Анализ всех сохранившихся сведений о почитании Амона в Мероитскую эпоху приводит к заключению, что Амон считался государственным богом Куша. Обилие локальных ипостасей позволяет предположить, что каждое более или менее крупное поселение Куша имело свой храм, где почиталась местная ипостась Амона. Тем не менее представляется, что государственным богом Куша был именно Амон Напатский (а не Амон в его различных формах, как полагали Ф. Хинце и Н. Миллет (20, с. 55; 198, с. 14) ) как божество, имеющее решающую роль в избрании и предопределении действий царя. Этот вывод очевиден, несмотря на неравномерное распределение источников по эпохам: в одни периоды (как, например, в правление Пианхи, Хорсиотефа, Настасена) сообщается в основном об Амоне Напатском, в надписях других царей повествуется (в особенности Тахарки) об Амоне Гемпатоне. Данные об Амоне Напатском указывают на его решающую роль во всем, что касалось царя. Такое положение сохранялось практически до конца существования Мероитского царства, доказательством чему служит надпись Карамадойе из Калабши (IV в. н.э.); По мнению Н. Миллета, исследовавшего эту чрезвычайно сложную, написанную мероитским курсивом, надпись, "каково бы ни было ее содержание, очевидно, что она посвящена Амону Напатскому" (198, с. 14).
Между Амоном Напатским и двумя другими формами Амона (Амоном Гемпатона и Пнубса) сложилась определенная иерархия. Эти божества, как свидетельствуют стелы мероитских царей, занимали важное место в государственном культе. Однако их роль, именно в общегосударственном масштабе, сводилась, строго говоря, к подтверждению воли Амона Напатского. По имеющимся надписям не удается проследить, были ли эти божества наделены только им присущими функциями. Амон Гемпатона был наделен чертами бога войны, но вряд ли эта функция была единственной. Скорее всего этот бог, как и большинство богов Куша, был многофункционален. Что же касается Амона Пнубса, то здесь и вовсе нельзя сказать что-нибудь определенное. Вероятнее всего, в Гемпатоне и Пнубсе располагались крупнейшие религиозные центры, где было сосредоточено влиятельное жречество, именно потому визит к ним и подтверждение избрания в Напате считались обязательными и соответственно сопровождались щедрыми пожертвованиями храму.
Какую роль играл Амон Мероэ, какое значение имел его храм, судить нельзя, но, во всяком случае, вплоть до эпохи Настасена мы имеем явные свидетельства решающей роли Напаты (ее храма и жречества) в религиозной идеологии царства Куш. Остальные ипостаси имели только местное значение, их существование связано, очевидно, с сепаратистскими тенденциями, как следствием географических и экономических условий, потребностью иметь собственный храм в каждом поселении растянутой вдоль Нила страны. Положение Амона как государственного бога и соответственно бога-покровителя царя и царской власти обусловило в религиозном учении его тесную связь с царем. Очевидно, не случайно половина из дошедших до нас имен царей Куша сложены с именем Амона. Причем, как представляется, имя Амона не было органической составной частью теофорного имени царя, а являлось особой приставкой, которую цари Куша получали при вступлении на престол. К этому выводу приводит анализ имен Аманинатакилебте, Аманиастаборки, Аркамани и Аманпрены, которые дошли до нас выписанными с приставкой imn и без нее (подробно см. (5, c. 85-88) ). Исследование царских имен Куша, сравнение их с именами африканских вождей привело к заключению, что имя Амона уже в Куше становится синонимом понятия "господин" (5, с. 91-92). Вместе с тем оно восходит к египетскому слову "тайный", которое, являясь составной частью имени собственного царя, придает ему сокровенный смысл, что согласуется с общими представлениями, бытовавшими в Египте и соответственно в Куше, о магической силе имени. Таким образом представления об Амоне как всесильном боге самым непосредственным образом и в самых различных аспектах связывались и органически переплетались с особой царя, и в этой теснейшей связи Амона и царя заключалась главная идея культа Амона как государственного бога.
Главным религиозным центром страны оставалась Напата, хотя цари Куша, начиная с Аманнетеиерике, а возможно и ранее, пребывали в Мероэ. И хотя еще во времена Аспелты в Мероэ существовал храм Амона, ему не удалось вытеснить и заменить напатские храмы. Трудно установить истинную причину такого разделения "столиц", гораздо легче просто констатировать этот факт. Здесь могла сказаться и сила традиции и стремление к укреплению политической власти с помощью развития крупных религиозных центров.
Исследование надписей из северных районов страны, подвергавшихся, как отмечалось, более значительному египетскому, а впоследствии и эллинистическому влиянию, приводит к заключению о наличии сходства с ходом развития культа Амона в южных областях. Это выражалось, в частности, в трансформации культа египетского Амона на местной почве, происходившей еще в эпоху фараонов. Заложенные в то время традиции проявились и позднее, в греко-римское время, но с той лишь разницей, что долголетнее развитие культа Амона в Куше привело к отделению от фиванского Амона. Недаром еще А.Блэкман отметил, что фиванская ипостась Амона не нашла отражения в Дендуре. (33, с. 77). Действительно, и в других храмах Северной Нубии почитались местные ипостаси и ипостаси Амона о-ва Филе, где к тому времени население было смешанным по этническому составу.
Оценивая культ Амона в Куше, К.Онаш справедливо указал, что за египетскими формами культа Амона скрывалось местное содержание (210, с. 27 (возражения К.Онашу со стороны И.Хофманн (147, с. 6) неубедительны). Однако нельзя согласиться с его мнением, что многочисленные местные формы Амона проявились с потерей египетского господства (210, с. 2). Процесс образования локальных ипостасей начался с распространением культа Амона в Куше, а утрата власти египтянами лишь дала значительный импульс этим процессам, в ходе развития которых культ Амона Куша, отделившись от прообраза фиванского бога, все больше приобретал местные черты, что в конце концов, возможно, привело и к забвению истоков фиванского культа.
Причины, по которым была необходима выработка нового учения об Амоне, лежали в особенностях государственного строя Куша. Сам по себе факт избрания царя в Куше предопределил значение оракула Амона. Как видно из исследованных выше источников, воссоздать картину оракула можно лишь путем тщательного сопоставления различных текстов. Судя по описаниям, роль оракула в ходе избрания царя всегда была значительной. В текстах ранних стел царей Куша, включая Аспелту, огромное внимание уделяется различного рода предсказаниям о божественном предопределении в чреве матери, ритуальном сне, предвещающем коронацию, обрядовому действу войска, отправляющемуся к оракулу Амона за помощью, избранию царя оракулом из числа братьев. Согласно стелам Хорсиотефа и Настасена, оракул как бы лично обращается к царю, призывая его короноваться. Судя по тексту на стеле Настасена, царю в коронационном путешествии неоднократно приходится обращаться к оракулу за подтверждением перед собравшимися его воли. Очевидно, и все остальные коронационные поездки, описанные с большей или меньшей полнотой в стелах других царей, включали этот необходимый элемент. Решающее слово, безусловно, оставалось за оракулом Амона Напатского.
Как показывает стела Настасена, обряд коронации был своего рода спектаклем, где царю отводилась особая роль, которую он исполнял, согласно обычаю, перед народом. Отдельные указания на это имеются и в стелах других царей. В этот обряд входил целый ряд ритуальных действ, исполняемых в определенной последовательности, точно выявить которую пока невозможно. Очевидно лишь то, что сюда входили танец, принесение жертв, беседа царя наедине с богом в потайном святилище, где он проводил несколько дней, символическое восшествие на золотой трон. Все это требовало одобрения наблюдателей, после чего царь получал права на царство.
Характер ритуала предусматривал особые функции интерпретаторов оракула, тех, кто влиял на его решение, тех, кто истолковывал и передавал его волю царю. Роль этих людей отчетливо видна во всех документах. Учитывая это, нетрудно представить себе роль жречества, основного создателя религиозных учений, и главным образом жречества Амона Напатского. Очевидно, только с учетом всех этих факторов, отразившихся в ритуале избрания царя Амоном, можно понять причины, которые привели к созданию нового учения об Амоне, возникшего на кушитской почве.
|
|
© Historik.ru 2001-2018 При копировании материалов проекта обязательно ставить ссылку на страницу источник: http://historik.ru/ "Книги по истории" |