К середине 80-х годов XV в. объединение Северо-Восточной Руси под властью Москвы в основном было закончено. Русское государство ( В документах XVI—XVII вв. оно часто именуется Московским государевом. ) простиралось от берегов Северного Ледовитого океана до линии Тула — Коломна — Темников на юге и от истоков Волги на западе до Уральского хребта и реки Суры (приток Волги) на востоке.
В результате слияния большого числа «великих» и «удельных» княжеств возникло объединённое государство во главе с русской народностью, включившее в себя ряд народов Севера (карелы, коми, ненцы, ханты, манси) и Поволжья (мордва, удмурты). В XVI в территория Русского государства значительно расширилась.
Особенности исторического процесса, приведшие к возникновению этого государства, во многом определили характер его дальнейшего развития.
Образование объединённого государства ещё не означало окончательной ликвидации всех явлений, характерных для феодальной раздробленности; следы последней были живы в экономике страны и в её политической жизни. В России, как и в ряде других стран Восточной Европы в XVI в., социально-экономическое развитие ещё не создало предпосылок для возникновения капиталистических Отношений. Для истории России этого периода характерен был процесс роста помещичьего землевладения и крестьянских повинностей, среди которых всё большее место начинала занимать барщина. Усиление феодального гнета обостряло классовую борьбу закрепощаемого крестьянства и горожан. Положение в стране осложнялось борьбой внутри класса феодалов, в частности между феодальной аристократией, экономическое и политическое положение которой ухудшалось, и поместным дворянством, являвшимся верной опорой великокняжеской, а затем и царской власти. В период перехода от феодальной раздробленности к централизованному государству произошло обострение социальных противоречий в стране.
Ведущей отраслью экономики в России оставалось земледелие. Неотъемлемой частью хозяйства являлось скотоводство. Охотничьи и рыболовные промыслы сохраняли существенную роль в хозяйстве населения крайнего севера и северо-востока.
В этот период земледелие сделало некоторые успехи. Увеличилось количество земледельческих районов. Хлеб начали возделывать в северной, приморской части Новгородской области и во вновь присоединенных районах (Поволжье, Урал). Неземледельческими районами оставались крайний север, северо-восток и еще не освоенные районы южнее Орла, Новосиля, верховьев Дона.
В более широких размерах утверждается трехполье, которое в то время господствует в центральных и западных районах государства. В связи с распространением трехполья стало шире применяться удобрение почвы. Наряду с паровой системой земледелия продолжала существовать, особенно в степных районах, и система переложная. На севере широко применялась также подсека. Урожайность в XVI в. была невелика (в среднем сам-три) и неустойчива.
С конца XV в. хлеб становится заметным товаром на внутреннем рынке. Главным его потребителем было городское население. Одновременно предъявляло в больших размерах спрос на хлеб и население малохлебных или бесхлебных районов. В связи с растущим спросом на хлеб происходит увеличение его производства. Хлеб на рынок поставляли землевладельцы, в частности монастыри, а также крестьяне.
Продавать хлеб крестьян побуждала зачастую нужда в деньгах для уплаты государственных податей и помещичьих денежных оброков. Однако дальнейшему развитию рыночных связей крестьянского хозяйства серьезно препятствовало усиление феодальной эксплуатации, в первую очередь рост барщины.
В результате перемен в экономической жизни (и прежде всего в связи с ростом внутреннего рынка) с конца XV и особенно с середины XVI в. у землевладельцев возрос интерес к земле, необходимой для расширения барского хозяйства. Поэтому в XVI в. происходил интенсивный процесс перераспределения земель между феодалами и крестьянами, сущность которого заключалась в захвате феодалами крестьянских земель. Это перераспределение земельного фонда шло как внутри владений феодалов, так и вне их. В первом случае оно означало уменьшение крестьянских наделов и увеличение за их счёт барской пашни, во втором — захват «чёрных», т. е. государственных, земель частными землевладельцами.
Процесс сокращения размера крестьянской запашки протекал неодинаково в различных районах Русского государства. Наиболее резкое сокращение наблюдалось в центре государства, где оно достигло к концу XVI столетия по сравнению с серединой этого века 40%, и в Новгородско-Псковской области. Здесь крестьянская запашка сократилась с 8—10 четвертей ( Четверть — цоловииа десятины. ) до 2—3 четвертей на один крестьянский двор. В южных районах государства запашка тоже сократилась, но и теперь она продолжала оставаться значительно большей, чем в других районах государства, — 5—6 четвертей на один двор. Этот процесс не затронул Поморья, которое по-прежнему оставалось районом черносошных земель.
Рост производительных сил страны выражался в конце XV и в XVI в. не только в подъеме сельского хозяйства, но и в дальнейшем развитии ремесла, в совершенствовании техники, орудий производства и навыков мастеров. В XVI в., особенно во второй его половине, усилилось развитие как в городе, так и в деревне мелкого товарного производства. Все с большей отчетливостью выделяются районы, специализирующиеся на производстве тех или иных предметов. Эта специализация была связана с наличием сырьевой базы. Так, в XVI в приобретает широкую известность своей железоделательной промышленностью Устюжна Железопольская. Железо производилось также в Новгородском районе, Тихвине, Белозерском крае, Карелии, Донских погостах. Вологда и Холмогоры начали приобретать известность как центры «поденного» дела. Калуга и Тверь славились своей деревянной посудой, широкое распространение имели деревянные ложки из Белозерского края Крупными районами производства сукон были Можайский уезд, Ржев, Вологда. Оружие выделывали московские ремесленники, изделия которых ценились далеко за пределами страны. Специализация в производстве определенных видов изделий становилась характерным явлением как для домашней крестьянской промышленности, так и для вотчинною и еще более городскою ремесла. Специализация деревенских и городских ремесленников, несомненно, предполагала производство изделий не только на заказ, но и на рынок, иногда значительно удалённый от места производства.
Ведущую роль в развитии техники ремесла и товарного производства в стране играл город. В русском городе XVI в. насчитывалось свыше 200 различных ремесленных специальностей. Ремесленники были заняты главным образом производством продуктов питания, одежды, обуви. При этом существовали уже сравнительно большая дробность и разнообразие специальностей внутри отдельных отраслей ремесленного производства. Например, выпечкой хлеба занимались хлебники, калачники, пирожники, обувь делали сапожники и башмачники, иногда одни из них специализировались на выделке голенища, другие — подошвы и т. д. Это свидетельствует как об общем росте ремесленного производства, так и о связи ремесла с рынком.
Совершенствование техники производства способствовало также созданию и развитию таких крупных предприятий, основанных на разделении труда, как Пушечный двор, Оружейная палата и т. д. Разделение труда между отдельными профессиями достигло большой степени на крупнейших соляных варницах Поморья (водоливы, варщики и т. д). На этих варницах, как и в кузнечном деле, в известной мере применялся труд наёмных людей.
Развитие ремесла выражалось в ускорении процесса отделения ремесла от сельского хозяйства и в превращении городов в сравнительно крупные центры ремесленного производства и торговли.
В XVI в. города уже предъявляли значительный спрос на продукты сельского хозяйства. Наибольшего развития товарообмен вообще и продажа продуктов сельского хозяйства в частности достигли в центральных районах Русского государства. Самым большим центром хлебной торговли была Москва, куда стекалось огромное количество хлеба. По одной только Ярославской дороге, по свидетельству английского мореплавателя Ричарда Ченслера, побывавшего в 50-х годах в России, ежедневно прибывало в Москву 700—800 возов с зерном. Наблюдаемая со второй половины XVI в. меньшая зависимость цен от местных случайных причин и намечающаяся нивелировка их являются несомненным свидетельством взаимной связи рынков. Специализация ряда районов по производству того или иного вида продуктов приводила к усилению торговли ремесленными изделиями. Возросла роль скупщика в торговых операциях. Русские города становятся оживлёнными торговыми центрами с многочисленными лавками, амбарами и гостиными дворами. По данным 80-х годов XVI в., в Новгороде Великом было 2 гостиных двора — «Тверской» и «Псковский» и 42 торговых ряда, в которых находилось 1500лавок; в Пскове насчитывалось 40 торговых рядов с 1478 лавками; в Серпухове 50-х годов XVI в. было 250 лавок и амбаров.
Таким образом, между отдельными городами, а также и между городами и сельскохозяйственными округами устанавливались более или менее постоянные торговые связи, которые с развитием товарно-денежных отношений неуклонно росли. Во второй половине XVI в. намечаются предпосылки к возникновению всероссийского рынка, процесс сложения которого относится уже к XVII в. Вместе с тем широкие круги крестьянства были ещё слабо втянуты в товарное производство, в торговле заметную роль играли феодалы, в том числе духовные, защищённые от конкуренции разнообразными иммунитетными привилегиями. Экономическая раздробленность страны не была ещё преодолена.
Регулярные торговые связи существовали не только между отдельными районами Русского государства, но и с другими странами. Оживлённой была торговля с Украиной и Белоруссией. Русские торговые люди привозили на ярмарки Украины и Белоруссии меха, кожи, полотна, оружие и другие товары, а покупали здесь западноевропейские сукна, восточные шёлковые ткани и пряности и местные продукты и изделия — соль, водку, бумагу, ювелирные изделия. Украинские и белорусские купцы регулярно бывали в Москве и других русских городах.
Молдавия в XVI в. не прекращала торговых связей с Украиной и Русским государством, вывозя в основном продукты сельского хозяйства и ввозя промышленные изделия.
Об интенсивных торговых связях между Россией и Прибалтикой свидетельствует наличие в Риге с 1522 г. специального цеха русских розничных торговцев.
В XVI в. в торговых путях, по которым шла торговля России с зарубежными странами, произошли значительные изменения. Многие старые дороги потеряли своё значение. Южные пути через Крым перехватываются татарами. Дороги через Смоленск и через Балтийское море были закрыты после Ливонской войны.
Зато широкое развитие получил северный морской путь вокруг Скандинавского полуострова, издавна хорошо известный русским поморам и не раз использовавшийся русскими дипломатами. Русский дипломат и учёный Дмитрий Герасимов в княжение Василия III трижды плавал вокруг Скандинавского полуострова. Он высказал мысль о возможности плавания через Ледовитый океан в Китай и Индию. Английские, голландские и другие западноевропейские купцы и путешественники также весьма интересовались поисками Северного морского пути в Индию. Северным путём попал в 1553 г. в Белое море корабль Ричарда Ченслера; это поло жило начало регулярным русско-английским торговым отношениям.
В 1555 г. в Англии была организована Московская компания, сосредоточившая в своих руках торговлю с Русским государством. В 1565—1566 гг. в русских поселениях на Кольском полуострове (Кола, Печенгский монастырь) появились антверпенские купцы. Позднее голландцы начали вести торговые операции в устье Северной Двины. В связи с большим торговым значением, которое приобретал Северный путь, на Северной Двине, на месте, где стоял Михайло-Архангельский монастырь, в 1584 г. был заложен новый город — Архангельск, ставший на длительное время главным торговым портом Русского государства. Англичане и голландцы стремились стать единственными посредниками в снабжении других стран русскими товарами, главнейшими из которых были техническое сырьё (пенька, лён, воск, кожи, дёготь, зола), а также меха, канаты и другие предметы.
Из Западной Европы ввозились главным образом сукна, металлы и металлические изделия, военное снаряжение, вино, писчая бумага, драгоценные металлы, преимущественно в монетах.
Одновременно с развитием торговли с Западом усиливаются экономические связи с восточными странами. С конца XV в. устанавливаются сношения с Турцией, откуда едут в Москву турецкие и греческие купцы. Также регулярно бывали в Москве крымские и ногайские купцы. Присоединение к Русскому государству в середине XVI в. Казани и Астрахани облегчило торговые сношения с Кавказом, Средней Азией, Ираном. Уже через год после присоединения Астрахани в ней появились торговцы из Хивы, Бухары, Шемахи и Дербента. В 1557 г. был заключен торговый договор с Шемахой, через которую шли на Русь «кызылбашские» (иранские) товары. В 1559 г. в Москву прибыло первое посольство из Средней Азии. Позднее, особенно в 80—90-х годах XVI в., торговые и дипломатические представители среднеазиатских государств бывали на Руси почти ежегодно.
Из России на Восток вывозили главным образом изделия ремесленного производства — кожевенного, металлообрабатывающего, деревообделочного, текстильного и продукты промыслов — пушнину, воск, мед. С Востока шли хлопчатобумажные ткани, шелк, краски, нефть, ковры, сафьян, оружие, драгоценные камни, бакалейные товары. Ряд привозимых с Востока товаров (краски и др.) играл большую роль в производстве и использовался ремесленниками. Широким спросом пользовались дешевые хлопчатобумажные ткани. При посредстве среднеазиатских купцов попадали в Москву с конца XVI в. и китайские ткани.
Существенное место во внешней торговле России занимала транзитная торговля. Восточные товары шли через Русь в западноевропейские государства, и, наоборот, товары ряда европейских стран через Русь шли на Восток. Торговые пути из Англии и Голландии в Иран и Среднюю Азию пролегали через Русское государство. Уже в XVI в. английские и другие купцы пытаются использовать русские торговые пути для проникновения на Восток. Вдоль русских северных берегов ищут путей в Индию экспедиции Уиллоуби и Ченслера (1553 г.), Стифена Берроу (1556 г ), Баренца (1596 г.) и др. Транзитную торговлю вели не только иностранные, но и русские купцы, перепродававшие ширванские шелка западным купцам и английские сукна крымцам и ногайцам. Вместе с тем основная масса ввозимых товаров в XVI в. оседала внутри страны, так же как основная масса вывозимых товаров была русского происхождения.
В XVI в. в связи с расширением внутреннего и международного рынка на Руси становится заметен новый тип торгового человека — крупного предпринимателя, осуществляющего свои торговые операции в различных местах при помощи более или менее значительного количества агентов — приказчиков. Так, например, «именитые люди» Строгановы вели свои торговые операции и в Нидерландах и в Бухаре.
Для XVI в. характерны укрупнение ранее существовавших городов и появление новых, усиление, особенно во второй половине XVI в., значения городов как центров ремесла, а также местных и областных рынков. Процесс обособления ремесла от сельского хозяйства и следовавший за ним рост внутреннего рынка вели к выделению поселений городского типа — рядков, посадов, торгово-промышленных сёл, которые в конечном счёте становились центрами ремесла и торговли, т. е. городами.
В новгородских землях в конце XV и XVI в. появляется особый тип поселений — рядок, с ремесленным и торговым населением, с лавками, гостиным двором амбарами и складами зерна и муки, с жилыми дворами. Рядки — это предшественники городов. Обитателями рядка были «рядовичи», вчерашние крестьяне, постепенно отрывавшиеся от земледелия и превращавшиеся в посадских людей, т. е. настоящих горожан. Удельный вес рядков в жизни Новгородской области был значителен; здесь насчитывалось 1500 дворов «рядовичей».
Общее количество городов в Русском государстве в течение XVI в. более чем удвоилось: к началу XVI в. их было 96, к середине — 160 и к концу столетия — 230. Одновременно с ростом количества городов происходит и рост населения в старых городах, увеличивается их значение как ремесленных и торговых центров.
Русский город XVI в. всё больше изживал черты старых порядков времён феодальной раздробленности, когда часть городов находилась под властью отдельных феодалов. В конце XV и начале XVI в. громадное большинство городов стало «государевыми» городами. В XVI в. за бывшими удельными князьями, митрополичьей кафедрой и монастырями остались лишь отдельные города. Население русского города XVI в. по своему отношению к несению государственных повинностей делилось на «чёрное» население и на «белое». «Чёрное» городское население составляли посадские люди, обязанные тянуть в пользу государя посадское тягло.
К категории «белого» населения относились городские жители, освобождённые от несения повинностей со своих дворов: бояре, дворяне, духовенство, служилые люди по «прибору», т. е. по вербовке, — воротники, пушкари и др. Крупные светские и духовные феодалы имели в городах, кроме своих дворов, большие земельные участки, населённые зависимыми от них людьми. Последние несли повинности не в пользу государства, а в пользу владельцев городских земель, на которых они жили. Так, на городской территории существовали более или менее крупные частновладельческие слободы. Больше всего их было в Москве и пограничных городах. В XVI в. проводилась конфискация «белых» — частновладельческих земель, слобод и отдельных дворов и обращение их в «чёрную» государеву — посадскую — землю. Однако процесс этот не был закончен: «белые» земли в городах продолжали существовать вплоть до середины XVII столетия. Потеря крупными феодалами значительной части их владельческих прав в городах происходила одновременно с усилением экономических и политических позиций великокняжеской власти, централи-заторскую политику которой поддерживала основная масса городского населения.
Во второй половине XVI в. в пёстром по своему составу городском населении ремесленники составляли не менее 25% жителей. В некоторых городах население продолжало ещё частично заниматься сельским хозяйством, в других — окончательно порвало с земледелием и занималось только ремеслом и торговлей. Например, в Коломне ремесленники составляли 60%, а в Можайске 86% всего посадского населения. Рост ремесленного населения городов находился в прямой связи с тем, что ремесленник работал не только на заказ, т. е. на непосредственного потребителя, но и на более или менее широкий рынок.
Помимо ремесленников в русских городах сосредоточивались мелкие и крупные торговцы. Здесь же проживало подчас весьма значительное количество лиц, занятых на строительных работах. Наконец, в городах имелись и плебейские элементы. Они обычно жили случайными заработками, нанимаясь на тяжёлые транспортные и другие подённые работы.
Среди городов XVI в. столица Русского централизованного государства Москва занимала особенно значительное место. В середине XVI в. в Москве насчитывалось до 100 тыс. жителей. О быстром росте территории Москвы свидетельствуют и воздвигнутые вокруг посада стены: так, стены Китай-города, построенные в 1534—1535 гг., охватывали площадь в 92 га, Белого города (сооружённого в 1585—1591 гг. по линии нынешнего Бульварного кольца) — 533 га, а Земляного города (выстроенного в 1591—1592 гг. по линии нынешнего Садового кольца) — уже 1878 га. Вся московская торговля первоначально сосредоточивалась в Китай-городе, где в середине XVI в. было не менее 26 торговых рядов. В конце XVI в. в Китай-городе были построены новые каменные торговые ряды. К концу века насчитывалось много лавок, торговавших съестными припасами в Белом городе.
Москва являлась центром не только внутренней, но и внешней торговли. В Москву стекались, по свидетельству современника, «купцы иноязычные — турцы и армены, и немцы и литва». В XVI в. в Москве были Английский торговый двор, Панский торговый двор для купцов, приезжающих из Литвы и Польши, и Армянский торговый двор для восточных купцов.
Москва была крупным потребляющим центром, получавшим продукты питания, сырьё и ремесленные изделия как из ближайшей округи, так и из более отдалённых мест: хлеб шёл из Рязани и других южных районов, рыба с Волги, масло из Вологды, соль из Поморья, железные изделия из Устюжны Железопольской, пушнина с Урала и из Сибири. Заграничные товары шли в Москву через Новгород Великий, Псков и Смоленск, позднее через Архангельск. Будучи крупным ремесленным центром, Москва снабжала своими изделиями также ряд рынков. Часть московских изделий вывозилась за границу.
Укреплению экономического значения Москвы в XVI в. способствовали и мероприятия правительства, которое практиковало принудительные «своды» в Москву ремесленников и торговых людей из других городов.
Население "белых" и «чёрных» дворов не было одинаковым с по своему имущественному положению. В «белых», т. е. в льготных, дворах жили зависимые от светских и духовных феодалов ремесленники и дворовая челядь. Наличие «белых» дворов и слобод задерживало развитие русского города и ухудшало положение «чёрного» (т. е. тяглого) населения, на которое всей тяжестью ложилось бремя государственных податей и повинностей. Имущественная дифференциация «чёрных» посадских людей зашла в XVI в. далеко. По своему имущественному положению они делились на «лучших», «середыих» и «молодших» людей. Отнесение в ту или иную категорию производилось по величине налога, определяемого размером имущества посадского человека. К категории «лучших» людей относились крупные торговцы и владельцы ремесленных предприятий, имевшие подмастерьев и учеников.
Высший слой московского купечества в XVI в. образовал три привилегированные организации. Сначала появилась организация самого крупного купечества — гостей. Во второй половине XVI в. сложились ещё две организации, получившие название гостиной и суконной сотен. Торговые люди, входившие в эти корпорации, освобождались от посадского тягла, получали право судиться только в Москве и ряд других льгот. Помимо собственных торговых операций гости и торговые люди гостиной и суконной сотен выполняли различные казённые поручения — торговали разными принадлежавшими казне товарами в русских городах и за границей, собирали таможенные пошлины и т. п.
Рост богатства крупных торговых людей сопровождался разорением мелкого посадского люда, на который ложилась основная тяжесть многочисленных и всё возрастающих податей и повинностей. К тому же мелкий посадский люд страдал от конкуренции, а иногда и открытых насилий со стороны населения «белых» дворов.
О том, насколько далеко зашла социальная дифференциация города, свидетельствуют нормы Судебника 1550 г., устанавливающие за «бесчестье» гостя штраф в 50 руб., за «бесчестье» «середнего» посадского человека — 5 руб. и «молодшего» — 1 руб.
Таким образом, развитие феодального города приводило к резкому росту противоречий внутри городского населения между богатыми и обедневшими, между феодалами и зависимым от них населением, между так называемыми беломестцами (не платившими податей) и «чёрными» людьми.
Наступление господствующего класса на непосредственных производителей материальных благ резко ухудшало положение крестьян и посадских низов, приводило к обострению классовой борьбы в деревне и городе, где борьба велась, с одной стороны, «чёрными» тяглыми людьми против господствующего класса феодалов, а с другой — низами — против купеческой верхушки посада.
В XVI в. широкое распространение получили крестьянские побеги. Спасаясь от непосильного гнёта, крестьяне и холопы в поисках лучшей доли бежали в южные степи и на Урал, содействуя колонизации и освоению новых районов страны. Побеги крестьян и холопов особенно участились с середины XVI в. и явились одной из причин запустения многих сёл и деревень в центре страны. Временами классовая борьба народных масс принимала и более активные формы открытых покушений на собственность и жизнь феодалов. Нередки были случаи насильственной запашки земель феодалов крестьянами, порубки их леса, захвата покосов. Особенно напряжённой была борьба черносошных (государственных) крестьян против захвата волостных земель феодалами. К концу XV — началу XVI в. относятся многочисленные протесты крестьян против захвата их земли монастырями-вотчинниками. Известны случаи отказа частновладельческих крестьян от выполнения тех или иных повинностей в пользу своих господ. При нападении на помещичьи усадьбы часто уничтожались документы, закреплявшие право помещиков на землю и крестьян. В официальных документах конца 30-х и 40-х годов XVI в. появляется всё больше указаний на действия «разбойников», под которыми правительство зачастую разумело тех, кто с оружием в руках выступал против крепостнического гнёта.
В XVI в. угнетённые слои посадского населения неоднократно пытались заявить свой протест путём открытых выступлений. Волнения происходили в Москве, Пскове, Новгороде, Опочке, Великом Устюге и в других городах.
Крестьянские и городские движения конца XV и XVI в., вспыхивавшие в отдельных местах Русского государства, были стихийными и неорганизованными, что позволяло правящим кругам подавлять их. Тем не менее они заставили господствующий класс феодалов приступить к реорганизации центрального государственного аппарата с целью упрочения своей власти над эксплуатируемым большинством населения страны.
Напряжённость классовых отношений в стране влияла и на развитие русской общественной мысли. Для конца XV и для XVI в. характерно оживление религиозного вольнодумства, постепенное распространение реформационного движения.
В конце XV — начале XVI в. центральный и местный государственный аппарат сохранял ещё ряд черт старой дворцово-вотчинной системы управления, характерной для периода феодальной раздробленности. Сколько-нибудь прочное объединение Северо-Восточной Руси в единое государство было невозможно без дальнейшей централизации этого аппарата. Проведение её развернулось уже в конце XV — начале XVI в., т. е. вскоре после того, как в основном были объединены русские земли под главенством Москвы. В борьбе за укрепление Русского государства великокняжеская власть опиралась на растущее дворянство и использовала поддержку городов.
В составе России конца XV—XVI в. ещё существовали отдельные земли, частью даже княжества, сохранявшие свои особенности в управлении, — удельное княжество Волоцкое, полусамостоятельное Рязанское княжество и Псковская феодальная республика. В 1504 г. даже были созданы новые уделы — Дмитровский, Калужский, Угличский и Старицкий для младших сыновей Ивана III. Эти и некоторые другие, более мелкие княжества представляли собою прямое наследие периода феодальной раздробленности. Удельно-княжеские дворы не раз на протяжении XVI в. делались очагами феодальных смут. Их ликвидация являлась важной задачей великокняжеского правительства, разрешённой в начале века.
Верховную власть в Русском государстве конца XV — начала XVI в. осуществляли великий князь, авторитет которого постепенно возрастал, и Боярская дума. Будучи советом представителей феодальной аристократии, Боярская дума по существу значительно ограничивала власть великого князя. Без совета с боярами великий князь обычно не принимал решений по важнейшим вопросам, касавшимся законодательства, внешнеполитических сношений и суда. Порядок назначения в Думу, как и вообще на высшие судебно-административные должности, определялся системой местничества, т. е. положением феодала на сословно - иерархической лестнице, которое зависело прежде всего от знатности «рода», частично от «выслуги» самого феодала и его предков. Всё это приводило к засилью представителей феодальной аристократии в правительственном аппарате. Боярская дума состояла обычно из сравнительно небольшого числа бояр и окольничих (к концу 1533 г., например, в её составе было 12 бояр и 3 окольничих), происходивших, как правило, лишь из среды чернигово-северских князей (Глинские и др.) и «гедиминовичей» — потомков литовского великого князя Гедимина (Бельские и др.), либо из ростово-суздальских княжат (Ростовские, Шуйские и др.), либо, наконец, из старомосковского боярства (Морозовы, Воронцовы, Захарьины-Юрьевы). Кичливая феодальная знать вела постоянную борьбу за чины и звания.
Стремясь ослабить аристократический состав Боярской думы, Иван III (1462— 1505) и Василий III (1505—1533) стали привлекать к участию в её заседаниях дьяков, ведавших делопроизводством Думы и получивших позднее название «думных дьяков», а также наиболее преданных великому князю дворян, которые впоследствии именовались «думными дворянами». Однако в конце XV — начале XVI в. в целом Дума ещё представляла собою орган власти крупной земельной аристократии, выступавшей против дальнейшей централизации государственного аппарата.
Основой формирования исполнительных учреждений стали великокняжеский дворец во главе с дворецким и казна во главе с казначеем. Дворец управлял прежде всего личными великокняжескими землями, казна была государственной канцелярией. К числу важнейших дворцовых чинов в начале XVI в. принадлежали также «конюший», «кравчий» (подносивший во время пиров великому князю чаши с напитками), «оружничий» (ведавший огнестрельным оружием и его изготовлением) и др. Дворцовые чины обычно получали нетитулованные представители старомосковского боярства, издавна связанного с великокняжеским двором. Одним из средств обеспечения этих дворцовых чинов были «кормы», сбиравшиеся с «путей», т. е. специальных подведомственных им территорий.
Практическую работу в государственных учреждениях в значительной степени осуществлял дьяческий аппарат казны, формировавшийся главным образом из дворян. Казначей ведал государственными финансами, являлся хранителем государственного архива. Вместе со своим помощником — печатником (хранителем великокняжеской печати) он принимал участие в организации дипломатической службы. С конца XV в. в составе казны уже начали выделяться специальные дьяки, которым поручались определённые отрасли управления. Так, в связи с широкой организацией в стране ямской службы (службы связи и перевозок казённых грузов) появились ямские дьяки, в связи с развитием поместной системы — поместные дьяки и т. д. Из состава Боярской думы также начинают выделяться особые комиссии из бояр и дьяков, ведавшие отдельными отраслями управления (например, посольские комиссии, «бояре, которым разбойные дела приказаны», и т. п). Начавшееся обособление отдельных отраслей центрального управления свидетельствовало о зарождении новой системы управления, получившей впоследствии название приказной.
В конце XV — начале XVI в. происходили существенные изменения и в составе вооружённых сил. Основной частью русского войска оставалась дворянская конница. Вместе с тем в связи с распространением огнестрельного оружия — «пищалей», овладение которым требовало специальных навыков, в начале XVI в. появились отряды пищальников, набиравшиеся из среды посадских людей. Отряды пищальников явились зародышем постоянного войска на Руси. Возросло также значение артиллерии («наряда»). Изготовлением пушек и пищалей занимался специальный Пушечный двор в Москве. Постепенно в военных действиях всё большее участие начинает принимать «посошная рать», т. е. пешее ополчение, набиравшееся из крестьянского и посадского населения. Авангардом русских вооружённых сил, выдвинувшихся в южные степи, стали конные отряды («станицы») казаков, которые несли дозорную службу.
С конца XV в. происходит перестройка и местного управления. Система кормлений, существовавшая в период образования Русского централизованного государства, в первой половине XVI в. постепенно изживает себя. Получение наместниками и волостелями «кормов» (денежных и натуральных поборов) непосредственно с подведомственного им населения открывало простор для всяческих злоупотреблений властью и не позволяло сосредоточить финансы в великокняжеской казне. Крупнейшие наместничества находились в руках феодальной знати, не склонной поступаться своими правами и привилегиями. Стремясь ограничить власть наместников и волостелей, великокняжеское правительство с конца XV в. всё чаще и чаще выдаёт местным землевладельцам, посадскому населению и черносошному крестьянству специальные уставные грамоты, содержащие регламентацию поборов в пользу наместников и волостелей. Срок пребывания на наместничестве постепенно сокращался и в первой половине XVI в. обычно не превышал одного года.
Ограничение власти наместников было сопряжено с увеличением политического влияния дворянства на местах и с дальнейшей централизацией местного управления. С начала XVI в. постепенно вводился институт городовых приказчиков, в руки которых передавалась административно-финансовая власть в городах и относившихся к ним уездах. Городовые приказчики ведали строительством городских укреплений, распоряжались организацией материального обеспечения обороны городов, собирали ряд податей с населения (ямские деньги и пр.). Появление городовых приказчиков, набиравшихся из мелкого дворянства, знаменовало новое ограничение власти наместников и укрепление политических позиций дворянства на местах.
Процесс централизации государственного аппарата нашёл отражение и в законодательстве. В 1497 г. был составлен Судебник — первый кодекс Русского централизованного государства. Судебник не только являлся обобщением правовых норм, существовавших до этого в отдельных феодальных центрах, но и представлял собою новый этап в развитии общерусского феодального права. Основная часть статей Судебника касалась упорядочения судопроизводства и судоустройства Русского государства. В нём регламентировался порядок деятельности центральных судебных органов, находившихся в руках боярства. Судебные функции наместников ограничивались благодаря введению обязательного участия в наместничьем суде представителей верхов посадского населения и черносошного крестьянства. Защищая интересы господствующего класса, Судебник вводил тяжёлые наказания (смертную казнь) за убийство господина и вообще за деяния, совершённые «ведомыми лихими людьми», к числу которых могли быть отнесены все выступавшие против феодального правопорядка. Специальной статьёй суживалось право крестьянского «выхода». Отныне крестьянин мог покинуть своего господина только раз в году (за неделю до и после Юрьева дня осеннего, т. е. 26 ноября), уплатив ему «пожилое» (плату за пользование двором). В этом постановлении нашла яркое отражение крепостническая сущность законодательства феодальной эпохи, когда все законы «сводились в основном к одному — удержать власть помещика над крепостным крестьянином».
Кодификация норм феодального права в свою очередь содействовала дальнейшей централизации государственного управления и способствовала борьбе со своеволием феодальной аристократии.
Об укреплении самодержавной власти русских государей свидетельствовала торжественная церемония венчания «шапкой Мономаха» внука Ивана III Дмитрия (сына умершего наследника Ивана Ивановича Молодого), состоявшаяся в Успенском соборе в феврале 1498 г. За Дмитрием отныне было закреплено звание великого князя Владимирского и наследника русского престола. Венчание Дмитрия шапкой, якобы полученной Владимиром Мономахом от византийского императора, отражало рост международного престижа России.
В связи с этим событием сложилось особое публицистическое произведение — «Сказание о князьях Владимирских», в котором излагались официальные политические идеи. В «Сказании» рассказывалось о происхождении русских князей от римского императора Августа. Московские государи рассматривались в «Сказании» как непосредственные преемники киевских князей и наследники византийских императоров. «Сказание» служило целям идеологического обоснования самодержавной власти московских государей. Вместе с тем оно обосновывало право московских государей на воссоединение земель, входивших ранее в состав древнерусского государства. Аналогичные задачи преследовали и другие публицистические произведения, появившиеся в конце XV — начале XVI в. Так, в повести о Вавилонском царстве развивалась идея преемственности власти византийских монархов от правителей Вавилона, а в дополнениях к повести сообщалось о передаче византийским императором Львом знаков царского достоинства Владимиру Мономаху.
Укреплению великокняжеской власти ожесточённо сопротивлялась боярская оппозиция, недовольная ростом самодержавия. К концу XV в. при дворе Ивана III сложились две группировки, между которыми шла борьба за власть. Одну из них возглавлял сын Ивана III — Василий и его мать Софья Палеолог, опиравшиеся, по-видимому, на широкие круги дворянства, другая концентрировалась вокруг малолетнего Дмитрия и его матери Елены, дочери молдавского господаря Стефана Великого. Вероятно, к этой группировке принадлежали видные представители боярства — князь Семён Ряполовский, князья Иван и Василий Патрикеевы, посольский дьяк Фёдор Курицын и др. В 1499 г. князь Семён Ряполовский был казнён, а Иван и Василий Патрикеевы насильственно пострижены в монахи (последний — под именем Вассиана). Окончательное падение Дмитрия-внука произошло в 1502 г., когда он был заточён в темницу, а Василий Иванович провозглашён наследником престола. Основная причина опалы Дмитрия заключалась в связях его окружения с княжеско-боярской оппозицией. Падению Дмитрия-внука содействовала близость Елены Стефановны и Фёдора Курицына к московскому кружку еретиков, тогда как Василия Ивановича и его окружение поддерживала официальная церковь.
Укрепление самодержавной власти сопровождалось усилением классовой борьбы. Одной из её форм в конце XV — начале XVI в. была новгородско-московская ересь, своим остриём направленная против официальной церкви и самих основ церковной идеологии (идейные противники еретиков называли их «жидовствующими», в связи с тем, что еретики, развивая свои взгляды, ссылались на Ветхий завет). В этой ереси, носившей характер реформационного движения, отчётливо выделяются два направления. Одно обладало чертами бюргерской оппозиции. Его идеологами были выходцы из новгородского духовенства (священники Алексей, Дионисий и др.) и купечества (Игнат Зубов, Семён Клёнов). Новгородские еретики отрицали основные догматы православия (в том числе троицу), божественность Христа, выступали против обрядности и т. п. Уже вскоре после появления ереси в Новгороде она начала распространяться и при великокняжеском дворе. Московский кружок, идеологами которого стали дьяки Фёдор и Иван Волк Курицыны, представлял иное, умеренное направление и был поддержан феодально-княжескими кругами, в частности Ряполовским и Патрикеевыми. В России, как в Польше и других европейских странах, элементы реформационного и гуманистического движения использовались теоретиками боярской оппозиции, превращавшими гуманистическую проповедь свободы личности в проповедь самовластия бояр. Вместе с тем московские еретики выступали с критикой монашества, выдвигали требования секуляризации монастырских земель и являлись сторонниками распространения научных знаний и просвещения. На церковном соборе 1490 г. Дионисий и другие новгородские еретики были отлучены от церкви и преданы «анафеме» (Алексей к этому времени умер). После заключения в тюрьму Дмитрия церковный собор в 1504 г. приговорил к сожжению Ивана Волка (брата умершего Фёдора Курицына) и других виднейших московских еретиков. Несмотря на разгром ереси, передовые идеи вольнодумцев конца XV — начала XVI в. оказали заметное влияние на развитие русской общественной мысли, способствовали её высвобождению от пут церковной идеологии, развитию гуманистических тенденций. К передовым гуманистам более позднего поколения принадлежал, например, окольничий Фёдор Карпов, видный политический деятель времён Василии III. Широко образованный человек, хорошо знавший классиков античной литературы и философии, Фёдор Карпов в своих посланиях выступал против попыток реакционных церковников подчинить политическую деятельность русского правительства узкоцерковным интересам.
Распространение реформационных и гуманистических учений заставило представителей официальной церкви задуматься о путях укрепления её идеологических позиций. Вокруг новгородского архиепископа Геннадия уже в конце XV в. группировались воинствующие церковники, которые настаивали на беспощадной борьбе с ересью по примеру «шпанского (испанского) короля». В кружке Геннадия развивались реакционные идеи о превосходстве церковной власти над светской и о незыблемости монастырского землевладения. В «Повести о белом клобуке» говорилось, что белый клобук (символ власти новгородского архиепископа) попал в Новгород из Рима, а этот клобук «честнее» царского венца, т. е. царская власть должна подчиняться духовной.
Учеником и последователем Геннадия был игумен Волоколамского (Волоцкого) монастыря Иосиф Санин (Волоцкий). Его основной труд «Книга на еретиков», получившая в XVII в. название «Просветитель», и другие публицистические сочинения посвящены критике воззрений новгородских и московских еретиков, обоснованию положений воинствующих церковников (в особенности защите монастырского землевладения). В последние годы своей жизни волоцкий игумен попытался упрочить союз воинствующих церковников с великокняжеским правительством. Он разработал теорию божественного происхождения власти московских государей, содействуя тем самым идеологическому укреплению самодержавия. Путём установления строжайшей дисциплины в монастырях, поднятия внешнего благочестия и подавления всякого вольнодумия Иосиф Волоцкий и его последователи (осифляне) стремились поднять пошатнувшийся авторитет церкви. Осифлянскую доктрину разделял и старец одного из псковских монастырей Филофой, в годы правления Василия III развивший далее идею об исторической преемственности власти московских государей от византийских императоров. Согласно его теории, Москва являлась третьим Римом, причём «два Рима падоша, а третий стоит, а четвёртому не бывать».
Иные по сравнению с осифлянами пути церковной реформы намечал Нил Сорокин, выходец из дьяческой семьи Майковых. Побывав в молодости на Афоне, Нил основал на реке Соре в Заволжье пустынь (отсюда его последователей иногда именуют «заволжскими старцами»), где начал проповедовать своё учение.
Взгляды Нила Сорского формировались под сильным влиянием средневековых мистиков; он отрицательно относился к внешнему благочестию и настаивал на необходимости аскетизма и нравственного самосовершенствования. В отличие от осифлян, преданных каждой букве церковной литературы, Нил Сорский требовал критического подхода к церковным писаниям. Его последователи возражали против осифлянских жестокостей по отношению к еретикам, а заволжские скиты часто делались очагами ересей.
Учение Нила Сорского также было использовано идеологами боярстяа и прежде всего Вассианом Патрикеевым, который отстаивал мысль о необходимости секуляризации недвижимых имуществ церкви.
Открытое столкновение Иосифа Волоцкого с Нилом Сорским и его последователями произошло на церковном соборе 1503 г., на котором Нил Сорский, поддержанный Иваном III, поставил вопрос о секуляризации церковных владений (отсюда последователей Нила называют «нестяжателями»). Осифлянское большинство собора решительно отвергло предложение о ликвидации монастырского землевладения. Но борьба нестяжателей с осифлянами продолжалась и в дальнейшем.
Годы правления Василия III были временем дальнейшего роста великокняжеской власти. Решительной борьбе с вельможным боярством предшествовал период, когда Василий III пытался опереться в своей политике на нестяжателей, секуляризапионная программа которых отвечала интересам великокняжеского правительства. Василий III приблизил к себе Вассиана Патрикеева. Специальным уложением было запрещено жителям ряда районов Русского государства, а также потомкам ярославских, суздальских и стародубских князей продавать и давать на «помин души» свои вотчины в монастыри без ведома великого князя. В 1511 г. митрополитом стал близкий к нестяжателям Варлаам, который для исправления богослужебных книг вызвал с Афона учёного монаха Максима Грека (гуманист — грек Михаил Триволис), в своё время находившегося под влиянием Савонаролы. На Руси Максим Грек сделался видным публицистом, воспринявшим нестяжательские идеи Вассиана Патрикеева.
Сближение Василия III с нестяжателями оказалось кратковременным, ибо оно противоречило основной политической линии русского правительства, направленной на ограничение боярского своеволия. Нестяжатели и их боярские союзники не склонны были поддерживать самодержавные стремления московских государей. В 1522 г. вместо попавшего в опалу Варлаама на митрополичий престол был назначен ученик Иосифа Волоцкого и глава осифлян Даниил, сделавшийся горячим сторонником укрепления великокняжеской власти. В 1525 г. правительство раскрыло заговор, во главе которого стоял один из видных придворных деятелей — Берсень-Беклемигаев. Берсень выступал в защиту прерогатив феодальной знати и возмущался тем, что «государь наш запершись сам-третей у постели всякие дела делает», не советуясь, как это бывало прежде, с боярами. Берсень был казнён. Одновременно началось преследование нестяжателей. В 1525 и 1531 гг. дважды подвергался осуждению Максим Грек, которого заточили в монастырь. В 1531 г. после судебного разбирательства в заточение попал и Вассиан Патрикеев, вскоре после этого скончавшийся.
Укрепление Русского государства в конце XV — начале XVI в. сделало возможным решение большой исторической задачи — воссоединения с ним русских земель, находившихся под властью Великого княжества Литовского. Первым шагом на этом пути была так называемая пограничная война между Россией и Великим княжеством Литовским (1487—1494 гг.). Уже в ходе этой войны отчётливо обнаружилась тяга русского населения Великого княжества Литовского к Москве, показателем чего был переход на сторону Ивана III князей Воротынских, Белевских и Вяземских вместе со своими владениями. По договору 1494 г. Литва признавала за Русским государством все перечисленные территории. Расстояние между Москвой и государственной границей на западе увеличилось более чем в два раза.
Договор 1494г., не решавший всей проблемы присоединения русских земель, находившихся под властью Литвы, оказался недолговечным. Новая русско-литовская война началась переходом в начале 1500 г. на сторону Ивана III князей Семёна Вельского, Семёна Ивановича Стародубского и Василия Ивановича Шемячича Новгород-Северского. Переход этих князей с их «отчинами» показал непрочность Великого княжества Литовского. Летом 1500 г. в битве на реке Ведроши у Дорогобужа литовская армия была наголову разбита, а её воевода князь Константин Острожский попал в плен. Одновременно русские войска заняли Северскую Украину.
Выступление Ливонского ордена на стороне литовских феодалов не облегчило положение князя Александра Казимировича, получившего в 1501 г. и польскую корону. В 1501г. войска Ивана III нанесли поражение литовцам под Мстиславлем и Ордену под Гельмедом (в Ливонии). Активные действия на литовских рубежах союзников Ивана III — крымского хана Менглы-Гирея и господаря молдавского Стефана ещё более ослабили позиции Литвы, принуждённой начать мирные переговоры с Русским государством. Перемирие 1503 г. закрепило победы русских войск в войне с Великим княжеством Литовским. В состав России отныне вошла огромная территория на всём протяжении русско-литовской границы, в том числе Черншово-Стародубское княжество (с городами Черниговом, Стародубом, Гомелем), Новгород-Северское княжество (с городами Новгород-Северским и Рыльском), а также города Брянск, Карачев, Мценск, Дорогобуж и др. Присоединение всех этих земель создавало благоприятные условия для развития экономических и культурных связей России с белорусским и украинским народами. В том же 1503 г. заключил перемирие с Русским государством и Ливонский орден. Это перемирие неоднократно возобновлялось, причём русской дипломатии удалось добиться от Ордена согласия на уплату дани за Юрьев(Тарту), некогда входивший в состав древнерусского государства.
Преемник Ивана III, его сын Василий III, продолжал политику объединения русских земель. В годы правления Василия III был присоединён ряд выморочных удельных княжеств, в том числе Волоколамское (1514 г.), Калужское (1518 г.), Угличское (1521 г.). Военная угроза, нависшая над южными границами Руси со стороны Крыма и Литвы, заставила Василия III поспешить с ликвидацией Стародубского и Новгород-Северского уделов и присоединить к Русскому государству Рязанское княжество (1522 г.). Северский князь Василий Шемячич был «пойман» и брошен в заточение, а последнему великому князю рязанскому Ивану Ивановичу удалось бежать в Литву, где он продолжал интриговать против Василия III. Для управления уничтоженными уделами в Москве создавались особые учреждения — дворцы во главе с дворецкими, осуществлявшие контроль над деятельностью местной администрации. В первой трети XVI в. существовали новгородский, тверской, рязанский и, по-видимому, угличский дворцы, позднее был учреждён дмитровский дворец. Областные дворцы сыграли свою роль в деле включения бывших удельных земель в систему централизованного управления. Их ликвидировали во второй половине XVI в. в связи с формированием приказов, в которых намечалась замена территориального принципа управления функциональным (когда приказу подведомственна какая-либо одна отрасль управления).
В начале XVI в. завершился длительный процесс присоединения Псковской республики к Русскому государству. В 1510 г. Псков был окончательно включён в состав Русского государства, вече уничтожено, знатнейшие семьи псковского боярства выведены в центральные районы страны, а на их место поселены московские служилые люди.
Крупную победу одержали русские войска в новой войне с Великим княжеством Литовским (продолжавшейся с перерывом с 1507 по 1522 г.): после трёхмесячной осады в 1514 г. был взят Смоленск, древний русский город и важнейшая крепость на путях в Белоруссию. Таким образом, в первой трети XVI в. закончилось воссоединение русских земель в единое государство. Вопрос о воссоединении украинского и белорусского народов с русским народом удалось разрешить значительно позднее.
Успехи, достигнутые Русским государством в объединении русских земель, содействовали росту его международного престижа. На востоке страны ещё правительству Ивана III удалось добиться стабилизации границы. В результате похода русских войск 1487 года на казанский престол был посажен Мухаммед Эмин, признавший вассальную зависимость от Руси. Крымский хан Менглы-Гирей до самого начала XVI в. в ряде случаев действовал совместно с Россией против общих врагов. Положение на юге и на востоке осложнилось в начале 20-х годов XVI в., когда новый крымский хан, Мухаммед-Гирей, организовал переворот в Казани, добившись установления там власти своего брата Сагиб-Гирея, и одновременно в 1521 г. совершил большой поход на Москву. Это нападение было отбито, но опасность новых вторжений с юга и востока устранить не удалось.
С конца XV в. установились дипломатические отношения России с Турцией. Русский посол Михаил Плещеев был принят в 1497 г. султаном Баязидом с таким почётом, какой в Османской империи не оказывали представителям других европейских держав. Русско-турецкие отношения ухудшились на время лишь в 20-х годах XVI в., когда султан поддержал своего крымского вассала в его враждебной политике по отношению к Русскому государству.
В конце XV — первой трети XVI в. участились поездки в Москву дипломатических представителей из других стран Востока. Здесь побывали в конце XV в. посольства из Грузии, Ширвана и Хорасана. В 1532 г. двор Василия III посетило посольство Бабура, основателя династии Великих Моголов в Индии.
В конце XV и в первой трети XVI в. Россия стала играть заметную роль в политических отношениях государств Европы. С Русским государством завязали дипломатические сношения Габсбурги, видевшие в «Московии» союзника в их борьбе с польскими Ягеллонами и настойчиво стремившиеся втянуть Россию в антитурецкую коалицию. Немецкие послы были частыми гостями в Москве, а русские дипломаты неоднократно посещали двор Карла V. Во время одной из таких поездок русские послы побывали в Лондоне и возобновили сношения с Англией, прерванные в период феодальной раздробленности на Руси.
Союзником России в конце XV в. стала Дания, с которой Иван III в 1493 г. заключил договор, оказавший существенную помощь в борьбе датского короля Иоанна со шведским правителем Стоном Стуре и обеспечивший России нейтралитет Швеции в годы русско-литовской войны.
Развитие дипломатических отношений между Русским государством и странами Запада и Востока приводило к росту торгового и культурного общения между ними. Окрепшее Русское государство уже в конце XV и первой половине XVI в. сделалось одной из значительных европейских держав.
Несмотря на значительные успехи, достигнутые в деле укрепления центральной власти во время правления Ивана III и Василия III, преодоление пережшков феодальной раздробленности не было окончательно завершено в силу того, что развитие социально-экономических отношений ещё не подготовило для этго реальной почвы.
По мере углубления процесса централизации нарастало сопротивление великокняжеской власти со стороны удельных княжат и вельможного боярства, цеплявшихся за свои права и привилегии. В этом и заключалась сущность боярской реакции 30—40-х годов XVI в.
После смерти в декабре 1533 г. великого князя Василия III престол перешёл к его трёхлетнему сыну Ивану. Фактически правительницей сделалась энергичная мать малолетнего Ивана IV Елена Глинская и её фаворит князь Телепнев-Оболенский. В годы регентства Елены Глинской знаменосцами боярской реакции выступили братья Василия III — князья Юрий Иванович Дмитровский и Андрей Иванович Старицкий, стремившиеся воспользоваться ослаблением центральной власти для укрепления своих позиций в удельных княжествах. Правительство Елены Глинской предприняло против них решительные меры. Уже через неделю после смерти Василия III князь Юрий Иванович был схвачен и брошен в темницу, где он вскоре и умер. В 1537 г. попытался поднять мятеж против Ивана IV князь Андрей Иванович, рассчитывавший на поддержку служилых людей Великого Новгорода. Однако его надежды не оправдались. Схваченный воеводами Елены Глинской, князь Андрей Старицкий, как и Юрий, кончил свою жизнь в заключении.
Борясь с удельно-княжеской оппозицией, правительство Елены Глинской проводило дальнейшую централизацию аппарата управления. В этой политике оно находило опору в широких кругах дворянства, используя также поддержку городов. Продолжалось сокращение иммунитетных привилегий духовных феодалов. В результате денежной реформы 1535—1538 гг. в стране была установлена единая монетная система.
Возросшую роль городов как центров развивающегося товарного производства я потребности обороны страны от нападений извне отражала градостроительная политика правительства Елены Глинской. Наиболее населённая часть посада Москвы была опоясана каменными стенами Китай-города. В течение 1534—1538 гг. развернулось строительство крепостных сооружений во многих русских городах. Были возвздены укрепления в Балахне, построены Темников, Пронск, Буй-город и Любим. Все эти крепости защищали русские земли от набегов крымских и казанских татар. Западная граница государства прикрывалась новыми городами-крепостями Себежем, Велижем, а также отстроенными укреплениями Стародуба и Почепа. Строительство городских укреплений содействовало росту безопасности русских городов.
Вероятно, ещё в конце правления Елены Глинской началось осуществление губной реформы (первые губные грамоты относятся к октябрю 1539 г.). Сущность реформы сводилась к тому, что важнейшие уголовные дела, касавшиеся «ведомых лихих людей», отныне изымались из компетенции наместников и волостелей и передавались в руки уездного дворянства, выборные представители которого («излюбленные головы», или губные старосты) становились во главе карательных органов на местах. Реформа проводилась ещё не повсеместно, а в отдельных округах «губах»), по челобитью местного дворянства и верхушки посадских людей. Своим остриём она была направлена против растущего сопротивления народных масс.
Скоропостижная смерть Елены Глинской в апреле 1538 г. дала возможность активизироваться княжеско-боярской оппозиции, недовольной твёрдой политикой правительства. В результате переворота, совершённого «боярским советом» через несколько дней после смерти княгини Елены, её фаворита И. Ф. Телепнева-Оболенского бросили в темницу. Состав боярского правительства, захватившего власть, не был однородным: в него входили две основные группировки — одну из них возглавляли князья Шуйские, являвшиеся защитниками боярских привилегий, во главе другой стояли Вельские, опиравшиеся на сторонников централизаторской политики. Уже вскоре после прихода к власти нового правительства между обеими группировками началась острая борьба. Осенью 1538 г. И. Ф. Бельский был посажен «за сторожи» (т. е. в темницу), а дьяк Фёдор Мишурин, один из активных сторонников политического курса Василия III, казнён. В начале 1539 г. Шуйские достигли нового успеха, сведя с престола осифлянского митрополита Даниила. Поставленный на его место Иоасаф, близкий к нестяжателям, не оправдал, однако, расчётов Шуйских и добился в конце 1540 г. освобождения И. Ф. Вельского. Бельский на некоторое время взял власть в свои руки. Но его правление было недолговечно. В результате очередного дворцового переворота, возглавленного Шуйскими (начало 1542 г.), Бельский был «пойман» и отправлен в заточение на Белоозеро, где он и умер. Место строптивого митрополита Иоасафа, сосланного в Кириллов монастырь, занял новгородский архиепископ Макарий, сумевший заручиться поддержкой Шуйских. События 1542 г. знаменовали собою кульминационный пункт боярской реакции в годы малолетства Ивана IV. Подраставший великий князь и стоявшие за его спиной представители старомосковского боярства (Воронцовы, Морозовы и др.) уже в 1543 г. расправились с Шуйскими и их сторонниками: глава оппозиции Андрей Шуйский был казнён, а его сподвижники отправлены в ссылку. Но на этом смена боярских группировок у кормила власти не кончилась. После казни в 1546 г. Воронцовых при дворе Ивана IV укрепилось влияние его родичей: бабки Анны и дядьёв Михаила (конюшего) и Юрия (кравчего) Васильевичей Глинских.
Принятие царского титула в январе 1547 г. Иваном IV содействовало укреплению центральной власти. В феврале 1547 г. достигший совершеннолетия Иван IV женился на Анастасии Романовне, принадлежавшей к семье старомосковских бояр Захарьиных-Юрьевых, давнишних сторонников централизаторской политики великокняжеской власти. Однако новая царская родня с завистью смотрела на Глинских, державших в своих руках бразды правления страной, и готова была в борьбе за власть поддержать тех представителей княжеско-боярской оппозиции, которых Глинские отодвинули на задний план. Назревали новые феодальные усобицы.
Годы правления различных групп придворной знати отмечены неисчислимыми бедствиями народных масс. Шуйские, Глинские, Вельские, Воронцовы и другие боярские временщики стремились использовать своё положение для самого беззастенчивого обогащения путём непомерного усиления феодальной эксплуатации крестьян и горожан.
В годы малолетства Ивана Грозного резко ухудшилось и внешнеполитическое положение России. В результате неудачной войны с Великим княжеством Литовским пришлось в 1537 г. временно уступить Литве Гомель и Любеч. Восточные и юго-восточные окраины страны систематически подвергались опустошительным набегам казанских и крымских феодалов, сжигавших селения и города и полонивших многие тысячи русских людей. Ответом народных масс на господство представителей боярской олигархии явился невиданный дотоле подъём классовой борьбы.
В поисках лучшей доли крестьяне бежали на северо-восток (на Урал) и на юг — в «поле» (степь). Случаи самовольной порубки крестьянами лесов, запашки земель у феодалов становятся к середине XVI в. весьма распространённым явлением. В годы боярского правления имел место ряд убийств отдельных феодалов и их приказчиков крестьянами. Писцовая книга Тверского уезда 1548 г. отмечает случаи, когда «разбойники» (так в официальных документах часто именовались борцы против феодального гнёта) нападали на помещиков и захватывали документы, которыми закреплялись права феодалов на земли и крестьян.
Не менее напряжённой была борьба и в городах. Горожане боролись против феодального грабежа и насилия. Наибольшее их возмущение вызывали действия наместников, которые рассматривали города как объект для самых бессовестных вымогательств. Особенно прославился в этом отношении псковский наместник князь Андрей Шуйский, который путём организации фиктивных судебных процессов взыскивал с населения непомерно высокие судебные штрафы. Этот факт не был единичным. Борьба против произвола наместнического аппарата в 40-х годах XVI в. принимала в отдельных городах характер открытого неповиновения (например, в Пскове и Новгороде). Обстановка в стране накалялась.
Наибольшего напряжения классовая борьба достигла в период московского восстания 1547 г. Непосредственным поводом к событиям в Москве послужил огромный пожар 21 июня 1547 г., истребивший часть посада. Своим остриём восстание было направлено против правительства Глинских, с деятельностью которых у посадских людей связывались все тёмные стороны боярского правления. В народе распространились слухи, что Глинские подожгли столицу. Основной движущей силой восстания были широкие круги московских посадских людей («чёрные люди»). Вместе с тем движение стремились использовать отдельные представители разгромленной группировки Шуйских (бояре И. П. Фёдоров, Ф. Скопин-Шуйский и др.), чтобы расправиться со своими политическими противниками, т. е. в первую очередь с Глинскими. 26 июня, собравшись предварительно на вечевой сходке, массы посадских людей двинулись в Кремль, где потребовали выдачи на расправу Глинских как виновников пожара. Испуганные размахом народного движения, бояре выдали Юрия Глинского, который пытался укрыться в Успенском соборе, но был извлечён оттуда и убит, Михаила Глинского спасло только то, что он находился вне пределов столицы. Однако дворы Глинских и их сторонников были сожжены восставшими.
29 июня огромные толпы вооружённых посадских людей направились в подмосковное село Воробьёве, где после пожара находился Иван IV. Приход вооружённого народа произвёл большое впечатление на молодого царя, который позднее, вспоминая события 1547 г., говорил, что с этих пор «вниде страх в душу мою и трепет в кости моя». Восставшие требовали выдать им Михаила и Анну Глинских. Царь с величайшим трудом убедил пришедших, что он Глинских не прячет. Не имея чётко выраженной программы и плана действий, восставшие покинули Воробьёво. После этого начались казни и преследования участников восстания. Глинские, ненависть к которым в народе достигла крайней степени, были устранены от власти. Михаил Глинский пытался бежать в Литву, но был задержан и отправлен в ссылку. Власть на время перешла к представителям княжеско-боярской оппозиции. Это только усугубило и без того тяжёлое положение в стране. В городах и деревнях усилились волнения против феодального гнёта. Тем же летом 1547 г. жители псковского «пригорода» Опочки посадили в заключение царского сборщика налогов. Понадобилась посылка специального войска, чтобы усмирить недовольных. Борьба на севере разгорелась в связи с резким ростом податей и хлебным недородом конца 40-х годов. В 1549 г. происходили движения в Великом Устюге, а в 1550 г. — в Пскове. Все эти выступления носили локальный и неорганизованный характер, но они свидетельствовали об обострении классовых противоречий в стране в середине XVI в.
С большими усилиями правительству Ивана IV удалось подавить городские восстания и крестьянские волнения середины XVI в. Однако положение в стране оставалось по-прежнему напряжённым. В 1554 — 1555 гг., очевидно в связи с каким-то волнением на посаде, в Москве было казнено «многое множество» торговых людей.
Одной из форм, в которых выражалось обострение классовых противоречий, являлось реформационное движение. Середина XVI в. отмечена новым подъёмом этого движения в России. Если в конце XV и начале XVI в. еретики выступали прежде всего против церкви, как носительницы официальной идеологии, то уже в середине XVI в. русские вольнодумцы выдвигают социальные вопросы. В этот период складывается и плебейская ересь, идеологом которой являлся Феодосии Косой. Холоп одного из царских вельмож, Косой вместе с группой единомышленников бежал в заволжские скиты, где и начал проповедовать своё учение, но был схвачен в середине 50-х годов и предан церковному суду. Косому удалось, однако, бежать в Великое княжество Литовское; здесь он продолжал свою деятельность, оказывая заметное влияние на развитие передовой общественно-политической мысли Литвы и Белоруссии.
Феодосии Косой, взгляды которого имели черты сходства с воззрениями антитринитариев, отрицал троичность божества, выступал против основных догм православной церкви и обрядности. Являясь идеолоюм крестьянской и посадской бедноты, Феодосии Косой призывал к неповиновению властям и к отказу от уплаты всяких податей. Проповедуя равенство всех народов, он говорил, что «все людие едины суть у бога и татарове, и немцы и прочие языцы (т. е. народы)». Косой являлся также противником войн, тяжело отражавшихся на положении народных масс. Учение Феодосия Косого было направлено против самых основ феодального строя.
Большей умеренностью отличались взгляды сына боярского Матвея Башкина, вокруг которого в начале 50-х годов XVI в. в Москве сложился кружок вольнодумцев. Башкин подвергал рационалистической критике сочинения «отцов церкви». Своеобразно истолковывая книги «священного писания», Башкин выступал против полного и кабального холопства. Не ограничиваясь теоретическим осуждением рабства, он освободил всех своих холопов, предпочитая пользоваться трудом свободных людей по найму.
Реакционным церковникам удалось добиться на церковных соборах 1553— 1555 гг. осуждения еретиков. Башкина заточили в Волоколамский монастырь, его сподвижника И. Борисова — в Валаамский монастырь, откуда он бежал в Швецию. Разгром реформационного движения в России объяснялся в первую очередь его сравнительно слабым размахом. В России, где города не достигли ещё в XVI в. такого экономического подъёма и политического влияния, как на Западе, реформационное движение лишь в крайне слабой степени затронуло посадских людей.
В обстановке широкой волны народных движений, прокатившейся по стране в середине XVI в., представители различных групп феодалов вынуждены были прекратить на время свои распри и образовать правительство, способное обеспечить господство класса феодалов-крепостников над широкими массами трудящихся. Феодальная аристократия, учитывая возросшую роль дворянства, должна была поступиться рядом своих прав и привилегий, чтобы удовлетворить его требования. К началу 1549 г. при дворе Ивана IV образовался правительственный кружок («избранная рада»), в состав которого входили представители княжат, бояр и дворянства. Возглавил правительство любимец царя, талантливый политический деятель Алексей Адашев, происходивший из богатой, но незнатной дворянской семьи. Большое влияние на царя Ивана в это время оказывал придворный священник Сильвестр, близкий по своим взглядам к нестяжателям. Сильвестр был склонен идти на уступки княжатам и боярам, чьи интересы защищали Д. И. Курлятев, князь Д. Ф. Палецкий и другие члены правительства. Правительство Адашева в своей деятельности осуществляло политику компромисса между отдельными прослойками класса феодалов.
Первым шагом к проведению реформ государственного аппарата явился созыв в феврале 1549 г. земского собора — собрания представителей высших слоев господствующего класса: бояр, высшего духовенства, московского дворянства. Собор открылся речью Ивана IV, содержавшей обвинения в злоупотреблениях и насилиях, которые чинились боярами в его малолетство. Однако уже в этой речи царь призывал к компромиссам, обещая боярам простить их прошлые насилия. На соборе было объявлено о подготовке к изданию нового Судебника и о других намечавшихся реформах. Если в заседаниях первого земского собора 1549 г. участвовали только феодалы, то среди деятелей собора, созванного в 1566 г., были и представители верхов торгово-промышленного населения страны. Русское государство в середине XVI в. превращалось в сословно-представителъную монархию, в которой важнейшие государственные мероприятия осуществлялись с санкции земского собора. Решающую роль в земском соборе играло дворянство. Основная масса населения страны — крестьянство — на соборах не имела своих представителей.
Привлечение представителей дворянства и других сословных групп к участию в управлении страной укрепило централизованную систему Русского государства.
Вскоре после собора 1549 г. было положено основание другому важному правительственному учреждению — Челобитной избе, где Адашев и Сильвестр разбирали челобитные, т. е. жалобы и просьбы. Челобитная изба обладала, кроме того, функцией надзора за деятельностью центральных ведомств.
Начало реформы вызвало к жизни целый ряд предложений о дальнейших путях государственных преобразований. С предложениями выступали видные политические мыслители того времени. Осенью 1549 г. Ивану IV подал свои сочинения, изложенные в виде челобитных и сказаний о взятии Константинополя турками, Иван Семёнович Пересветов — выходец из русских земель, находившихся в составе Великого княжества Литовского. Проведя первую половину своей жизни на военной службе в Польше, Венгрии и Чехии, Пересветов около 1538—39 г. попал на Русь, где долгое время испытывал всевозможные притеснения от всесильных бояр. Проекты реформ, предложенные им в своих сочинениях, отражали интересы растущего дворянства и были направлены к укреплению самодержавия и ограничению боярского самовластия. Ссылаясь на пагубный пример засилья вельмож при дворе последнего византийскою императора Константина, публицист советует царю держать бояр в повиновении и возвышать «воин-пиков» (дворян) не по их происхождению, а по воинским заслугам. Путём централизации суда и финансов, введением постоянного денежного жалованья «воинникам» и другими мероприятиями должна быть обеспечена активная внешняя политика России и прежде всего присоединение «подрайской землицы», т. е. Казани. Пересветов особенно подчёркивал, что на Русское государство с надеждой смотрят порабощённые славянские народы, ожидающие от России помощи в деле их освобождения от турецкого ига.
Оставаясь в целом идеологом дворянства, Пересветов в своих социальных и философских воззрениях выходил за рамки дворянской ограниченности. Подобно Матвею Башкину, он восставал против холопства и кабальной зависимости, считая, что в стране, где существует «порабощение», неизбежно совершается «всякое зло». Пересветов придавал огромное значение «книгам» и «мудрости», которыми должен руководствоваться монарх при проведении преобразований. В его представлении высшим критерием деятельности людей является «правда», а не «вера». По глубине и широте воззрений Пересветов занимает заметное место в мировой общественно-политической мысли XVI в. среди таких теоретиков сильной монархической власти, как Жан Воден, Макиавелли, Андрей Фрыч Моджевский и др.
Важным мероприятием в области кодификации норм русского права и упорядочения судопроизводства было составление в июне 1550 г. нового Судебника. В Судебнике Ивана IV получила отражение дальнейшая, хотя и не всегда последовательная, централизация аппарата государственной власти. В судопроизводстве увеличивался удельный вес центральных органов управления и дьяческой бюрократии; ещё более ограничивались судебные функции наместников за счёт более широкого привлечения к участию в суде представителей зажиточных кругов посадского населения и черносошных крестьян. Усиливались суровые наказания «ведомым лихим людям», и вводился «розыск» по делам, связанным с «разбоем» и «душегубством». Судебник 1550 г. подтвердил постановление Судебника 1497 г. относительно крестьянского «выхода» в Юрьев день, увеличив плату за выход. Судебник 1550 г. носит на себе следы компромиссного характера политики правительства Адашева. Дворянству не удалось добиться сколько-нибудь серьёзного ограничения боярского землевладения.
Вопрос о судьбах церковно-монастырского землевладения сделался предметом специального рассмотрения на заседаниях церковного собора 1551 г., получившего название Стоглавого собора, или Стоглава (соборные решения были сформулированы в сборнике, содержавшем 100 глав, отсюда и название собора). Правительство предполагало осуществить с согласия собора ликвидацию церковно-монастырского землевладения и «белых» слобод, принадлежавших духовным феодалам и обладавших большими податными льготами. Однако осифлянское большинство Стоглава решительно поддержало принцип незыблемости прав духовенства на владение недвижимой собственностью, в защиту которого выступил митрополит Макарий. Дело окончилось принятием компромиссного решения. Монастырское землевладение несколько сократилось. Аннулировались, в частности, сделанные после смерти Василия III княжеско-боярские земельные пожалования в монастыри. Монастырям запрещалось без доклада царю покупать земли, а потомкам удельных княжат — передавать земли на «помин души». Духовные феодалы не могли впредь основывать новые «белые» слободы и дворы в городах. В результате пересмотра жалованных грамот, произведённого в мае 1551 г., отдельные церковно-монастыр-ские корпорации лишались некоторых своих земель, население монастырских городских дворов приравнивалось в податном и судебном отношении к посадским людям, а главные податные привилегии («тарханы»), распространявшиеся на другие поземельные владения духовных вотчинников, были ликвидированы. Только позднее, в годы опричнины, церковникам удалось добиться частичного восстановления податных привилегий.
На Стоглаве митрополит Макарий и другие осифлянские иерархи провели ряд реформ, направленных к унификации некоторых церковных обрядов и ликвидации отдельных злоупотреблений духовенства. Собор принял также постановление об организации специальных училищ для подготовки священников. Все эти мероприятия должны были поднять авторитет церкви.
С целью повышения боеспособности войск Русского государства правительством в 1549—1550 гг. были ограничены на время военных действий местнические счёты между военачальниками и введён принцип единоначалия в армии. Хотя этим местничество не было ликвидировано, правительству Алексея Адашева удалось поднять боеспособность дворянской армии.
В связи с ростом значения отрядов пищальников, использовавшихся в качестве гарнизонов в южных городах для обороны от набегов казанских и крымских татар, проводится реорганизация их в стрелецкое войско. В 1550 г. за пищальниками официально закрепляется наименование стрельцов и из их среды выделяется трёхтысячный отряд «выборных» (московских) стрельцов. Созданием хорошо вооружённых и дисциплинированных отрядов стрельцов подготовлялось формирование постоянного войска.
В октябре 1550 г. правительство решило наделить землёй в Московском и соседнем уездах 1078 дворян (так называемую «избранную тысячу»), не имевших подмосковных владений. Этот проект реформы преследовал цель укрепления экономических позиций верхушки дворянства. В 1551—1552 гг. правительство оформило выделение привилегированной части дворянства (так называемого дворового дворянства), из среды которого правительство выдвигало кандидатов на высшие государственные должности; для её учёта составили особую Дворовую тетрадь.
Начатые преобразования государственного аппарата и осуществление внешнеполитической программы требовали изыскания новых денежных средств, для чего была необходима реформа финансовой системы. С 50-х годов в центральных территориях Русского государства постепенно начала распространяться московская «соха» как главная единица поземельного обложения ('Соха' состояла из определённого количества четвертей (четверть - половина десятины) и колебалась в размере в зависимости от социальной принадлежности землевладельца и качества земли ( от 1200 до 500 четвертей в одном поле). . Она была введена с таким расчётом, чтобы на земли черносошного крестьянства и духовных феодалов падало больше налогов, чем на земли дворянства. С середины XVI в. резко увеличился и податной гнёт. Крестьянство и посадское население должны были отныне платить ряд новых обременительных податей, в том числе деньги пищальные (на содержание стрелецкого войска) и полоняничные (на выкуп пленных).
Реформы начала 50-х годов XVI в. отвечали интересам всего класса феодалов, заинтересованного в укреплении своей власти над широкими народными массами. Вместе с тем реформы свидетельствовали о росте политической роли дворянства.
Возвышение дворянства вызывало тревогу в кругах боярской оппозиции, решительно противившейся дальнейшему осуществлению его требований. Весной 1553 г. во время серьёзной болезни Ивана IV возник вопрос о наследнике престола. Царь Иван и его ближайшие сподвижники (Алексей Адашев и др.) потребовали от Боярской думы присяги малолетнему сыну царя. Феодальная знать, поддержанная Сильвестром, выдвинула кандидатуру двоюродного брата царя — старицкого удельного князя Владимира Андреевича. Боярский заговор окончился неудачей. По выздоровлении Иван Грозный подверг опале наиболее активных сторонников Владимира Старицкого. Всё это позволило Ивану IV осуществить ряд новых реформ, отвечавших требованиям дворянства.
Одним из важнейших преобразований середины 50-х годов XVI в. была реорганизация центральных органов управления, за которыми несколько позднее (примерно с конца 60-х годов XVI в.) закрепилось наименование «приказов». В каждом приказе сосредоточивалась какая-либо одна отрасль управления страной. Новая система правительственных учреждений, пришедшая на смену дворцово-вотчинному аппарату, свидетельствовала о значительных успехах централизации государственной власти. Всем делопроизводством приказов ведали дьяки, происходившие, как правило, из дворянской среды. Несмотря на то, что во главе важнейших приказов находились бояре или окольничие, удельный вес боярской аристократии в управлении страной значительно уменьшился. В 1555 г. оформились Поместный приказ, занимавшийся вопросами поместного землевладения, и Разрядный приказ, который служил центральным органом комплектования дворянской армии и одновременно выполнял функции военно-оперативного характера. Ещё в 1549 г. возник Посольский приказ, ведавший внешнеполитическими делами. К 1554 г. относится появление Большого прихода, в который поступали важнейшие общегосударственные налоги. Позднее были созданы Стрелецкий и Земский приказы. Последний выполнял полицейские функции в городе Москве. В связи с присоединением к России новых территорий сложились некоторые областные приказы (в том числе Казанский).
В результате реорганизации местного управления власть феодальной аристократии на местах была значительно подорвана. К 1555 г. губные учреждения распространились по всей стране, и, таким образом, суд, касавшийся важнейших уголовных преступлений, перешёл в уездах от наместников и волостелей в руки губных старост, выбиравшихся из местного дворянства. В 1554 г. правительство преобразовало в специальный Разбойный приказ боярскую комиссию, которая разбирала «разбойные дела». Губная реформа, проведённая в интересах дворянства, нанесла решительный удар по системе кормлений. Окончательная ликвидация кормлений связана с земской реформой, осуществлённой в основном в 1555—1556 гг. Смысл этой реформы, получившей распространение главным образом на черносошном севере, сводился к замене наместников и волостелей органами земского управления — «излюбленными головами» и «целовальниками», выбиравшимися из среды посадского населения и зажиточных кругов черносошного крестьянства. Земские власти творили суд и расправу по делам второстепенной важности и собирали подати, которые ранее платились кормленщикам («кормленный окуп»). Эти подати теперь поступали в царскую казну, а позднее — в особые финансовые приказы (четверти) и шли прежде всего на обеспечение дворянской армии. Губные и земские учреждения были сословно-представительными органами дворянства, а также верхов посада и зажиточного черносошного крестьянства. Реформа местного управления содействовала уничтожению пережитков феодальной раздробленности в местном правительственном аппарате.
Согласно Уложению о службе 1556 г. каждый светский феодал должен был выставлять со всей имевшейся у него земли конных воинов в полном вооружении по расчету: один воин с каждых 150 десятин, причем недодача воинов или вооружения каралась денежным штрафом. Это способствовало увеличению численности дворянской конницы. Уравнение в отношении службы вотчинников и помещиков лишало привилегий представителей феодальной аристократии, которые окончательно превращались в служилых людей, обязанных царю военной службой в его войсках.
Наряду с изданием Уложения 1556 г. был проведён ряд других мероприятий, укрепивших армию. Правительство установило систему строгого контроля, которая обеспечивала исправное несение службы светскими феодалами. На военных смотрах наличный состав служилых людей тщательно проверялся по «десятням», т. е. военно-учётным спискам. В целях дальнейшего ограничения местничества в 1555 г. был составлен «Государев родословец», где содержались сведения о происхождении наиболее знатных княжеских и дворянских фамилий. Возникший в 1556 г. «Государев разряд» включал в себя записи о службе бояр и дворян начиная с 70-х годов XV в. Государев родословец и Государев разряд были официальным справочным документом, позволявшим контролировать местнические счёты феодальной знати.
В целом военные реформы середины 50-х годов XVI в. упрочили боеспособность армии и содействовали успехам русского оружия.
Основной задачей внешней политики русского правительства в конце 40-х — начале 50-х годов являлось решение казанской проблемы.
Постоянные нападения на юго-восточные рубежи Русского государства казанских феодалов, особенно усилившиеся в годы боярского правления, приводили к опустошению русских земель, к порабощению десятков тысяч русских людей, которых уводили в полон и продавали в рабство. В середине XVI в. возросло военно-политическое могущество Турции, поддерживавшей агрессивные планы крымских и казанских ханов. Необходимость обороны от постоянных набегов казанских феодалов побуждала русское правительство ускорить решение казанского вопроса.
Важное значение имело и то обстоятельство, что Казанское ханство всячески препятствовало расширению старинных экономических и культурных связей России с народами Средней Азии, Кавказа, Передней Азии и Сибири. Присоединение Поволжья открывало также новые возможности для обеспечения землёй дворянства.
Существенным фактором, облегчавшим Русскому государству борьбу с Казанским ханством, была заинтересованность народов Среднего Поволжья в присоединении к России. Эти народы (мордва, удмурты, мари, чуваши и татары) страдали под игом казанских феодалов. Весь военно-феодальный аппарат Казанского ханства, одного из обломков Золотой Орды, служил орудием эксплуатации закрепощённого населения государства, представлявшего собою искусственно созданный конгломерат различных народов. Подавляющее большинство населения Поволжья жило в сёлах и деревнях, занимаясь земледелием. Верховным собственником земли был хан, раздававший её своим вассалам на условиях ленного держания (союргал). Главной формой эксплуатации феодально зависимых крестьян являлась рента продуктами. В пользу хана собирались также многочисленные подати (в том числе харадж — поземельный налог). Различные поборы шли на содержание мусульманского духовенства. Особенно тяжело жилось в Поволжье нетатарскому населению, обязанному платить высокий ясак (натуральная подать — мехами, мёдом и т. д.). В хозяйстве феодалов применялся труд военнопленных. Городов в Среднем Поволжье было мало. Наиболее крупным из них являлась Казань, игравшая роль центра транзитной торговли на Волжском пути. Русские торговые люди часто посещали Казань, а в Москве имелась специальная татарская слобода, заселённая казанскими купцами.
Несмотря на то что мусульманское духовенство проповедовало покорность хану, народные массы Поволжья всё чаще с оружием в руках выступали против национального и социального гнёта. Голоса за включение ханства в состав Русского государства раздавались и в некоторых кругах казанских феодалов, учитывавших тяготение трудящегося населения Поволжья к русскому народу. В годы войны с Казанским ханством народные массы Поволжья оказали поддержку Москве. Уже в 1546 г. к России добровольно присоединились чуваши и марийцы, населявшие правый берег Волги.
Решающему наступлению на Казань предшествовала длительная военная и дипломатическая подготовка. Весной 1551 г. у места впадения реки Свияги в Волгу был построен городкрепость Свияжск, имевший в качестве военной базы большое значение в борьбе за Казань. В самой Казани вспыхнули новые усобицы между отдельными группировками феодалов, усилилось недовольство народных масс и части местной знати политикой крымских ставленников.
Ивану IV удалось расколоть коалицию мусульманских правителей и привлечь на свою сторону ногайского мурзу Исмаила. В июне 1552 г. начался решающий поход на Казань. Во главе русской армии, насчитывавшей до 150 тыс. человек, стал сам Иван IV. Пытаясь сорвать движение русских вооружённых сил, крымский хан Девлет-Гирей, войско которого было оснащено турецкой артиллерией и пополнено янычарами, перешёл русскую границу и направился к Туле. Однако на открытое столкновение с основными русскими войсками Девлет-Гирей не решился и вскоре повернул вспять.
В августе 1552 г. началась осада Казани. Русское войско располагало передовой военной техникой и возглавлялось талантливыми полководцами. Во время осады широко использовались артиллерия и инженерное искусство. Постройкой сложных осадных сооружений руководил выдающийся русский инженер Иван Выродков, с именем которого связано также строительство Свияжска. Взятие Казани было ускорено взрывом части городских стен. После ожесточённого штурма 2 октября 1552 г. Казань пала, и Казанское ханство перестало существовать.
К 1556 г. относится ликвидация и Астраханского ханства. Астрахань была взята без сколько-нибудь значительного сопротивления. Волжский путь на всём его протяжении сделался водной магистралью Русского государства.
В 1557 г. Большая Ногайская Орда признала свою зависимость от Москвы.
Присоединение Среднего Поволжья к Русскому государству сказалось и на исторических судьбах башкирского народа. Вскоре после ликвидации Казанского ханства к России присоединилась Западная Башкирия, ранее подчинявшаяся казанским ханам. К 1557 г. русское подданство добровольно приняли также все ногайские башкиры, которым Иван IV выдал специальные грамоты, содержавшие признание нерушимости их прав на земли и обещание экономических льгот. Зауральские башкиры вошли в состав России позднее, после разгрома сибирского хана Кучума.
Решение казанской проблемы способствовало активизации русской политики на южных рубежах страны. Для организации активного отпора крымским феодалам, чьи постоянные набеги наносили большой ущерб русским землям, особое значение имело строительство в 50-х годах XVI в. по Оке от Нижнего Новгорода до Серпухова и далее на Тулу — Козельск засечной черты (так называемой Тульской), т. е. укреплённой линии, состоявшей из системы городов-крепостей, между которыми устраивались остроги, лесные завалы из срубленных деревьев (засеки) и т. п. В дальнейшем были построены новые засечные линии южнее и юго-восточнее Тульской. Эта система укреплений облегчала защиту южных границ государства. На юг страны начал усиливаться приток населения, бежавшего от крепостнического гнёта нз центральных районов.
В результате ликвидации Казанского ханства для народов Поволжья и Приуралья исчезла опасность порабощения крымскими ханами и Турцией. Кроме того, они получили защиту от нападения соседних кочевых феодалов. В составе Русского многонационального государства народы Поволжья и Южного Приуралья получили новые, более благоприятные условия для экономического и культурного роста. Во второй половине XVI в. появились новые города в Поволжье и Приуралье. В 1557 г. были построены Чебоксары, затем Лаишев, Тетюши, Самара, Уфа. Эти города являлись не только опорными пунктами царского правительства на территории Поволжья и Приуралья, но и средоточием торгово-ремесленной жизни края. Крупнейшими торгово-промышленными городами Среднего Поволжья сделались Казань и Свияжск. В сельском хозяйстве расширялось применение трёхполья. Постепенно внедрялось земледелие и в Башкирии, где его ранее не знали. Освоение земель в Поволжье русским крестьянством также способствовало развитию производительных сил края.
Наряду с этим присоединение Поволжья и Приуралья к России сопровождалось осуществлявшейся царизмом политикой национально-колониального угнетения. Учреждённая в Казани епархия проводила христианизацию местного населения. Православная церковь получила большие земельные угодья в Поволжье. Наделялись землями там и русские помещики. Местное трудящееся население, сохранившее свои земли, было обязано платить ясак в царскую казну. Выступления крестьян и горожан Поволжья были направлены как против русских помещиков, так и против местных феодалов. В совместной борьбе русского, татарского, мордовского, удмуртского, марийского и башкирского крестьянства против эксплуататоров росла и крепла дружба русского народа с народами Поволжья.
Реформы государственного аппарата, укрепившие вооружённые силы России, и успешное решение казанского вопроса позволили Русскому государству приступить к борьбе за выход к Балтийскому морю. Русское дворянство стремилось приобрести в Прибалтике новые земли, а купечество рассчитывало получить свободный доступ на европейские рынки.
Ливонские феодалы, так же как и правители Великого княжества Литовского и Швеции, проводили политику экономической блокады России. В Русское государство запрещался ввоз отдельных товаров, не пропускались специалисты, набиравшиеся в европейских странах, и т. д.
Эстонский и латышский народы ещё со времён древнерусского государства были связаны с русским народом. Эта связь прервалась в результате завоевания Прибалтики немецкими крестоносцами и создания там Ливонского ордена.
Ведя борьбу с немецкими феодалами, трудящиеся массы Эстонии и Латвии видели в русском народе своего союзника, а в присоединении к России Прибалтики — возможность своего дальнейшего экономического и культурного развития.
К середине XVI в. балтийский вопрос стал занимать заметное место в международных отношениях европейских держав. Наряду с Россией особенную заинтересованность в выходе к Балтийскому морю проявляли Польша и Великое княжество Литовское, в экономике которых торговля со странами Западной Европы имела существенное значение. В борьбе за Прибалтику активное участие принимали Швеция и Дания, стремившиеся усилить свои экономические и политические позиции в этом районе. В ходе этой борьбы Дания обычно выступала союзником Ивана IV, а противник Дании — Швеция в 1554—1557 гг. вела безрезультатную трёхлетнюю войну с Россией. Наконец, в восточноевропейских рынках сбыта заинтересованы были и соперничавшие между собой Англия и Испания. Благодаря дружественным дипломатическим и торговым отношениям с Россией Англия уже с конца 50-х годов XVI в. сильно потеснила на прибалтийских рынках ганзейцев, торговавших фландрским сукном.
Таким образом, Ливонская война начиналась в сложных международных условиях, когда за её ходом внимательно следили или принимали участие в ней крупнейшие европейские державы.
Непосредственным поводом к Ливонской войне послужил срыв Ливонией соглашения о выплате «юрьевской дани». Фактически против России был направлен военный союз Ливонии с Литвой, заключённый в 1557 г. в нарушение обязательств, принятых на себя Ливонией по соглашениям с Русским государством 1503 г. и последующих лет. В январе 1558 г. началась Ливонская война. В ходе военных действий весной и летом 1558 г. была занята вся восточная часть Эстонии, включая Нарву и Тарту. Поход русских войск в начале 1559 г. закончился разгромом вооружённых сил рижского архиепископа и осадой Риги.
Первые успехи русского оружия вызвали оживлённые отклики в Западной Европе. Так, в августе 1558 г. французский протестант Юбер Ланге писал Кальвину о России, что «если суждено какой-либо державе в Европе расти, то именно этой».
Буквально накануне полного разгрома Ливонии правительство Адашева пошло на заключение перемирия с ливонскими феодалами (1559 г.). Адашев и близкие к нему представители феодальной аристократии (в том числе князь Курбский) были противниками войны в Прибалтике. Они стремились к приобретению южных земель, выдвигая идею войны против Крыма и Турции.
Воспользовавшись передышкой, ливонские феодалы в 1559 г. заключили с Сигизмундом II Августом договор, согласно которому король польский и великий князь литовский принял Орден (а вскоре и рижское архиепископство) под свой протекторат. В том же году епископ Курземе (Курляндии) и острова Сааремаа продал свои владения Дании.
Новая обстановка в Прибалтике осложнила положение Русского государства, против которого вместо одного Ордена выступили теперь Литва, Польша, Дания, а вскоре и Швеция.
Перемирие 1559 г. противоречило интересам Русского государства и явилось одной из непосредственных причин падения правительства Адашева. Сложившееся в обстановке обострения классовой борьбы в России, это правительство стремилось путём объединения сил всего класса феодалов добиться укрепления централизованного аппарата власти. К концу 50-х годов XVI в. оно уже выполнило эту основную свою задачу. Пойти на завершение борьбы с боярской оппозицией и на дальнейшее осуществление требований дворянства правительство компромисса не могло, раздираемое противоречиями между разнородными социальными элементами, из которых оно состояло. Разногласия по внешнеполитическим вопросам лишь ускорили падение Адашева.
После смерти в 1560 г. жены Ивана Грозного Анастасии Романовны Адашев и Сильвестр были обвинены в её отравлении. Сильвестр был заточён в далёкий Соловецкий монастырь, где он вскоре и умер. Адашев, находившийся под надзором в Юрьеве (Дерите), умер накануне готовившейся расправы над ним. В 1561 — 1562 гг. начались казни и опалы сторонников Адашева.
Перемирие 1559 г. оказалось недолговечным. Военные действия возобновились, и уже в феврале 1560 г. русские войска взяли город Мариенбург (Алуксне) и, разгромив в августе того же года лучшие вооружённые силы Ордена, овладели сильнейшей крепостью Ливонии Вильянди (Феллин). Магистр Ордена Фюрстенберг попал в плен, а Ливонский орден в качестве самостоятельной военной силы перестал существовать. Успешные действия русских войск в Прибалтике облегчались той поддержкой, которую оказывали им эстонские и латышские крестьяне. Прибалтийские крестьяне рассматривали Ливонскую войну как борьбу за изгнание немецких феодалов, за присоединение к Русскому государству. Занятие Восточной Эстонии русскими войсками привело к уничтожению землевладения немецких духовных феодалов. Латышские и эстонские крестьяне искали помощи и защиты от своих феодалов и орденских войск у русских, сообщали им сведения о ливонских рыцарях, снабжали их продовольствием, расправлялись со своими помещиками. Во многих местах Ливонии вспыхнули крестьянские восстания. Наиболее крупное из них произошло осенью 1560 г. на островах Харьюмаа и Вирумаа, причём эстонским крестьянам оказала поддержку таллинская беднота. Волнения эстонских и латышских крестьян продолжались и в 1561 г.
Успехи Русского государства обострили борьбу вокруг балтийской проблемы. На Шпейерском имперском сейме в 1560 г. обсуждался вопрос о создании коалиции для борьбы с Россией. В том же году император Фердинанд I, считавшийся сеньором Ливонского ордена, обратился к Ивану IV с предложением прекратить войну в Ливонии. Иван IV ответил отказом. Несмотря на неудачу этой попытки, Габсбурги в течение всей Ливонской войны пытались вовлечь Ивана IV в войну с Турцией и тем ослабить действия русских войск на Западе.
Новые победы русских войск ускорили открытое вмешательство в Ливонскую войну Швеции и Литвы.
В 1561 г. Швеция захватила Таллин (Ревель) и значительную часть Северной Эстонии. Виленским договором 1561 г., заключённым между ливонскими феодалами и Сигизмундом II Августом, Орден был ликвидирован. Территория, расположенная к северу от Даугавы (Западной Двины), была включена в состав Литвы (Задвинское герцогство), а на территории, находившейся южнее Даугавы, образовалось Курляндское герцогство во главе с последним магистром Ордена Кетлером, который становился отныне вассалом литовского великого князя и польского короля. Швеция, Дания и Литва предприняли блокаду Нарвы и ждали только удобного момента для решительного выступления против русских в Прибалтике. Ливонская война приобретала международный характер. России приходилось теперь иметь дело вместо раздробленной Ливонии с рядом сильных европейских держав.
В результате военных действий против Литвы, начатых ещё в 1562 г., в феврале 1563 г. был взят Полоцк. Овладение этим древнерусским городом на Западной Двине не только давало возможность предпринять наступление на Ригу, но и открывало путь к столице Великого княжества Литовского — Вильнюсу.
1564 год начался для России рядом крупных военных неудач. Русские войска дважды потерпели поражение: на реке Улле (близ Полоцка) и под Оршей. Дело осложнялось изменой видных представителей русского командования. В апреле 1564 г. с театра военных действий в Литву бежал князь Курбский.
Измена князя Курбского, договорившегося перед бегством с литовским командованием и королём Сигизмундом, обнажила противоречия между политикой Ивана IV и стремлениями крупного боярства. Даже в дни правления «избранной рады», наступившего после боярско-княжеской реакции, эти противоречия постоянно давали себя чувствовать. Неудача попытки отменить местничество, натолкнувшейся на сопротивление бояр, провал предложения приравнять новые слободы светских феодалов в податном отношении к посадам, стремление боярства пользоваться правом отъезда в Литву — всё это говорило о наличии серьёзных расхождений, продолжавших существовать и после реформ 50-х годов XVI в. Бурные январские дни 1553 г., когда часть бояр вопреки указанию больного царя отказалась присягнуть его сыну Дмитрию и выдвинула в качестве кандидата на престол князя Владимира Старицкого, особенно ярко подчеркнули остроту этих расхождений. В начале 60-х годов эти расхождения обострились в связи с началом Ливонской войны. Военные неудачи на Улле объяснялись если не прямой изменой, то преступной небрежностью воевод. С событиями на фронте совпали «многие неисправления и неправды» князя Владимира Старицкого, ещё в 1553 г. рассматривавшегося частью бояр в качестве кандидата на престол.
В этих условиях Иван IV поспешил с проведением задуманных мероприятий, имевших целью сломить сопротивление боярской аристократии и осуществить основные требования дворянства (в первую очередь земельные). Эти мероприятия были задуманы уже вскоре после падения правительства Адашева.
В декабре 1564 г. царь Иван IV, не чувствуя себя в безопасности в Москве, покинул столицу и направился в Александрову слободу (в нынешней Владимирской области), которая по его приказу была превращена в укреплённый лагерь. В январе 1565 г. царь послал в Москву две грамоты. В первой из них, адресованной духовенству, придворной знати и служилым людям, князья и бояре обвинялись в измене, казнокрадстве и в уклонении от военной службы. Духовенство осуждалось за пособничество боярам. Иван IV сообщал также о своём решении покинуть царский престол. В грамоте, посланной московским посадским людям, царь объявлял, что у него «гнева на них и опалы никоторые нет». Посад выступал союзником Ивана IV в борьбе с боярской оппозицией.
Под давлением московских посадских людей в Александрову слободу была направлена депутация, просившая Ивана IV о возвращении в Москву. Царь использовал эту обстановку для борьбы с оппозиционными боярскими кругами. Специальным указом Иван IV провозгласил установление опричнины ( Термин «опричнина», происходящий от слова «опричь» (кроме), обозначал часть наследия, выделенного в особое владение. ). Всё государство делилось на две части: земщину — государственную территорию, и опричнину — владения, лично принадлежащие государю.
В опричнину были взяты некоторые улицы и слободы Москвы, Поморье с его богатыми торговыми городами и важным речным путём в Белое море, ряд городов и уездов в центре и на юге государства. За земщиной оставались главным образом окраинные территории на западе и северо-западе, а также на юге и юго-востоке. Таким образом, в опричнину вошли области большого торгового и промышленного значения, районы землевладения дворян, являвшихся опорой центральной власти, а также районы, где имелись старинные княжеские владения. Земли, взятые в опричнину, составляли приблизительно половину всей площади Русского государства. С территории опричнины вывели крупных землевладельцев, которые получили некоторую компенсацию землёй в других уездах. Создание опричнины привело к разгрому экономической мощи княжат и бояр, подорвав тем самым и их политическое значение. На место выведенных вотчинников в опричнине поместили «опричных служилых людей», образовавших особый корпус опричников.
Основную массу опричников составляло мелкое и среднее дворянство — глазная опора Ивана IV в его антибоярской политике. Однако, кроме неродовитых людей, в опричнину входили и отдельные представители княжеско-боярских родов, преданность которых не вызывала у царя сомнений. В состав опричников нередко попадали и всякого рода авантюристы, стремившиеся под видом борьбы с боярской крамолой добиться личного обогащения самыми неблаговидными способами.
В земщине продолжал действовать прежний порядок управления. Во главе её стояли Боярская дума и московские приказы. Первоначально управление опричным двором должно было строиться по образцу дворцового ведомства. Позднее для управления перешедшими в опричнину обширными землями правительство образовало приказы — Дворцовый, Разрядный, Ямской и др., действовавшие параллельно с одноимёнными земскими приказами.
Опричнина постепенно организовывала силы, способные содействовать укреплению царской власти. Вместе с тем разделение государства на две части (опричнину и земщину) имело ряд отрицательных последствий, ибо создавало новые перегородки на пути к экономическому и политическому слиянию русских земель.
Политика царя Ивана IV, прозванного Грозным, опиравшаяся на поддержку дворянства, встретила сочувствие зажиточных кругов посада, извлекавших значительные выгоды как непосредственно из тех льгот, которые они получали, попадая в опричнину, так и от укрепления централизованного государства. Церковь и её земельные владения не были затронуты опричной ломкой. Поэтому, следуя осифлянской традиции, она поддерживала самодержавную власть царя. Введению опричнины сопротивлялись те слои феодалов, против которых она была направлена. Выселяя с опричных территорий потомков титулованной знати, Иван Грозный с корнем вырывал остатки княжеского землевладения и удельной обособленности, подрывая землевладельческое могущество и политическое значение реакционного боярства и княжат. Однако борьба с феодальной аристократией, проводившаяся Иваном Грозным в крайне сложной внутренней и внешнеполитической обстановке террористическими средствами, сопровождалась многочисленными казнями как противников опричнины, так и многих непричастных к этой борьбе людей. При разгроме боярской вотчины нередко истреблялись и дворовые люди, и население боярского села.
Раньше других репрессиям подверглись сторонники боярской группировки, участвовавшей в событиях 1553 г. Были казнены бояре А. Горбатый-Шуйский, князь П. Горенский и близкие к ним лица. Карательные меры Ивана IV вызвали протест ряда служилых людей (во главе с князем В. Пронским), которые вскоре после земского собора 1566 г. потребовали у царя прекратить насилия опричников. Ответом были новые казни и другие кары. Широкая сеть нового заговора охватила московское боярство, высшее духовенство и часть приказной бюрократии. Заговорщики связались с польским королём Сигизмундом Августом. Предполагалось захватить Ивана Грозного во время осеннего похода 1567 г., а на русский престол посадить князя Владимира Старицкого или даже отдать страну под власть польского короля. Правительство, однако, раскрыло заговор. Прежде всего был казнён его глава — боярин И. Фёдоров. Митрополит Филипп (происходивший из боярской семьи Колычевых) пытался выступить в защиту заговорщиков, но был осуждён, сослан, а позднее умерщвлён. В 1569 г. царь умертвил князя Владимира Старицкого и ликвидировал его княжество, являвшееся одним из последних уделов в составе Русского государства. Боярские изменники, не имевшие никакой опоры в кругах рядовых феодалов, рассчитывали на помощь извне. Они готовили сдачу ливонских и пограничных русских городов польским войскам. Поэтому в 1570 г. Иван Грозный с опричным войском двинулся к Новгороду. Население Новгорода было признано ответственным за измену бояр. Во время произведённой расправы число казнённых в Новгороде и в новгородских землях дошло до нескольких десятков тысяч. Уже одно число пострадавших показывает, что казни подвергались не только бояре, но и представители других слоев населения.
По возвращении царя в Москву было закончено следствие о боярской измене. В числе лиц, преданных жестоким казням, оказались печатник И. Висковатый, глава Посольского приказа и некоторые другие представители приказной администрации. Опричнина пронеслась грозой по княжеским и боярским владениям, уничтожая сотни представителей старой знати.
Тем временем шла подготовка к новому наступлению как в Прибалтике, так и против войск Великого княжества Литовского. Земский собор 1566 г. отверг предложение Литвы о заключении мирного договора на условиях передачи Русским государством Литовскому княжеству Смоленска и Полоцка и поддержал Ивана Грозного в его стремлении добиться присоединения всей Прибалтики. Крупным успехом русской дипломатии было заключение в 1567 г. договора между Иваном IV и шведским королём Эриком XIV, согласно которому Швеция обязалась снять осаду с Нарвы.
В начале 70-х годов XVI в. внешнеполитическое положение России ухудшилось. После заключения на Люблинском сейме 1569 г. польско-литовской унии Русскому государству противостояла теперь объединённая Речь Посполитая. В Швеции власть перешла к финляндскому герцогу Иоанну, враждебно настроенному по отношению к России. Усилилась опасность крымско-турецкой агрессии. Ещё в 1569 г. турецкий султан совершил поход под Астрахань. Поход окончился неудачей вследствие обострения противоречий между турецкими и крымскими феодалами, но опасность новых турецко-крымских вторжений не миновала. И действительно, в мае 1571 г., воспользовавшись предательством некоторых рядовых опричников из служилых татар, крымский хан Девлет-Гирей разбил опричный отряд, высланный ему навстречу, подошёл к Москве и почти целиком сжёг посады. Вторичный набег Девлет-Гирея на Москву в 1572 г. был отражён земскими войсками во главе с князем Воротынским на реке Лопасне в 50 км от столицы.
В сложившейся обстановке правительство Ивана Грозного в 1572 г. произвело реорганизацию опричнины. Официальное название «опричнина» было отменено. Несмотря на это, установленная система и методы сохранились. Переименованная в государев «двор», опричнина восприняла внешние формы дворцового ведомства. Наступил второй период в истории опричнины. Несмотря на то что существовали «земская» и «дворовая» половины государства, резкая грань между ними постепенно стиралась. Во главе земщины Иван Грозный ставил преданных ему лиц. В 1575—1576гг. Симеон Бекбулатович (татарский выходец, бывший хан касимовский, давно находившийся на московской службе) носил титул «великого князя всея Руси». Впрочем, реальная власть концентрировалась в руках самого Ивана Грозного, хотя в 1575—1576 гг. он именовал себя только «князем московским». Репрессии во второй период опричнины коснулись бояр, проникших в состав опричного корпуса. В начале 70-х годов были казнены видные в своё время опричники князь Тёмкин-Ростовский, князь Н. Одоевский и др. Так называемые возвращения некоторым из земских вотчинников старых земель, отобранных у них в опричнину, по существу знаменовали новый этап в ликвидации землевладения княжеско-боярской оппозиции. Получая назад свои разорённые пепелища, княжата и бояре оказывались под бдительным надзором опричников. Укрепление централизованного аппарата власти означало усиление нажима на крестьян и посад. В руки опричников попала не только масса боярских вотчин, но и значительная часть черносошных и дворцовых земель. Захват земли помещиками сопровождался усилением крепостнического гнёта. Опричный приказный аппарат выжимал из населения средства, необходимые для ведения Ливонской войны. Крестьянство отвечало на всё это ростом сопротивления в различных формах, начиная от массовых побегов и кончая открытыми выступлениями против опричников. Особенно обострилось положение во второй период опричнины, когда страна переживала тяжёлые хозяйственные потрясения, опустошения центральных районов, мор, голод и т. д. В этот период борьба за рабочие руки принимала часто форму насильственного захвата крестьян и «своза» их в поместья опричников. Взимание недоимок и налогов превращалось нередко в открытый грабёж крестьянского имущества («животов»). В 80-х годах государство целой системой крепостнических мероприятий (перепись, фактическая отмена крестьянского выхода и др.) стремилось обеспечить дворянство столь необходимыми ему рабочими руками.
Укрепление государственной централизации осуществлялось в напряжённой борьбе с боярской оппозицией. Уничтожить полностью политическую мощь боярства Ивану IV не удалось. Боярская дума и феодальная аристократия занимали ещё видное место в государственном аппарате.
Опричнина проводилась варварскими средневековыми методами. Подозрительность и жестокость царя сыграли немалую роль в том, что пытки и мучительные казни широко применялись опричниками как против их политических противников из среды бояр, так и против лиц, случайно привлечённых к следствию и часто не имевших политической связи с боярской оппозицией.
В годы опричнины защитником идеологии самодержавия выступил сам царь Иван Грозный, человек для своего времени весьма образованный, знакомый с произведениями иностранной литературы и сочинениями античных авторов.
В своих посланиях князю Курбскому,опричнику Грязному и другим лицам Иван IV провозглашает принцип неограниченности царской власти, освящённой божественным авторитетом. «Жаловати есми своих холопей вольны, — писал Грозный, — и казнити (т. е. наказывать.— Ред.) вольны же». Иван Грозный обличает своеволие аристократии, свидетелем которого он был в годы боярского правления. Ссылаясь на ряд исторических примеров, Иван IV показывает, что засилье вельмож приводит государство к междоусобным распрям и гибели. Используя для обоснования идеологии самодержавия осифлянскую теорию богоустановленности царской власти, он решительно отметает все притязания высшего духовенства на управление государством. Однако, объявляя богоугодными все деяния самодержавия, царь Иван тем самым оправдывал любое проявление тирании и деспотизма монарха.
Послания Ивана Грозного своим остриём направлены против сочинений князя Андрея Курбского, отстаивавшего взгляды боярской оппозиции. Написанные за рубежом «эпистолии» (послания) к Ивану IV и «История о великом князе московском» князя Курбского содержали беспощадное обличение опричнины Ивана Грозного, которая представляется Курбским как результат ничем не оправданной «лютости» царя. Курбский оказался не в состоянии противопоставить мероприятиям Ивана Грозного сколько-нибудь определённой политической платформы. В его сочинениях идеализирована компромиссная политика 50-х годов XVI в., деятельность «мудрых советников» царя (в том числе Адашева и Сильвестра), или, как он называл их, «избранной рады». Мировоззрение Курбского сложилось в кружке Максима Грека и отражало отдельные черты воззрений нестяжателей. В связи с этим «прелукавые осифляне» рисовались Курбским в качестве основных инициаторов опричных репрессий. В своих произведениях Курбский пытался оправдать политическую программу оппозиционных царю Ивану IV кругов боярства. В его сочинениях содержатся элементы рационалистического освещения явлений общественной жизни.
Несмотря на ожесточённую борьбу с боярством, в ходе войны русское правительство достигло ряда дипломатических и военных успехов. Для обеспечения нейтралитета Дании Иван IV создал в Ливонии в 1570 г. вассальное королевство, во главе которого поставил брата датского короля — Магнуса, женив его на своей племяннице. (Вассальное королевство в Ливонии просуществовало до 1577г., когда Магнус изменил царю и перешёл на сторону Речи Посполитой.) Одновременно Иван IV организовал борьбу с польским и шведским каперством в Балтийском море путём найма на русскую службу датских каперов.
В период «бескоролевья» и феодальной анархии в Польше (1572—1575 гг.) Ивану Грозному в результате огромного напряжения сил удалось добиться новых крупных успехов на Западной Двине и занять почти всю Ливонию, за исключением Риги и Таллина.
В июле — августе 1579 г. войска нового польского короля Стефана Батория, заключившего союз с Крымом и Турцией, взяли Полоцк. Осенью 1580 г. польские войска захватили Велиж, Великие Луки, Остров и осадили Псков. Одновременно выступили шведы; отряды под командованием Делагарди в 1581 г. заняли Нарву и вели военные действия в Карелии.
Попытки Стефана Батория взять Псков штурмом разбились о мужественное сопротивление осаждённых. Это заставило его перейти к длительной осаде. Гарнизон Псковской крепости вместе с мирными жителями в течение пяти месяцев героически оборонялся. Во время штурмов становились на защиту родного города не только ратные люди, но и женщины, дети, старики, которые подносили снаряды, землю, сеяную известь. С изумительной стойкостью и мужеством псковичи бились с неприятелем. Несмотря на сильную бомбардировку и яростные штурмы врагов, численно превосходивших осаждённых, взять Псков не удалось.
Героическая оборона Пскова заставила польского короля отказаться от своих дальнейших планов и заключить в 1582 г. перемирие с русским правительством в Запольском Яме на 10 лет. По условиям этого перемирия сохранялась старая государственная граница. Для Русского государства это означало потерю Ливонии. В следующем 1583 г. на реке Плюссе было заключено перемирие со шведами, которые удержали за собой русские города Копорье, Ям, Ивангород и всё побережье Финского залива, кроме небольшого выхода к Балтийскому морю в районе устья Невы.
Ливонская война, длившаяся четверть века (1558—1583 гг.) и стоившая огромных жертв Русскому государству, не разрешила исторической задачи выхода России к Балтийскому морю.
В результате Ливонской войны Ливония была разделена между Польшей, получившей Видземе, Латгалию, Южную Эстонию, Курляндское герцогство, и Швецией, к которой отошла Северная Эстония с Таллином и русская территория у Финского залива; Дания получила остроз Сааремаа и отдельные области в бывшем Курземском епископстве. Таким образом, латышский и эстонский народы оставались по-прежнему политически раздробленными под гнётом новых завоевателей.
Но Ливонская война не была безрезультатной для Русского государства. Её значечие состояло в том, что русские войска разгромили и окончательно уничтожили Ливонский орден, являвшийся жестоким врагом русского, латышского, эстонского и литовского народов. В годы Ливонской войны окрепла дружба эстонского и латышского народов с русским народом.
К первой половине 80-х годов XVI в. относится начало присоединения к многонациональному Русскому государству народов Западной Сибири, находившихся под властью Сибирского ханства.
Сибирское ханство, образовавшееся в Западной Сибири в XV—XVI вв., имело пёстрый этнический состав. Кроме основного населения — татар, под властью сибирских ханов находились ханты (остяки) и манси (вогулы).
Основным занятием всех этих народов являлось кочевое скотоводство, в более северных районах охота на пушного зверя и рыбная ловля, в некоторых местах существовало бортничество. Сибирские татары занимались и земледелием.
К XVI в. в общественном строе сибирских татар произошли серьёзные изменения, характеризующиеся постепенным складыванием феодального способа производства: из массы общинников («чёрных людей») выделялась знать, которая захватывала в частную собственность земельные и промысловые угодья.
У хантов и у манси господствовали родо-племенные отношения, находившиеся в стадии разложения.
Сибирское ханство было раздроблено. Под главенством хана находились многочисленные владельцы мелких улусов (владений), сохранявших свою самостоятельность. Их зависимость от хана сводилась к уплате ясака, состоявшего главным образом из мехов, и к участию в военных походах хана. Отсутствие прочной связи между отдельными улусами, острая политическая борьба за ханский престол ослабляли Сибирское ханство.
В 1574 г. Иван IV дал богатым русским купцам Строгановым грамоту, разрешавшую им строить городки на Тоболе, Иртыше, Оби и других реках. Основной целью этого решения была подготовка наступления на сибирского хана Кучума, порвавшего вассальные отношения с Русским государством, существовавшие с 1555 г.
В 1582 г. началось первое вторжение в центр Кучумова ханства, организованное на средства Строгановых дружиной казаков во главе с атаманом Ермаком Тимофеевичем. Не встретив серьёзного сопротивления, казаки на время овладели столицей Кучума — Кашлыком и начали собирать ясак с манси и хантов, живших по Иртышу и нижнему течению Оби. Поход Ермака не дал прочных результатов, но показал возможность присоединения Сибири. Судьба же самого Ермака оказалась трагичной. В августе 1585 г. он с казаками попал в засаду и утонул в Иртыше при попытке добраться вплавь до лодки. В народной поэзии с образом Ермака связываются черты мужественного человека, в котором сочетаются удаль, широта натуры и тяга к открытиям новых, неизведанных земель.
После похода Ермака началось постепенное освоение и закрепление главного пути из России в Сибирь силами правительства путём постройки крепостей в наиболее важных пунктах. В 1586 г. был построен город на Туре — Тюмень. В ближайшем соседстве с Кашлыком, в самом центре Сибирского ханства, был основан в 1587 г. город Тобольск. Он стал главным административным центром Сибири. Затем в 1594 г. был выстроен город Тара, откуда начались походы на барабинских татар, вскоре признавших над собой власть Русского государства. В 1598 г. тарские воеводы нанесли окончательное поражение Кучуму, который ушёл в Среднюю Азию, где и погиб.
С основанием в 1593 г. Берёзова в составе Русского государства оказалось всё нижнее течение Оби, а с постройкой в 1594 г. города Сургута, в 1598 г. Нарыма и в 1604 г. Томска началось движение вверх по Оби. Вхождение сибирских земель в состав Русского государства должно было иметь важное значение для экономического и политического развития государства, для его укрепления и расширения, для развития товарно-денежных отношений.
Сибирь привлекала правительство России и торгово-промышленных людей своими пушными богатствами, ценность которых особенно повысилась после того, как были налажены торговые сношения с Западной Европой через Архангельск в середине XVI в. Пушнина — «мягкая рухлядь», которую государство получало частично в виде дани с местного населения — ясака, была наиболее доходной статьёй русского экспорта, обогащавшей царскую казну, а также торговцев и промышленных людей русского Севера, осваивавших новые земли с целью увеличения своего промысла и собственной наживы. За открывателями новых земель в Сибирь следовало переселенческое движение крестьян и посадских людей из центральных районов России, стремившихся таким путём избавиться от непосильного крепостнического гнёта.
Выйдя на Обь, русские на рубеже XVI—XVII вв. начинают быстро продвигаться дальше на восток по двум основным направлениям — северному (с низовьев Оби) и южному (со среднего течения Оби по её правому притоку Кети). К началу XVII в. малочисленные отряды служилых и промышленных людей северным путём вышли к Тазовской губе и низовьям Енисея. Основанный в 1601 г. на реке Тазе город Мангазея стал важным торгово-промысловым центром для русских землепроходцев в их продвижении в глубь Сибири.
Местное население вновь присоединённых областей было обложено тяжёлым ясаком. Положение населения ещё более ухудшилось вследствие грабительских методов колониальной торговли.
Несмотря на это, совместная жизнь русского и местного трудового населения уже в то время оказала и благотворное влияние на развитие народов Западной Сибири.
Местное хозяйство было вовлечено в экономику Русского государства. Под влиянием русского населения народы Сибири восприняли новые занятия и новые хозяйственные навыки. Благодаря русским переселенцам в Сибири получило распространение земледелие, что явилось важным сдвигом в экономической жизни края.
Русское государство достигло крупных успехов в борьбе за обьединение своих земель. Оно объединило значительное число народов Восточной Европы и Западную Сибирь под главенством русского народа Русское государство принимало активное участие в европейской международной жизни. Правительства различных стран спешили завязать и укрепить дипломатические и торговые отношения с далёкой «Московией». Дипломатические связи были установлены с Англией, Нидерландами, Испанией, Венгрией, Молдавией, Грузией, Ираном, Турцией и другими странами. Договоры с Россией заключили Дания, Швеция и другие державы. Во время «бескоролевья» 70-х годов XVI в. польско-литовская шляхта выдвигала кандидатуру Ивана IV на польский престол.
Присоединение Казани и Астрахани способствовало развитию торговых и дипломатических связей со странами Средней Азии, Кавказа и Ираном.
Возросший интерес к Русскому государству нашёл своё отражение в западноевропейской литературе, которая спешила ознакомить своих читателей с Россией. Во второй половине XVI в. появляются содержательные описания России, составленные английскими мореплавателями и дипломатами (Ченслер, Флетчер и др.). Видный французский мыслитель Жан Боден уже в 1566 г. призывал изучать историю «московитов, которые победоносно продвинулись до Волги и до Дона и до Днепра и недавно завоевали Ливонию».
Особенно активны были дипломатические связи России с непосредственными соседями: Польшей, Литвой, Швецией и Крымом, осложнявшиеся, однако, частыми военными столкновениями. С надеждой смотрели на Русское государство родственные народы: украинцы, белорусы, южные славяне. Они видели в Русском государстве ту силу, которая была способна помочь им в их борьбе с иноземными угнетателями. С этими народами в XVI в. постепенно налаживаются экономические, культурные и политические связи.
Русское государство выступает в роли защитника порабощённых турками народов. Ещё в 1576 г. один венецианский дипломат писал, что народы Болгарии, Сербии и Греции, борясь против турецкого ига, рассчитывали на помощь Русского государства. Оно поддержало тырновское восстание в Болгарии и дало возможность разгромленным повстанцам скрыться в пределах России.
Развивались и династические связи русских государей с греческими и сербскими правящими домами. Иван Грозный был в родстве как с домом последних Палеолитов, так и с сербскими владетелями.
В конце XV и в XVI в., несмотря на усиление в стране самодержавно-крепостнических тенденций и господство церковно-схоластического мировоззрения, русская культура, объединяя культурное наследие ранее разобщённых земель, вступила на путь новых успехов и втягивалась в общее русло передовой культуры своей эпохи.
Одним из наиболее крупных достижений середины XVI в. явилось книгопечатание. Оно было подготовлено общим подъёмом ремесленного производства, наличием большого опыта в создании рукописных книг, а также культурным общением с другими европейскими государствами.
Первая типография возникла в Москве в 1553 г.,и вскоре здесь были напечатаны книги церковного содержания. К числу наиболее ранних печатных книг относятся «Триодь постная», изданная около 1553 г., и два евангелия, напечатанные в 50-х годах XVI в. Эти книги по своим внешним данным и технике производства близки к современным им сербским, молдавским и венецианским изданиям, что свидетельствует о культурных связях Русского государства с южнославянскими странами, а также с Италией, являвшейся крупным центром книгопечатания.
В 1563 г. организация «государева Печатного двора» была поручена выдающемуся деятелю в области книгопечатания в России Ивану Фёдорову. Вместе со своим помощником Петром Мстиславцем 1 марта 1564 г. он выпустил книгу «Апостол», а в следующем году «Часовник». Книги, созданные в типографии Ивана Фёдорова, отличались прекрасной техникой исполнения и высокой художественностью орнаментации.
Деятельность Ивана Фёдорова, способствовавшая развитию просвещения, была враждебно встречена в реакционных кругах боярства и духовенства. Начавшаяся с их стороны травля русского первопечатника заставила его покинуть Россию. Свою работу он продолжал сначала в Белоруссии, в городе Заблудове, затем на Украине. Последний период своей жизни он находился во Львове, где умер в 1584 г.
Двадцатилетние труды Ивана Федорова в области книгопечатания не ограничивались изданием богослужебных книг для нужд церковного культа. Удовлетворяя потребности в первую очередь дворянства и городского населения в образовании, он стремился издать книги, необходимые для полного курса обучения. Оно должно было начинаться с изучения букваря, изданного им во Львове в 1574 г. Эта книга состояла из азбуки и текстов для чтения и заучивания наизусть. Затем учащийся должен был читать «Часовник» и псалтырь, а после овладения ими переходил к чтению «Апостола» и евангелий.
Деятельность Ивана Фёдорова за пределами Русского государства, в Белоруссии и на Украине, способствовала укреплению культурных связей русского народа с украинским и белорусским. Великий «друкарь московитин» Иван Фёдоров явился основателем украинского книгопечатания.
С отъездом из Москвы Ивана Фёдорова книгопечатание там, несмотря на сопротивление реакционных сил, не прекратилось. На протяжении второй половины XVI в. русскими печатниками было издано около 20 книг, при этом «Апостол» 1597 г. был напечатан большим для того времени тиражом — 1050 экземпляров. Книги, издававшиеся в центре Русского государства, находили читателей во всей стране.
Перемены в экономической и политической жизни и появление книгопечатания определили дальнейшее распространение грамотности и просвещения не только в среде феодалов и духовенства, но и среди посадских людей. Об этом свидетельствуют делаемые ремесленниками пометки имён заказчиков на сапожных изделиях, отметки цифрами на венцах деревянных срубов, надписи имён владельцев на бочках и других хозяйственных предметах. Указание на сравнительно широкое распространение грамотности среди городского населения, особенно зажиточного, находится в известном памятнике литературы XVI в. — «Домострое», в котором говорится о необходимости вести в хозяйстве письменный учёт.
Обучение велось, как правило, при монастырях, где детей «грамоте и писати, и пети, и чести (т. е. считать. — Ред.) учили». Помимо этого, среди феодалов и зажиточной городской верхушки было распространено домашнее обучение под руководством специальных учителей — «мастеров грамоты».
В XVI в. был издан и учебник по арифметике — «Книга, рекомая по-гречески Арифметикой, а по-немецки Алгоризмой, а по-русски цифирной счётной мудростью». В этом и других пособиях XVI в. по арифметике рассматривалось сложение, вычитание, умножение, деление и действия с дробями; при этом, как правило, приводились примеры из области торговли.
С укреплением международного положения Русского государства, развитием дипломатических, экономических и культурных связей с европейскими и восточными странами возрастала потребность в людях, знающих иностранные языки.
Так, во второй половине XVI в. несколько человек, готовясь к дипломатической карьере, обучались в Константинополе «греческой грамоте и языку», один был послан «на науку» в Германию «и тамо навык добре алеманскому (т. е. немецкому) языку и писанию»; на рубеже XVI и XVII вв. группа молодых людей обучалась иностранным языкам в Лондоне, Любеке и во Франции.
Несмотря на всё это, круг высокообразованных людей в стране был ещё очень ограниченным. Задавленные нуждой народные массы не имели средств и условий для получения большого образования и расширения своих знаний.
Как высокообразованный человек, «многим разумом украшенный», был известен крупный политический деятель первой половины XVI в. Фёдор Карпов, из посланий которого видно, что он знал в подлиннике Аристотеля и Овидия. Сочинения Вассиана Патрикеева, Ивана Пересветова, Ивана Грозного, Андрея Курбского также свидетельствуют о широком кругозоре их авторов. О значительном интересе к научной и художественной литературе в среде образованных людей говорят большие собрания книг на русском, а также на греческом, латинском и других языках, которые хранились в библиотеках многих крупных светских феодалов и монастырей.
В это время наблюдалось стремление привести в определённую систему накопленный опыт в области измерительного и строительного дела, математики, географии, химии, медицины и других отраслей знания. Развитие научных знаний способствовало постепенному освобождению мысли от мистических представлений. Однако это происходило крайне медленно в силу господства церковно-схоластического мировоззрения, поддерживаемого укреплявшейся самодержавной властью.
Развитие математических знаний определялось прежде всего практическими потребностями. В качестве наставления для измерения «сох» (единица обложения) была создана «Книга сошному письму», которая свидетельствует о знании довольно сложных приёмов математических расчётов. К этой книге была приложена статья «О земном верстании, как земля верстать», которая была первым в России геодезическим руководством. Являясь практическим пособием, статья на конкретных примерах указывала способы приведения земельных участков разной формы к образцовым фигурам (треугольник, прямоугольник, квадрат, трапеция) и пути измерения их площадей.
Потребность в развитии математических знаний увеличивалась в связи с усложнением строительного и военного дела, в частности артиллерии, где в XVI в. решались задачи на определение расстояний от далёких предметов.
Составление новых «пасхалий» (специальных таблиц, погодно указывающих пасху и другие церковные праздники) также требовало значительных математических и астрономических знаний. Эта работа была выполнена при дворе московского митрополита Зосимы, где составили пасхалию на 20 лет. Почти в то же время в Новгороде при участии архиепископа Геннадия была исчислена пасхальная таблица на 70 лет. В 1538 г. новгородский священник Агафон составил новую пасхалию под названием «Круг миротворный», которая была доведена до 7980 г. (2472 г. н. э.).
Сочинения, излагавшие гелиоцентрическую систему Коперника, которая являлась важнейшим достижением европейской научной мысли XVI в., появились в России лишь в середине XVII в. Тем не менее и в русской литературе XVI в., незнакомой ещё с учением Коперника, был ряд оригинальных и переводных сочинений, которые в трактовке отдельных явлений природы выходили за рамки богословско-мистического представления о мире. Так, в «Космографии», например, правильно был указан порядок расположения планет, окружающих Землю, верно описан зодиак и периоды обращения планет по нему, правильно отмечалось, что Луна меньше по размерам, чем планеты, и т. п.
В XVI в. значительно расширяются географические знания русских людей. Уже в конце XV в. становится известным морской путь из Белого моря в западноевропейские страны. В 1496 г. этим путём проехал в Данию русский посол Григорий Истома. В XVI в. плавания по европейским водам Ледовитого океана становятся обычным делом. В это же время делались отдельные попытки пройти по «Студёному морю» (Ледовитому океану) на восток от Печоры. Интерес к изучению Северного Ледовитого океана заметно увеличился после установления в 50-х годах XVI в. регулярного сообщения с Англией через Белое море. В этот период появилось несколько проектов экспедиций для открытия Северного морского пути в Индию и Китай.
С расширением географического кругозора, а также в связи с потребностями административного управления значительно возросшей территорией Русского государства появились первые русские карты («чертежи»).
В период реформ 50-х годов XVI в. началось составление генерального чертежа всей страны. Созданный на рубеже XVI—XVII вв. «Чертёж всему Московскому государству» до нас не дошёл, но о его содержании и характере даёт представление сохранившееся описание его в «Книге Большому чертежу». Составленный на основе значительного числа частных картографических источников, «Большой чертёж» охватывал огромную территорию — от Ледовитого океана на севере до Чёрного моря на юге, от Финского залива («Котлина озера») на западе до реки Оби на востоке. В «Большом чертеже» были изображены и соседние с Русским государством страны, например часть Левобережной Украины, Крым, часть Северного Кавказа, «кочевая казацкая орда», кочевья Больших ногаев, отдельные территории Ирана и «Турской земли». В «Выписи из новгородских изгонных книг» конца XVI в. показаны важнейшие торговые дороги Новгородской земли, а также пути, связывавшие Новгород с другими землями Русского государства. Во второй половине XVI в. были составлены «Чертёж Лукам Великим и Псковским приюродкам с литовским городом с Полотцком», «Чертёж Смоленской и рубеж смоленским волостям», «Чертёж и списки украинских городов» и др.
Одновременно появляются и труды по экономической географии. Специальная «Торговая книга» содержала сведения об иностранных товарах, о денежных системах различных стран, справки о мерах, о ценах и т. д.
В тесной связи с практической деятельностью находилось развитие химических знаний. С конца XV в. в России освоили изготовление пороха, а вслед за этим для его производства была создана крупная мастерская (пороховой «завод»). Приобретённые навыки в области солеваренного производства были обобщены в специальном руководстве («Росписи»), составленном во второй половине XVI в., которое свидетельствует о знании химических свойств соляных растворов.
В XVI в. устанавливается классификация почв по урожаям ржи. О применении ряда агрономических приёмов свидетельствует «Домострой».
Представление о развитии биологических и медицинских знаний дают имевшие широкое распространение «травники» и «лечебники». Травники давали подробное описание растений, а после этого говорили об их лечебных качествах; в лечебниках сообщалось прежде всего об общих свойствах лекарств, а затем рассказывалось о способах их использования. В XVI в. было сделано несколько переводов на русский язык польских медицинских книг.
Развитие научно-технических знаний выразилось в увеличении технических механизмов и расширении сферы их применения. Особенно высокого уровня достигает строительная техника. Примером этому может служить сооружение деревянных и каменных зданий высотою в 50—60 метров или постройка в течение одного месяца во время войны с Казанью в 1551 г. города Свияжска.
В XVI в. умели делать часы, причём была специальная профессия «часовников». Значительно совершенствуется водяной двигатель, который использовался не только для мельниц, но и в кузнечном деле для приведения в действие тяжёлого молота. В этот же период получают распространение самопрялка с конным приводом и горизонтальный ткацкий станок. В связи с увеличением применения огнестрельного оружия совершенствуется техника орудийно-оружейного производства. В Москве, Туле и Новгороде уже с конца XV в. существовали крупные предприятия по изготовлению пушек («Пушечные дворы»). Выдающимся пушечным и колокольным мастером второй половины XVI в. был Андрей Чохов, отливший знаменитую «Царь-пушку» (1586 г.), которая и сейчас хранится в Кремле. Её длина 5 м, вес 2400 пудов, калибр (диаметр канала ствола) — 89 см. В XVI в. начали применяться орудия, заряжаемые не с дула, а с «казённой» части, что создало возможность обеспечить большую скорость и дальность полёта ядра.
Быстрое расширение кругозора, рост знаний в различных областях вызвали появление «азбуковников». Азбуковники, своего рода небольшие энциклопедии, содержали разнообразные сведения, расположенные в алфавитном порядке.
Официальные литературные и исторические произведения писались в этот период в приподнято торжественном стиле. Однако всё в большей степени в русскую письменность вливались элементы живой разговорной речи. По преимуществу на материале актов и юридических документов в центре Русского государства — Москве складывается близкий к народному язык деловых бумаг. Этот язык проникает и в такие литературные произведения, как «Домострой» и челобитные Ивана Пересветова, делая их более доступными для чтения.
В этот период литература значительно обогащается новыми жанрами. Обострение классовых противоречий и политическая борьба в процессе становления самодержавной монархии определили ведущую роль в литературе XVI в. публицистических произведений — посланий, обсуждавших вопросы правления, памфлетов, челобитных и т. п.
Рост национального самосознания в связи с созданием и укреплением единого Русского государства вызвал усиленный интерес к историческому прошлому, а также стремление понять историю Русского государства в рамках всемирной истории.
С конца XV в. в Москве появляется ряд новых летописных памятников, общерусских по своему характеру, составители которых стремились исторически доказать преемственность власти московских великих князей от князей Киевской Руси, а в связи с этим право московских государей на владение всей территорией северо-восточной и юго-западной Руси. Середина XVI в. была периодом дальнейшего развития общерусского летописания, создания многотомных летописных сводов, освещавших русскую историю на основе предшестовавших летописей, правительственных документов и переводных византийско-савянских всемирных хроник.
Своеобразной энциклопедией исторических званий эпохи явился Лицевой свод. Это сочинение, насчитывавшее около 20 тыс. страниц, подробно излагало историю человечества от «сотворения мира» до середины XVI в. Свод получил наименование «лицевого», так как был украшен 16 тыс. превосходных миниатюр. Некоторые из этих иллюстраций написаны лёгкой прозрачной акварелью и являются выдающимися образцами изобразительного искусства.
В начале 1560-х годов была создана «Степенная книга». В ней освещалась история русского самодержавия не по годам, а в виде восхождения по степеням (т. е. по великим княжениям); вершину (17-ю степень) являло собой самодержавие Ивана Грозного, деятельность которого безмерно восхвалялась.
В 1564—1566-х годах неизвестным русским автором была написана «История о Казанском царстве» от его основания. Особенно подробно описывался последний период существования ханства и взятие Казани русскими войсками, которое изображалось как великая победа. Автор, отличавшийся наблюдательностью и литературным талантом, с большой художественной силой отобразил жизнь казанских феодалов, быт и нравы местного населения, положение русских пленных в Казани и т. п.
Ещё в середине XV в. появились особые исторические сочинения — хронографы, ставившие своей задачей осветить всемирную историю. С начала XVI в. составители хронографов преследовали более широкие задачи — определить и подчеркнуть во всемирной истории роль Русского государства. В дошедшем до нас «Хронографе» 1512 г. изложение всемирной истории ведётся от «сотворения мира». Затем говорится об Ассирийском и Персидском царствах, об Александре Македонском и т. д. Особая глава посвящена «началу царства христианских царей», после которой события русской истории встречаются всё чаще. «Хронограф» 1512 г. заканчивается повестью о взятии Царьграда турками.
В последующих хронографах ещё более заметно стремление показать важную роль, которую играла Россия в мировой истории.
Централизация церковного управления и создание общерусского культа святых выдвигали задачу объединения всех памятников церковной литературы. Эта колоссальная задача была выполнена большим числом писателей, художников и писцов, работавших под руководством митрополита Макария более 20 лет и создавших в 1554 г. «Четьи-Минеи» (ежемесячные чтения). Этот труд, состоявший из 12 больших томов (27 тыс. страниц), включал в свой состав всю «чтомую» (т. е. читаемую. — Ред.) на Руси церковную литературу, переработанную в духе прославления русской земли как единственного центра истинного христианства.
Более разнообразной и богатой по содержанию становится художественная литература. На её развитии благотворно сказалось расширение политического и культурного общения России с другими странами. Так, в результате развития связей с Молдавией и Валахией возникла «Повесть о Мутьянском воеводе Дракуле», главный герой которой ставил своей целью искоренение зла и восстановление правды. С установлением дружественных отношений с Грузией связано появление повести о грузинской царице Динаре. В основе повести лежала легенда о царице Тамаре.
Обострение классовой борьбы в стране, вызванное усилением феодального гнета, повысило в литературе интерес к положению народных масс и, в частности, к крестьянскому вопросу. Отдельные представители господствующего класса считали чрезвычайно опасными неограниченный произвол феодальных господ по отношению к крестьянству и злоупотребления кормленщиков. Эти настроения нашли свое отражение у одного из крупнейших публицистов середины XVI в. — Ермолая-Еразма (священника, а впоследствии монаха), выступившего с осуждением чрезмерной тяжести феодальных повинностей, особенно денежных, и всякого рода злоупотреблений. Ермолай-Еразм признавал необходимым сохранение крепостнических отношений. Но, утверждая, что труд крестьян является основой общественной жизни, призывал улучшить положение «простых людей» путём замены всех повинностей единым натуральным оброком в размере пятой части урожая.
Своеобразным литературным произведением, рисующим быт богатого купеческого дома, является «Домострой», представлявший собой свод правил поведения в сфере религиозной, государственно-общественной и семейной. Созданный в конце XV в. в среде богатого новгородского боярства и купечества, «Домострой» был в середине XVI в. переработан протопопом Сильвестром, который стремился пронизать всё произведение идеей неограниченной власти мужа и отца в семье. Регламентируя поведение человека, «Домострой» в мельчайших деталях рисует положительный, с точки зрения автора, религиозный, нравственный и бытовой уклад, которому должна следовать семья, возглавляемая домовладыкой.
Для местной литературы этого времени характерно проникновение в неё патриотических мотивов и выход за пределы узких рамок местной обособленности. Примером может служить замечательная «Повесть о прихождении Стефана Батория на град Псков». Написанная патриотом-псковичем по свежим следам героической обороны Пскова 1581—1582 гг., она с гордостью изображала горячую любовь русских людей к своей земле, их героизм и отвагу в борьбе с иноземными врагами. Наоборот, перебежчики в стан врага — бояре во главе с Курбским сурово осхждаются автором как «богомерзкие христоненависцы».
Для устного народного творчества этого времени характерно продолжение развития былинного эпоса, в котором все более и более проявлялось отрицательное отношение социальных низов к князьям и боярам. Это нашло своё выражение в развенчании образа князя Владимира, который выступает теперь в некоторых былинах как олицетворение всего зла, свойственного правящим классам. В замечательной былине этого периода — «О Вавиле и скоморохах» социальное зло представлено обобщающим образом царя Собаки, в борьбе с которым народ выходит победителем. Царству зла, насилия, социальной несправедливости противопоставляется в былинах иная жизнь, героями которой выступают «крестьянский сын» Илья Муромец и пахарь Микула Селянинович.
Вместе с тем большой размах событий, связанных с объединением русских земель и образование национального Русского государства, способствовал развитию нового вида народного эпоса — исторической песни, где повествование органически связывается с конкретными историческими деятелями и событиями.
В XVI в. складывается первый большой цикл исторических песен, в котором отражены важнейшие события середины и второй половины XVI в.
Горячим патриотизмом проникнута песня, посвящённая одному из крупнейших исторических событий внешней политики — взятию Казани. Здесь прославляется Иван Грозный как руководитель похода, но главные герои песни — представители народа, «славные мастера» — пушкари и зажигальщики, «люди умные, люди разумные», своей стойкостью и мужеством решившие победоносный исход войны.
Не только в исторических песнях, но и в народных сказках бояре изображались жадными, трусливыми, своекорыстными. Ненависть к ним народа очень ярко выражена в сказке «Расправа с боярами», где царь, изгнанный с престола изменниками-боярами, вскоре вернулся в Москву и «перекрушил бояр, словно мух».
Несмотря на то, что для народно-поэтических произведений характерны были царистские иллюзии, народ в своих песнях сурово осуждал жестокость самодержавного правителя. Так, в песне «Грозный и сын» не находит оправдания в глазах народа убийство царём своего сына и расправа Ивана IV с новгородцами в 1570 г.
Прямая угроза крестьянина расправиться со своими угнетателями и вера в силу народную выражена в песне о Кострюке, в котором народ изобразил боярина-поработителя.
Носителями подлинно народного искусства были песенники, скоморохи, домрочеи и др. Развитие народно-сатирического творчества входило в конфликт с официальной светской и церковной идеологией. Церковная и светская власти преследовали скоморохов, распространявших народную сатиру, и стремились не допускать проникновения её образов и форм в официальную литературу. Протест против социального угнетения отразился также в пословицах.
Особенно значительными в конце XV и в XVI в. были достижения в области русской архитектуры. Органически усвоив традиции народного зодчества, она создала свой стиль, классический по зрелости и мастерству, в котором особенно ярко выразилось своеобразие и высокий уровень национальной художественной культуры.
Дошедшие до нашего времени в небольшом числе памятники деревянного зодчества этого периода отличаются совершенством форм и большой выразительностью. Такова, например, построенная в 1493 г. величавая Георгиевская церковь в селе Юксовичах (нын. Ленинградская область).
Самым крупным достижением русской деревянной архитектуры был шатровый стиль. Постройки этого типа представляли собой «столп», т. е. поднятое вверх сооружение, заканчивающееся пирамидой, напоминающей обычный шатёр со скатами по граням. Устремлённые ввысь шатровые церкви, стоявшие по берегам рек, красиво выделялись на фоне русской равнины. Прекрасным сооружением шатрового стиля была выстроенная в 1501 г. деревянная церковь в селе Уне, Архангельской области (сгорела в 1892 г.).
Примером деревянного сооружения нецерковного характера могут служить выстроенные в 1565 г. и простоявшие 233 года хоромы купцов Строгановых. Они представляли собой трёхэтажное деревянное здание, высотою в 14 сажен с живописным асимметричным крыльцом и шатровыми башнями.
Многообразное и красочное русское деревянное зодчество, накопившее богатый опыт, выработало формы и приёмы, которые легли в основу каменного зодчества.
С образованием единого Русского государства коренным образом менялось положение его столицы Москвы, игравшей ведущую роль в объединении страны.В связи с этим подвергается значительной перестройке великокняжеская резиденция — Кремль, превращённый на рубеже XV—XVI вв. в грандиозный замок и первоклассную крепость. Именно в этот период как символ политической мощи Русского государства был создан величественный архитектурный ансамбль Кремля, удивительный по силе оставляемого им впечатления, до наших дней являющийся национальной гордостью русского народа.
В короткий срок были построены главные кремлевские соборы — Успенский (1475—1479гг.), Благовещенский (1484—1489 гг.) и Архангельский (1505—1508 гг.).
Почти одновременно строились кремлевские стены. К 1495 г. основные работы по возведению стен и башен Кремля были завершены. Кремлевские стены толщиною в основании 4—5 м и высотою от 8 до 17 м сомкнулись, образовав в плане неправильный треугольник протяжением 2270 м. Кремль имел всего 21 башню: три угловые башни и по 6 вдоль его стен. Некоторые из них имели проездные ворота. Центральными воротами считались выходящие на Красную площадь Фроловские, позже названные Спасскими. Однако на этом работы не закончились. С некоторыми перерывами они продолжались до 1516 г., когда вдоль северо-восточной стены Кремля (со стороны Красной площади) был прорыт ров и возведены вторые оборонительные стены. Ров наполнялся водой из реки Неглинки.
Толстые кремлевские стены со стрельницами, мощные башни, доминировавшие над прилегающей местностью, и окружающая Кремль со всех сторон вода — все это превращало резиденцию московских великих князей в крепость, отвечавшую самым высоким требованиям оборонительной техники.
С ростом авторитета великокняжеской власти возникла потребность в создании нового Кремлевского дворца. По замыслу архитекторов, он должен был состоять из нескольких палат, главной из которых являлась Грановитая, предназначенная для торжественных приемов. Это замечательное архитектурное сооружение, сохранившееся до наших дней, было построено в 1487—1491 гг. Марко Руффо и Пьетро Антонио Соляри с учетом московских традиций. Почти квадратная в плане, поддерживаемая в центре мощным четырехгранным столбом, переходящим в своды, эта палата, площадью 485 кв. м, являлась самым большим и самым величественным залом в России того времени. В конце XVI в. стены палаты были украшены фресками.
На протяжении всего XVI в. существовала еще реальная опасность вторжений крымских татар в пределы Русского государства и продвижения их до Москвы. В связи с этим правительство принимает меры к укреплению территории быстро растущего московского посада. К 1534 г. торговая часть Москвы была окружена земляным валом, обнесенным деревянной плегеницей. По всей вероятности, по имени плетеницы — киты — эта стена получила наименование Китай-города. В 1535—1538 гг. деревянная стена Китай-города была заменена мощной кирпичной, фундамет которой сложили из крупных плит белого окаменелого известняка. Работы по сооружению этой стены проводились под руководством архитектора Петра Фрязина. Строительные работы в Москве и других городах приняли столь широкий размах, что руководство ими было сосредоточено в созданном в 1583 г. Приказе каменных дел. Первой крупной работой, проведенной приказом, было сооружение третьей линии каменных укреплений — Белого города. Это грандиозное сооружение протяженностью около 8 верст было создано под руководством замечательною русского архитектора Федора Коня в очень короткий срок — с 1586 по 1593 г.
В 1591 г. приступили и в 1592 г. закончили сооружение четвертой оборонительной линии — Земляного вала протяжением около 15 верст.
Создание этих сооружений, окружавших центр Москвы — Кремль, закрепило радиальную застройку столицы Русского государства, которая сохраняется в основе современной планировки Москвы.
Во второй четверти XVI в по образцу русского деревянного зодчества начинают создаваться изумительные по красоте каменные шатровые храмы.
В 1532 г. в честь рождения сына Василия III — будущего царя Ивана IV неизвестным русским зодчим в селе Коломенском была выстроена церковь Вознесения. Удивительная оригинальность и красота этого храма поразили летописца. В числе других особенностей этого храма летописец отметил и ту, что он был построен «вверх на деревянное дело», т е. по образцу деревянных построек. Как и деревянные шатровые храмы, церковь имеет в плане квадрат, поставленный на подклет. На квадрате покоится восьмерик( Часть архитектурного сооружения, имеющая в плане восьмиугольник ), переходящий в высокий, 20-метровый шатер. Храм увенчивается легким крестом, покоящимся на полумесяце Строителям церкви удалось с таким искусством соблюсти все пропорции, что огромное каменное сооружение, достигающее 60 м высоты, кажется необычайно стройным и легким Красиво расположенная на крутом, обрывистом берегу Москвы-реки, церковь как бы сливалась с окружающей ее местностью.
В 1553—1554 гг. был выстроен храм Иоанна Предтечи в селе Дьякове (неподалеку от села Коломенского), исключительный по оригинальности декоративного убранства и архитектурного замысла.
Непревзойденным шедевром русского зодчества является воздвигнутый в Москве в 1554—1560 гг. Покровский собор, «что на рву», позже получивший название храма Василия Блаженного. Он был сооружен в ознаменование покорения Казани Строителями его были гениальные русские зодчие Постник и Барма.
В основании Покровского собора лежит типичная для русского деревянного зодчества форма креста В центре стоит главная шатровая церковь, по кресту — четыре церкви, а по диагонали еще четыре, но меньшего размера. Наиболее характерную черту храма составляет многообразие и яркость архитектурного облика, отдельные части здания не повторяют друг друга. При осмотре храма с разных сторон вид его непрестанно меняется, а расположение главной церкви не в самом центре создает впечатление, что вся живописная композиция храма устремлена к Кремлю.
Созданием храма Василия Блаженного замечательные русские зодчие предвосхитили художественные принципы, которые получили развитие лишь в XVII в.
Выдающимся архитектурным памятником того же периода был пятишатровый Старицкий собор, построенный в 1557—1561 гг. Менее декоративный, чем другие памятники зодчества этого периода, собор отличался строгостью линий, даже суровостью, придававшей ему,однако своеобразную красоту.
Усиление самодержавия в конце XVI в. вызвало появление в русской архитектуре стремлений к созиданию массивных, сверхмонуменгальных храмов. Таковым, например, был Успенский собор Троице-Сергиева монастыря, законченный в 1585 г. Однако выстроенный в 1593 г. собор Донского монастыря поражал стройностью и гармоничностью своих форм. Столь же совершенным архитектурным сооружением была надстроенная при Борисе Годунове церковь-колокольня Ивана Лествичника (известная впоследствии под названием колокольни Ивана Великого). Это монументальное сооружение, свыше 80 м высоты, композиционно завершило величественный ансамбль Московского Кремля.
Подъем русской национальной культуры нашел свое выражение в творчестве крупней шего русского живописца второй половичы XV — начала XVI в — Дионисия. Уже в ранний период своего творчества, в 60—80-х годах XV в., Дионисий создал ряд замечательных фресок в Боровском Пафнутьевом и Иосифо-Волоколамском монастырях и в Успенском соборе в Москве Однако вершиной его творчества являются хорошо сохранившиеся до наших дней росписи храма Рождества Богородицы в Белозерском Ферапонтовом монастыре, исполненные Дионисием вместе с сыновьями в 1500—1502 гг. Поразительна прежде всего гармонически уравновешенная композиция фресок, придающая им спокойно-величавый характер. Гибкие, стройные фигуры кажутся легкими и одухотворенными, а нежная гамма светлых и ликующих красок, бирюзовых, сиреневых и т. п., выразительно передает радостное мироощущение художника. Конкретность в изображении фигур и окружающей их обстановки предвосхищала появление светского начала, получившего свое развитие в живописи XVI—XVII вв.
Прошедший хорошую школу под руководством Дионисия его сын Феодосии в начале XVI в. занял ведущее место в русской живописи. Под его руководством была исполнена стенопись кремлевского Благовещенского собора, которая изображала преемственность власти московских князей от киевских, а через них от византийского императора Константина. Крупнейшие (и наиболее хорошо сохранившиеся) композиции этого собора отличаются необычайной смелостью и яркостью изображения. Они принадлежали самому Феодосию. Ряд фресок был написан его братом Владимиром.
В середине XVI в. было создано много замечательных произведений русской монументальной живописи. К их числу, например, принадлежат фрески Покровской церкви Александровой слободы с торжественными и стройными фигурами князей Владимира, Бориса и Глеба. Наиболее крупным произведением монументальной живописи этого периода были фрески Золотой палаты Кремлёвского дворца. Созданные в 1547—1552 гг., они на основных сюжетах «Сказания о князьях Владимирских» должны были символически выразить величие царской власти и христианской церкви.
Со взятием Казани связано создание в 50-х годах XVI в. грандиозной иконы «Церковь воинствующая». Эта икона, близкая по живописной манере к историческим батальным картинам, изображает торжественное возвращение русских воинов-победителей из объятого пламенем города. По замыслу художника, икона должна была изобразить триумф Ивана Грозного, а в его лице всего православного самодержавия над неверными. Хотя икона имела церковное содержание, в характеристике изображаемых лиц звучат и светские мотивы.
Введение светского элемента в церковную живопись не было единичным явлением. Так, в знаменитой «Четырёхчастной» иконе, созданной в середине XVI в., помимо лиц, причисленных к лику «святых», изображались цари, князья, рядовые священнослужители и даже представители простого народа, т. е. люди, которые «живы суще». Элементы реализма, проникавшие в живопись, находились в противоречии со старыми, привычными канонами и вызывали протесты со стороны поборников старины. К числу их принадлежал дьяк Висковатый, которого смущало, например, что в росписи Золотой палаты рядом со Спасом «написана жёнка, спустя рукава, кабы пляшет». Этот вопрос обсуждался на соборе 1554 г., который вопреки мнению Висковатого признал допустимым в живописи не только каноническое, но и «бытийное» письмо, т. е. исторические сюжеты, а также притчи, допускавшие художественный вымысел. Уступки новому, признанные собором, не переходили, однако, пределов, приемлемых для церкви и «богоустановленного» самодержавия.
Областью живописного творчества, более отвечавшей потребностям демократических слоев русского общества, являлась миниатюра В ней начиная с XVI в., помимо религиозных тем, получили распространение исторические и бытовые сюжеты. Таковы например, миниатюры жития Сергия Радонежского, где изображены работы по постройке зданий, земледельческие занятия крестьян, хозяйственная деятельность монастыря, школьные занятия и т. п., а также миниатюры «Лицевого летописного свода».
В последней четверти XVI в. в Москве возникло новое направление русской живописи, получившее благодаря покровительству со стороны Строгановых наименование строгановской школы. Работы мастеров этой школы отличались от произведений монументальной живописи тончайшей миниатюрной техникой, тщательным исполнением мелких деталей. Отвечая вкусам и запросам феодальной верхушки, художники строгановской школы стремились к внешней красивости, изысканности и утонченности фигур, изяществу отделанных золотой штриховкой изображений. Вместе с тем, особенно в произведениях крупнейших представителей этой школы Прокопия Чирина, Истомы и Никифора Савиных идр., заметно стремление к предельной выразительности и повествовательности. Большое внимание к бытовым деталям свидетельству ет о проникновении черт реализма, который получает своё дальнейшее развитие в XVII в.
Высоким уровнем развития отличались тонкие художественные ремесла. Благодаря применению разнообразных технических приёмов русские ювелиры достигли совершенства в технике скани (филиграни), перегородчатой эмали и т. п. К образцам ювелирного искусства XVI в. принадлежит ряд вещей, изготовленных для Ивана Грозного и Бориса Годунова. В числе их — золотая чаша с изумрудами и яхонтами, покрытая тончайшим орнаментом, наведённым чернью.
Большого совершенства достигли русские мастера в резьбе по дереву и кости. Образцом рельефной резьбы по дереву может служить находящееся в Успенском соборе Кремля царское место, боковые стенки которого покрыты рельефными изображениями эпизодов из легенды о передаче византийским императором Константином царских регалий Владимиру Мономаху. Резьба по кости процветала особенно в крупных северных городах, где существовали специальные мастерские, изготовлявшие в массовом количестве высокохудожественные рукоятки и орнаментированные пластинки для тростей и посохов, гребни и тому подобные изделия.
Замечательными образцами прикладного искусства являлись работы русских вышивальщиц. Высокой техникой исполнения и большим художественным вкусом отличалась вышитая телком по заказу княгини Елены Стефановны пелена в память венчания на царство в 1498 г. ее сына Дмитрия Ивановичу сохранившая портретные изображения Ивана III и других представителей великокняжеской семьи. В середине XVI в. большой известностью пользовались мастерские художественного шитья царицы Анастасии Романовны, князей Старицких и некоторые другие. Особенно распространённым в шитье XVI в. был так называемый живописный стиль, создававший красочный силуэт путем умелого сочетания разноцветных темных и светлых тонов.
|
|
© Historik.ru 2001-2018 При копировании материалов проекта обязательно ставить ссылку на страницу источник: http://historik.ru/ "Книги по истории" |
