Во второй половине XVII в. относительный хозяйственный подъем, наблюдавшийся в Иране ранее, сменяется упадком. Вторжения афганских и турецких завоевателей привели к опустошению ряда районов Ирана. Завоевательные войны самих иранских феодалов в 30—40-х годах XVIII в. и феодальные усобицы второй половины XVIII в. еще больше ослабили Иран. Все это создавало условия, облегчившие в дальнейшем проникновение в Иран европейских капиталистических торговых компаний и укрепление их позиций.
Основную массу населения в Иране составляли феодальнозависимые крестьяне — райяты. Формально крестьяне считались лично свободными наследственными держателями земли, фактически же, будучи обязаны выполнять различные феодальные повинности и платить налоги по месту жительства и не имея права покинуть его без разрешения, находились на положении крепостных.
Кочевники (иляты) жили несколько свободнее, чем оседлое крестьянское население. У них продолжали сохраняться патриархальные порядки и обычаи, которые в известной степени ограничивали власть ханов. Кочевники платили незначительные налоги или, при условии несения военной службы, были совершенно освобождены от них.
В Иране в рассматриваемый период насчитывалось около двух десятков городов с населением свыше 10 тыс. человек и около 40 мелких городов с населением в 2—5 тыс. человек. Такие города, как Исфахан, Шираз, Тебриз, Керман, Хамадан, и некоторые другие сохраняли значение торгово-ремесленных центров и специализацию по производству определенных видов ремесленных изделий. Мелкие города почти ничем не отличались от больших деревень; население их занималось преимущественно сельским хозяйством. Ремесленников в них было немного; занятие одним лишь ремеслом не обеспечивало их существования, вследствие чего они вынуждены были заниматься садоводством и огородничеством. В крупных городах ремесленники, как правило, были объединены в цехи (эснафы, хамкари) по роду занятий; в небольших городах они составляли одно общество, в которое входили ремесленники разных специальностей.
Главной фигурой ремесленного производства был мастер (устад). Монополизации ремесла в Иране не было, но, чтобы ограничить конкуренцию, мастеру предписывалось работать и продавать свой товар в строго определенном месте, ему запрещалось переманивать заказчиков. Мастера были полноправными членами цеха и могли иметь учеников. Подмастерьев в Иране не было. В некоторых производствах — у кожевников, каменщиков и др. — мастера нанимали для подсобных работ кареаров, своего рода чернорабочих.
Женщины не принимались в пехи, за исключением случаев, когда у вдовы мастера оставался малолетний сын. Но женский труд был широко распространен. Ткачество, производство ковров было занятием по преимуществу женским, чем, между прочим, объясняется отсутствие в некоторых городах Ирана цеха ткачей.
Городское население платило многочисленные налоги и выполняло повинности. Кроме основного налога, ремесленники и купцы платили арендную плату за наем лавок, торговых рядов на базаре, караван-сараев, высокий сбор за продажу изделий, налог на содержание базарного смотрителя, сторожей, полиции и т. д. Ремесленники и купцы должны были содержать проезжающих послов. Очень обременительными были бесплатные поставки для армии и подарки правителям, а также работы по благоустройству города, строительству мостов, дворцов, мечетей и др.
Сефевидское государство, достигшее своего расцвета в правление шаха Аббаса I, было еще достаточно сильным и при его преемниках — Сефи (1629—1642) и Аббасе II (1642—1666). В этот период Сефевиды еще вели активную внешнюю политику. Но уже появились признаки упадка их державы. Иранский историк середины XIX в. Реза-Кули-хан Хедаят так характеризует развитие Сефевидского государства после Аббаса Великого: «Хотя до шахов Сефи и Аббаса II включительно признаки дряхлости были не очень заметны, в действительности государство шло к упадку, и его больной организм поддерживался лишь возбуждающими средствами и искусными мероприятиями...». Устои государства расшатывались главным образом восстаниями в собственно иранских областях и освободительными движениями покоренных Сефевидами народов. Большое значение имели уменьшение размеров шахского домена в связи с передачей значительной части его в руки тиулдаров, рост сепаратистских тенденций окраинных феодалов, произвол шахских чиновников. Во второй половине XVII в. еще больше усилился налоговой гнет. Шахское правительство, постоянно нуждаясь в денежных средствах, увеличило поборы с купечества; это явилось одной из причин сокращения торговли в Иране и переселения иранских, главным образом армянских, купцов в Россию и Индию.
В годы правления шаха Султан-Хусейна (1694—1722) упадок Сефевидской державы зашел уже очень далеко. Современники характеризуют этого шаха как тупого и безвольного человека, погрязшего в гаремных развлечениях. Подлинная власть принадлежала феодальной клике, возведшей его на престол. Дворцовые интриги, коррупция, борьба различных феодальных группировок способствовали дальнейшему ослаблению государства. «Думаю, что сия корона к последнему разорению приходит... другого я моим слабым разумом не рассудил, кроме того, что бог ведет к падению короны», — писал посол Петра I в Иране Артемий Волынский.
В результате разорения крестьян и частых мятежей областных правителей доходы государства резко сократились. Шахская казна опустела, в ней не оставалось средств даже на выплату жалованья войску. «Понеже ныне казенные палаты стали пусты, — замечает тот же Волынский, — и войскам платить нечем, того ради, как сказывают, что спасалар (главнокомандующий. — Ред.), который ныне в Тавризе, сколько ни навербует войску, то паки все разбегутца, оттого что жалования не дают».
В 1701 г. были повышены старые и введены новые налоги, было также предписано вновь собрать налоги за три предшествовавшие года. Однако эти крайние меры только усилили обнищание масс, не увеличив сколько-нибудь значительно поступления в казну.
Социальная база Сефевидов заметно сузилась: монархия потеряла поддержку военно-феодальной знати племен, так как ханы племен, владевшие на правах тиула — временного и обусловленного службой держания — обширными земельными массивами, целыми округами и областями, пользуясь ослаблением центральной власти, стремились теперь превратить свои владения в полную собственность. Мятежи феодалов, отпадение отдельных провинций — обычная картина политической жизни Ирана в конце XVII — начале XVIII в.
В оппозиции к Сефевидам было также купечество, доходы которого весьма уменьшились вследствие сокращения как внешней, так и внутренней торговли. Христианское духовенство Армении и Грузии и суннитское духовенство Азербайджана, Дагестана и Афганистана перешло в оппозицию к шахской власти, проводившей политику религиозной нетерпимости по отношению к христианам и к мусульманам-нешиитам. Но и шиитское духовенство было недовольно, так как доходы храмов и мечетей упали в результате нового налогового законодательства.
Однако главной причиной ослабления Сефевидской державы были многочисленные народные восстания, вызванные невыносимой эксплуатацией трудовых масс, произволом и жестокостью шахского правительства и местных властей. Волынский пишет по этому поводу в Своем дневнике: «И так ослабили народ своими поступками, что редкие остались места, где бы не было ребелей (восстаний. — Ред.)». Русское посольство в 1715—1717 гг. отмечало наличие повстанцев и недовольных почти в каждом городе и области, через которые оно проезжало. «Народ здесь (в Тебризе. — Ред.) так волен, что еще паче, чем в Шемахе, понеже большая часть ребелизантов ис подлых и не токмо управителей своих, но и государя своего шаха не почитают и не боятца».
В апреле 1717 г. в Исфахане начались волнения, вызванные тем, что хлеб в городе продавался по вздутым ценам. Восставшая городская беднота, лоти (деклассированные элементы в городах) числом до 3 тыс. человек, вооруженные дубинками и камнями, направились к дворцу и выломали дворцовые ворота. Шах был вынужден временно покинуть столицу.
С конца XVII в. на вассальных территориях Сефевидского государства — в Грузии, Азербайджане, Армении, Дагестане, Афганистане развертываются освободительные движения, направленные против господства иранских феодалов и являвшиеся ответом на усиление экономического, политического и национального гнета. Эти освободительные движения были неоднородны. В них было два основных течения: к первому принадлежали крестьяне, трудовые слои городского населения и рядовые кочевники, боровшиеся за освобождение от угнетения; ко второму — местные светские и духовные феодалы и купцы, защищавшие свои классовые привилегии. Освободительное Движение народов тесно переплеталось с сепаратистскими выступлениями феодалов, которые брали руководство в свои руки и часто направляли движение в сторону, чуждую интересам народа.
Роковым для Сефевидского государства стало восстание афганского племени гильзаев. В 1709 г. гильзаи Кандагара, которых возглавил глава этого племени и кандагарский калантар (градоначальник) Мир-Вейс, истребили иранский гарнизон, убили шахского наместника и овладели областью. Попытки Султан-Хусейна подавить восстание не увенчались успехом. Восстание завершилось отпадением Кандагара от Сефевидского государства.
Едва придя к власти, феодальная афганская верхушка вступила на путь завоеваний. Сын Мир-Вейса Мир-Махмуд во главе войска афганских всадников, ядром которого были гильзаи, в январе 1722 г. захватил Керман. Потерпев неудачу при попытке взять город Йезд, афганцы направились к сефевидской столице и в марте того же года осадили ее. Осада Исфахана длилась несколько месяцев. В октябре город сдался, и Мир-Махмуд, вступив в него победителем, провозгласил себя шахом Ирана. После этого ему сдались Ка-шан, Кум и другие города.
Шах Султан-Хусейн был свергнут. Его сын Тахмасп бежал в прикаспийские области Ирана, где его признали законным государем. Когда турки весной 1723 г. вторглись в Грузию и заняли Тбилиси, Тахмасп обратился за помощью к русскому царю Петру I. По Петербургскому трактату 1723 г. Тахмасп II согласился уступить России ранее занятые ею Дербент и Баку, а также Гилян, Мазандеран и Астрабад. Правительство России со своей стороны обязалось помочь Тахмаспу в борьбе против его противников. Русские войска заняли Решт, но не оказали шаху обещанной помощи. Турция в 1724 г. признала русско-иранское соглашение 1723 г. Россия же в свою очередь признала власть Турции над Арменией, Южным Азербайджаном и Курдистаном. В 1725 г. турки, преодолевая сопротивление местного населения, захватили также Казвин, Ардебиль, Хамадан и некоторые другие города.
Между тем среди афганских феодалов в Иране шла борьба разных группировок, завершившаяся в 1725 г. провозглашением Ашрафа, племянника Мир-Вейса, шахом Ирана. Ашраф проводил более гибкую политику, чем его предшественник Мир-Махмуд. Он сумел привлечь на свою сторону часть иранской знати, кое-что сделал для оживления торговли и. хозяйства страны. В 1726 г. Ашраф выступил против турок; несмотря на отдельные успехи, он был вынужден признать договором 1727 г. власть Турции над Азербайджаном, Курдистаном, Хузистаном и над частью Центрального Ирана.
Семилетнее господство афганских ханов в Иране сопровождалось кровавыми расправами и ограблением населения. Крестьяне и городская беднота оказывали захватчикам, как афганским, так и турецким, упорное сопротивление и не прекращали борьбы в течение всего периода их владычества. В некоторых городах восставшее население истребляло афганские и турецкие гарнизоны. Народная борьба приняла особенно острые формы во второй половине 20-х годов XVIII в. В разных частях Ирана появились самозванцы, выдававшие себя за сыновей и других родственников шаха Султан-Хусейна. Самозванцы выдвигались часто из народной среды и пользовались поддержкой населения.
В конце концов в результате упорной борьбы иранского народа войска афганских завоевателей покинули города Кашан, Кум, Казвин, Тегеран, Йезд и бежали в Исфахан.
На гребне освободительной борьбы выдвинулся Надир, происходивший из клана кырклу, кызыл-башского племени афшар. Действуя в начале 20-х годов XVIII в. в Хорасане в качестве атамана разбойничьей шайки, нанимавшейся на военную службу к различным феодалам, Надир вскоре превратился в одного из феодальных владетелей Хорасана. Поступив в 1725 г. на службу к Тахмаспу II, Надир с помощью шаха одолел могущественного хорасанского феодала Малек-Махмуда Кияни и взял его столицу — Мешхед. Вскоре Надир сумел подчинить своему влиянию туркменские и некоторые другие племена Хорасана. В результате успешных походов на Астрабад и Мазандеран он фактически объединил под своей властью все северовосточные области Ирана.
Обеспокоенный его успехами, Ашраф вступил со своими главными военными силами в Хорасан, но в конце сентября 1729 г. в битве на берегу реки Михмандост потерпел поражение. Вторично он был разгромлен Надиром в решительном сражении при Мурчехурте (в 60 км от Исфахана) в ноябре того же года. Афганцы были вынуждены очистить Исфахан и начать общее отступление, превратившееся в бегство. Разрозненные отряды афганских завоевателей уничтожались крестьянами местностей, через которые пролегал их путь. Современник этих событий, шейх Хазин, замечает, что даже в самых маленьких деревнях, где было хотя бы десять дворов, жители брались за оружие и нападали на отступающего врага.
После изгнания афганцев из Ирана Надир в 1730 г. начал войну с турками. Одержав несколько побед, войско Надира заняло Хамадан, Керманшах, города Азербайджана. Однако все эти территории были вскоре потеряны в результате неудачного продолжения войны шахом Тахмаспом II. Надир, возвратись после подавления восстания афганцев из Хорасана, низложил Тахмаспа и возвел на престол его годовалого сына, при котором стал регентом.
В течение 1732—1733 гг. Надир отобрал все оккупированные турками территории. Еще до этого, по ирано-русскому договору 1732 г., Ирану были возвращены Астрабад, Гилян, Мазандеран, а в 1735 г. Ширванское побережье с городами Баку и Дербентом. К началу 1736 г. Надир установил свою власть на всей территории, ранее входившей в состав Сефевидского государства.
В 1736 г. Надир короновался в Муганской степи шахом Ирана. Этим событием завершается период деятельности Надира, связанный с освободительной борьбой иранского народа против афганских и турецких завоевателей. Победы, одержанные Надиром, могли быть достигнуты лишь в условиях широко развернувшейся освободительной борьбы народных масс.
Надир-шах проводил политику ограничения влияния могущественных феодалов, особенно тех из них, которые не входили в состав хорасанской кочевой группировки, являвшейся основной его опорой. Надир урезал или вовсе отобрал в казну земли, находившиеся в наследственном владении знати каджарских племен Гянджи и Мерва.
Взамен тиулов, предоставлявшихся правителям областей прежними шахами, Надир-шах установил для них денежные выдачи из казначейства области. Но если Надир-шаху в какой-то степени и удалось ликвидировать в ряде областей наследственных правителей и превратить последних в государственных чиновников, назначаемых и смещаемых по приказу шаха, то в систему управления более мелких округов не было внесено никаких изменений, и они оставались по-прежнему в наследственном владении местных феодалов.
Расширение и укрепление государственной собственности на землю осуществлялось шахом путем конфискации не только тиулов, но и передачей в шахскую казну частных феодальных владений, а также земель духовных и благотворительных учреждений. Надир-шах ограничивал влияние высшего шиитского духовенства на государственные дела и стремился превратить духовенство в свое послушное орудие.
По утверждению иранских хронистов, Надир-шах в первые годы своего правления проявлял заботу об улучшении экономического состояния государства, о восстановлении городов и разрушенных ирригационных сооружений, об оживлении торговли и заселении пустующих земель Хорасана. Однако эти мероприятия, совершенно недостаточные по своим масштабам, осуществлялись за счет опустошения и разорения других иранских и неиранских областей; они проследовали лишь ограниченные военные и политические задачи.
Весь период правления Надир-шаха (1736—1747) отмечен непрерывными захватническими войнами. В 1737 г. войсками шаха был осажден Кандагар. Город, взятый только после длительной осады, был разграблен и разрушен победителями. Такая же участь постигла ряд других афганских городов, в том числе и те, которые входили тогда в состав Могольского государства (Кабул и др.).
Разбив войска могольского шаха Мухаммеда, охранявшие Хайберский горный проход, Надир в ноябре 1738 г. захватил Пешавар и овладел территорией Пенджаба. В феврале 1739 г. в Карнале (северо-западнее Дели) Надир-шах одержал над войсками Мухаммед-шаха победу, открывшую ему дорогу на Дели. Вступление завоевателей в могольскую столицу ознаменовалось грабежами и насилиями. В Дели начались волнения. Надир-шах огнем и мечом расправился с восставшим населением города. Захватив огромную добычу (золото, драгоценности, скот и большое число пленных ремесленников), Надир покинул пределы Индии. По условиям заключенного в 1739 г. с могольским шахом договора, земли к западу от Инда были уступлены Надир-шаху, а могольский правитель Лахора должен был выплачивать ему ежегодную дань в размере 2 млн. рупий.
Находясь еще в Индии, Надир-шах издал приказ о военных приготовлениях для намечавшегося им похода в Среднюю Азию. В 1740 г. войска Надира захватили Бухарское и Хивинское ханства. Упорное сопротивление Надир встретил со стороны правителя Хивы — Ильбарс-хана, впоследствии казненного по приказу завоевателя.
В течение 1741—1743 гг. войско Надира находилось в горах Дагестана, где шах пытался свирепыми мерами, а также с помощью подкупов сломить сопротивление местных племен. Шахское войско, потрепанное в многочисленных стычках с горцами, в 1743 г. вынуждено было начать отступление из Дагестана.
В результате завоевательных войн Надир-шах создал огромную феодальную империю, в состав которой были включены многие племена и народы, чуждые друг другу по языку и культуре, стоявшие на различных ступенях общественного развития. В состав этой империи, кроме Ирана, входили части Армении, Грузии, Дагестана, Азербайджан, Хивинское и Бухарское ханства, Афганистан, Белуджистан и области к западу от Инда. Некоторые земли были превращены в провинции державы Надира, другие существовали на цравах вассальных территорий.
В целях укрепления империи Надир пытался провести религиозную реформу. Он стремился ввести такой культ, который объединил бы мусульман (суннитов и шиитов), христиан и евреев. Однако эта попытка потерпела полную неудачу. Религиозная реформа вообще не могла стать основой прочного объединения различных стран и областей, составлявших империю Надир-шаха.
Захватнические войны Надир-шаха обогащали феодальную верхушку Ирана, но народные массы не получили никакого облегчения. В марте 1739 г., после захвата в Индии грандиозной добычи, шах объявил об освобождении населения своего государства от налогов сроком на три года. Однако указ этот фактически остался неосуществленным. По свидетельству современников, Надир-шах содержал свое войско, не прикасаясь к награбленным в Индии сокровищам; таким образом, население, на которое падало все бремя содержания огромного войска и разветвленного аппарата центрального и местного управления, продолжало страдать от многообразных и тяжелых налогов. В 1743 г. в связи с возобновившейся ирано-турецкой войной было введено новое обложение, предусматривавшее значительное повышение налоговых ставок и сбор недоимок. Чиновники фиска получили приказ взимать налоги, не останавливаясь перед самыми жестокими мерами. Кроме того, были введены налоги на илятов. Отныне каджары, афшары, луры, бахтиары и другие кочевые племена должны были платить налоги наравне со всем податным населением. В то же время эти племена не освобождались и от военной службы.
Налоги собирались с помощью войска. О жестоких репрессиях шахских сборщиков рассказывает историограф Надир-шаха Мухаммед-Казим. Неплательщиков налогов подвергали пыткам, ослепляли, обезображивали. «У всякого, кто не доставлял установленной суммы, — пишет Мухаммед-Казим, — сборщики продавали жену и детей европейским и индийским купцам».
Непосредственным результатом роста налогового бремени и усиления феодальной эксплуатации являлись многочисленные народные восстания. В 1743—1744 гг. в Ардебиле появился самозванец под именем Сам-мирзы, человек незнатного происхождения, выдававший себя за сына Султан-Хусейна Сефевида. Вокруг самозванца объединилось несколько тысяч крестьян Ширвана, а также дагестанские племена. В восстании приняла участие даже ширванская знать. Центром восстания стала крепость Аксу (Новая Шемаха). По свидетельству историка Мухаммеда-Казима, каждый день туда являлись крестьяне. Русский дипломат Братищев сообщал: «Многие из разных мест, а именно из Ардебиля, Тевриза и других азырбайджанских городов и деревень, оставляя свои жилища, спешно и все охотно, исправляясь по возможности к содержанию своему лошадьми, ружьями, саблями и иными военными действиями... прибегают к нему, Сам-мирзе». В донесении того же Братищева от 21 ноября 1743 г. сообщается, что Сам-мирза «довольно о насильственном правлении шаха распространялся, напоминая при том, коль от него пограбительным непрестанным побором генерально все персицкое государство истощено и жалостному опустошению подвержено...»
Восставшие нанесли ряд поражений шахским войскам. Лишь в феврале 1744 г. Надиру удалось задушить восстание и зверски расправиться с его участниками.
В начале того же 1744 г. произошли большие волнения в области Фарс. Основной силой этого движения были кочевники, недовольные налогами. Они убили сборщиков налогов и других шахских чиновников. Под их нажимом правитель области Таги-хан стал во главе восстания. В течение нескольких месяцев власть в области находилась в руках восставших кочевников.
Аналогичный характер носило восстание арабских племен Маската, курдского племени думбули в районах Хоя и Салмаса. Серьезные крестьянские волнения происходили в Мазандеране и Хорасане.
Хотя все эти движения были стихийными, слабо организованными, разрозненными и нередко переплетались с мятежами феодалов, значение их для Ирана было чрезвычайно велико. Подавление восстаний требовало от феодального государства колоссального напряжения и подрывало его силы. Это в свою очередь создавало благоприятные условия для освободительной борьбы народов, угнетаемых шахскими властями.
Еще в первой половине XVII в. почти все Закавказье, за исключением Западной Армении и Западной Грузии, находившихся под властью Османской империи, было завоевано сефевидскими шахами. Иранские власти образовали на территории Азербайджана и Армении Шемахинское, Гянджинское, Тебризское, Ереванское, Нахчеванское и др. ханства, которые управлялись наместниками сефевидских шахов. Обширные пастбища Армении и Азербайджана оказались в руках феодальной знати кочевых племен, местные феодалы частично были уничтожены, оставленные в живых отстранены от власти. Только два грузинских царства — Картлийское и Кахетинское — сумели сохранить некоторую самостоятельность, хотя и были вынуждены признать вассальную зависимость от правителей Ирана.
Тяжелые условия жизни населения подвластных Ирану закавказских ханств описал агванский католикос Есаи Хасан Джалалян. «Слишком тяжело было ярмо и переносить его было невозможно», — пишет этот современник. Иранская администрация, по его выражению, буквально «обдирала» жителей городов и селений.
В начале XVIII в. в Закавказье возникло широкое антииранское движение. Феодалы Джарской области (Дагестан), не получив очередного жалования от иранских властей, в 1711 г. захватили Ширван. К джарцам примкнуло местное население. Движение приняло религиозную окраску и вылилось в борьбу суннитов против шиитов. Турецкое правительство поддержало это движение. С большим трудом ослабевшему Сефевидскому государству удалось подавить восстание и захватить его предводителя Дауд-бека. Однако через несколько лет Дауд-бек вновь поднял восстание и вместе с казикумским владетелем Сурхай-ханом объявили Ширван свободным от «шиитских еретиков». Основную силу движения составляли отряды из Дагестана, поддержанные значительной частью населения Ширванского и Шекинского ханств. Так как большинство городских жителей исповедывало шиизм и не поддержало повстанцев, то последние уничтожили некоторые города, например Шаберан, разорили Шемаху. Иранские войска укрылись в Баку и Гяндже, вся остальная территория фактически контролировалась восставшими.
Освободительное движение народов Закавказья развертывалось в чрезвычайно сложной обстановке. Когда Сефевидское государство распалось и власть в Иране захватил Надир, побережье Каспия было занято русскими войсками, а турецкие войска захватили значительную часть Закавказья. В Армении и Азербайджане на вооруженную борьбу поднялось крестьянство. Оно выступило одновременно как против иранских и турецких властей, так и против местных феодалов и отрядов Дауд-бека и Сурхай-хана.
В связи с активизацией русской политики на Востоке усилилось тяготение народов Закавказья к России, с которой они поддерживали экономические и культурные связи. Идея присоединения к России становилась все более популярной. Еще в 20-х годах XVIII в. во время похода русских войск на побережье Каспийского моря правители Картли сделали новую попытку обеспечить себе покровительство России. Среди сторонников присоединения к России были светские и духовные феодалы, представители купечества; подлинную силу этому движению придало участие в нем широких слоев крестьянства.
Новый этап освободительного движения связан с борьбой народов Закавказья против турецких захватчиков и войск Надира.
В 40-х годах XVIII в. народы, насильственно включенные в состав империи Надира, были охвачены глубоким брожением. В Восточной Грузии в течение ряда лет (1735—1744) происходили восстания, которые заставили Надира отказаться от превращения вассальной Грузии в провинцию, непосредственно управляемую шахским наместником. Но наиболее мощные движения в эти годы происходили в Азербайджане и Дагестане.
В 1734—1735 гг., заняв Шемаху, войска Надира начали грабить население и разрушать город. Это вызвало сопротивление горожан и крестьянства окрестных деревень. В начале 1735 г. население Биланджика (недалеко от Нухи) подняло восстание и призвало на помощь отряды восставших из Джиниха, Талы и других мест. В 1735—1738 гг. поднимались крупные восстания в Ширване, Шеки, Карабахе и в других районах Северного Азербайджана.
В 1738 г. дагестанские горцы отказались подчиняться шахским властям. Получив об этом известие, наместник Азербайджана Ибрахим-хан, брат Надир-шаха, двинулся с большим войском через Карабах, Ширван и Шекинскую область в земли джарских джамаатов (общин). Около горы Джаник он был окружен повстанцами и потерпел жестокое поражение. Ибрахим-хан пал на поле боя. В мае 1741 г. против повстанцев выступил сам Надир-шах, вернувшийся из среднеазиатского похода. Однако и он не мог подавить героическое сопротивление азербайджанцев и дагестанцев. В 1743 г. Надир-шах отказался от продолжения военных действий и с жалкими остатками своей разгромленной армии отступил в Муганскую степь.
Во главе народного восстания, вспыхнувшего в Шеки в 1744 г., стал представитель местной знати Хаджи-Челеби, который засел со своим отрядом в крепости поблизости от Нухи. Надир неоднократно осаждал ее, но каждый раз был вынужден с потерями отступать.
Восстания против иранских завоевателей в 30—40-х годах XVIII в. происходили также среди грузин и армян. Карательные отряды Надира грабили и разоряли восстававшие области. Но иранским властям не удалось подавить освободительное движение народов Армении, Грузии, Азербайджана и Дагестана.
Афганистан, Средняя Азия и другие завоеванные страны были также охвачены непрерывными волнениями.
Рост феодальной эксплуатации, жестокая налоговая политика, непрерывные карательные экспедиции в различные области государства — все это до предела истощало страну. По свидетельству английского купца Джона Хэнвея, области, в которых в течение 1744 г. были подавлены народные восстания, представляли собой страшное зрелище разрушения и нищеты. Города и деревни вдоль турецкой границы были разорены, а население их сократилось в несколько раз. Совершая поездку из Хама-дана в Астрабад, Хэнвей видел по дороге разрушенные города и заброшенные деревни, ставшие приютом для разбойников и диких зверей. На протяжении нескольких дней пути ему не встретилась ни одна обитаемая деревня.
Народные движения и феодальные мятежи, вспыхнувшие с новой силой в 1746 г., заставили Надир-шаха спешно заключить мир с Турцией, повторявший условия договора 1639 г.
Летом 1746 г. вспыхнуло крупное восстание в Систане. Племянник Надира Али-Кули-хан, которому было поручено подавить мятеж, присоединился к восставшим. Тогда Надир сам двинулся в Систан. Его путь был отмечен кровавыми расправами и вымогательствами. Историограф Надира передает: «Направляясь из одной местности в другую, он повсюду убивал виновных и невинных, знатных и бедных, везде сооружал пирамиды из человеческих голов; не было ни одной деревни, жители которой не испытали бы на себе гнева Надир-шаха».
Прибыв в Хорасан, шах узнал о восстании курдов Хабушана (Кучана), которые совершали набеги даже на шахский лагерь, угоняли табуны лошадей и задерживали гонцов. Находясь в лагере близ Хабушана, Надир раскрыл заговор афшарской военной знати и знати других племен. Он намеревался перебить этих ханов с помощью находившихся у него на службе афганских и узбекских наемников. Однако заговорщики опередили Надира. Ворвавшись ночью в шахскую палатку, они убили его, а голову отправили его племяннику Али-Кули-хану (1747 г.). Отряд афганских всадников вступил в бой с войсками иранских ханов, но перевес сил был на стороне последних. Поэтому Ахмед-хан и другие афганские военачальники, захватив часть сокровищ и артиллерии Надира, ушли в Кандагар. Здесь в том же 1747 г. было основано независимое афганское государство.
После убийства Надир-шаха в Иране возобновились междоусобицы. Иранское государство распалось на ряд самостоятельных владений, правители которых вели между собой ожесточенную борьбу. Эта борьба продолжалась с некоторыми перерывами до самого конца XVIII в.
Настоящим бичом для населения была рассеявшаяся армия Надир-шаха. По стране бродили сотни мелких отрядов и разбойничьих шаек, которые нападали на деревни, грабили крестьян, уводили их в плен и продавали в рабство. «Мужчины, женщины, мальчики и девочки продаются подобно ослам, овцам и лошадям...», — писал в 1754г. один из католических миссионеров, находившихся тогда в Иране. Ирригационные сооружения разрушались. Посевная площадь резко сократилась. Неурожайные годы следовали один за другим. По свидетельству современников, в некоторых местах даже по дорогой цене невозможно было купить кусок хлеба. Сократилось поголовье скота. Население вымирало от голода, и многие районы совершенно обезлюдели.
Не меньше, чем крестьяне, пострадало в этот период городское торгово-ремесленное население. В последние годы правления Надир-шаха городские ремесленники обязаны были снабжать огромную шахскую армию оружием, обувью, одеждой. Нередко у ремесленников и торговцев отбирался весь наличный запас товаров.
В связи с сокращением сельскохозяйственного производства ремесленники лишились некоторых видов сырья — невыделанных шкур, хлопка, шелка-сырца. Ввозить необходимые материалы из соседних стран — Турции, Индии, Средней Азии — также стало невозможно, так как на дорогах хозяйничали разбойничьи шайки. Торговля, как внутренняя, так и внешняя, почти полностью прекратилась.
В середине XVIII в., в период феодальной борьбы бахтиаров, зендов, каджаров и афганцев за власть, на городское население обрушились тяжелые контрибуции и чрезвычайные налоги. Так, в 1753 г. население Исфахана и Джульфы было обложено чрезвычайным налогом в 60 тыс. туманов; вскоре афганцы, временно захватив Джульфу, заставили жителей уплатить еще 1800 туманов. Поборы следовали один за другим. Жители городов покидали свои жилища и переселялись в Турцию, Индию и Россию. В 1772 г. в Исфахане, который при Сефевидах численностью населения соперничал с Константинополем, оставалось не более 40—50 тыс. жителей. Численность населения уменьшалась и в других городах. Особенно сильно пострадали армянские купцы и торговцы. Почти все они лишились имущества. Многие из тех, кому не удалось своевременно бежать из Ирана, были убиты или проданы в рабство. В Хамадане, где раньше было несколько тысяч армян, в 60-х годах их насчитывалось не более 300. В Казвине из 12 тыс. домов неразрушенными осталось не более тысячи.
Политическая обстановка в Иране оставалась чрезвычайно напряженной. Сразу после смерти Надира на престол был возведен Али-Кули-хан (Адиль-шах). Он издал указ об освобождении населения от государственных налогов — обычных на один год и чрезвычайных на два года; сбор недоимок за прошлые годы был прекращен. Кроме того, новый шах приказал возвратить земли прежним владельцам. Однако Адиль-шах продержался на престоле всего один год, а затем был свергнут и убит своим братом Ибрахим-ханом.
В последующие годы за иранский престол боролось несколько претендентов. Северными провинциями Ирана (за исключением ставших независимыми закавказских ханств и Грузии) овладели каджарские ханы во главе с Мухаммед-Хасан-ханом, в Южном Иране после длительной борьбы власть захватил вождь курдского племени зендов Керим-хан Зенд. Последовавшая затем длительная борьба Керим-хана с Мухаммед-Хасан-ханом Каджаром за господство над всем Ираном закончилась в 1758 г. разгромом каджаров. Керим-хан подчинил себе также Гилян и Южный Азербайджан, к началу 60-х годов почти весь Иран признал его власть.
Керим-хан Зенд правил Ираном в течение двадцати лет. Умный и дальновидный политик, он понимал ,что удержать шахский престол в Иране ему будет трудно. Поэтому он принял титул "векиля" (правителя, или регента) при малолетнем Исмаиле III, отпрыске Сефевидов. Вскоре после смерти Исмаила Керим-хан Зенд стал править страной самостоятельно.
В период правления Керим-хана Зенда в стране наступило относительное спокойствие. По свидетельству современников, победа Керим-хана над каджарами положила конец междоусобной борьбе. Его полководцы вели борьбу лишь с внешними врагами. Наиболее крупным военным событием был успех в войне против Турции, когда в 1776 г. после 13-месячной осады была взята Басра.
Керим-хан добился некоторых успехов и в преодолении хозяйственной разрухи внутри страны. Подобно Адиль-шаху, Керим-хан издал указ о сокращении государственных налогов и уменьшении размера феодальных сборов с крестьян. Сельское хозяйство понемногу начало восстанавливаться: крестьяне возвращались в покинутые деревни, возводили новые ирригационные сооружения, исправляли разрушенные; несколько расширилась посевная площадь. Поднялись также после глубокого упадка ремесло и торговля. В Ширазе, ставшем при Керим-хане столицей, были выстроены стекольные заводы, продукция которых вскоре прославилась даже за пределами Ирана; здесь по приказу Керим-хана были собраны лучшие ремесленные мастера со всего Ирана. До нашего времени в Ширазе сохранились возведенные при Керим-хане дворцы, мечети, базар, мавзолеи над могилами Сзади и Хафиза.
Керим-хан вел борьбу с разбоями на торговых путях и пытался расширить внешнюю торговлю Ирана предоставлением некоторых льгот иностранцам. По свидетельству современников, Керим-хан не любил европейцев, но в интересах развития внешней торговли пошел на уступки англичанам, заключив с ними в 1763 г. торговый договор.
Передышка, полученная Ираном в правление Керим-хана, была кратковременной. Сразу же после его смерти (1779 г.) в стране вновь разгорелась борьба за власть, из которой победителем вышел его племянник Али-Мурад-хан, объявивший себя в Исфахане в 1782 г. шахом. Но он недолго удержался на престоле. Правители сменялись один за другим. Снова усилившиеся к этому времени каджары во главе с Ага-Мухаммед-ханом успели захватить северные области Ирана. В 1790 г. Ага-Мухаммед осадил Шираз, но не смог взять его. В следующем году, завоевав Азербайджан, Ага-Мухаммед вновь направился к Ширазу. Измена правителя Шираза решила судьбу города и Зендской династии. В 1794 г. Ага-Мухаммед взял последний город, поддерживавший династию Зендов, — Керман — и свирепо наказал его жителей за сопротивление. В 1795 г. после похода в Грузию, Ага-Мухаммед-хан провозгласил себя шахом. Так утвердилась в Иране династия Каджаров, правившая страной в течение всего XIX и в первые десятилетия XX века.
Наука, литература, живопись, архитектура, прикладное искусство в Иране в рассматриваемое время переживали глубокий упадок. Оригинальных, имеющих какую-либо научную ценность работ в области астрономии, математики, химии, медицины не появлялось. В географических и исторических сочинениях большей частью пересказывались труды более ранних авторов. Так, Хасан-Муртаза-аль-Хусейни составил трехтомную «Тарих-е Султани» («Султанскую историю») и преподнес ее шаху Султан-Хусейну. Первые два тома этого исторического труда были основаны на материалах Табари, Мир-хонда, в третий том, посвященный истории династии Сефевидов и доведенный до 1642 г., вошли материалы Хондемира и других хронистов—современников Исмаила, Тахмаспа, Аббаса I и других сефевидских шахов. В начале XVIII в. Мирза-Мухаммедом была составлена хронология мусульманских династий, доведенная до 1714 г. в которой также использованы труды предшествующих историков. При Надир-шахе Мостоуфи Мухсин написал всеобщую историю «Зубдат-ат-таварих» («Сливки истории») и «Ахсан-ас-сийар» («Лучшее из жизнеописаний») — историю пророков, халифов и имамов (до 1702 г.).
История царствования Надира и Зендов изложена в исторических трудах современников. Так, Мирза-Мехди-хан, который постоянно находился при Надир-шахе, сопровождая его во всех походах, написал «Тарих-е джехангуша-йе Надири» («Надирова история завоевания мира»), где подробно изложил историю царствования Надира. В трехтомном труде другого современника Надира — Мухаммед-Казима «Тарих-е аламара-йе Надири» («Мир украшающая Надирова история»), кроме описания военных походов Надира, имеется большой материал по внутренней истории Ирана XVIII в. Очень живо написал историю Зендов — «Тарих-е Зендийе»— Али-Реза Ширази, современник Керим-хана Зенда. В воспоминаниях шейха Али-Хазина описаны тяжелые условия жизни того времени.
Художественная литература Ирана этого периода не представляет большого интереса. Для прозы характерен напыщенный, вычурный стиль. В поэзии усилилось увлечение формой, искусственными построениями, сложными метафорами.
Крупным поэтом второй половины XVII в. был Саиб Исфахани (умер в 1677 г.), перу которого принадлежит огромное количество газелей и четверостиший. Но лишь немногие стихи Саиба Исфахани оригинальны по содержанию и по форме, большая же часть их представляет перепевы старых сюжетов и написана по установившимся издавна образцам.
Позже при дворах Султан-Хусейна, афганских правителей, Надир-шаха и Керим-хана Зенда подвизалась большая группа поэтов-панегиристов, посредственные стихи которых объявлялись превосходными только потому, что в них прославлялись достоинства правящих шахов.
В середине XVII в. продолжали еще работать художники, прославившиеся своими миниатюрами: Афзаль-аль-Хусейни, Пир-Мухаммед аль-Хафиз и Реза-Мусаввер. Но это был уже закат их творчества. Мастеров миниатюры, подобных Реза-Аббаси, в Иране не было ни во второй половине XVII в., ни в XVIII в. Художники рабски копировали миниатюры своих предшественников.
Со второй половины XVII в. на работах некоторых иранских художников начинает сказываться влияние европейской живописи. Прежде всего это влияние испытал Мухаммед Заман, который заметно отошел от традиционной манеры письма. Он уже пользуется светотенью, перспективой, округло моделирует фигуры, передает даже лунный свет.
С конца XVII в. в Иране начинает развиваться станковая живопись, а в XVIII в. пишутся портреты уже в европейской манере.
В XVIII в. прикладное искусство оставалось на довольно высоком уровне. Изделия иранских мастеров высоко ценились на европейском рынке, особенно изделия из серебра, ковры, керамика и т. п.
В архитектуре сохраняется стиль, характерный и для более раннего периода. Планировка мечетей, медресе, караван-сараев, дворцов оставалась прежней. Здания украшались сложным растительным и геометрическим орнаментом, мозаикой из цветного стекла, лепными украшениями. Особенно знамениты постройки Шираза XVIII в., возведенные при Керим-хане Зенде.
|
|
© Historik.ru 2001-2018 При копировании материалов проекта обязательно ставить ссылку на страницу источник: http://historik.ru/ "Книги по истории" |
