящей силой была военно-феодальная знать кочевых монгольских и тюркских племён, эксплуатация оседлых крестьян, не ограниченная патриархальными обычаями, как это было в среде кочевых племён, приняла особо жестокий характер. Во многих областях крестьянам приходилось отдавать государству и землевладельцам до 80 % урожая.
Персидский историк Рашид-ад-дин (начало XIV в.) рассказывает, что одни и те же налоги взимались по нескольку раз в год, и крестьяне, не имея возможности платить повторно, убегали, бросая деревни и дома. Те, кто оставался в деревнях, нарочно держали свои дома в полуразрушенном состоянии, чтобы избавиться от сборщиков податей и тяжёлого постоя военных чинов и юнцов. Но и это не всегда помогало. «Когда сборщики, — говорит Рашид-ад-дин, — отправлялись по околоткам, они отыскивали какого-нибудь мерзавца, знавшего дома, и по его указанию извлекали людей из углов, подвалов, садов и развалин. Если не могли захватить мужчин, то забирали их жён, гнали их, как стадо овец, перед собой из околотка в околоток и приводили к налоговым чиновникам. Те подвешивали их за ноги на верёвке и избивали; стенания и жалобы женщин поднимались до небес».
О масштабах упадка сельского хозяйства и городской жизни в Иране можно судить, сравнивая некоторые цифровые данные географов начала ХIII в. и 40-х годов XIV в. В округе Хамадана в начале XIII в. было 660 селении, а в 1340 г. — только 212, в скруге Исфераина число селений уменьшилось с 451 до 50; в округе Бейхака — с 321 до 40 и т. д. Географ Хамдаллах Казвини говорит, что многие прежние города превратились в деревин. В связи с упадком товарного производства в Иране и соседних странах в XIII в. ведущую роль стала играть рента продуктами. Барщинного господского хозяйства феодалы в странах Передней и Средней Азии по-прежнему, как правило, не вели. При монгольском владычестве в источниках впервые после VIII в. появляются известия о прикреплении крестьян к земле.
Крестьяне отвечали на огромный рост феодальной ренты, крепостническую политику, произвол и гнёт завоевателей восстаниями. В 1265 г. в Фарсе под предводительством сейида ( Сейид — по-арабски «господин» — титул потомков пророка Мухаммеда.) Шереф-ад-дина произошло грандиозное народное движение, жестоко подавлеыное ханской властью. В 1291 г. вспыхнуло восстание иранского кочевого племени луров, занявших город Исфахан. В 80—90-х годах XIII в. широкие размеры приняло крестьянское повстанческое движение в Иране и Азербайджане. Отряды из беглых крестьян и рабов, городской бедноты и обедневших курдских, лурских и даже монгольских кочевников, укрывавшиеся в горах, ущельях и лесах, действовали повсюду. Восставшие нападали на усадьбы и ставки эмиров, а также на караваны. В каждом селении и в каждом кочевье у восставших были друзья. Народ сочувствовал им, укрывал и прославлял их, а если кого-нибудь из них ловили и вели казнить, народ роптал, заявляя: «Как можно казнить такого героя!».
В 1303 г. сектанты, которых Рашид-ад-дин называет маздакитами, но которые сами выдавали себя за дервишеский орден, пытались поднять восстание, но их планы были раскрыты, а главари арестованы. Казвини также сообщает (1340 г.) о существовании в Северном Иране (в округе Рудбар) тайной общины, которая была «сродни маздакитам». Но едва ли маздакитство в XIV в. могло сохраниться как религиозная система. Вероятно, названные авторы, говоря о маздакитах, имели в виду только социальную программу древних маздакитов, которая заключалась в передаче всех земель сельским общинам и установлении социального равенства.
Тяжёлое хозяйственное состояние Ирана и Азербайджана побудило правительство Газан-хана (1295—1304) изменить внутреннюю политику, сблизиться с мусульманской духовной и чиновной местной (персидской, таджикской и азербайджанской) оседлой знатью, чтобы обеспечить ее поддержку, и в этих целях принять ислам и сделать его вновь государственной религией (первые ильханы были «язычниками», т. е. шаманистами, хотя покровительствовали христианам и буддистам).
Был проведён ряд реформ, в основном по инициативе упомянутого уже выше учёного — историка и медика Рашид-ад-дина, бывшего с 1298 г. везиром у Газан-хана. Руководящая политическая роль на время перешла от монголо-тюркской военно-кочевой знати к местной оседлой служилой знати, политическую программу которой и выражал Рашид-ад-дин. Были установлены точные размеры поземельной подати и определены сроки уплаты её. Всякие произвольные поборы запрещались. Запрещался постой военных и гражданских чинов в домах райятов (крестьян и горожан). Во многих Городах была отменена тамга — тяжёлый налог на ремесло и торговлю, впервые введенный монгольскими ханами; в других городах этот налог был уменьшен наполовину. Восстанавливалась чеканка серебряной монеты. Запустевшие и заброшенные земли были отданы на льготных условиях землевладельцам обязательством заселить и обработать их. Переводились на оброк работавшие в казённых мастерских (карханэ) ремесленники-рабы, ранее получавшие только скудный паёк. Реформы ограничили также произвол чиновников и кочевой знати. Были проведены широкие оросительные работы.
Но законодательство Газан-хана подтвердило прикрепление крестьян к земле и запрещение права перехода, существовавшее со времён Чингис-хана. Был установлен 30-летний срок для сыска беглых крестьян. Подати, хотя и строго фиксированные, всё же оставались ещё очень высокими. В Хузистане, например, с крестьян государственных (диванских) земель взимали в казну 60 % их валового дохода. Газан-хан суровыми мерами подавлял крестьянские антифеодальные движения.
После монгольского завоевания произошло перераспределение земельного фонда. Множество земель, принадлежавших местной знати, с прикреплёнными к ним крестьянами перешло сначала в казну, а затем (к началу XIV в.) в руки к монголо-тюркской военно-кочевой знати, на правах икта или мулька, а также к мусульманским религиозным учреждениям. Огромными были размеры земель ильханской фамилии (инджу).
По прямому требованию монгольской кочевой знати в 1303 г. был издан указ о наделении икта всех без исключения монголов, нёсших военную службу в феодальном ополчении. Под икта были отведены целые округа, отдаваемые в лен «тысяцким эмирам», т. е. главам племенных подразделений монголов, поставлявших ополчения номинально до тысячи человек (а на деле обычно меньше). Тысяцкий эмир делил путём жеребьёвки доставшийся ему округ между сотенными эмирами, те — между десятскими эмирами, а последние — между рядовыми воинами-ленниками, каждый из которых получал небольшой надел (одно селение или часть его) с прикреплёнными крестьянами. Наследственность икта была подтверждена официально. Владельцы икта получили право налогового иммунитета. Налоговый иммунитет как льгота предоставлялся также некоторым собственникам мульковых земель и всем владельцам земель мусульманских религиозных учреждений.
XIII и первая половина XIV в. были периодом дальнейшего роста феодальной земельной собственности и развития феодальной иерархии и иммунитета. Происходил процесс концентрации земель в руках знати, отнимавшей земли у мелких феодалов то путём прямого насилия и захвата, то путём судебных процессов. О размерах крупной феодальной земельной собственности можно судить хотя бы по завещанию Рашид-ад-дина. Согласно этому завещанию Рашид-ад-дину в государстве Хулагуидов принадлежало 12 700 федданов (Феддан (по-арабски; персидский синоним джуфт}: а) упряжка волов, б) участок, обрабатываемый в течение сезона упряжкой волов, — мера земли разного размера для разных местностей, в среднем 6—1 га; к феддану прикреплялось от 3 до 6 и более семейств крестьян. ) орошённых пахотных земель, а кроме того, 39 тыс. финиковых пальм, множество садов (только в двух из них близ Тебриза работало 1 200 рабов), 30 тыс. лошадей, 250 тыс. баранов, 10 тыс. верблюдов, не считая денежных средств и земель, ещё при жизни выделенных Рашид-ад-дином своим 14 сыновьям и 4 дочерям. Собственные имения Газан-хана составляли 20 тыс. федданов земли.
Проведённые при Газан-хане реформы могли лишь несколько задержать, но не могли предотвратить политический распад государства Хулагуидов. Экономика Ирана и после этих реформ далеко не достигла того уровня, на каком она находилась вначале XIII в. Упадок городов и товарного производства, ослабление хозяйственных связей между областями, распространение икта способствовали дальнейшему росту феодальной раздробленности. После смерти ильхана АбуСаида (1335г.) государство Хулагуидов сделалось ареной феодальных междоусобных войн. Политический распад его закончился к 1353 г. В Иране сложился ряд независимых феодальных государст. Самым сильным из них было государство Джелаиридов (династия монгольского происхождения) в Ираке, Южном Азербайджане, Армении и Западном Иране.
Большую роль в распаде государства Хулагуидов сыграли народные восстания. Главной движущей силой этих восстаний в Иране были крестьяне и ремесленники. Сначала народные массы выступали вместе с иранскими мелкими феодальными землевладельцами; целью тех и других было свержение ига монгольской военно-кочевой знати. Когда это в ряде мест было достигнуто, там развернулась борьба между мелкими феодалами, добивавшимися только устранения господства монголо-тюркской кочевой знати, и крестьянами и ремесленниками, боровшимися против феодальной эксплуатации.
Идеологической оболочкой этих движений было шиитское сектантство в сочетании с некоторыми течениями мусульманского суфизма. В шиизме народные массы больше всего привлекало учение о втором пришествии двенадцатого имама — Махдия, своего рода мессии, который мыслился как избавитель от нужды, горя и угнетения, от тирании и насилия. Суфизм опирался на дервишеские ордены или братства; некоторые из них были тесно связаны с ремесленными цехами, самая организация которых строилась по типу дервишеских братств. Нередко суфийская форма выражения идей, допускавшая аллегории и различное толкование принятой в суфизме терминологии, служила только прикрытием для религиозного вольномыслия, вплоть до атеизма, и для учения об уравнении имуществ и общем владении землёй.
Из народно-освободительных движений XIV в. наибольшее историческое значение имело так называемое сербедарское движение, начавшееся в Хорасане и направленное против монгольской кочевой знати и присоединившейся к ней местной феодальной верхушки. Идеологом движения был шейх Халифэ, шиит, проповедовавший в городе Себзеваре в форме суфийских поучений «мирские дела», а именно призывавший народ к восстанию против монгольской и примкнувшей к ней местной знати. Халифэ стал жертвой убийц, подосланных местным суннитским духовенством (1335 г.). Но его проповедь продолжил в разных городах Хорасана его ученик, шейх Хасан Джури, по происхождению крестьянин. Эти шейхи придали организации своих последователей форму дервишеского ордена. Каждый вступивший в орден приносил присягу, обязываясь держать наготове оружие и выступить по первому призыву. Хорасанская кочевая знать приказала схватить Хасана Джури и заключить его в тюрьму.
Весной 1337 г. (по другим данным — ещё в 1336 г.) вспыхнуло восстание в селении Баштин, близ Себзевара, где крестьяне убили явившегося к ним на постой монгольского чиновника. По рассказу не дошедшего до нас источника — анонимной «Истории сербедаров», переданному историком начала XV в. Хафиз-и Абру, на сходке восставшие крестьяне говорили: «Люди, ставшие властителями, творят много насилий. Если бог всевышний дарует нам помощь, мы уничтожим тиранию и устраним тиранов, а если нет, то пусть наши головы будут на виселице, но терпеть насилие и тиранию мы не будем». Так объясняют источники персидское название «сербедары», т. е. «висельники», «отчаянные», полученное восставшими.
Сперва сербедары вели партизанскую войну. Но вскоре восстание разрослось; к нему, кроме массы крестьян, ремесленников и городской бедноты, примкнули также местные мелкие землевладельцы. Восставшие взяли Себзевар, который стал столицей вновь возникшего Сербедарского государства. Сербедарское войско разбило наголову три ополчения монголо-тюркской военно-кочевой знати, освободив от её власти важный город Нишапур и весь Западный Хорасан. К 1344 г. Сербедарское государство охватывало территорию в 550 км в длину и 200 км в ширину. К середине 50-х годов XIV в. Сербедарское государство было ещё более расширено в результате присоединения района городов Туса и Мешхеда на востоке и областей Гурган и Кумис на западе.
Последний монгольский ильхан Тугай-Тимур-хан, кочевавший в Гургане, у юго-восточного берега Каспийского моря, пригласил сербедарских вождей к себе в орду Якобы для заключения мирного договора, рассчитывая напоить их и схватить во время лира. Сербедарский правитель Яхья Керраби прибыл в орду с 300 (по другим данным, с 1000) сербедарами. Узнав о замысле ильхана, сербедары решили опередить его. На пиру в орде, в большом ильханском шатре, когда стали разносить чаши с вином, Яхья положил руку на голову. По этому условному знаку один из сербедаров вытащил из-за голенища сапога нож и убил ильхана, другие сербедары бросились на монголов с обнажёнными саблями. Воины ильхана были частью перебиты, частью бежали, охваченные паникой. Ильханская орда была уничтожена (1353 г.).
Сербедарское государство просуществовало с 1337 по 1381 г. В нём всё время происходила борьба между умеренным течением, опиравшимся на местных мелких землевладельцев, и течением, представленным дервишами ордена шейхов Халифэ и Хасана Джури, опиравшимся на ремесленников и беднейших крестьян и отстаивавшим учение об уравнении имуществ. Борьба между этими течениями проявлялась, между прочим, в частых переворотах и в смене правителей (эмиров). И хотя чаше правили эмиры из мелких землевладельцев, но давление со стороны ремесленников и крестьян вынуждало их к значительным уступкам.
Так, в Сербедарском государстве крестьяне отдавали всего 3/10 урожая (натурой), а сверх того с них не требовали «ни одного динара». Правитель, его приближённые, чиновники и нукеры (военные слуги) — все одевались в одинаковые простые одежды из шерсти или верблюжьего волоса. Войско, точнее ополчение, состояло из крестьян и мелких землевладельцев; последних источники называют «сербедарской знатью». В списках ополчения числилось сперва 12, потом 18, наконец, 22 тыс. человек; все они получали жалованье от государства, чаще натурой — шёлком-сырцом. При доме правителя ежедневно устраивалась общая трапеза для всех желающих. Сербедарские воины прославились как исключительные храбрецы. Они стремились к тому, чтобы, по словам одного поэта, «из страха перед копьями сербедаров до страшного суда ни один тюрк (кочевник) не смел бы разбивать своего шатра в Иране». Сербедарами были проведены большие работы по восстановлению каризов.
Восстание в Мазендеране (1350 г.), именуемое сейидским (руководителем его был сейид Кавам-ад-дин Мараши), привело к образованию здесь так называемого Сейидского государства с центром в городе Амуле (1350—1392). По своему социальному составу и идеологии мазендеранское движение ничем не отличалось от хорасанского движения сербедаров. И здесь освободительное движение против монгольского ига переросло в борьбу крестьян и ремесленников против местных феодалов, проходило под лозунгами социального равенства и уравнительного распределения предметов потребления.
В 1365 г. произошло восстание сербедаров в районе Самарканда. Подобное же движение развернулось и в Гиляне, в восточной части которого в 1370 г. образовалось ещё одно сейидское государство с центром в городе Лахиджане. Пропаганда сербедаров распространилась далеко за пределы Хорасана. В 1373 г. произошло сербедарское восстание в городе Кермане. Многие из владельцев икта и высшего духовенства были казнены или заключены в тюрьму, их земли и имущество конфискованы. Восстание было подавлено после девятимесячной осады Кермана феодальным ополчением.
Образование империи Тимура в Средней Азии (1370 г.) имело непосредственное значение и для Ирана. Завоевание Ирана войсками Тимура было начато в 1381 г. и закончено к 1393 г. В 1381 г. войска Тимура заняли Себзевар и уничтожили Сербедарское государство. Новое восстание сербедаров в Себзеваре в 1383 г. было усмирено Тимуром с крайней жестокостью. В 1387 г. войска Тимура подавили народное восстание в Исфахане, вспыхнувшее под предводительством одного молодою Кузнеца, а в 1392 г. разгромили народное движение в Мазендеране. Жестоко расправляясь с восставшими крестьянами и ремесленниками, Тимур получал поддержку со стороны части крупных феодалов Ирана, особенно здешней монголо-тюркской кочевой знати, которая не могла справиться своими силами с народными восстаниями.
Преемник Тимура, султан Шахрух (1405—1447), управляя сам Хорасаном, отдал Среднюю Азию в удел своему сыну Улугбску. Другим сыновьям и внукам Шахруха были выделены уделы в Западном Иране. Шахрух старался опираться на персидского и таджикскую чиновную знать и на мусульманское духовенство. Правительство Шахруха отказалось от новых завоеваний, с трудом поддерживая военно-административное единство уделов государства Тимуридов. Шахруху приходилось то и дело подавлять феодальные мятежи, нередко организуемые самими тимуридскими царевичами.
Боясь народных движений, правительство Шахруха вернулось к принятой в своё время Газан-ханом политике точной фиксации феодальной ренты. Но сделанные Шахрухом уступки крестьянству были лишь полумерами и не могли в корне изменить тяжёлого положения угнетённых народных масс. В первой половине XV в. в Иране вновь вспыхнули народные движения.
Уже в 1405 г. произошло новое восстание сербедаров в Себзеваре, подавленное лишь с большим трудом. В 1406 г. произошло народное восстание в Мазендеране. В XV в. руководящая роль в народных движениях перешла к ремесленникам. Среди ремесленников и городской интеллигенции Ирана и Азербайджана широкое распространение получила шиитская секта хуруфитов. Хуруфиты развивали учение об общности имуществ и всеобщем социальном равенстве. Близкий к хуруфитам поэт-суфий Касим-и Анвар среди своих учеников, организованных в общину по типу дервишеского братства, ввёл общую трапезу и общее владение имуществом. Тайные организации хуруфитов боролись против господства феодальной знати. Особенно враждебно хуруфиты относились к Тимуридскому государству, в котором они видели царство даджжаля (антихриста).
В 1441—1442 гг. произошло крупное народное восстание в Хузистане. Во главе его стал сейид Мухаммед, по прозванию Мушаша («Лучезарный»), основатель одной из шиитских сект, проповедовавший скорое пришествие махдия (мессии) и называвший себя его предтечей. Восставших крестьян, ремесленников и беднейших арабских кочевников собралось до 10 тыс. человек; они называли себя фидаями, т. е. обрёкшими себя на смерть в борьбе за своё дело. Они уничтожили династию местного властителя, перебили феодальную знать и высшее суннитское духовенство и разбили наголову выступившее против них большое феодальное ополчение из Фарса. Восстание было подавлено одним из царевичей династии Кара Коюнлу, правившей в Азербайджане и Западном Иране. Но через несколько лет Мушаша вернулся, восстание снова вспыхнуло и завершилось созданием небольшого государства, похожего на Сербедарское, в районе города Хувейзы и в Хузистане. Оно просуществовало до начала XVI в. Руководители движения, завладев землями, отнятыми у прежних властителей, вскоре сами превратились в феодалов.
Народные движения XIV—XV вв. не прошли бесследно. Борьба народных масс против феодалов, роста феодальной ренты и жестоких порядков, установленных монгольскими завоевателями, имела исторически прогрессивное значение.
В период 1410—1468 гг. в Южном Азербайджане, Армении, Курдистане и Ираке Арабском сложилось государство тюркских (огузских) кочевников Кара Коюнлу. В верховьях Тигра и Евфрата сложилось другое такое же государство тюркских (огузских) кочевников — Ак Коюнлу (Кара Коюнлу (чернобаранные) и Ак Коюнлу (белобаранные) — названия (по изображениям на знамени) двух объединений кочевых племён тюрок-огузов XIV—XV вв. Теми же именами обозначались созданные ими государства и правившие в них династии.). В 1467 — 1468гг. войска Ак Коюнлу разгромили государство Кара Коюнлу и овладели Южным Азербайджаном, Арменией, Ираком Арабским и Западным Ираном. Столицей государства Кара Коюнлу, а потом Ак Коюнлу был Тебриз, крупнейший хозяйственный и культурный центр всего Среднего Востока в XIII—XV вв. Хорасан оставался под властью Тимуридов.
Султану Узун Хасану (1453—1478), правителю Ак Коюнлу, пришлось вести упорную борьбу с военной экспансией османской Турции. Стремясь найти в этой борьбе поддержку, Узун Хасан заключил тесный союз с Венецией, но потерпел от османских турок сильное поражение при Терджане на Евфрате, главным образом из-за недостатка артиллерии. Побывавшие при дворе Узун Хасана венецианские послы — Катерино Зено, Иосафат Барбаро, Амвросий Контарини — оставили ценные описания Ирана и соседних стран. При дворе Узун Хасана побывал в качестве посла русского великого князя Ивана III итальянец Марко Россо, пытавшийся договориться с Узун Ха-саном о военном союзе против Золотой Орды.
Все государства Ирана XIV—XV вв. были лишь военно-административными объединениями крупных и мелких феодальных владений. Феодальная раздробленность в эти столетия ещё больше усилилась, а военно-ленная система достигла наибольшего развития. Самой развитой формой военного лена (феода) был союргал (с середины XIV в.) — наследственное пожалование, пользовавшееся как налоговым, так и судебным и административным иммунитетом. Но наряду с ним продолжал существовать и мульк, не связанный со службой государству; многие мульки теперь также пользовались правом налогового иммунитета. Иммунитет налоговый и судебный предоставлялся и многим вакфным (церковным) землям. Распространение иммунитета в государствах Тимуридов и Ак Коюнлу ослабляло центральную власть, которая лишалась податных сборов и передавала верховенство в суде и военном деле целиком в руки местных феодальных владетелей. В то же время получил большое распространенно институт тарханов, т. е. феодалов, располагавших, кроме иммунитета, личной свободой от судебной ответственности (до 9 проступков) и другими привилегиями.
К концу XV в. в связи с подавлением народных движений в Иране наблюдался новый рост феодальной эксплуатации крестьянства. В одном из указов перечислено 27, в другом 31, в третьем 15 названий различных лежавших на крестьянах податей и повинностей, составлявших в совокупности феодальную ренту, права на которую постепенно переходили от казны к отдельным феодалам в результате предоставления им права иммунитета. Феодальное общество Ирана всё больше приобретало черты отсталости (упадок земледелия, обнищание крестьянства и т. д.). Кочевая знать, являвшаяся наиболее хищным и жестоким эксплуататором сидевших на её землях крестьян, установила для них режим полного бесправия. Размеры феодальной ренты (в основном продуктовой) колебались в разных местах от 15 до 80% урожая. Площадь обработанных земель сократилась. Города приходили в упадок. Население крупнейшего города Исфахана уменьшилось до 50 тыс. жителей.
Монгольское завоевание отразилось на культурной жизни Ирана неблагоприятно. Однако монгольские ильханы охотно брали на службу учёных, врачей, математиков, которых они использовали в финансовом ведомстве, и астрономов, которых они делали придворными астрологами (звездочётами). От историков требовали восхвалять завоевания и деяния Чингис-хана и его потомков. При Хулагу-хане крупнейший математик и астроном Насир-ад-дин Туси (умер в 1277 г.) построил обсерваторию в Мараге с большой библиотекой. Здесь работали наряду с местными индийские и китайские астрономы.
Около 1260 г. Ата Мелик-и Джувейни создал на персидском языке большой исторический труд «Тарих-и джихангупай» («История миропокорителя», т. е. Чингисхана). Везир Газан-хана Рашид-ад-дин Фазлаллах Хамадани (1247—1318) составил не дошедшую до нас энциклопедию по естественным наукам, а вслед за тем написал на персидском языке большой исторический труд «Джами-ат-таварих» («Сборник летописей»). Первая часть его содержит историю монголов и созданных ими государств, в частности государства Хулагуидов, вторая часть — историю всех известных тогда народов, от франков на Западе до китайцев на Востоке, написанную в сотрудничестве со знатоками языков разных народов и их истории. Для составления этого труда Рашид-ад-дин приобрёл, между прочим, при посредстве венецианских купцов ряд латинских рукописных сочинений по истории стран Западной Европы. Труд Рашид-ад-дина изобилует этнографическим и экономическим материалом. Важное значение имеют также исторический труд Вассафа (начало XIV в.) и труды Хамдаллаха Казвини — исторический (1330 г.) и географический (1340 г.), содержащий подробное описание государства Хулагуидов.
В Ширазе родился и провёл ранние и поздние годы жизни гениальный персидский поэт Муслих-ад-дин Саади (1184—1291). Он прожил бурную жизнь, много странствовал, побывал в плену у индусов в Гуджарате и в рабстве у крестоносцев в Сирии. Сзади — тонкий мастер стиха, автор всемирно известны сборников дидактических рассказов «Гулисаан» («Цветник») и «Бустан» («Плодовый сад»), четырех сборников газелей (лирических стихотворений), элегии на взятие Багдада Хулагу-ханом и др. В своих произгедениях он показал тёмные стороны феодального общества и его морали.
Одним из величайших персидских поэтов, отразившим в своих произведениях чувства и настроения горожан, являлся Хафиз (около 1300—1389), живший в Ширазе и умерший там же в нищете Диван (собрание стихов) Хафиза отличается несравненным мастерством формы и тонким лирическим чувством. Тематика его стихов — красота и любовь, свобода чувств, цветы, вино, радости жизни, страдание неразделенной любви, скорбь об унижении человека, обличение ханжества и лицемерной официальной морали. Любовные газели Хафиза ревнители мусульманства пытались истолковать как аллегории «мистической любви к богу», но эти попытки не имеют оснований.
Народная, антифеодальная тенденция в персидской поэзии представлена крупным поэтом, участником сербедарского движения Ибн-и Ямином (умер в 1368 г.) и Убейд-и Закани (умер в 1370 г.), гневно обличавшим в своих сатирах («Этика аристократии» и др.) растленные нравы и паразитизм феодальной знати, ханжество и лицемерие духовенства. В творчестве Закани выступают атеистические мотивы. Его перу принадлежит аллегорическая поэма о народном восстании против феодалов, где изображается восстание мышей против угнетавших и пожиравших их длинношёрстных котов. В творчестве крупного поэта XV в Касим-и Анвара отразились хуруфитские уравнительные тенденции.
Ужасы монгольских нашествий, беспросветный гнет завоевателей благоприятствовали росту влияния суфизма с его проповедью «бегства от мира», ухода к аскетизму и замкнутой созерцательной жизни. Крупнейшим из мистических поэтов был Джелал-ад-дин Руми (1207—1273), живший в Малой Азии, но создававший свои произведения на персидском языке. В стихах Руми мистицизм и пантеизм переплетаются с гуманистической проповедью свободы мысли, широкой веротерпимости и протестом против угнетения человека человеком. Суфийские взгляды излагали в стихах поэты Шабистари (XIV в.), Аухади (ХIV в.) и особенно Магриби (умер в 1406г.). Эти взгляды отразились также в творчестве великого поэта таджиков и персов — Джами (XV в.).
Из памятников архитектуры XIII—XV вв. следует отметить мавзолей в Хамадане Гумбад-и Алавийан («Купол Алидов») с великолепной декоративной резьбой по кирпичу и штуку (возможно, XIII в.), купольный мавзолей-мечеть Ольджайту-хана в Султании (XIV в.), мечеть в Верамине (XIV в.), мечеть Гаухар Шад в Мешхеде (XV в.) и мечеть Намазгах в Герате (XV в.). Все они богато декорированы мозаикой из разноцветных глазурованных и люстровых плиток. Следует отметить изящные михрабы (Михраб — полукруглая или многогранная ниша в мусульманских мечетях, обращённая к Мекке; соответствует алтарной абсиде в христианских церквах.) XIV в. с высокохудожественной фаянсовой и люстровой мозаикой.
Развивалось в Иране и искусство каллиграфии и миниатюры. Особенно славилась Гератская школа художников-миниатюристов XV в., сыгравшая большую роль в развитии искусства миниатюры также и в Средней Азии. Талантливейшим мастером этой школы был Бехзад. Произведения художественного ремесла — фаянсовые изделия, бронзовые изделия с инкрустациями из золота и серебра, расписные шёлковые ткани с серебряными и золотыми нитями, парча, шёлковые и шерстяные ковры отличались высокими качествами.
В 1220—1222 гг. войска монгольских полководцев Джебе и Субэтэя опустошили Азербайджан и часть Грузии. В Азербайджане, как и в других странах, подвергшихся нашествию монгольских войск, во многих городах (в Мараге, Ардебиле, Шемахе) оборону взяли в свои руки ремесленники и беднота. В Байлакане знать уже договорилась с монгольским послом о сдаче, но «чернь», т. е. городская беднота, восстала, убила посла и храбро обороняла город. Взяв Байлакан, завоеватели разрушили его и вырезали население. В 1222 г. войска Джебе и Субэтэя перешли на Северный Кавказ.
Войско последнего хорезмшаха Джелал-ад-дина, вернувшееся из Индии в 1224 г., держалось в Иране и Азербайджане ещё несколько лет. Но Джелал-ад-дин боялся доверить оружие народным массам, хотя горожане не раз предлагали ему свою помощь в борьбе с войсками Чингис-хана. В 1230 г. Джелал-ад-дин был разбит монголами на Мугани, а весной 1231 г. в городе Гяндже вспыхнуло восстание ремесленников и городской бедноты, направленное против Джелал-ад-дина и местной феодальной знати. Сильно поредевшее войско хорезмшаха отступило в верховья Тигра. Там ещё раз разбитый монголами Джелал-ад-дин бежал в горы и был убит одним из курдских пастухов. В 1231 г. монгольские войска заняли Южный Азербайджан.
Между 1235 и 1239 г. монгольские полководцы снова опустошили Северный Азербайджан, Восточную Грузию и Армению, взяв и разрушив Гянджу, Шамхор, Ани, Каре, Дербент и другие города. В армянском городе Апи жители храбро оборонялись вопреки прямому запрету своего князя. Владетельные феодалы по одиночке сдавались монголам. Царица Грузии Русудан признала власть монгольского великого хана, обязавшись платить ему ежегодную дань в 50 тыс. золотых.
Азербайджан благодаря обилию прекрасных пастбищ стал основной областью, где кочевали монголы и тюрки. Он находился под непосредственным управлением ильханов. Местные владетельные феодалы либо исчезли, либо, как например ширван-шахи, были предельно ограничены в своих владениях и правах. В Армения, в горах Алатаг, также стали кочевать монголы. Здесь в течение XIII — XIV вв. происходил процесс постепенного вытеснения армянской знати пришлой военно-кочевой знатью — монгольской, тюркской и курдской. Прежние феодальные порядки были заменены более примитивными формами феодального строя, с нефиксированными размерами ренты.
Опустошения, произведённые монгольскими войсками при завоевании, рост экстенсивного кочевого скотоводческого хозяйства, налоговая политика первых ильханов — всё это вызвало в Азербайджане и Армении такой же упадок сельского хозяйства и городской жизни, как и в Иране. О размерах упадка можно судить по тому, что в области Сюник в начале XII в. числилось 1 400 селений, а к концу XIII в. там осталось только 682 селения. В Нахчеване была заселена только 1/6, часть домов, а 5/6 пустовало. Вследствие перемещения караванных путей к югу города Северной Армении и Северного Азербайджана захирели.
В Грузии завоеватели не поселились. В результате борьбы и сопротивления грузинского народа здесь уцелели и сохранились прежние формы феодализма. Уцелели также местная государственность и местная феодальная знать. Но попавшая в вассальную зависимость от ильханов Хулагуидов страна была разорена и до конца XIII в. переживала период хозяйственного упадка, хотя относительно меньшего, нежели в Армении и Азербайджане. Монгольские ханы, желая ослабить Грузию, содействовали расчленению её на два царства (в Восточной и Западной Грузии) и на ряд княжеств (Самцхэ и др.). Были установлены тяжёлые поборы ильханов с населения грузинских земель, а крестьяне прикреплены к земле.
Как и в других странах, в Закавказье происходили восстания, направленные как против монгольского владычества, так и против местных феодалов, которые поддерживали завоевателей. Большое крестьянское движение возникло в 1250 г. в Сюнике, в Армении. Оно было возглавлено мельником Давидом, называвшим себя «пророком» и проповедовавшим всеобщее равенство и раздел имуществ. В 1260 г. в Грузии и на севере Армении произошли восстания против монгольского владычества. Главную массу восставших составляли крестьяне. Оба эти восстания были жестоко подавлены.
После смерти хулагуидского ильхана Абу Сайда (1335 г.) Грузия стала снова независимой и переживала значительный хозяйственный подъём. Грузинскому царю Георгию V Блистательному (1314—1346) удалось восстановить политическое единство Грузинского царства, присоединив Имерети и подчинив Самцхэ. Георгий V стал чеканить свою монету. При нём же был составлен законодательный сборник для грузинских горцев (тушин, пшавов, хевсур и др.), у которых сохранялись родовая община и патриархальный уклад.
К середине XIV в. полностью восстановило независимость и расширило свои пределы царство ширваншахов в Северном Азербайджане. В 1382 г. в Ширване произошло восстание мелких землевладельцев и крестьян, направленное против феодальной знати. Восставшие провозгласили ширваншахом Ибрахима (1382—1417), мелкого землевладельца, хотя и знатного происхождения. Ибрахим проявил себя умным правителем. Он стремился политически объединить весь Азербайджан. Освобождение от ига чужеземных завоевателей способствовало хозяйственному развитию страны. Что касается Южного Азербайджана, вошедшего в государство Джелаиридов, то там сохранились монгольские формы и методы управления, поскольку руководящая политическая роль принадлежала военно-кочевой знати.
Армения, также в составе государства Джелаиридов, оставалась под властью феодальных владетелей из тюркской и курдской кочевой знати. В противоположность Грузии и Ширвану Армения, лишённая государственной самостоятельности и разоряемая набегами и междоусобиями кочевых племён, переживала хозяйственный упадок. Надписи начала XIV в. в Ани ясно свидетельствуют о разорении этого некогда блестящего города, который к началу XV в. превратился в простое селение.
В период между 1386 и 1404 г. Азербайджан, Армения и Грузия были завоёваны и разорены войсками Тимура. Некоторые города и замки в этих странах оказали героическое сопротивление завоевателю. В Азербайджане крепость Алинджакала выдерживала блокаду в течение 14 лет. В Армении храбрые горцы Сасуна отразили нападение воинов Тимура. Но особенно упорное и эффективное сопротивление Тимуру оказала Грузия. Войска Тимура предприняли 7 походов в Грузию, опустошив и обезлюдив страну в гораздо больших масштабах, чем в своё время это сделали войска Чингис-хана. В 1404 г. грузинский царь Георгий VII вынужден был, наконец, признать верховную власть Тимура.
Владычество Тимура и его преемников вызывало ненависть народов Закавказья и не имело здесь никакой опоры. Вскоре после смерти Тимура и распада его империи Южный Азербайджан был захвачен тюркскими (огузскими) кочевниками Кара Коюнлу, а затем Ак Коюнлу.
Ширван оставался независимым в течение всего XV в. Могущество ширванптахов даже усилилось благодаря союзу с Тимуридами, а потом с Ак Коюнлу. В XV в. увеличился вывоз из Ширвана шёлка-сырца генуэзскими и венецианскими купцами в Италию, где развивалась шелкоткацкая промышленность. Добыча нефти близ Баку в начале XV в. составляла 200 харваров ( Тебризский харвар — 295 кг.) («ослиных вьюков») в день; нефть вывозилась в соседние страны. Теперь уже Баку, а не Дербент стал главным портом Каспийского моря, почему и самое море получило название Бакинского. Феодальная зависимость крестьян в XV в. была тяжелее в Южном Азербайджане, нежели в Ширване. Во всём Азербайджане в XIV—XV вв. преобладающим видом феодальной земельной собственности стал союргал.
Армения вплоть до середины XV в. подвергалась грабительским набегам кочевников Кара Коюнлу. Деревни были разорены, многие обработанные земли сделались пастбищами для кочевников. Города превратились в незначительные местечки. Армянских феодалов почти полностью заменила кочевая знать тюркоязычных и курдских племён. Часть армянского населения была уведена в плен, часть эмигрировала. Армянские торгово-ремесленные колонии сложились во Львове, в Венеции, в Крыму и т. д.
Грузия в XV в. также переживала грабительские вторжения кочевников Кара Коюнлу и Ак Коюнлу и связанное с ними экономическое разорение. Бесконечные вторжения кочевников способствовали политическому распаду Грузии. К 1490 г. в стране существовало три царства и несколько княжеств. В свою очередь все эти государства были лишь военно-административными объединениями многих феодальных сеньорий (сатавадо). Продуктовая рента и барщинные повинности в Грузии в XV в. выросли. Для повышения оброка была увеличена ёмкость мер веса, в которых исчислялись размеры оброка с крестьян. Согласно законам владетеля Самцхэ Агбуги, крестьянин не имел права покинуть свой участок земли, продать его или передать другому без разрешения господина. Пеня за убийство азнаура (дворянина) была в 30 раз больше, чем за убийство крестьянина. В XV в. в Грузии продолжал развиваться налоговый, судебный и административный иммунитет.
Воспользовавшись политической раздробленностью Грузии, войска Узун Хасана, государя Ак Коюнлу, опустошили Картли, разорили Тбилиси и Гори и увели 5 тыс. грузин в плен. Баграт V был вынужден признать себя вассалом Узун Хасана, уступить ему Тбилиси и дать обязательство об уплате ежегодной дани.
Рост феодальной раздробленности, хозяйственный и политический упадок и усиление нажима со стороны иноземных завоевателей — Ак Коюнлу и Турции — тяжело отразились на положении Армении и Грузии к концу XV в.
Монгольское завоевание и связанное с ним усиление социального гнёта не могли не привести к падению культуры в странах Закавказья. Но уже со второй половины XIII в. наметилось некоторое оживление культурной деятельности. Из памятников грузинского зодчества этого периода выделяется трёхнефная купольная церковь Сафарского монастыря, с фресками и богатой резьбой на камне. В XIII в. были построены монастыри Ахтала, Тимотис-убани и Зарзма, интересные своей фресковой живописью и портретными изображениями. В конце XIII в. была перестроена церковь Метехского замка в Тбилиси.
В Армении из памятников светского зодчества необходимо отметить караван-сараи, дворец Саргиса в Ани и дворец Сахмадина в Мрене (XIII в.). В церковной архитектуре этого периода новшеством являлись колокольни и обширные залы-притворы церквей, так называемые жаматуны, служившие и для собраний светского характера. В Армении в XIII—XIV вв. в монастырях Гладзоре, Ахпате, Санаине, Татеве и др. продолжали действовать старинные высшие школы, где преподавались светские науки. Из армянских историков этого времени наибольшее значение имели Киракос Гандзакский и Вардан Великий (XIII в.), оставившие ценные сведения о социальном строе и быте монголов, их завоеваниях и приёмах управления. Степаннос Орбелян, автор истории княжества Сюник, собрал большое количество социально-экономического материала (начало XIV в.); Товма (Фома) Мецопский (XV в.) написал историю Армении в период владычества Тимура и его преемников. В монастырях сохранялись библиотеки и мастерские по переписке книг, а также мастерские живописцев. Особенно высоким искусством отличалась Ванская школа миниатюристов (XIV в.). К числу величайших армянских поэтов принадлежал Фрик (XIII в.), стихи которого проникнуты гневным обличением монгольских ханов, иноземных и местных феодалов, угнетавших народ, а также лирический поэт Константин Ерзнкайский (около 1250—1340), гуманист и передовой мыслитель, автор замечательной поэмы «Весна».
Лучшими памятниками азербайджанского зодчества этого времени являются мавзолей Пир-ханега с художественной мозаичной облицовкой из фаянса разных цветов (XIII в.), башнеобразный мавзолей в Карабагларе (XIV в.) и замечательный архитектурный комплекс дворца ширваншахов в Баку с «судилищем» (диван-ханэ) — восьмигранной ротондой с куполом, с прекрасным стрельчатым порталом, мечетью и усыпальницей, украшенной резьбой по камню и «сталактитами» (XV в.). Великолепна синяя мечеть в Тебризе с высоким порталом и стенами, облицованными изразцами из разноцветной, преимущественно голубой, глазури (XV в.).
В азербайджанской поэзии уже с XIII в. наряду с языком фарси стал применяться и азербайджанский. На языке фарси писал поэт Зюльфугар Ширвани (XIII в.), на азербайджанском языке — крупный поэт Несими, последователь шиитской секты хуруфитов, борец против феодального гнёта и Тимуридов, сожжённый как еретик в 1417 г. На азербайджанском языке и на языке фарси писал и крупный поэт хуруфит Касим-и Анвар (умер в 1433 г.).
|
|
© Historik.ru 2001-2018 При копировании материалов проекта обязательно ставить ссылку на страницу источник: http://historik.ru/ "Книги по истории" |